О вредной технике

Как выяснилось, главный минус электронных книг - зависание с сохранением всего содержимого на экране.
И, конечно же, нет для этого лучшего момента, чем высокорейтинговая сцена в фике.
Увы, там не отрубают головы и не выпускают кишки, как в каноне. Там достаточно графичный секс, вынужденный вуайеризм и тройничок'с.
А ведь читала я большое сюжетное макси, где сцена эта занимает пару страниц и не является ключевой и супер важной. Почему не страницей раньше или страницей позже? Вот там где про кишки ))
Если дома книгу не получится реанимировать, то придется тащить в сервис...
Интересно, они там читают то, что на экране? Я бы по-любому прочла, чисто машинально.
Хорошо, что там хотя бы гет. Может мальчикам понравится ))
Главный вывод - читать нужно только классику
И запретить высокий рейтинг на ФБ

---

Прекрасное

Иллюстрации к обрывкам моего "вестерна".
Автор  Marina_PRIV. Спасибо ей огромное, потому что это офигительно. И я до сих пор малость в неадеквате ))
И  Ayeleth тоже спасибо )

+ еще одна

И как после такого снова не продолжить писать? ))

---

Путешествие

Мой рюкзак пахнет порывистым ветром, солеными брызгами фьордов и рыбным рынком. А еще нагретыми солнцем камнями, колючей холодной изморосью, спелой малиной, хлопьями тумана и вереском с горных перевалов.
При всей моей любви к "интеллектуальному" отдыху, когда можно попялицца на что-нибудь рукотворное и узнать что-нибудь интересное, этот год скорее природный. Нет, там хватало и научно-познавательной части, но ее заметно отодвинули на второй план скалы, вода и небо. И неважно какое небо: радостно-солнечное, опускающееся прямо на голову тяжелыми тучами или поливающее дождем. Оно все равно прекрасно.
Про это бесполезно рассказывать - нужно просто видеть. И лучше не через объектив фотоаппарата.

немного Норвегии

Но в следующий раз я поеду куда-нибудь на равнину, где не надо смотреть в пропасть из окна автобуса

---

Карточный домик

Кажется, дневник у меня превращается в склад разных обрывков. Ну и ладно.
Во времена активного моего зависания на форумных ролевках я не слишком жаловала анкеты персонажей, которые нужно было писать по обязательному шаблону и с не менее обязательным количеством строк. Если с биографией еще худо-бедно справиться было можно, то с характером и особенно внешностью дело обстояло совсем печально. До сих пор с содроганием воспоминаю некоторые фразы, идущие из анкеты в анкету, и общую картонность и искусственность образов из них складывающихся.
Зато сейчас можно подойти к делу творчески. И познакомить с персонажем немного другим способом. Такой взгляд со стороны. Впрочем, внешности тут тоже нет ))
Достаточно адресно и со специфичной терминологией. Для тех, кто помнит Бостон или слышал о нем.
Здесь можно найти несколько знакомых героев. И незнакомых тоже. А совпадение имен с именами из других обрывков неслучайно.

досье №...

За что Луис Серра любил технический прогресс, так это за возможность ходить с ноутбуком на совещания. Карлос еще в бытность свою королем, прислушиваясь к методичным кликам мышки, частенько подшучивал, что расклад пасьянса на экране интересует его больше, чем расклад бостонской колоды. Подобный грешок за ним водился, что скрывать. Особенно когда обсуждение каких-нибудь нудных финансовых вопросов занимало долгое время и перерастало в жаркие споры, а от непонятных терминов начинало клонить в сон.
Сейчас, однако, отвлечься удавалось не часто: Элизабет Уайт грамотно пресекала любые попытки затянуть дискуссию или увести ее в сторону. В первое время Луис ждал, что она если не утонет, то уж как минимум растеряет свою уверенность под достаточно жестким прессингом со стороны технического директора. Сначала его симпатии были практически полностью на стороне Питера, хотя бы из солидарности с единственным помимо его самого старожилом, усидевшим на своем месте после кадровых перестановок Карлоса, но теперь чаша весов медленно, но верно склонялась в сторону мисс Уайт. В производственных вопросах Питер, может быть, был и силен, но вот в финансовых девчонка, о которой до недавнего времени большинство из верхушки и не слышали, его делала влегкую. Даже если Карлос, как поговаривали, и вытащил ее из своей постели, то это лишь значит, что хороша она во всем.
Сам Луис, впрочем, в ходящие вокруг Элизабет Уайт слухи не верил. Карлоса он знал даже не со времени его вхождения в масть, а с самого рождения. В тот день Алехандро Диаш, после двух выкидышей жены получивший наконец долгожданного наследника, распорядился налить всему персоналу особняка по бокалу вина. А Луису на правах старшего в смене охраны перепала целая бутылка. Дорогое французское вино оказалось кислым, но он все равно выпил все после дежурства. За здоровье мальчика и обеих своих дочерей. Мальчик вырос, унаследовал не только «фармацевтическую» империю отца, но и его деловую хватку, и ему всегда хватало ума не смешивать личную жизнь и работу.
За исключением, разумеется, его последнего увлечения. Угроза в виде окружного прокурора, оказавшегося вдруг так недопустимо близко к теневой части их бизнеса, уже пару месяцев была постоянной головной болью отвечавшего за безопасность масти Луиса. И глядя на открытый на экране файл досье, он думал как раз о том, что именно благодаря прокурору Мэттьюс его бывший «коллега» из пик находится сейчас в федеральной тюрьме. В некоторой степени это можно даже считать удачей, но он бы не хотел, чтобы кто-то из сидящих с ним за одним столом повторил судьбу Эрни МакМиллана просто из-за желания Карлоса поиграть с огнем и потрахаться с очередной симпатичной девицей. На сексуальную красотку, по мнению Луиса, Николь Мэттьюс совсем не тянула и определенно не стоила такого риска.
- Спасибо, Элизабет, - поблагодарил Карлос за доклад и обвел взглядом всех присутствующих. – Думаю, возражений ни у кого не будет?
Луис привычно сохранял нейтралитет, не собираясь лезть в дела, которые его не касаются и в которых он если и разбирается, то лишь поверхностно. Он был силовиком до мозга костей, отлично делал свою работу и позволял другим делать свою.
- Тогда остался последний вопрос. На недавней встрече пики наконец официально представили нового валета, взамен покинувшего нас Эрни.
Луис готов был поклясться, что в голосе Карлоса проскользнуло самодовольство. Он, черт возьми, гордится успехами окружного прокурора, не меньше, чем своими.
- Думаю, познакомиться с ним лучше заранее, чтобы не было сюрпризов, если придется столкнуться. А то Питер вон до сих пор под впечатлением от Мики.
Карлос ухмыльнулся, приведя отличный пример. Питер нахмурился, но промолчал. Сам виноват: методы работы червей не были ни для кого секретом, но это не помешало ему купиться и почти поддаться соблазну.
- Надеюсь, что у всех здесь достаточно здравомыслия, чтобы не пытаться повторить его подвиг, - с насмешливой многозначительностью добавил он и продолжил: - В общем, чтобы понять, с кем придется иметь дело, выслушаем Луиса.
Луис не разделял веселого настроя своего босса, хотя за столько времени, конечно, привык и смирился с раздражающей несерьезностью. Человека, о котором он собирался рассказывать, не стоило ставить в один ряд со шлюхой. На словах должность Мики была другой, но сути это не меняло.
- Фрэнк Адам Харви. Начальник службы безопасности Бостон-сити банка, - без долгих вступлений начал он, отмотав файл с досье к самому началу.
Еще одно преимущество ноутбука – вся нужная информация всегда перед глазами. Он не боялся забыть что-то важное, на что ему иногда шутливо намекали молодые коллеги, просто это помогало сосредоточиться и упорядочить мысли.
- Он уже несколько лет был правой рукой Эрни МакМиллана, а иногда, когда тот слишком увлекался своими играми в киллера, и обеими руками сразу. В последние месяцы, во время судебного разбирательства и после ареста Эрни, полностью исполнял его обязанности. Так что кандидатура вполне ожидаемая. Никаких сюрпризов пики не преподнесли.
Луис иногда прикидывал, сколько проблем доставила маленькая революция Карлоса другим мастям. Когда разом слетела со своих мест почти вся верхушка крестей, и на смену им пришли не те, кого все ждали, а совершенно другие, мало кому известные и ранее незаметные люди вроде Элизабет. Даже им самим пришлось несладко, и его сотрудники утонули в бесконечных проверках, что уж говорить о хоть и условных, но конкурентах. Досье же на Фрэнка Харви, второго после пикового валета человека, давно было готово и просто ждало своего часа.
- Тридцать девять лет. Разведен. Бывшая жена и дочь живут в пригороде Атланты. Родители – на фермере в Небраске.
Отрывистые факты звучали сухо, но этого сейчас было вполне достаточно. Данные в досье были гораздо шире, с именами и датами, вплоть до отношений с бывшей женой (судя по всему довольно ровных) и частоте встреч с ребенком (как минимум пара недель в летние каникулы и бессистемно, но регулярно в выходные в течение года).
- Образование – полтора курса городского колледжа в Омахе, - Луис видел, как поджал губы Питер со своим Йелем, и зачем-то уточнил: - По спортивной стипендии.
Для мальчишки из глубокой провинции, неплохо играющего в футбол, это был отличный шанс. У самого Луиса в свое время не было даже такого.
- В 1989 году в возрасте девятнадцати лет завербовался добровольцем в армию. В 1991 году после окончания курсов общей начальной и боевой подготовки в составе 3-й пехотной дивизии попал в Кувейт и принимал участие в операции «Буря в пустыне». Затем в миротворческой операции в Сомали, за которую получил серебряную звезду, и в Боснии в 1995.
Луис крутанул колесико мышки, чтобы хронология его слов совпадала с видимой им информацией. Быстро промелькнули и скрылись за краем экрана отсканированные документы из личного дела: напечатанные на грязно-сером бланке строчки о направлении в войска, заполненная неровным подчерком какая-то анкета, официальные приказы о награждении и присвоении очередного звания и несколько фотографий. Сейчас он на них не останавливался, но отлично помнил и так.
На одной Фрэнк Харви, совсем еще юный, серьезно и чуть испугано смотрел в кадр, неловко сжимая в руках автомат и упрямо задирая вверх подбородок с впившимся в него неудобным креплением ремешка каски. Такие фотографии делают в первые дни на учебных базах, чтобы отправить потом родителям новобранцев. И неизвестно гордость или жалость они вызывают у матерей. На второй он был уже не в стандартно-зеленом, а в пыльном пустынном камуфляже, в бронежилете и надвинутой на лоб каске. Полная боевая выкладка смотрелась на его коренастой фигуре органично и совершенно естественно. А от пары своих сослуживцев он отличался разве что отсутствием улыбки, положенной для газетной статьи о награждении, и усталым серьезным взглядом.
- В 1996 вернулся в США и служил на учебной военной базе в Джорджии. В 1999 году в звании первого сержанта в ходе военной операции в Косово был удостоен медали «За выдающиеся заслуги» и немногим позже получил множественно осколочное ранение нижних конечностей.
Именно эта лаконичная формулировка в приложенном к делу эпикризе военного госпиталя поставила крест на дальнейшей карьере Фрэнка Харви. Медицинских документов в личном деле было предостаточно. Раздробленная кость, несколько операций, титановая пластина в бедре, многочисленные освидетельствования и врачебные комиссии.
- После лечения в 2000 году был признан негодным к военной службе по состоянию здоровья и уволен в запас, несмотря на его собственное желание вернуться в армию.
Луис поставил точку, покончив с одним из этапов жизни Фрэнка Харви, и быстро пролистнул несколько прошений о восстановлении на службе, в каждом из которых было отказано. Хотя нет, пожалуй, еще не точка. Он снова вернулся вверх, зачитывая цитату из личных характеристик:
- В его личном деле были особо отмечены такие качества как исполнительность, выдержка, спокойствие, выносливость, умение принимать правильные и взвешенные решения в экстремальных ситуациях. Хорошее владение оружием и основами рукопашного боя.
Все это в полной мере можно было отнести и к сегодняшнему Фрэнку Харви.
- Как-то слишком идеально, - задумчиво резюмировал Карлос, откинулся на спинку кресла и усмехнулся: - Просто супергерой. Мне уже заранее не по себе от встречи.
Луис серьезно посмотрел на него поверх ноутбука.
- Не стоит недооценивать его, Карлос. И вести себя необдуманно. Это не Эрни. Его не получится подразнить, раззадорить и взять на слабо, - предостерег он.
Бывший пиковый валет славился своей излишней горячностью, импульсивностью и нередко полной непредсказуемостью. Карлос, надо отдать ему должное, неплохо умел пользоваться этими слабостями и если нужно поворачивать их в свою пользу. Но теперь линию поведения нужно менять в корне.
- Да я понял, - легкомысленно согласился Карлос и уточнил: - Образец хладнокровия, сдержанности и дисциплины?
Ни хрена ты не понял, решил Луис, но кивнул, несмотря на то, что ирония в этих словах граничила с сарказмом, превращая вроде бы положительные качества в нечто почти недостойное, оставляющее неприятный осадок. Всем остальным же это понравилось, потому что тишина в кабинете сменилась понимающими смешками и обменом мнениями.
- Он солдафон? - Элизабет невольно продолжила высказанную вслух мысль Питера об узости взглядов многих военных.
- Он профессионал, - устало ответил Луис, не желая участвовать обсуждение. И еще больше не желая ни спорить, ни соглашаться. Потому что в чем-то она была несомненно права. У медали всегда две стороны.
Он немного помолчал, дожидаясь относительной тишины, и спросил:
- Я могу продолжать?
- Да, конечно. Извини, - Карлос кивнул и посерьезнел. - Я учту. Спасибо.
Разговор сошел на нет, и Луис снова вернулся к досье, пропуская несколько личных вещей вроде развода, и приступая к главному:
- С 2003 года живет в Бостоне. Тогда же начал работать в банке на рядовой должности инкассатора. Через пол года перешел в старшие инкассаторы, потом стал начальником охраны центрального офиса, руководителем группы внутреннего контроля и с 2007 года начальником службы безопасности.
Данных об этом периоде жизни было предсказуемо мало, и по сравнению с полным армейским досье, которое, имея нужные связи, вытащить оказалось не так сложно, выглядели они куце и поверхностно. Информационная безопасность у пик была на высоте. Дела ключевых сотрудников были полностью закрыты, и в относительно свободном доступе находились только обыденные легальные документы вроде налоговых деклараций и медицинских страховок.
- В масти около четырех лет. Уже два с небольшим года является заместителем Эрни и принимает активное участие в делах. До этого занимался в основном консультационной работой связанной с оружием.
Луис не раз задумывался, что заставило принципиального и честного Фрэнка Харви связать свою судьбу с криминальным бизнесом. Деньги? Обида за то, что оказался ненужным армии, которая сначала привязала его к себе, а потом просто выкинула, как отработанный материал? Желание доказать что-то? Ответа на этот вопрос было не найти ни в одном, даже самом полном досье.
- С точки зрения различных правонарушений, административной и уголовной ответственности чист. А если сравнивать с Эрни просто кристально чист, - Луис разрешил себе небольшое отступление и неодобрительное суждение в адрес бывшего силовика пик. Теперь не нужно было быть объективным и беспристрастным. – По данным полиции за ним числятся лишь немногочисленные штрафы за превышение скорости и неправильную парковку. Самое серьезное – лишение водительских прав на три месяца за вождение в пьяном виде в 2001 году.
Луис замолчал, отыскивая нужный документ, быстро пробежался взглядом по строчкам и добавил:
- Был обвиняемым в уголовном деле о драке с нанесением телесных повреждений средней степени тяжести в общежитии городского колледжа Омахи в 1989 году, - приложенные к делу полицейские снимки ясно показывали, что этот обвиняемый и сам сильно пострадал. Но оплывший глаз и разбитый нос «проиграли» сломанной челюсти и официальному медицинскому заключению об избиении, вовремя полученному его противником, - Но дело в конечном итоге было закрыто спустя пару недель по заявлению потерпевшего.
Сами по себе, в отрыве от всего остального, эти данные не были особо важны и интересны. Но не нужен глубокий анализ, чтобы просто сопоставить некоторые даты и факты и понять, что именно тогда закончились эти несчастные полтора курса учебы, разрушив, наверное, какие-то надежды, а вскоре после этого начались десять лет военной службы. Или уже после нее снова увидеть рухнувшие планы. Молодую жену, недавно родившегося ребенка, долгое и тяжелое восстановление после ранения, ощущение собственной ненужности и бесполезности и бутылку, как способ сбежать от безысходности и собственного бессилия. Но рассказывать об этом всем совсем не нужно.
- Если кратко, то, наверное, все, - Луис обвел взглядом присутствующих и предложил: - Если кому-то будет интересно посмотреть полное досье, то я предоставлю.
Желающих оказалось не много, что предсказуемо: непосредственно контактировать с Фрэнком Харви придется не всем. Это его, Луиса, работа, ну и в какой-то степени Карлоса, как главы масти. Он сделал необходимые пометки и выпил воды из стакана.
- Еще раз повторюсь. Прежнюю линию взаимодействия с пиками по вопросам безопасности можно забыть и смело выкинуть в мусор. Их принципы работы за те несколько месяцев, что Эрни отошел от дел, уже кардинально поменялись. Теперь это взвешенные решения, комплексный подход и просчитанные риски. В качестве примера, все, я думаю, помнят прошлогодний инцидент в порту?
Это громкое дело так или иначе должно было быть известно каждому, даже тем, кто в тот момент не стоял у руля компании. Перестрелка и убийство полицейского наделали много шума и принесли уйму проблем обеим мастям. Луис тогда очень хотел собственноручно придушить Эрни с его неконтролируемым желанием спустить курок. Фрэнк Харви, кажется, придерживался точно такого же мнения, хотя ни разу не позволил себе ни слова осуждения или неодобрения в адрес своего босса.
- От пик этим делом тогда занимался он, и именно благодаря его помощи удалось сгладить многие вопросы с полицией и утрясти все без особых потерь с нашей стороны. Мне приходилось с ним пересекаться не раз, и мое мнение - лучшей кандидатуры Дэвид сейчас выбрать просто не мог.
Луис с высоты своих лет и опыта вполне мог позволить себе подобную оценку, чуть высокопарную и несущую явный личностный отпечаток. Карлос кивнул и понимающе усмехнулся, подводя окончательный итог:
- Только не факт, что это в итоге окажется хорошо и для нас.

---

Про кино

Отвечая на вчерашнее смс принца Гадского.
Да, я рекомендую.
Один раз "Les Misérables" посмотреть точно стоит. Хотя бы ради того, кого нельзя называть. Я выборочно повтыкала в некоторые сцены аж несколько раз. И еще повтыкаю.
С видео как-то туго. Нормальное есть только на самую занудную сцену. Так что только звук.



При всем моем настороженном отношении к мюзиклам местами оно оченно хорошо. Хотя иногда откровенно хотелось перемотать.

про кино я тут еще не писал

Жан Вальжан не мой кумир в принципе, а уж в исполнении Хью Джекмана тем более...
Выросшая Козетта никакая. Да и мелкая слишком уж хорошенькая, не канон. Хотя, справедливости ради, - ее очень мало.
Мариус... просто сопля. И вот это печаль. Ибо раньше это был любимый персонаж. В 13-14 лет я переписывала героические куски с ним из книги в тетрадочку. И вырвала картинку из библиотечной книжки. На каторгу меня Улика, кстати до сих пор хранится вместе с той тетрадочкой, я когда переезжала ее с собой забирала. Нет, он и в книге весьма романтичный мальчик. Но мне почему-то помнилось, что не до такой степени Я даже думаю перечитать в стопятисотый раз. Хотя толщина томов сейчас пугает.
А теперь о хорошем.
Жавер Хоть и не похож на другого, из той самой книжки )) Я поэтому была скептически настроена. Не тот типаж. А зашло очень даже, и песни в том числе. Хотя кто бы сомневался. И я знала, чем оно кончится, но все равно глупо надеялась на американский хэппи энд. А его даже в конце не показали, если уж не в революционном рае, то хотя бы в полицейском аду. И да, непонятно, почему его некоторые к отрицательным персонажам относят оО Не раз мелькнуло в отзывах. С каких пор верность идеалам и чувство долга стали негативными качествами? Даже в юном возрасте его не считала отрицательным, а после он вообще был в фаворитах. Это ж такой характер. И такой стержень внутри. До последнего.
Гаврош - хорош. Просто ух как. Хотя тоже не похож. Но живой и яркий. И его смерть слили, имхо. Скомкано и невнятно. Но это и про весь фильм можно сказать. Очень вольный и краткий пересказ книги.
Эпонина. Внезапно, но да! Вот ей, в отличие от двух романтичных хлюпиков, веришь. И на ее фоне Козетта смотрелась еще более жалко.
Тенардье. Они прекрасны в своей ужасности. В общем, получается у них все семейство удалось. И отцы и дети.
Друзья Азбуки временами преувеличенно героичны. Но впрочем, как оно иначе-то на баррикадах?
Массовки, когда всей толпой поют хором, впечатлили. Эпично выходит. И диалоги в дуэтах тоже.
Ну, и все. Кинообозреватель из меня не айс, как и кинозритель собственно. Когда там фильм-то в прокат вышел?

А еще я на волне "Отверженных" сунулась на ЗФБ, посмотреть, что там натворили. Чета толерантности во мне все меньше и меньше. Вальжан/Жавер и наоборот... фу-фу-фу.
Но сама виновата)) Не первый раз же с фантворчеством знакомлюсь. И все равно обидно.

---

Реальность № 3, страница № 2

Продолжение "вестерна"
или никогда не читайте на ночь книги по судебной медицине с большими красивыми картинками

глава 2

глава 2

- Оружие в доме еще есть? - уже в дверях Фрэнк придержал мальчишку за плечо и оглянулся, окончательно решив, что обрез брать не стоит. Возни с ним больше, чем пользы: нестандартный патрон так быстро не подберешь, стоить они будут немало, поэтому и на продаже много не выручишь. Обычная пуля из обычного же револьвера справится со своей задачей, может быть, и не столь эффектно, но столь же надежно.
- Уверен?
Фрэнк хмыкнул: мальчишка замотал головой так отчаянно, что не поверить ему было сложно. Проверять, впрочем, он не собирался. Ему платят достаточно, чтобы не опускаться до методичного обыска и сбора трофеев. Да и не за это платят. В противном случае проще было бы промышлять грабежом на дорогах.
- Пошевеливайся, - поторопил он.
Элизабет с девчонкой уже спустились на первый этаж, а они до сих пор топчутся наверху. Карлос неловко заковылял к лестнице, чуть сгорбившись и прижимая локоть к боку, по которому пришелся удар ботинка. На второй ступеньке он схватился за перила и покачнулся так, что пришлось его почти ловить, не позволяя нырнуть головой вперед. Хотя может зря? Сломанная шея определенно избавила бы его от вопроса, что делать со щенком дальше. Пока особых мыслей на этот счет не было. А те, что были, не понравились бы Элизабет. Не то чтобы он собирался потакать ее порывам к милосердию, но…
- Добрый день, мэм.
Мужской голос, уверенно-вежливый и вместе с тем неприятно колючий, полоснул зазубренным лезвием прямо по нервам. Фрэнк опешил всего на мгновенье и в ту же секунду подался вперед, зажимая мальчишке рот ладонью, а второй рукой подхватил его подмышки, сдерживая запоздалый порыв рвануть вниз. Еще пара шагов и скрыть их присутствие было бы невозможно, а он был совсем не уверен, что незваному гостю стоит знать, кто и зачем находится в доме.
- Господа?
Значит незваным гостям.
- Чем я могу помочь? – в голосе Элизабет в нужной пропорции смешались удивление, волнение, растерянность и учтивость. Как раз для застигнутой врасплох и чуть испуганной неожиданным вторжением женщины, которая, тем не менее, спокойна и считает, что держит ситуацию под контролем. - Что вы хотите?
Отлично. Она как никто безошибочно умела чувствовать такие вещи. Наверное, именно поэтому и смогла так долго продержаться рядом с ним. И, наверное, поэтому он позволял ей быть рядом.
Фрэнк застыл и полностью обратился в слух, стараясь не упустить ни одной мелочи и по неясным звукам угадать, что происходит внизу. Тихо скрипнула доска на невысоком крыльце – кто-то шагнул вперед, наступая на шатающуюся ступеньку. Мягко зашуршала тяжелая ткань юбки – Элизабет наоборот отступила. Испуганно всхлипнула девчонка.
- Всего лишь девочку, мэм.
Карлос дернулся вперед так неожиданно и резко, что Фрэнк чуть было не выпустил его из рук. Защитник хренов! Пришлось стиснуть его сильнее, до хруста ребер, нарочно давя туда, куда нанес последний удар, чувствуя, как судорога боли скручивает мышцы, а зубы впиваются в ладонь. Еще немного, и мальчишка в его руках съежился и обессилено обмяк, позволяя притянуть его еще ближе и крепко прижать к груди, лишая любой возможности двигаться.
- … это безумие.
Фрэнк нахмурился, ловя только окончание фразы Элизабет.
- Да чего с ней возиться! – нетерпеливо и раздраженно заявил второй голос, неприятно-сиплый, с легким присвистом. У его обладателя явно не хватало парочки зубов. – Забираем девчонку и дело с концом! Уговаривать еще!
- Да, мэм. Просто отдайте нам девочку, и с вами все будет в порядке. Мы ничего плохого ей не сделаем, - обещание было спокойным и не несло в себе угрозы, но тихий щелчок взводимого курка разом перечеркнул напускную вежливостью. - Стоит ли платить за это жизнью?
Второй противник тоже достал револьвер, выщелкнул и пару раз провернул барабан, намеренно играя на публику, чувствуя свое преимущество и не видя угрозы в женщине и ребенке. С кем-то другим даже секундная задержка на подобную демонстрацию превосходства могла стоить жизни.
Карлос снова начал выворачиваться из рук, извиваясь ужом, неловко суча ногами по нижней ступеньке и пытаясь промычать что-то протестующее. Идиот! Еще немного и их услышат. Фрэнк дернул его вверх, осторожно шагнул назад, поморщился, когда мальчишка вцепился пальцами в перила, и, пятясь, затащил обратно в комнату. Здесь безопасней. И отсюда будет проще стрелять.
Они находятся далеко не в выигрышном положении, чтобы бездумно бросаться в бой. Лестница расположена неудачно: противник при любом раскладе заметит их раньше и раньше же сможет открыть огонь. Сам бы он так и сделал. Не раздумывая. Принцип «сначала стреляй – потом задавай вопросы» давно стал основополагающим в жизни. К тому же, прямо между ними будут Элизабет и девчонка. А они обе нужны ему живыми, что заметно все осложняет. Но объяснять это все щенку прямо сейчас он не собирался.
- Ну, так что, мэм? – голос мужчины гораздо четче и ясней долетал теперь через открытое окно. В нем проскользнуло усталое недовольство и жесткость. Фрэнк с пугающей безнадежностью понял, что еще немного и терпение иссякнет, и тогда он без капли сожаления спустит курок.
А вот ответ Элизабет был глухим и не слишком разборчивым.
Отдай ее! Мысленно велел он. Покрепче перехватил мальчишку, осторожно боком подошел к окну и, прижавшись спиной к стене чуть в стороне от него, попытался рассмотреть происходящее внизу. О том, чтобы стрелять сейчас, и речи быть не могло. Противники находились почти прямо под ним, а широкий, увитый цветущим плющом козырек крыльца служил им надежной защитой. Отсюда ему были видны только ноги: дорогие ботинки на толстой подошве, из тех, что сохранились из прошлого и ценились не меньше оружия, и высокие сапоги из грубой кожи с изрядно оббитыми мысками. Даже если он сильней высунется из окна, то не сможет попасть выше бедра. Да и не нужно это. У него был план получше.
Отдай ее! Еще раз повторил Фрэнк, вкладывая в мысль больше сурового приказа и надеясь, что Элизабет его не только услышит, но и послушает и не станет геройствовать. У нее был пистолет. Надежно спрятанный в складках юбки карманный дерринджер – оружие шулеров и шлюх. Тот самый, что она носила еще до встречи с ним и которым когда-то даже пыталась ему угрожать. Он так и не смог убедить ее заменить этот сомнительный двузарядник чем-то более солидным. Она верила в силу слов, а он – только пуль. И две – это слишком мало и слишком ненадежно.
Отдай ее! Пауза затягивалась и внутри зашевелилась неприятно холодная паника. А вдруг Элизабет его не слышит, исполняя вечное злое напоминание «не смей лезть мне в голову!». Фрэнк отмахнулся от этой мысли. Нет, она не настолько глупа. И стрелять она не будет, отлично понимая, что хоть и весьма сносно обращается с пистолетом, но одного этого сейчас недостаточно. Ей просто не хватит скорости против двоих. А в такой ситуации достать оружие и не успеть выстрелить – значит умереть.
- Отдай ее, черт возьми! – сквозь зубы процедил он. Вслух говорить было совсем не обязательно, но Фрэнк чувствовал, как стремительно тает уверенность и растет раздражение от собственного бездействия.
Карлос встрепенулся, замотал головой и возмущенно замычал, так что пришлось зажать ему рот еще сильней. Даже без голоса он мог все испортить своими хрипами. Фрэнк был готов поставить последний патрон на то, что в его глазах полыхает ненависть. Ненависть к нему. Ему было наплевать, считает ли он его чудовищем или трусом. В первом мальчишка был прав. Если бы пришлось, он без тени сомнения обменял бы жизнь девчонки на жизнь Элизабет. Но сейчас собирался оставить себе обеих.
- Хорошо, - Элизабет ответила как будто прямо ему.
- Так-то лучше, мэм.
Заскрипели ступеньки, когда один из мужчин шагнул вперед, чтобы забрать девочку. Фрэнк слышал, как она снова всхлипнула. Внизу мелькнул светлый подол ее платья.
- Все будет хорошо, Мэри. Не бойся.
Успокаивающие обещания Элизабет на Карлоса не подействовали. Наоборот, у него словно открылось второе дыхание, и, почувствовав, что теряет сестру, он начала вырываться с удвоенной энергией. Мальчишка был тощий, но высокий и жилистый, и если бы быстро не выдыхался от боли, удержать его было бы не так просто.
- Люблю покладистых женщин.
Скабрезный смешок Фрэнку совсем не понравился, но как раз в этот момент острый локоть впечатался ему в живот, не сильно, но довольно ощутимо. Он чуть отступил от окна, чтобы не привлекать движениями ненужного внимания. Хотелось как следует встряхнуть щенка и приложить головой о ближайшую стену, лучше пару раз, чтобы он и думать забыл о сопротивлении. Продолжать возиться с ним дальше было уже невозможно. Ему нужны свободные руки.
Он сильнее сжал локтем ребра мальчишки, чтобы до того лучше доходили слова, а то у него с этим явные проблемы, и зашептал прямо в ухо:
- Сейчас я тебя опущу, - Карлос замер, словно не веря, а Фрэнк скривил губы в усмешке и сухо продолжил: - Ты отойдешь вон туда, - легко повернул он его подбородок в нужном направлении, - и сядешь на пол у стены. И будешь сидеть тихо и молча. Что бы не случилось. Пока я не велю тебе встать.
Он замолчал, давая возможность все осмыслить, и равнодушно предупредил:
- Попробуешь дернуться – и первая пуля достанется тебе. Сейчас тут нет никого, чтобы тебя защитить.
Если мальчишка не совсем дурак, то воспримет его слова серьезно. А если решит проверить… Ну что ж, он сделает то, что обещал.
- Ты все понял?
Карлос неуверенно кивнул. Фрэнк немного подождал и осторожно убрал ладонь с его лица. Мальчишка тяжело и хрипло задышал ртом. Надеясь, что он и дальше будет столь же послушным, Фрэнк сначала ослабил хватку на его груди, а затем опустил руку полностью. Карлос пошатнулся и сделал осторожный шаг вперед, туда, куда ему было сказано.
- С ней ничего не случится, - напоследок тихо добавил Фрэнк и легко подтолкнул мальчишку в спину, чтобы немного поторопить. Он не собирался ничего ему обещать, успокаивать или завоевывать доверие. Просто констатировал факт, ровно и спокойно. Может быть, это удержит его от безрассудных поступков. Так всем будет проще.
Теперь оставалось лишь немного подождать. Фрэнк вернулся к окну, занимая прежнюю позицию, достал из кобуры револьвер, мягко и почти бесшумно взводя курок, и кинул быстрый взгляд на Карлоса. Когда противники окажутся на открытом участке двора, все будет кончено. Один из них, придерживающий за плечо девчонку, уже вышел из-под защиты козырька, а вот второй все еще топтался на крыльце. Он спустился было ниже, но снова остановился и посмотрел на Элизабет.
- А нянька-то ничего, - неуверенно начал он, оглядываясь к напарнику. – Говорили, что старая, а нихрена подобного.
В другой ситуации Фрэнк даже рассмеялся бы. Элизабет, конечно, отлично вживается в роль, но принять ее за скромную добропорядочную женщину, которой можно доверить воспитание ребенка, это слишком неосмотрительно. О да, она научит девочку виртуозно тасовать карты и проворачивать аферы, не менее виртуозно водя за нос мужчин. Впрочем, этого как раз можно не знать. Но вот не заметить пыльной юбки и обуви, явно предназначенных для долгой дороги, а не хлопот на кухне, или характерных мозолистых следов от конских поводьев на руках уже непростительная оплошность. Хотя люди часто видят лишь то, что хотят видеть. Например, тонкую талию и высокую грудь, на которую сейчас определенно пускал слюни второй тип. И, подтверждая эти мысли, он как раз протянул:
- Фигуристая, да и вообще…
Описывать остальные достоинства Элизабет он не стал, но откровенное прищелкивание языком говорило само за себя.
- Может, мы задержимся немного? Девчонка-то все равно у нас. Куда теперь торопиться? – чуть заискивающе предложил он и тут же выдвинул еще один вариант. – Или ты иди, а я догоню, только развлекусь немного.
От сальных интонаций, делающих и без того неприятный голос совсем отталкивающим, Фрэнка передернуло.
- Но вы обещали, не трогать меня.
Он не верил, что голос Элизабет на самом деле может дрожать от волнения, но слышать это все равно было неприятно.
- Да тебе понравится, - грязно хохотнул вошедший во вкус мужчина, - Со мной ни одна баба не осталась недовольной. Еще и сама…
Но напарник его перебил, не давая развить мысль дальше:
- Заткнись, Генри, мы уходим.
- Да твою же мать! Сам не хочешь, чистоплюй хренов, так другим не мешай.
- Уходим, я сказал.
Фрэнк надеялся, что твердость тона подействует, потому что он так и не смог решить, кто станет первой жертвой, если противники все же разделятся. Главный был опасней. Но этому Генри он с удовольствием свернул бы шею собственными руками, перед этим вырвав язык и затолкав поглубже обратно в глотку. Он непроизвольно хрустнул пальцами и слишком сильно сжал рукоять револьвера, избавляясь от неуместных сейчас эмоций и личных счетов, которых быть вообще не должно, и оставляя лишь привычную холодную расчетливость. Карлос засопел и зашевелился в своем углу, но под взглядом Фрэнка, злым от внезапно уведенного в глазах мальчишки проблеска понимания, испуганно вжался в стену.
Генри спустился наконец вниз, почесал неряшливо-неровную бороду, бросил еще один взгляд на Элизабет и что-то пробубнил себе под нос.
- Шлюх вокруг полно, - огрызнулся его напарник, который расслышал не предназначенные для него слова. – Думай хоть иногда башкой, а не членом. Сдохнешь тут со спущенными штанами, когда за девчонкой придут другие, – я переживу. Так что оставайся.
Он отвернулся, не собираясь больше спорить, и подтолкнул вперед застывшую на месте девочку. Генри думал недолго, выплюнул остаток еле тлеющей самокрутки, грязно выругался и нагнал его за пару шагов. Сутулая фигура почти полностью закрывала теперь Мэри, и белобрысая макушка лишь изредка выглядывала из-под его локтя.
Девчонка была намного ниже и совсем не мешала.
Фрэнк досчитал до трех, давая им пройти чуть дальше по двору, поднял руку, выдохнул и спустил курок. Пуля прошла чуть выше широкого загнутого поля сдвинутой назад шляпы, оставляя в ней аккуратную дырку. Точно такую же, как и в затылке ее владельца. Он запнулся, словно наткнувшись на невидимую стену, и тяжело рухнул на землю лицом вниз. Второй выстрел раздался почти одновременно с первым, спустя мгновенье, необходимое чтобы повторно взвести большим пальцем курок и чуть сместить вправо дуло револьвера.
Генри был чертовски быстр. Не стоило его недооценивать. Фрэнк отметил это машинально, тем уровнем сознания, что продолжает выдавать никому уже не нужный анализ происходящего, когда на первый план выходят только рефлексы. Но разворот и вскинутый вверх взгляд, безошибочно определивший местоположения стреляющего, не могли уже ничего изменить. Пуля вошла в голову позади уха, а вышла спереди с противоположной стороны, разворотив рот почти до кадыка. Кровь с обломками зубов и костей горячим дождем выплеснулась в лицо девчонке. Она отпрянула в сторону и закричала, но почти сразу же резко смолкла, захлебнувшись собственным ужасом.
Фрэнк видел лишь стекленеющий взгляд и пальцы, вопреки всему, скребущие по уже открытой кобуре и цепляющиеся за рукоять револьвера.
- Сукин сын, – поморщился он и оборвал агонию еще одним выстрелом. На этот раз точно в лоб. Генри упал на спину, ноги его последний раз дернулись и застыли.
Все вышло слишком грязно. Совсем не так, как он планировал.
- Я не разрешал тебе вставать, - краем глаза уловив движение за спиной, он резко развернулся и навел револьвер на мальчишку.
Карлос, бросившийся уже было к окну, отшатнулся и, не рассчитав, сильно ударился плечом о стену, но как будто бы этого не заметил. Он тяжело дышал, глядя прямо в дуло, и в его глазах страх за сестру боролся со страхом за собственную жизнь. Девчонка как назло молчала, давая отличный повод для неправильного ответа на вопрос, кому досталась лишняя пуля. Молчание ее Фрэнку не нравилось: он предпочел бы истерику и слезы. Это было как-то правильней.
- Идем, - велел он, убирая револьвер с таки и не взведенной в боевое положение пружиной в кобуру, и пропуская мальчишку вперед.
Карлос словно забыл о своих повреждениях и быстро слетел вниз по лестнице, лишь на верхней ступеньке скрипнув зубами от боли. Он обессилено осел на землю у крыльца, только когда увидел, что Элизабет уже стоит возле Мэри, пытаясь растормошить, и что-то тихо ей говорит. Фрэнку даже не пришлось его останавливать.
- Не дергайся, - на ходу осадил он снова упрямо пытающегося встать мальчишку и, легко надавив на плечо, усадил на место.
- Все закончилось. Все уже хорошо, Мэри, - Элизабет, присев перед ней корточки, осторожно сжимала ее ладонь одной рукой, а второй стирала брызги крови с бледных щек. Становилось только хуже: крупные капли размазывались под пальцами грязно-красными разводами, превращая лицо в кровавую маску. – Пожалуйста, посмотри на меня.
Но девчонка не видела и не слышала ее, часто дышала и, оцепенев, широко открытыми глазами смотрела на месиво из мяса и костей на месте лица Генри. Остатки его бороды с левой стороны свисали липкими кровавыми сосульками. На фоне всего этого аккуратное пулевое отверстие во лбу с чуть покрасневшей кожей по краям казалось совсем безобидным.
Элизабет подняла на него потерянный взгляд:
- Не надо было…
- Что? – вспыхнул Фрэнк и едко уточнил: - Не убивать его? Оставить тебе… развлечься? – последнее слово он почти выплюнул. – Ну, извини, нужно было предупредить.
Она не может обвинять его в том, что он не позаботился еще и о душевном комфорте девчонки, напугал ее излишнее жестокостью. Неужели одно присутствие детей настолько лишает разума? У них не было других вариантов. Ну ладно он сам, по нему никто горевать бы не стал. Но вряд ли девчонке было бы легче, если бы на ее глазах пристрелили брата.
- Не злись, - мягко попросила Элизабет. Выпрямилась, убрала за ухо упавшую на глаза светлую прядь, неловко мазнув по щеке запачканными кровью пальцами, и терпеливо повторила: – Не надо было останавливать Карлоса. С ним ей будет проще прийти в себя.
- Обойдется, - грубо отрезал он.
Ее спокойная сдержанность отрезвила не хуже пощечины, но он не мог признать свою ошибку вслух и тем более извиниться.
Как это привычно. Элизабет вздохнула:
- Но ей нужно помочь. А у меня не получается…
- Ты слишком с ней нежничаешь.
Фрэнк чуть оттеснил ее в сторону, еще раз осмотрел тело, подцепил его ногой и с небольшим усилием перевернул лицом вниз. Вторая пуля осталась внутри, так что теперь все выглядело намного более… целым. Затем он шагнул ближе к девчонке, твердо сказал:
- Не смотри, - и, взяв пальцами за подбородок, поднял ее голову вверх. – Там больше нет ничего интересного.
Уговаривать он никого не станет.
- Значит так, юная мисс, слушай меня внимательно, - видя в ее взгляде одну пустоту, он сильнее стиснул пальцы, с трудом отказываясь от мысли просто встряхнуть ее хорошенько или дать пару оплеух, чтобы привести в чувство.
- Фрэнк, - попыталась остановить его Элизабет, но он мотнул головой, отсекая все ее возможные слова:
- Погоди.
Он не собирался говорить девчонке слишком много. Всего лишь напомнить, что чужая кровь на руках гораздо лучше, чем своя собственная, и объяснить, что не стоит делать трагедию из испачканного платья. Но вместо этого спросил:
- Где у вас здесь вода?
Наверное, ни одна из жестких фраз не смогла бы ее сейчас убедить. Простой же и совершенно обыденный вопрос настолько выбивался из происходящего вокруг, что заставил ее моргнуть и непонимающе уставиться на Фрэнка.
- Колодец, – уточнил он, криво усмехнувшись. - Или насос.
Мэри сглотнула и, шумно и жадно вдохнув, показала пальцем ему за спину, жалобно пискнув:
- Там… За домом…
- Отлично, - он взял ее за руку и, по широкой дуге обойдя тела, просто повел на задний двор, по пути кивнув мальчишке, чтобы шел за ними. Элизабет указаний не требовалось.
- Умойтесь, - велел Фрэнк, подходя к старинной ручной помпе. – Все трое.
Он несколько раз качнул длинную рукоять, механизм заскрипел, еле слышно зашумела поднимающаяся из глубины вода, и струя наконец ударила в землю, разбиваясь фонтаном брызг.
Он смотрел, как Элизабет помогает девчонке, приглаживает ее мокрые волосы и недовольно качает головой, проводя ладонью по запачканной кровью ткани платья, которую не отчистить.
- На щеке еще, - слегка коснувшись пальцами своего лица, указал он нужное место, кровавый отпечаток, которого она сама не видела.
Смотрел, как мальчишка вздрагивает от холодной воды, трет уже запекшуюся кровь на щеке, неосторожно срывает тонкую корку со ссадины, и от этого она снова начинает кровоточить.
Смотрел и думал, что это какая-то злая шутка судьбы, раз убийца единственный, кто в итоге остался чистым.
Когда все закончили, на земле вокруг помпы образовалась большая лужа, из которой пришлось выходить осторожно, чтобы не промочить ног.
- По главной дороге идти опасно. Придется напрямую, через заросли, - решил Фрэнк, и Элизабет согласно кивнула.
Дорога, или точнее просто широкая ровная тропа, на которой не смогут разъехаться две повозки, была всего одна, и если за девчонкой придет кто-то еще, то они столкнутся там лицом к лицу. И не факт, что расклад в этот раз будет в его пользу. Для такого простого задания, каким оно виделось сначала, вокруг и так слишком много крови и трупов.
- Этих двоих, - мотнул он головой в направлении невидимых отсюда тел, - не хватятся часа два. А потом за ними обязательно придут другие. Это люди старого Уэйна, - он видел колокольчик с пером вместо язычка, дурацкий то ли амулет, то ли опознавательный знак членов банды, на шее Генри. Не слишком удачная конкуренция. – Лично он такими вещами давно не занимается, но помощников у него хватает. И мы к тому времени должны быть как можно дальше.

---

жЫзненно

Увидела у  D~arthie. Флешмоб.
1. Схвати ближайшую книгу
2. Открой на странице 123.
3. Найди третье предложение.
4. Помести оное в своем дайри... вместе с этими инструкциями.
5. Не пытайся выбрать книгу, возьми ту, которая ближе других в данный момент!

- Ваше Преосвященство упомянули также о проблемах технического характера, - напомнил он.
Артуро Перес-Реверте "Кожа для барабана, или севильское причастие"

Нинада мне об этом напоминать. Не хочу ничего знать о проблемах технического характера в выходной. Но их у меня много, о да.

---

Реальность № 3

После ЗФБ меня периодически накрывает писец (тот, который хороший). Новые герои приходятся удивительно в кассу старым мирам, которые существовали лишь в воображении.
И спасибо Ayeleth за мысли о Главных Злодеях.
Этот набросок ни в одну из "реальностей" не вписывается. Так что пусть полежит здесь.

Warning: жестокое обращение с несовершеннолетними
А еще это относительная постапокалиптика в антураже столь же относительного стимпанка, хоть тут пока особо и не видно

начало

Я убиваю не выстрелом из револьвера; тот, кто убивает выстрелом, забыл лицо своего отца.
Я убиваю сердцем. (с)
Стивен Кинг

Первая пуля чиркнула по тропинке дюймах в десяти от его ботинок, выбивая из вытоптанной земли сухую пыль и мелкую крошку. Вторая прошла гораздо выше, срезая листья с верхних веток акации за спиной. Третью он не видел, а только слышал звук выстрела, плечом толкая Элизабет в сторону и сам падая следом за серый валун.
- Не высовывайся, - прошептал он, нажимая ладонью ей на плечо и заставляя опуститься еще ниже. Правда, подобные предостережения и не требовались. Самоубийцей она не была.
Учитывая поднимающийся склон холма и положение противника на втором этаже гораздо выше их, укрытие из камня было не слишком надежным. Но лучше это, чем совсем ничего. Фрэнк поморщился, прикинув, что сделай они еще десяток шагов и выйди на открытую площадку перед крыльцом с парой клумб и ярко-желтой веревочной качелей, то стали бы легкой мишенью. Спрятаться там негде, а отступая неминуемо попадешь под пулю. Их противник определенно идиот, раз допустил настолько очевидный промах, начав стрельбу раньше.
Хотя по плану стрельбы быть вообще не должно. Надо было просто прийти в пустой дом и забрать девчонку у старой няньки. Он и Элизабет взял только потому, что хотел взвалить на нее уговоры или успокаивание, если таковые потребуются. Женщинам возиться с детьми как-то сподручней.
- Что за дерьмо? – Фрэнк чуть приподнялся, сразу же взглядом находя окно, из которого стреляли. Выбор тоже неудачный – выступ стены на половину закрывал обзор слева, и часть двора оказывалась в мертвой зоне стрелка. Сам бы он занял соседнее окно именно на этом выступе. Рама на нем, кстати, тоже была поднята.
- О защитниках и разговора не было, - сквозь зубы выругался он и вытер о штаны ладонь, убирая влажный холодный мох, которым заросла находящаяся в вечной тени сторона камня. Нужно будет стрясти с заказчика дополнительную плату.
Противник затих. Из открытых окон доносился лишь невнятный шорох и долетела пара обрывков фраз. Ждать, когда у засевшего в доме в очередной раз сдадут нервы, Фрэнк не стал. Высунулся из-за камня снизу и выстрелил чуть ниже водостока, сбивая кусок белой штукатурки со стены. Ответ не заставил себя долго ждать. Три пули из того же окна снова прошли совсем высоко, причем каждая следующая выше предыдущей, словно стрелок не мог справиться с отдачей и, спуская курок почти без перерыва, неконтролируемо задирал дуло револьвера вверх. А вот из другого окна стреляли уже из винтовки. Пуля ударила по камню в опасной близости от того места, где только что была его голова. Громко брякнул передернутый затвор, но следующего выстрела не последовало. Второй стрелок патроны впустую не тратил.
Сучковатая палка, о которую он при падении чуть не порвал пиджак, пришлась как нельзя кстати. Он с размаху запустил ее вправо, через густой кустарник, и ветки зашевелились, создавая иллюзию пробирающегося в ту сторону человека. На подоконник легло дуло винтовки, сзади на мгновенье мелькнула темная макушка, и друг за другом прогремели еще два выстрела. Но Фрэнка больше заинтересовали чуть слышные сухие щелчки со стороны другого окна. Как можно не знать, что у тебя закончились патроны и продолжать нажимать на спуск?
- Их только двое, - Элизабет подтвердила его предположение и, сползя еще чуть ниже, прижалась головой к камню, словно прислушиваясь. Можно было подождать и узнать больше. Она «слышит» намного лучше его. Но ему хватило и собственных ушей – звука рассыпаемых по полу патронов, который ни с чем не спутаешь, пустые гильзы звенят иначе, нервного ругательства и отчетливого скрипа половиц под ногами.
Сейчас!
Он рванул прямиком к входу, инстинктивно пригибаясь и топча розовые бутоны попавшей по ноги клумбы. Выстрелов не было.
Дверь оказалась заперта. Фрэнк аккуратно повернул ручку и чуть потянул на себя, по относительно свободному ходу убедившись, что это всего лишь старый английский замок. Так популярные у местных жителей металлические задвижки и засовы толщиной с руку, призванные обеспечить безопасность хозяев, задвинуты не были. Замечательно. Потребовалось секунд десять – замок тихо щелкнул и дверь открылась. А еще через пять он стоял уже в просторной комнате на втором этаже, опустив руку на открытую кобуру револьвера.
Оружие оказалось ненужным. Собиравший с пола патроны черноволосый мальчишка лет тринадцати бросился к приставленной к подоконнику винтовке, но Фрэнк был ближе. Ему хватило одного шага, чтобы ударом ноги отбросить того в противоположную сторону. Мальчишка упал, проехался спиной по полу, глухо приложился затылком о доски, и, кажется, даже отрубился на несколько секунд. Когда он попытался подняться, его взгляд был очень уж ошалевшим и расфокусированным. Он моргнул и через мгновенье скорчился на полу, задыхаясь от острой боли, прижал колени к животу и сдавлено застонал.
- Карлос? – тихо пискнули сбоку.
Фрэнк обернулся к мелкой белобрысой девчонке, державшей в руке револьвер с откинутым барабаном и двумя патронами в нем, и вытащил оружие из ее пальцев от греха подальше. Ей шесть, и в ее возрасте большинство детей знает, как зарядить револьвер. А те, кто не знают, редко доживают до совершеннолетия. Даже в этом довольно мирном крае. Ему повезло, что ее вниманием завладел мальчишка. С такого расстояния даже она бы не промахнулась.
Сунув в карман десяток подобранных патронов, он присел на подоконник возле винтовки, держа в поле зрения скрипящего зубами от боли мальчишку и опустившуюся возле него на колени девочку. Теперь никуда не денутся.
- Ремингтон, - покрутив на пальце револьвер с характерным восьмиугольным стволом, пощелкав барабаном, Фрэнк вытянул руку, «беря на мушку» девчонку, проверяя балансировку и то, как ложится в ладонь рукоять. – Одиннадцать миллиметров. Раритетная вещь. И состояние отличное, - сообщил он вошедшей в комнату Элизабет, - Таких считанные единицы остались, и если…
- Это дети!
- Я вижу. И что? – он недовольно посмотрел на нее, не понимая ни возмущенных интонаций, ни причины его перебивать.
- Почему ты не сказал, что мы идем за детьми? И что придется в них стрелять!
Она злилась и хотела спросить, как он вообще может поднять руку на ребенка, Фрэнк отлично это видел, но в последний момент сумела облечь вопрос в более безопасную форму. Его моральные принципы ее не касаются. Он думал, что она давно это уяснила. Но, видимо, не до конца. За девчонку платят так же, как и за любого другого. А все остальное лишь несущественные детали.
- Я не счел это важным, - пожал он плечами и спокойно напомнил: - И стреляли в нас они.
Фрэнк оставил без внимания обеспокоенный взгляд Элизабет в сторону мальчишки и, посчитав тему закрытой, вернулся к так и не законченной мысли:
- В общем, если он стреляет мимо из-за кривых рук, – он ухмыльнулся уставившейся на него девочке, – а не из-за кривого ствола, то за него можно немало получить. Особенно в городе, а не у однорукого Джо. А вот, винтовку я, пожалуй, оставлю себе, - решил он. Несмотря на довольно потертый вид, ее боеспособность и надежность сомнений не вызывали, - Добротное оружие, а не коллекционная игрушка для богатых дураков. И калибр ходовой, так что…
- Это папин револьвер!
Фрэнк неторопливо достал из магазина два патрона, кинул Элизабет оставшиеся обоймы в подсумке, забросил ремень винтовки на плечо, поправил шляпу и только тогда посмотрел на вскочившую на ноги девчонку.
- Неужели?
- Ну, то есть теперь мой, - уже не так уверенно заявила она, но кулаков не разжала и все с тем же глупым вызовом смотрела на него.
Забавно.
- А мне кажется что мой.
- Фрэнк! - предупреждающе вмешалась Элизабет.
В ее голосе было слишком много тревоги для такой ерунды. Все-таки женщины при виде детей перестают адекватно воспринимать происходящее, отметил он, но головы не повернул, а лишь окинул девчонку насмешливо-любопытным взглядом. Мальчишка потянул ее за подол, приподнялся и что-то неразборчиво прошипел на ухо, явно проявляя большее благоразумие, но она лишь упрямо вздернула подбородок.
- Мисс, - мягко и нарочно учтиво начал он, шагнул ближе и присел перед ней на корточки, - если вы поднимайте на кого-то оружие, то должны быть готовы и лишиться его в честном бою. В нечестном, впрочем, тоже. Это закон.
Он чуть помолчал, демонстративно сунул револьвер во внутренний карман пиджака и закончил:
- Убей меня – и он снова станет твоим.
Девчонка дернулась, как от удара, а в ее распахнутых глазах задрожали слезы. Фрэнк поднялся на ноги, и на его фоне ее фигурка выглядела теперь совсем маленькой и худой. Он сверху вниз посмотрел на нее, затем на мальчишку, игнорируя злой затравленный взгляд исподлобья, еще раз бегло оглядел комнату и, не обнаружив никакой возможной угрозы, сжал пальцами плечо девчонки и чуть подтолкнул ее вперед.
- Все, мы уходим.
- А он? – Элизабет кивнула на отползшего к стене и пытающегося встать хотя бы у опоры мальчишку.
- Мне он не нужен. Пусть катится на все четыре стороны.
- Ему же плохо.
- Оклемается, - отрезал Фрэнк и вопросительно поднял брови, словно требуя объяснить этот неуместный порыв к благородству. – В следующий раз подумает прежде, чем лезть не в свое дело.
Только бабской заботы и материнских инстинктов ему сейчас не хватало. Этап обсуждения и осуждения его способа заработать на жизнь они тоже давно прошли. Она с самого начала знала, с кем связалась, и отлично умела держать свое мнение при себе. Да и силком он никого не держал. Не нравится – вали. Но она оставалась с ним. И сейчас останется.
Девчонка уперлась, отказываясь идти дальше. Пару шагов он просто протащил ее, слушая, как скребут об пол подошвы ботинок, а потом не выдержал и резко дернул за руку:
- Давай быстрей! – вынуждая по инерции полететь вперед и сделать несколько широких шагов, просто чтобы не упасть.
- Это мое дело, - угрюмо раздалось сзади.
С легким хрустом щелкнул взводимый курок, и одновременно в спину ткнулось дуло.
- Отпусти ее! - приказал мальчишка и, пытаясь доказать свою решимость, надавил сильней, больно вжимая ствол между лопаток.
Фрэнк замер, разжал пальцы и нарочно медленно развел руки в стороны, демонстрируя свою покорность.
- Отойди туда, Мэри, - мальчишка кивком указал в сторону двери.
Фрэнк этого не видел, скорее угадал, почувствовал, как дрогнуло оружие в нетвердых руках.
Обрез. Для винтовки слишком близко, для револьвера далеко. Судя по диаметру ствола калибр хороший, да и вообще вещь не с конвейера, а самопал какого-нибудь умельца. Убойная должно быть штука на таком расстоянии. Если гаденыш выстрелит, то послушание выйдет девчонке боком. С прямой линии огня она ушла, но ошметки его разлетевшихся легких гарантировано придется вытирать с ее миленького личика. Что ж, будет ей уроком. Он не в настроении предупреждать о таких мелочах.
- Не надо… - попросила Элизабет, делая осторожный шаг вперед, показывая свои честные намерения выставленными вперед ладонями. Но мальчишка испугался, не дал ей договорить и резко бросил:
- Стойте на месте! – с явственно проскальзывающими истеричными нотками в голосе. Обрез в его руках опять качнулся.
Фрэнк чуть заметно мотнул головой, глазами говоря Элизабет, что не стоит вмешиваться, и почувствовал наконец, как холод от ствола проникает внутрь. Дуло приставленное к телу всегда холодное, и неважно к спине, затылку, виску или к груди. Даже в изнуряющий летний полдень, когда под беспощадным солнцем плавятся каменные стены. Даже через три слоя ткани. От него кровь стынет и разносит по телу ледяное спокойствие и уверенность. Все дальше и дальше, пока не остается ни одной живой эмоции, ни одного чувства, пока не замерзнет, не покроется инеем все кроме тонкой нити разума и почти животных рефлексов. И вот тогда можно действовать.
Последнее, что он видел сейчас, - неприкрытый страх в глазах Элизабет. Страх за него. А потом и это стало неважно.
- Только трусы стреляют в спину.
Бесстрастные слова острым колотым льдом падали в пустоту, царапали, резали и били не хуже ножа.
Элизабет охнула. Девчонка закрыла глаза. А мальчишка дернулся… и купился.
- Повернись.
Их так легко поймать, сопливых новичков, возомнивших себя героям, верящих в благородство и какой-нибудь дурацкий кодекс чести. Незнающих, что выстрелить, глядя прямо в глаза, гораздо сложней. Особенно первый раз. Именно поэтому часто он же оказывается и последним для них самих.
Ствол обреза слегка покачивался из стороны в сторону и был слишком задран вверх, лишая устойчивости. Но мальчишка этого не замечал, зачарованно смотря на свою жертву, даже не догадываясь, что они уже поменялись ролями. Он мог бы успеть выстрелить, но вместо этого испуганно отпрянул, когда Фрэнк молниеносным движением подался навстречу и резко выдернул обрез из его рук. И уже спустя мгновенье, не дав опомниться, с размаху обрушил приклад ему на лицо.
У мальчишки оказались хорошие рефлексы: в последнюю долю секунды он отшатнулся, уходя от прямого удара. И тяжелое дерево вместо того, чтобы раздробить ему нос и выбить зубы, по касательной прошло по скуле, сдирая кожу. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы он потерял равновесие и грохнулся на пол.
Фрэнк шагнул вперед, опуская тяжелый ботинок ему на горло, припечатывая к земле, и давил до тех пор, пока мальчишка не перестал вырываться и цепляться пальцами за его ногу в бесполезной попытке оторвать ее от своей шеи. Теперь он лишь хрипел и судорожно дергался, в кровь обдирая ногти о доски. Когда Фрэнк чуть ослабил нажим, мальчишка и не думал сопротивляться: просто жадно дышал, хватая воздух посиневшими губами. Дуло обреза теперь упиралось ему прямо в лоб, но понял он это далеко не сразу, а когда понял, то снова забился, вырываясь.
- Фрэнк, не надо! Пожалуйста!
- Заткнись, - прорычал он, взмахом руки останавливая Элизабет. Быстро же она переметнулась на другую сторону.
- Я же сказал тебе убираться к чертям, - склонился он чуть ниже, чтобы убедиться, что мальчишка его слышит и понимает. – И не собирался тебя убивать. Пули нынче слишком дорого стоят, чтобы тратить их на таких как ты, - он тяжело выдохнул. – Но если ты предлагаешь мне свою, то глупо отказываться.
Он четыре раза в жизни чувствовал холод чужого оружия. И никто из тех четверых, что подобрался к нему настолько близко, не остался в живых. И пятый не должен.
- Не трогай его! – девчонка, о которой Фрэнк почти забыл, взвизгнула и бросилась к нему, вцепляясь зубами в ладонь. Ее даже стряхнуть удалось не сразу.
Мальчишка снова захрипел, когда он неосторожно переступил и перенес тяжесть тела не на ту ногу. Девчонка второй раз с упорством волчонка кинулась на него, но он был подготовлен и сгреб в горсть ворот ее платья, поднимая на вытянутой руке, чтобы она не могла его пнуть. Просто ангелочек, каких до сих пор можно еще увидеть на вытертых рождественских открытках из прошлого. Длинные кудрявые волосы, большие голубые глаза, миловидная мордашка. Только сейчас он была искажена такой гримасой ярости, что ей легко можно было бы пугать детей.
- Сделаешь так еще раз, и твоему дружку не поздоровиться, - со зловещей вкрадчивостью предупредил Фрэнк. Девчонка от неожиданности затихла. – Я могу оступиться и сломать ему шею, - в доказательство он слегка надавил на горло. Мальчишка держался изо всех сих, но все равно не выдержал и начал пытаться вдохнуть с жуткими хрипами. – Или случайно спустить курок… Будешь потом рассказывать всем, как ты его убила. Понятно?
Она начала беззвучно всхлипывать и почти сразу перешла на сдавленные рыдания.
- Держи ее, - велел он Элизабет и, влепив девчонке затрещину, оттолкнул в сторону. Через секунду она заревела уже в голос, захлебываясь слезами и прося не убивать.
- Он не убьет, - Элизабет присела, прижала к себе плачущую девочку, и поверх ее головы посмотрела на Фрэнка.
- Не давай обещаний за других, - зло процедил он, отвернулся и снова приставил обрез ко лбу мальчишки. Тот почти не отреагировал, только зажмурился, сдерживая предательские слезы. Ему хотелось быть сильным. Но они все равно собирались в уголках глаз и текли по щеке, смешиваясь с кровью из ссадины на скуле.
- Он еще ребенок, Фрэнк. Не надо…
- Я в его возрасте уже убивал.
- Но это не значит, что и он такой же.
- Да? – он едко рассмеялся. – Еще немного и ты бы смогла полюбоваться его невинным лицом через дыру в моей груди. И после этого готова снова повернуться к нему спиной?
- Я же поворачиваюсь к тебе.
Ему захотелось ее ударить. Желание обожгло хлестким взмахом кнута, тугой петлей обхватило горло, пугая своей яростью и отголосками безумия.
- С-с-сука, – он убрал ботинок с шеи, резко вытряхнул патрон, отшвырнул обрез подальше к стене, как раз к потайной деревянной панели, откуда его и достали, и, выпуская остатки гнева, пнул мальчишку под ребра, снова заставляя скрючиться.
- Довольна? – Фрэнк посмотрела на Элизабет, но она была слишком занята девочкой, приглаживая ее волосы, вытирая слезы с лица и успокаивающе шепча:
- Все хорошо, видишь. С твоим братом все в порядке.
С последним она даже не сильно ошиблась. Мальчишка тихонько скулил, зажимая ладонью рот, а пальцами второй руки схватился за горло. Фрэнк раздраженно сплюнул. Гаденыш слишком легко отделался. Если дышит сейчас, то будет дышать и дальше. А синяки и ушибы пройдут.
- Брат? – он не слишком прислушивался к их возне, поэтому понял с опозданием. – Какой нахрен брат? – перевел он взгляд с девчонки на мальчишку. Двух настолько непохожих людей непросто было найти. – У Брэндона Райса была только дочь.
Фрэнк привык лично проверять информацию, полученную от заказчика, а в кабаке ближайшей деревеньки нашлось немало желающих перемыть кости покойному святому отцу. Религия сейчас не слишком в почете. Ничего нового он, правда, так и не узнал.
- Мисс Мария Эсфирь Райс, - кивнул он зареванной девчонке, испуганно прижавшейся ближе к Элизабет, и насмешливо уточнил: – Он и имя тебе из Библии выбирал?
- А ты значит Карлос? – вспомнил он самое начало их встречи. – Неужели тоже Райс? Давай, поясни-ка мне.
Он за шкирку приподнял мальчишку, со злорадным удовлетворением отметив, как тот сжался при приближении его руки, и, чуть протащив по полу, усадил спиной к кровати с покрывалом в миленький такой цветочек. Мальчишка прижался к нему щекой, пачкая кровью.
- Я слушаю.
Он открыл рот и тихо просипел что-то невнятное, сам пугаясь вырывающихся из горла звуков, шумно сглотнул и попытался еще раз, но совершенно безуспешно. Фрэнк поднял его подбородок вверх, рассмотрел уже начинающий проступать кровоподтек на шее и ощупал ее пальцами. Мальчишка болезненно поморщился, закусив губу, потом глухо закашлялся и снова мучительно захрипел, стараясь ответить. Вряд ли в ближайшие пару дней у него это получится.
- Он Гарсия, - не выдержала девчонка и сразу же испуганно замолчала.
Вот это было уже ближе к делу. Фамилия доброй половины жителей горных селений. Да и иссиня-черные волосы, темные карие глаза и может быть чуть более светлая, чем обычно, но все равно смуглая кожа выдавали его происхождение не хуже имени. Такие как он часто ошиваются на приграничных территориях, не гнушаясь любой грязной работы. До тех пор пока не вырастают и не уходят к Огненным Братьям, впереди которых несется отборная испанская ругань, а позади остается усеянная обугленными телами выжженная земля. Может, убей он это щенка сегодня, то спас бы несколько десятков, а то и сотен человеческих жизней в будущем.
- Он ее брат, - подтвердила Элизабет, - По отцу.
Фрэнк коротко кивнул, благодаря. Все и так уже было довольно прозрачно, но в таких вопросах ей он доверял больше, чем собственным предположениям, основанным часто лишь на шатких допущениях. Не всегда признавал это перед ней, но всегда перед собой.
- Грехи молодости значит, - оценивающе посмотрел он на мальчишку. – Проповедник понес неверным божье слово, а принес лишь семя его слуги… - одной издевательской, и в то же время такой емкой фразой описал он ситуацию. – И оказался слишком правильным и благородным, чтобы не признать ублюдка. Правда, только перед собой, а не перед людьми.
Кем он интересно у него тут числился? Конюхом? Садовником? Или сироткой воспитанником?
- Так?
Мальчишка насупился, и Фрэнк понял, что попал в точку. Иногда словами можно ранить почти так же как пулями.
- Я тебя спрашиваю, так?
- Он не может тебе ответить.
- Он может кивнуть.
И мальчишка покорно кивнул, но зыркнул при этом на него так, что снова захотелось дать ему хорошую оплеуху и который уже раз пожалеть, что не пристрелил сразу. Он мог бы смириться и, преподав хороший урок, оставить позади излишне преданного слугу. Но не брата. Этот даже и не пытался скрыть, что нападет снова. И, если повезет, даже сдохнет при этом. Только Фрэнк, оценив вероятность пули из темноты или ножа в горло, предпочел обойтись без лишнего риска пока девчонка не окажется у заказчика.
- Все, уходим. Держи ее крепче, - на всякий случай велел он. Хотя девчонка и сама первая вцепилась в ладонь Элизабет.
- А ты чего расселся? - он поправил винтовку, силком поставил мальчишку на ноги, чувствуя, как воротник трещит и угрожает остаться в его ладони, и, заломив руки за спину, подтолкнул вперед: – Ты тоже с нами.

---

И - боже вас сохрани - не читайте до обеда советских газет. (с)

Я обычно так и не делаю, а сегодня вот дернуло.
В честь завтрашнего дня книги и авторского права одна из наших уездных газет провела опрос из серии "читайте ли вы книги". Результаты вышли любопытные. Разделились примерно 50 на 50.
Нет, вполне предсказуемые "читаю только газеты/интернеты", "после рождения ребенка читаю только книги по воспитанию", "совсем нет времени на чтение" меня даже не удивили. Это даже понять можно в какой-то степени. Удивило другое. Из тех 50 %, что читают книги, абсолютное большинство читает исключительно классику или близкую к ней серьезную литературу, прошедшую испытание временем. Булгаков, Толстой, Достоевский, Пикуль, Ремарк, Драйзер...
"Не представляю свой вечер без Чехова или Бунина" (с) не дословно
Не, это реально так что ли? У нас настолько высокоинтеллектуальный город? Или это желание понтануться выглядеть серьезным и умным, вспомнив пару фамилий? Никто в принципе не читает современную и около современную литературу? Беллетристика? Легкое чтиво? Фу-фу-фу! Только классика, только хардкор!
Я вот читала всех вышеперечисленных и некоторых даже люблю, но если бы подобный вопрос задали мне, то вспомнились бы совсем не они. Пусть это был был бы сегодняшний ПЛиО, или недавний трэшевый Паланик, или развлекательные Дьяченко, или "антидепрессивная" Буджолд, или серьезный Перес-Реверте, или не очень понравившийся "Дом, в котором" или даже совсем отстойные, зато отлично годящиеся на поржать в аське "50 оттенков серого". Хотя последнее все же вычеркнем ))) Кто угодно, вариантов море, но точно не Толстой и даже не Ремарк.
Вообще, это вопрос риторический. А может и ответ на него известен. Третий и наиболее подходящий вариант - у меня просто словестный понос.
Даже среди моих коллег есть мадам "а я читаю классику. Вот за зиму книгу Чехова прочла". Патамушта это правильней, чем "а вот тут на самиздате прикольная штучка".
Единственный, кто порадовал в опросе, это троль Евгений с довольной улыбкой на фото
"Я читать люблю. Очень много времени провожу в тюрьме, а там больше заняться нечем. Из последнего, что понравилось, "Темная башня" Стивена Кинга". Когда снова окажусь в тюрьме обязательно дочитаю" (с) не дословно

---

Чем бы дитя не тешилось

Флешмоб от  Lady Helwin

Я выдаю персонажа, с которым вы у меня ассоциируетесь, вы целую неделю постите его фотки (одну или несколько, как хочется)
И да, будет без ката, сорри.

От Lady Helwin же мне достался... трам-пам-пам!.. Шикамару

день первый

Начнем с каноничного.

Вот блин, опять девчонка... (с)
Именно тут я поняла, что это любовь.

день второй

А это уже большой мальчик

день третий

В условиях же не сказано, что он должен быть один. А команда это очень важно.

день четвертый

Этот Шикамару значит больше, чем кажется

день пятый

А я все равно верю

день шестой

Нара

день седьмой

Шикамару много не бывает. Зе бест для последнего дня.


Принц Гадский очень предсказуем - Саманта.
Хотя это форменное издевательство, учитывая, насколько редко она бывает в нужном образе ))

день первый

Начнем с начала. Хоть это и банально уже.

день второй

Кто-то хотел Сэмми?

день третий

Я думала приберечь это на десерт. Но все равно ведь не выдержу и покажу, так что...

день четвертый

Оно почему-то все ч/б

день пятый

Может быть не совсем... но альтернатива

день шестой

В будущее

день седьмой

А вот ни фига и не издевательство было. У меня еще много осталось и выбор был сложным.


От Eileth в жертву выбран Давос Сиворт из ПЛиО

день первый

Кина я не смотрела, поэтому начну с артов

день второй

Из сериала, но чуточку иначе

день третий

Он тут значился как он, хоть и малоопознаваем. Но я запала на замок... замок!

день четвертый

Это тоже Давос Сиворт. Надеюсь, слабонервных тут нет

день пятый

У меня они все такие разные

день шестой

И все-таки вот такой тоже очень неплох

день седьмой

Р-р-р-рыцарь


И Хаку из "Унесенных призраками" от Раника

день первый

А вот тут начнем с канона

день второй

Первый день был короткий. Но кто не видел, я не виновата ))

день третий

Какой взгляд ^___^

день четвертый

А можно и так

день пятый

Грустно... но мы знаем, что все будет хорошо

день шестой

Пиксив был на него весьма щедр

день седьмой

Немного романтики

запись создана: 15.04.2013 в 00:21

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

о_____О

А у меня есть аккаунт на фикбуке.
Вы знали?
Вот и я нет.
А он оказывается есть. С моим ником, дайриковской инфой и пятью фанфиками по Наруто. Какая-то сволочь 3 марта сего года с 2-х до 3-х ночи их планомерно выкладывала.
При всем моем философском отношению к плагиату фиков, это уже как-то перебор. Хоть и плагиатом-то по сути не назовешь.

И ведь для публикации на фикбуке выбрали классический такой "фикбук". Специально что ли? Даже мой не менее классический "первый фанфик" туда попал.
Неужели я не написал ничего лучше этого?

Ну что, пойду выяснять. Удачи мне что ли.

---

Минутка неадеквата

Это неловкое чувство, когда сидишь на работе и вместо всяких технических записок читаешь про псевдосредневековый бордель. Нене, там все прилично.
И мало того, что читаешь, так еще и думаешь над продолжением и прям вот сейчас готов его строчить
Вокруг такие серьезные люди, а у меня такая кретиническая улыбка и полная атрофия мозга.

Правда, писать я все равно буду заключение по промышленным испытаниям пассивирующего состава.
И это печально.

---

Правильное питание

Под занавес самая жесть

Тема спецквеста меня, как роботофаната, в какой-то степени даже порадовала. Но вопреки всем ожиданиям реализовалась она не в еще одном фантастическом рассказе, а в сказке. И самое странное и до сих пор непостижимое, что сказка эта оказалась в стихах.
Виноват во всем новогодний грипп, когда в высокотемпературном бреду мне пришла идея. То, что некоторые слова там звучали в рифму меня не смутило. Где я и где стихи? Писать я собиралась прозу. Ха-ха-ха!
До спецквеста было еще далеко, и идею я отложила, но она то и дело всплывала в голове. И опять же в рифму. Некоторые четверостишия аж на ходу придумывались. В итоге я сдалась и из интереса решила попробовать, что из этого выйдет. Выходило по началу очень даже ничего, бодренько так. Но чем дальше, тем больше я понимала, что я не стихоплет. Зависать над каждым словом не хватало терпения и сил. В ход пошли читерские словари рифм, пользы от которых было почти ноль. Разве что посмеяться над идиотскими предлагаемыми вариантами и в итоге придумать свой. Взятую изначально тройную рифму а-ля "Федот-стрелец..." я прокляла. Подобрать не два, а три слова иногда казалось просто невозможным. Только упрямство и гордость четыре уже написанные страницы не давали окончательно забить, хотя иногда очень хотелось. Под конец опять пошло лучше: местами стих был уже не "техническим", когда сидишь и складываешь буквы, чтобы сошлось, а снова вполне себе "вдохновенным".
С подозрением посмотрев на полученный результат, я потащила его на суд общественности. Тут на помощь пришел наш главный поэт NoFace, поправив хромающие ритм и рифму в куче мест. В итоге получилось то, что получилось.
Это мой второй стих в жизни. Первый был в пятом классе. Опыт несомненно интересный, но повторять этот "подвиг" я вряд ли буду.

Название: Правильное питание
Автор: THEsud
Бета: NoFace, Angstsourie
Размер: мини, 1107 слов
Персонажи: Баба Яга, R-512, E-103, M-500
Категория: джен
Жанр: сказка в стихах
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: мастер-класс по приготовлению роботов в русской печке
Примечание: при написании ни один робот не пострадал
Задание спецквеста: "Ваш главный герой попадает в мир, где существуют одни роботы"
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

Я - поэт, зовут Незнайка, от меня вам балалайка

В чащу манит старый лес,
Сосны, елки до небес.
Но никто не едет в сказку.
Изменился интерес.

Старый леший и Кощей
Не пугают уж детей.
Им вампира дай да зомби.
И желательно позлей.

Или новая напасть:
В космос все хотят попасть,
Бороздить холодный вакуум
И бороться там за власть

И летит со всех сторон,
Иногда в ушах аж звон,
Череда ракет межзвездных
Весом в десять тысяч тонн.

Только есть один изъян.
Весь волнением обуян,
В страхе ждет народ вторжения
Грозных инопланетян.

И родителям на горе,
Затерявшись в монстров море,
Бабушка живет Яга,
Что детишек ест в фольклоре.

Печка в старой паутине,
Ступа вся в грязи и пыли.
Знать, царевичи давно
В гости к ней не заходили.

Даже Ванька-дурачок
Не попался на крючок.
И последний собеседник
Лишь за печкою сверчок.

Лебедь с яблоками – вкусно,
Но без них немного грустно.
А из всей еды остались
Лук, картошка да капуста.

Надоело это ей.
«Я злодей иль не злодей?
Как бороться мне с прогрессом?
На бульон добыть костей?»

Чтобы недруга понять,
Нужно про него все знать.
Стала бабка на досуге
Книжки умные читать.

Кеплер, Галилей, Ньютон,
Марс, Юпитер и Плутон.
На закуску Циолковский
И Альберт Эйнштейн вдогон.

Выход видится один:
Перебраться в новый мир,
Где Ягу еще боятся,
Где для зла она кумир.

Если правилен расчет,
А теория не врет, –
То космическую скорость
Враз избушка наберет.

Ну и что, что курьи ножки.
Разбежится по дорожке
С дальней горки под уклон,
И Земля мелькнет в окошке.

В крышу бьет метеорит,
Хвост комет огнем горит.
Вот уже неделю кряду
Бабка в космосе летит.

Только вот ведь незадача,
Бабка стонет, чуть не плача.
В освоении планет
Ну сплошная неудача.

Та покрыта коркой льда,
На другой кипит руда,
Третья сплошь одна пустыня.
Полетишь разве туда?

На четвертой не вдохнешь,
На пятой ногу подвернешь,
На шестой утонешь в море,
Даже глазом не моргнешь.

Семь – счастливое число,
Все ж в итоге повезло:
Перед ней мечта-планета
Всем препятствиям назло.

Море-океан внизу,
Елки стройные в лесу.
И в обнимку с телескопом
Смотрит бабка на красу.

Суетятся человечки
Между гор и возле речки.
Усмехается Яга:
«Будет здесь работа печке!»

На снижение приказ
Отдается в тот же час.
И избушка приземлилась,
Спотыкнувшись пару раз.

Вытряхнув из ступы грязь,
Чаем с сушкой подкрепясь,
На знакомство с населеньем
Бабка быстро собралась.

Низкий бреющий полет
Показал, что здесь живет
Молчаливый, работящий
И доверчивый народ.

Первый встречный на опушке
Вызвался помочь старушке.
Без усилий и вопросов
Перенес дрова к избушке.

Роста вроде небольшого,
Чуть повыше домового,
Но силен, как богатырь.
Даже жалко есть такого.

Бок на солнце неземном
Отливает серебром,
Как доспехи у Кощея.
А шагает, будто гром.

Вместо глаз огни горят,
Будто плазменный заряд.
И сверкают, и мигают,
Словно что-то говорят.

Затопила бабка печь.
И решает, как завлечь,
Гостя дорогого в печку,
На ухват заставить лечь.

Найден правильный подход:
Гость почистить дымоход
Был отправлен прямо в пекло,
И прикрыт заслонкой вход.

Пламя в печке пышет жаром
Разгорается пожаром.
Чтоб обед запечь в фольге,
Быть не надо кулинаром.

Ждет Яга который час,
Дров подкинула пять раз.
Но еда все не готова
И огонь почти погас.

Горько пахнет жженым маслом.
И на скатерти атласной
Вилка, ножик, хлеб и соль
Приготовлены напрасно.

Нет ни мяса, ни котлет.
Неудавшийся обед
Ловко выбрался из печки,
Полетели искры вслед.

Тут и слезы, тут и смех:
Жжет огнем, пугает всех
До свечения раскаленный
Металлический доспех.

Задымилась половица.
Сгоряча плеснув водицы
На железные бока, наша старая Яга
Разглядела вдруг таблицу.

Бабка щурится на пар
И читает сквозь угар:
«Робот R-512.
Жаростойкий экземпляр».

Неудача не смутила,
Только утро наступило,
Как Яга, схватив метлу,
За добычей поспешила.

Пусто в утреннем лесу.
У скалистых гор внизу
Носят странные создания
Уголь, нефть и бирюзу.

Друг за другом караваном
То тропой, то котлованом,
Как колонна муравьев,
Но размером с великана.

Вместо лап круги и звенья,
Не пугают их коренья.
Камни, грязь и гололед
Не мешают их движенью.

Бабка хитрость применила
И к избушке приманила
Одного из отстающих,
Цветом прямо как чернила.

Пригодилось заклинанье,
И лишился он сознанья.
Обездвижено лежит,
Нет ни пульса, ни дыхания.

Но возник один вопрос:
Кто б такой огромный рост
Запихнул не то что в печку,
В дверь хотя бы как-то внес?

И Яге пришлось решить
Труп на месте потрошить.
Сделать вырезку из мяса,
Да в сметане потушить.

Нож скребется о бока,
Сбоку бьет и свысока,
Но на гладком на металле
Ни царапины пока.

И ножовка, и топор
Получили здесь отпор.
Похрипев, бензопила
Проиграла жаркий спор.

Даже ржавый кладенец
Оказался не жилец:
Сталь булатная погнулась,
И пришел мечу конец.

Как написано внутри:
«Робот-грузчик Е-103.
Материал высокопрочный»
Голову поднял с земли.

Закрутил антенной сразу,
Замигал зеленым глазом,
И, гудя, умчался в лес
Развозить свой груз по базам.

Но Яга не унывает,
Снова жертву выбирает.
Чтоб опять не ошибиться,
Долго над землей летает.

Вот отличный вариант,
Что пойдет под маринад.
Руки, ноги – все на месте,
Разве что одет, как франт.

Десять пальцев на руках
И ботинки на ногах,
В золотом комбинезоне.
А лицом – Иван-дурак.

Остальных он пусть тощей,
Но без кнопок и клещей.
Бабка в мыслях уж мечтает
О большой кастрюле щей.

Иль в углях его запечь?
Уложить томиться в печь?
Это очень сложный выбор:
Ведь рецептов здесь не счесть.

Затолкала гостя в топку,
Вспомнив старую сноровку,
Заложила кочергой
И принялась за сервировку.

Что-то там внутри горит,
Дым густой в избу валит,
И закашлялась бабуся,
Словно старый инвалид.

Вместо запаха жаркого,
Вместо воздуха живого
Лезет в горло едкий смог,
И спасенья никакого.

Пахнет жженою резиной
Аж под дальнею осиной.
Не спасет противогаз,
Вонь повисла над долиной.

Вылезает из избушки,
Распугав зверье с опушки,
Весь оплавленный и страшный
Жертва происков старушки.

Нет волос на голове,
Мягкий пластик в рукаве,
Каплями сползает кожа,
Оставляя след в траве.

Как Яга перепугалась,
Даже с жизнью распрощалась.
Раз виновных больше нет,
Глупо уповать на жалость.

Но маньяк замедлил ход,
И в глазах светодиод
Загорелся ярким светом.
Все пошло наоборот.

Нарастает снова кожа
Стала внешность вновь пригожа.
Что за действие чудное
Так с живой водою схоже?

Оказавшись без дефектов,
В лес ушел прекрасный некто
«Био-робот М-500
С восстановления эффектом».

Снова утренний полет.
Бабка ступу достает.
Но напрасны все старанья:
Никого здесь не живет.

И в пустыне, и в глуши
Ни одной живой души.
Роботы одни лишь бродят,
На обед нехороши.

Из металла и пластмассы,
И какой-то биомассы,
Кто с антенной, кто с радаром,
И во всем крутые асы.

Как печально все кругом,
Здесь не справиться с врагом.
Бабка месяц продержалась
И домой бежит бегом.

Да к тому же, говорят,
Что в родном лесу разлад,
Без контроля и присмотра
Распустились стар и млад.

Ходят в чащу без опаски,
Тайны предают огласке.
Нужно срочно возвращаться,
Наводить порядок в сказке.

Провожать ее пришли
Роботов десятка три.
И рванула ввысь избушка.
Курс проложен до Земли!

---

Бежал зайка маленький

Самое страшное странное осталось напоследок.
Я подписалась на это еще в самом-самом начале, когда непонятно было что и как мы делаем. В итоге на челлендж было сделано столько всего прекрасного, что без моего весьма убогого рукоделия команда отлично обошлась бы. Но я же принципиальная придурок, раз сказала, что сделаю, значит сделаю.
Лицо мамы, когда я заявилась к ней с вопросом "А где у тебя тут спицы и нитки?" я никогда не забуду. Последний раз похожий вопрос интересовал меня очень много лет назад, когда я вязала на сестринскую куклу Барби.
Но даже начав глубоко заранее, я все равно умудрилась познать свой собственный дедлайн и реально не спать всю ночь, пришивая уши и лапы к тушкам. Потому что следующим вечером должна была прийти модель для фотосъемки в лице систер, а переносить очень не хотелось.
В итоге выяснилось, что спицы я держать в руках еще худо-бедно могу, а вот иголку уже нет. Без вышитых морд все смотрелось на порядок няшней. Даже фотошоп не спас положения. Зато я наконец-то прочитала инструкцию к своему фотоаппарату и разобралась с режимами фокусировки.
А вязалось и ставилось все это на колыбельную NoFace, куплеты из которой тут и приведены.

распутать нитки

Баю-баю-баюшки,
Съели репу заюшки,
В огород пробрались,
За капустку принялись.
Мы капустку не дадим,
Сами заюшек съедим.



Баю-бай, баю-бай,
Влезла лиска на сарай,
Широко раскрыла пасть,
Хочет курочку украсть.
Прячется, воровка,
Хвост висит морковкой.
Много зайцев собралось,
Обглодали лисий хвост.



Или по другой версии:
- Наклони лису пониже.
- Еще ниже.
- Блин, зайцы на нее так похотливо смотрят.
- Не, реально, зайцы извращенцы. Особенно голубой. Оправдывает свой цвет.
- Хватит ржать! У тебя руки трясутся и все смазывается!

Баю-баю-баиньки,
Бежал зайка маленький.
Лиса зайца догнала,
Лисенятам принесла.
Лисенята кусь-кусь,
Зайки лапка хрусть-хрусть.



Вся честна компания в сборе. Ну, кроме несчастного съеденного зайки. Он, кстати, мой любимец в плане вышивания.



Ну и просто герои наших баннеров, предвещающие победу.

---

Сумасшедшая сказка

Через 5 дней отпуск закончится, и я перестану писать по ночам всякий неадекват. А пока прастите за бред.
По мотивам сегодняшнего асечного трепа о написании эротического бестселлера. Пять томов по 50 млн экземпляров! Гы.
Спешл фо принц Гадский и тех, кто читал.

В ролях

Я люблю визуальные образы, так что...
Начнем по порядку
С главными героями пришлось хуже всего. Они почти не снимались в исторических костюмных фильмах. Поэтому скромненько.

Ее королевское Высочество "прекрасная" принцесса Саманта
Типаж не совсем тот, зато какой костюмчик.

Жанна д’Арк (1999)

Доблестный рыцарь без страха, но не без упрека, сэр Фредерик
Доспехи у него украла принцесса, так что в таком виде. А в дурацком Билле и Тэде вполне себе каноничные доспехи носил Билл. Зато его две шутки, в качестве компенсации за плохое качество.

Много шума из ничего (1993)

Его Величество король Дэвид I
С ним тоже сложно, несмотря на огромную фильмографию.
Сделаем вид, что это не Древний Рим, и что он тут не разу не лысоват. Если что, можно пририсовать корону в воображении фотошопе.

Тит (2000)

Сэр Диас
Еще один доблестный рыцарь без страха, но, к сожалению, тоже не без упрека. Более успешный, чем предыдущий.
Виновник этого картинкоспама, собственно. С Ланселота него все и началось, слишком уже фантастически он оказался в образе в нужный момент. Колдовство не иначе.

Мерлин (2008-2011)
Возможно, ради него я даже решусь посмотреть ушастика.

Леди Диас
В этой реальности она гораздо более женственна, но не менее опасна. Dura lex, sed lex. Но сэру Диасу без нее скучно в любой реальности.

Дракула (1992)

Леди Элизабет и...
У него нет ни рыцарского титула, ни даже фамилии. Последнее в силу скудности моей фантазии. Но его роль во всем этом безобразии весьма важна.
И их я даже разделять не стала. Пусть они и не слишком... кхм... дружат. Но это сто процентное попадание в образ обоих сразу.

Робин Гуд (2010)

На этом все )) Отрицательных ирландских героев по аватаркам я совсем не знаю и искать не хочу. Посему быть всем этим совсем не доблестным рыцарям обезличенными.

---

Ключ от подвала

Вообще это наглая переделка Кинга. Ну, или жалкое подражание. Правда, дошло до меня это уже после написания, в процессе обсуждения так сказать.
На команду Кинга я, кстати, оченно долго смотрела, но не решилась. Отчасти потому что не люблю делать два дела сразу, отчасти потому что уже давно не фанат и был большой риск не вкурить (даже просто почитать не все у них зашло).

Название: Ключ от подвала
Автор: THEsud
Бета: Eswet, Angstsourie
Размер: миди, 5371 слово
Персонажи: оригинальные
Категория: гет
Жанр: триллер, хоррор
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажа
Краткое содержание: а вы знаете, кто живет в вашем школьном подвале?
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

заглянуть в подвал

– Коридоры там складываются в бесконечный лабиринт, из которого нет выхода. И чем быстрей ты бежишь, тем запутанней они становятся и тем ближе к тебе оказывается монстр. Его приближение громче топота убегающего. Он тяжело дышит за спиной, жадно хлюпает слюной, а от его движения осыпаются камни со стен. Но если остановиться, то он тоже остановится, затаится за углом, затихнет, выжидая. Он питается паникой и страхом… – Чак обвел всех взглядом, словно раздумывая, открывать ли самую страшную тайну. – И человеческим мясом на десерт.
Ральф вздрогнул и подавился жареной сосиской. Она соскользнула с тонкого прутика и плюхнулась в горячую угольную крошку, а он принялся слепо ее искать, обжигая пальцы. Завороженные рассказом слушатели даже не обратили на это внимания.
– Да ерунда все это. Страшилки для детишек.
– Заткнись, Пагсли! – Чак возмущенно вскочил, отчего пламя костра резко взметнулось вверх и в сторону, заплясало тенями на лицах, и оскорблено добавил: – Вечно ты все портишь!
– Ну неужели кто-то и вправду в это поверит? Дух Школы, убивающий детей. Бред же. Придумай что-нибудь получше.
– А мне нравится, – заступился за приятеля Ральф, поправил съехавшие очки, пачкая кончик носа черными пальцами, запихнул в рот остаток сосиски и поморщился от скрипа угольной пыли на зубах. – Вы были когда-нибудь в школьной котельной? Там жутко.
– Вот видишь? – Чак всегда обижался, когда кто-то ставил под сомнение его способности рассказчика, и принимался с жаром доказывать обратное.
– Директор Тэтчер всегда про него говорит. «Вы должны быть готовы отдать все для поддержания Школьного Духа! Тогда и он позаботится о нас», – с придыханием и легкой хрипотцой заядлого курильщика удачно спародировал он. Дружный смех стих после серьезного: – Даже жизнь отдать! Так что он тоже в курсе. Даже больше! Сам выбирает следующую жертву.
– Это метафора.
– Не умничай, Пагсли, – Найджел или просто Клоп, получивший такое прозвище из-за своего мелкого роста, ткнул его острым локтем в бок. Все остальные снова рассмеялись. Никто из сидящих вокруг костра ни за что не признался бы, что просто-напросто не знает такого слова.
– Куда, по-твоему, в прошлом году делся Бобби Прескотт? – Чак обвел компанию победным взглядом и нетерпеливо повторил специально для главного спорщика: – Ну? Куда?
– Его родители переехали в Бостон, – он бы тоже хотел уехать из их дыры, затерянной в бесконечных кукурузных полях. Но мама на такое ни за что не пойдет. А до колледжа еще так долго. – Директор об этом сообщал на собрании.
– Нашел кого слушать, – фыркнул Чак. – Я же только что сказал про директора. А вот мой отец работал вместе с его отцом и…
Все семейство Прескотт сорвалось с места буквально за день и исчезло в неизвестном направлении. Отец считал, что все дело тут в карточных долгах Прескотта-старшего. У Чака была своя версия, но поделиться ей он не успел.
– О, кого я вижу! – тяжелый армейский ботинок с размаху ударил по почти догоревшим головешкам. Фейерверк разлетевшихся во все стороны ярких искр заставил всех испугано отскочить в стороны. – Чакки. Клоп. Пагсли. И слепой Ральф. Вся компания в сборе, – издевательский кивок каждому. – Пошли вон отсюда! Маленьким детишкам давно пора к мамочкам и в кроватки.
– Хорошо-хорошо, мы уходим, – Чак на правах переговорщика примирительно поднял ладони, отступая в сторону.
Алекс Кейн – гроза старшей и средней школ, да и вообще всего городка – был сегодня настроен удивительно благодушно. В любой другой день нарушителям, посмевшим пусть и случайно оказаться в одном с ним месте, было бы выписано в лучшем случае по подзатыльнику. А в худшем – летели бы они отсюда с отпечатком подошвы на заднице.
– Нет, пепси оставь! Мы тоже пить хотим, – усмехнулся Алекс.
Найджел так быстро бросил назад упаковку с оставшимися в ней тремя банками, что вся разномастная компания старшеклассников громко заржала, проводив скрывшихся в кустах ребят парочкой грязных комментариев.
Слова и смех еще долго звучали сначала в ушах, а потом в голове. От собственного бессилия было стыдно. И перед друзьями, хотя они-то как раз поймут, и перед собой. Несмотря на все попытки Чака, разговор не клеился. Поэтому предложение Ральфа разойтись по домам все приняли с плохо скрываемой радостью.

***

– Не страшно ходить тут ночью одному, Пагсли?
Он настолько не рассчитывал встретить кого-нибудь на пустом и темном школьном стадионе, что чуть не подпрыгнул от неожиданности.
– Не бойся, я не Дух Школы, – рассмеялась Мэгги, хлопая его по плечу. – Давай до дома провожу?
– Вы слышали… – он не спрашивал, просто с тоской констатировал факт.
Кажется, теперь у них стало одной проблемой больше. Не завтра, так послезавтра об этом обязательно узнает вся школа. Семиклассники, словно малолетки, рассказывающие друг другу страшилки у костра. Такого шанса никто не упустит. Черт бы побрал идиота Чака.
– Почти все, – подтвердила Мэгги. – Я до сих пор удивляюсь, как им удалось так долго не ржать.
Мэган О’Брайн жила с ним на одной улице, всего через два дома напротив, и когда-то давно играла с ним в одной песочнице. И, наверное, только поэтому иногда позволяла себе снизойти и по-приятельски поговорить с таким, как он.
Он видел ее там, у костра, как она стояла возле своего дружка и смеялась вместе со всеми.
– А ты чего с ними не осталась? – зло спросил он, решив не поддерживать разговор на неприятную тему и не отвечать на дурацкие вопросы.
Мэган О’Брайн училась в восьмом классе и встречалась с Джейком Картером, единственным учеником средней школы, который был допущен в банду Кейна. Да и то лишь потому, что стабильно сидел по два года в каждом классе.
– Не нарывайся, Пагсли.
Мэган О’Брайн, с ее золотистыми, отсвечивающими на солнце рыжиной волосами и ослепительной улыбкой, была одной из самых красивых девчонок в школе. Ну, то есть самой красивой. Она носила высокие сапоги на шнуровке и умопомрачительно короткие юбки. Сейчас на ней была именно такая, и он аж зажмурился, только представив, как она перелезает в ней через школьный забор. А она перелезала, иначе не успела бы догнать его, вынужденного обходить пол-стадиона до ближайшей дыры.
– Слушай, а ты не обижаешься, что тебя все так называют? – вдруг спросила она.
– Я привык, – пожал он плечами. Томом или Томасом, когда отчитывала, его звала разве что мама, учителя и те иногда сбивались. – И это не самое плохое прозвище. Не хуже Клопа или Лапши, – слыша последнее, долговязый и тощий, похожий на богомола, Чак чуть ли не брызгал слюной от гнева. – Он прикольный персонаж, если присмотреться. Особенно в старом сериале.
– Я только новую «Семейку Аддамсов» видела, – Мэгги скорее для успокоения собственной совести добавила: – Ты на него не похож.
Он знал, что она врет, но все равно было приятно.
– Да ладно, – махнул он рукой и, улыбнувшись, признался: – Пагсли лучше хомяка Тома, как меня звали в первом классе. У меня были во-о-от такие щеки, – набрал он побольше воздуха в рот, заставляя улыбнуться и Мэгги. – А потом мама полюбила полосатые футболки и начала покупать их мне. И вот результат.
Он где-то читал, что умение смеяться над собой – очень полезное качество. Как и способность принимать себя таким, каким есть.
Мама всегда успокаивала, что это наследственность и широкая кость и что он перерастет. Доктор Джинглз говорил, что это нарушение обмена веществ и какие-то проблемы со щитовидкой. Чак по-дружески усмехался и советовал есть меньше сладкого в то время, как сам доедал уже третий сникерс подряд. Один из них был его, Тома, сникерсом, между прочим. А сам он просто знал, что у него почти сорок фунтов лишнего веса, он не может перелезть через легкий сетчатый забор и начинает задыхаться, пробегая всего один круг на физкультуре.
– Хочешь, я буду называть тебя Томом? – неожиданно серьезно предложила Мэгги.
Его имя из ее уст звучало непривычно тепло, но он чуть нахмурился, тряхнул головой и вместо рвущегося наружу глупого и радостного «да!» делано равнодушно ответил:
– Мне без разницы. Как тебе удобней.
Ему показалось, что она обиделась. А еще Том вдруг подумал, что она так же, как и он, должна отлично понимать, каково это – когда внешняя, видимая другим, оболочка расходится с внутренним содержанием.
«Еще и пятнадцати нет, а туда же… Вырастили проститутку», – осуждающе поджимала и без того тонкие губы мама, глядя, как дочка соседей проходит мимо их крыльца. Как всегда, в короткой юбке, на высоком каблуке и в блестящих на солнце пяти сережках в левом ухе. По слухам, у нее были проколоты еще и соски. Совсем недавно об этом гудела вся школа. Том до сих пор краснел, стоило о таком подумать. Иногда, считая, что он не слышит, мама использовала и гораздо более крепкие выражения, а миссис Морган из дома напротив ей поддакивала и добавляла парочку своих.
Ни мама, ни миссис Морган, ни еще несколько строгих и чопорных миссис по соседству никогда бы не поверили, что в прошлом году Мэган О’Брайн стала лучшей в штате по физике. Том даже не пытался им объяснять. Просто помнил, как тепло тогда Мэгги улыбнулась, потрепала по плечу и пожелала удачи. Ему и еще одному шестикласснику, в первый раз участвующим в настолько серьезном мероприятии и заметно нервничающим от строгой атмосферы кругом.
– Мы уже дошли, Пагсли, – остановила его Мэгги. – Или ты хочешь меня проводить?
Издевка в ее голосе мгновенно заставила пожалеть, что он не согласился на Тома.
– Сама дойдешь.
– Тебя мамочка-то отпускала гулять так поздно? Не заругает? – нарочно сюсюкая, выгнула она бровь. – Может, тебя ей на ручки сдать?
– Да пошла ты! – показал он ей средний палец, прежде чем скрыться в тени деревьев и, засунув руки в карманы, гордо уйти к заднему крыльцу.
Она громко смеялась, пугая давно спящую улицу. А ему хотелось заплакать.

***

– Потом занесешь ключ ко мне в кабинет, Томас.
– Конечно, мистер Тэтчер, – кивнул он.
Задание директора сбило все планы. Пришлось сказать ребятам, чтобы его не ждали, а то опоздают на автобус. Том проводил их до выхода и направился на поиски кладовой, о которой говорил мистер Тэтчер. Он два раза обошел все левое крыло первого этажа, пока наконец не обнаружил обшарпанную дверь в нише между женским туалетом и архивом с документами. Кажется, раньше он ее совсем не замечал.
Изогнутая, с изящными металлическими вензелями дверная ручка на ней отличалась от современных блестящих и пузатых кругляшков, забавно искажающих отражение, на других дверях. И ключ был странный: большой и тяжелый, с таким же узором в виде тонких веточек, покрытых легким налетом патины. Такие обычно рисуют в детских книжках. Он с тихим скрипом, словно нехотя, вошел в замочную скважину, но поворачиваться отказался наотрез. Том несколько раз подергал его, достал, посмотрел на свет и попробовал снова. Со второй попытки замок глухо лязгнул, внутри неприятно заскрежетал давно не смазанный механизм, и оказавшаяся неожиданно тяжелой дверь поддалась.
– Пагсли, стой! – Мэгги не кричала, скорее, наоборот, старалась говорить тише, как будто боялась быть услышанной, но эмоций в ее словах было столько, что он моментально послушался. А еще Том никогда не думал, что можно настолько быстро бегать на каблуках.
– Чего ты завис! Вперед давай! – он не успел даже задуматься о причинах такой кардинальной перемены, как его со всей силы впихнули внутрь темной каморки, а через мгновенье дверь за ними захлопнулась.
– Чего ты… – Том потер плечо, которым довольно сильно приложился об угол стеллажа, но договорить не успел.
– Да тише, блин, – прошипела Мэгги и для верности закрыла ему рот ладонью. – Помолчи.
Он послушно замер, вжимаясь в стеллаж и не замечая, как в спину больно впивается ребро полки. Вокруг было так темно, Мэгги была так близко, так прижималась к нему, что он при всем желании вряд ли смог бы теперь хоть что-то сказать. От нее пахло мелом и мятными леденцами, и он задыхался от этого запаха.
– Кажется, все, – прошептала Мэгги, когда мимо дверей кто-то пронесся, громыхая тяжелыми ботинками на весь коридор. – Надеюсь, не вернется, – убрала она руку, а затем импульсивно подалась вперед, быстро целуя в щеку. – Спасибо, Пагсли.
– Не… Не за что, – только и смог выдавить Том, слегка заикаясь и радуясь, что в кладовой темно и не видно, как краска стремительно заливает щеки.
О таком он даже и мечтать не мог. Ну, то есть разве что мечтать, отлично понимая разницу между ней и собой. Она была на полтора года старше и на голову выше его. Она была умной, красивой, общительной, популярной, яркой и влекущей. О себе же он мог сказать разве что первое.
– А что случилось? – Том вдохнул и с силой сам себя вытащил из никому не нужных сравнений.
– Да ерунда, – отмахнулась Мэгги, но в итоге сдалась и выложила все. Торопливо и чуть несвязно, просто желая выговориться.
– С Джейком поругалась. Мы с ним друг друга не поняли. Я ему сказала, что отцу работу предложили в Калифорнии и мы уезжаем скоро, – он знал и уже почти смирился, но слышать об этом от нее самой было больно. – А он захотел прощальный подарок. Ну, это… – замялась она, – ты понял…
– Нет.
В этот самый момент до него дошло. Краска со щек сразу же поползла вниз на шею и вверх, до самых корней волос.
– Переспать, короче, – Мэгги махнула рукой на приличия. – А когда я отказалась, начал возмущаться, что он не для того со мной два месяца возился, чтобы я теперь его кинула. Начал орать, что его друзья на смех поднимут. Он, похоже, всем растрепал, что мы уже… Хотя чего я тебе рассказываю, ты же маленький, – спохватилась она. – Мы тут немного переждем и пойдем.
– Я не маленький, – запротестовал Том, снова благодаря темноту вокруг. Он физически ощущал, как от подобных разговоров горит лицо.
– А тут лампочка есть? – Мэгги словно прочла его мысли и зашарила рукой по стене в поисках выключателя. – И где мы вообще?
– Это склад. Меня сюда директор отправил, – он зажмурился от режущего глаза яркого света.
– Ты чего такой красный?
– Жарко, – соврал Том и решил не заострять на этом внимание: – Тут всякие творческие работы прошлых лет: макеты, лабораторные установки на выставки и прочий хлам. Смотри, вон модель телескопа Хаббл, – ткнул он пальцем на верхнюю полку. – И Белый дом из спичек… Он велел изучить, что тут есть, и придумать свое на конкурс округа.
– Дай-ка я посмотрю поближе, – Мэгги ловко забралась на вторую полку, чтобы дотянуться до верха, и уже протянула было руку, как громко клацнул замок.
– Что за хрень? – спрыгнула она на пол и подергала ручку.
– Нас заперли, – пошарил он по карманам в поисках ключа, который остался с той стороны двери.
– Я и так поняла, – огрызнулась она, выдохнула и продолжила уже более спокойно: – Какой идиот додумался? – относительно него самого у Тома было даже несколько вариантов. Многие сочли бы это остроумным. – Это точно не Джейк. Ему бы фантазии не хватило. Он бы прямо сюда вломился с разборками.
Том поморщился. С этой стороной Джейка он был знаком не понаслышке. Страшно было представить, что бы тот сделал, если бы застал его тут со своей девушкой, пусть теперь и бывшей. Еще свежи были воспоминания, как за неосторожно сказанное слово его впечатали лицом в дверцу шкафчика. Он даже понять толком ничего не успел: только услышал мерзкий хруст и противное хлюпанье и почувствовал щекой холодный металл. А потом стоял, зажимая нос ладонью, глотая смешанную со слезами и соплями кровь, и смотрел, как она тягучими красными струйками стекает по дверце. Нос он тогда, к счастью, не сломал и даже маме умудрился убедительно соврать, что упал в ванной. Иначе она пошла бы в школу разбираться.
– И что делать?!
– Подождать, – Том пожал плечами. – Рано или поздно кто-нибудь обязательно открывает. Хотя бы тот, кто закрыл. Просто чтобы поржать.
– Не собираюсь я ждать!
Он так и знал, что ей такой вариант не понравится, но ничего другого предложить не мог. Мэгги бродила между стеллажей, бездумно вытаскивая с полок какую-нибудь ерунду, и вдруг остановилась.
– А это что за дверь?
– Не знаю. Закрыта, наверное.
– Открыта! – победно объявила она, пытаясь говорить громче, чем скрипели ржавые петли. – Там должен быть выход. Пойдем.
– Может, лучше тут? Еще неизвестно, что там, – Том заглянул вниз лестничного пролета. – Да и темно.
– Подсобки там, склады какие-нибудь и котельная, – со знанием дела рассудила Мэгги. – И выход по-любому есть. Я и сама могу пойти, а ты сиди тут один, Пагсли. Может быть, я даже потом тебя выпущу.

***

Коридоры складывались в бесконечный лабиринт, из которого не было выхода. Хорошо, что свет тут был – тусклые лампочки в железных решетках под самым потолком. Это вселяло хоть какую-то уверенность в том, что они до сих пор в своем, цивилизованном мире, где есть электричество и где в конце туннеля обязательно будет открытая дверь. Вот бы еще наткнуться на котельную, насосную или склад старых метел. Но ничего, кроме длинной кирпичной кишки, заканчивающейся либо тупиком, либо разветвлением на три, а то и четыре других, им не встречалось.
– Мы тут уже были, – констатировала Мэгги, когда второй раз запнулась за один и тот же наполовину утопленный в пол камень.
– Угу, – Том не стал уточнять, что они здесь уже третий раз. Он запомнил наполовину оторванный защитный кожух лампочки.
Говорить никому не хотелось. Мэгги поначалу пыталась болтать что-то типично девчачье, так не похожее на нее, но почти сразу сдалась. Глупо, но за завесой из слов, неважно, громких или нет, прятались невнятные шорохи и скрипы. Они исчезали, стоило только замолчать и прислушаться. Тишина становилась звонкой и почти осязаемой. Каждый шаг, скрип земли и мелких камней под ногами эхом отражался от низких сводов и возвращался искаженным чужим шепотом.
– Надо по системе идти, – решил Том и, применяя известное всем любителям сказок и страшных историй средство, коснулся пальцами левой стены. Неприкаянно ползать по темным коридорам давно надоело. У школьного подвала обязательно должен быть выход.
– Фу, дрянь! – затряс он рукой, стряхивая с ладони капли теплой вонючей слизи, в которую неудачно вляпался.
– Осторожней, идиот! – Мэгги отпрыгнула в сторону, когда брызги полетели ей в лицо, и брезгливо поморщилась, вновь подходя ближе и рассматривая скользкий след на стене. – И что это за хрень? Похоже на желе, что дают в столовой по четвергам.
– Может, оно и есть. Ты попробуй, – не удержался Том. Тщательно вытер пальцы о полу рубашки, а потом сделал вид, что облизывает их.
Мэгги в ответ вполне натуралистично изобразила тошноту и неуверенно попросила:
– Давай не пойдем туда?
– У нас же система!
Его и самого не слишком тянуло в ту сторону, тем более что за поворотом полоса слизи на стене становилась все шире, словно кто-то большой и тяжелый потерся об нее липким боком. Но разве в таком признаешься? К тому же это была мелкая и, наверное, не слишком достойная месть.
Руку от стены он убрал: все равно ответвлений и развилок пока не было. Коридор петлял, извивался и, судя по легкому уклону пола, уходил куда-то вниз. Слизь теперь была еще и под ногами. Почти невидимая в темноте, она чавкала, нехотя выпуская кроссовки из своего плена, и тянулась за подошвой длинными нитями.
– Мне не нравится, – жалобно пробормотала Мэгги, признавая свое поражение, страх и готовность отступить.
Только на Тома это произвело прямо противоположный эффект: он, пожалуй, впервые почувствовал себя по-настоящему сильным.
– Тут просто влажность высокая. Жара, замкнутое пространство и отсутствие вентиляции. И испарения всякие из старых кирпичей, – попробовал объяснить он, но испуганно замолчал.
Из-за оставшегося за спиной поворота явственно донеслось шипящее «…че-е-й…» и негромкие шлепки. Почти с таким же звуком бьют ластами тюлени в цирке. Возвращаться назад резко расхотелось. Рубашка взмокла от пота и прилипла между лопаток. Мэгги прибавила шагу, так что Том успевал за ней с трудом, то и дело оглядываясь и всматриваясь в подступающий сзади сумрак.
– Извини, – он с размаху налетел на застывшую Мэгги, толкнул ее вперед и не сразу понял причину задержки. Под ногами что-то громко хрустело, совсем как ломающиеся сухие ветки в осеннем лесу. Только были они белыми-белыми и сияли в полумраке своей гладкой, почти отполированной поверхностью.
– Что это? – в голосе Мэгги слышались истерические нотки, и если бы Том не поймал ее локоть, она рванула бы обратно. Прямо в руки… а может, в лапы… или просто зубы того, кто шел по их следу. Шел! Теперь невозможно было это отрицать.
Глупо. Абсурдно. Невозможно. Да. Но еще глупей спорить со старыми, начисто обглоданными человеческими костями под ногами.
– Пойдем.
– Я не могу.
– Пойдем.
Они шли осторожно, замирая после каждого шага, выжидая, когда стихнет хруст, боялись переступить с ноги на ногу и долго и внимательно прислушивались. Сзади было тихо. «Он наслаждается нашим страхом, загнав в ловушку», – Том никогда бы не подумал, что сможет рассуждать о подобных вещах настолько отрешенно, как об элементарной задачке на математике. Чем дальше они продвигались, тем новее становились кости. Они уже не ломались и не рассыпались, просто выскальзывали из-под ног, бились друг о друга с легким стуком, рикошетили от стен.
– Боже… – сдавленно прошептала Мэгги, заворожено глядя на остатки длинных волос, падающих на белый лоб черепа в страшной пародии на челку.
– Не смотри.
Но не смотреть было невозможно. На лохмотья мышц, свисающие с бело-желтых хрящей, на заботливо отложенные в сторону кости, на которых оставалось еще мясо. В некоторых их них легко узнавались части тел. Ярко-розовый лак на ногтях, остатки желтого кеда, покрытые кровью вперемешку со слизью. Воздух был спертым и гнилостно-сладким. Он липкой массой забивал нос и рот, комком вставал в горле, окутывал все вокруг.
Мэгги не выдержала первой. Ее тошнило, а Том рассматривал остатки чьей-то грудной клетки с почти засохшими остатками мяса на ней. В голову лезло сравнение с копчеными ребрышками, что готовит по субботам мама. Он присел на корточки и поднял треснувшую пластиковую оправу очков с наклейкой Бэтмена на широкой дужке. Таких же очков, как у Бобби Прескотта. И тогда стошнило уже и его.
Том боялся, что коридор закончится каменным мешком, ловушкой, но он снова разделился на два. Как-то само так вышло, что теперь он решал, что делать и куда идти. Он держал Мэгги за руку и вел за собой, словно мантру повторяя про себя вдруг всплывшее в голове «не бежать!».
– Давай быстрей? – попросила она. Том лишь молча помотал головой.
Преследователь теперь не скрывался: шел уверенно и громко, с влажным шелестом скользя совсем близко, распространяя впереди себя волну зловония, смесь разложения и сырости, но показываться им не спешил. Том почему-то был уверен, что увидеть его – значит умереть. Если увидишь, посмотришь в глаза (а есть ли у него глаза?) – лишишься последнего шанса.
По полу тянулись грязно-бурые следы засохшей крови. «Здесь он настиг свою очередную жертву, – машинально отметил Том. – Размозжил череп о кирпичную стену и поволок к себе, держа за ногу, вырывая кости из суставов. А может быть, полакомился каким-нибудь деликатесом прямо здесь, еще теплым». Желудок снова болезненно сжался.
– Куда мы идем?
– Я не знаю, – честно признался он. – Но нужно идти. Еще можно остановиться, и тогда он затихнет, не нападет, будет выжидать. Чак был прав. Только это тоже не выход.
Выхода нет. Но об этом он не стал говорить.
– Кто он? – Мэгги оглянулась через плечо.
– Я не знаю, – снова повторил Том. – Дух Школы?
Только в этот раз на метафору он был совсем не похож.
Время потеряло всякий смысл. На смену секундам и минутам пришли шаги. Один, два, десять, пятьдесят. Каждый уводил все дальше и одновременно приближал к гибели.
За спиной глухо ухнуло, задрожало и покатилось что-то тяжелое, с грохотом посыпались вниз куски кирпичей, вибрирующий и тонкий, почти на границе ультразвука, визг заставил зажать ладонями уши. Словно невидимая рука толкнула вперед. Мэгги сорвалась с места и побежала, и Том, подчиняясь неконтролируемому рефлексу, рванул за ней.
Тотчас пришло в движение и нечто за спиной, обдало жаркой волной паники, оглушило победным ревом. Том успел заметить лишь огромный, противно склизкий бок, мелькнувший под дальней лампочкой, прежде чем она потухла.
– Стой! Подожди! – он кричал не потому что помнил, что бежать нельзя, а просто от страха.
Он отставал все сильней, жадно хватая пересохшим ртом воздух. Ноги не слушались, в боку кололо, а в глазах потемнело. И когда он запнулся и с размаху полетел на пол, обдирая колени и ладони об острые камни, то испытал нечто похожее на облегчение оттого, что бежать больше не надо. Жалел он лишь об одном – что так и не смог защитить Мэгги.
– Том! Да, Том! – она трясла его за плечо и тянула вверх, пытаясь помочь подняться на ноги. – Вставай же! Нам надо идти!
– Ты? – уставился он на нее. Последнее, что он видел – это то, как она скрывается за поворотом. – Ты вернулась? Но… – оглянулся он назад. Она шагнула в неизвестность ради него?
– Мне твоя мама бы голову оторвала, – в своей ехидно манере усмехнулась Мэгги. – Пойдем, давай, належался уже и отдохнул, – и сама взяла его за руку. Содранная кожа на ладонях больно саднила, но он вытерпел бы и не такое.
Почти ничего не изменилось. Они снова шли, а за ними, не таясь, двигался монстр. Он пищал и хрипел, меняя тональность. Он терся боками о стены, ломая неровный кирпич. Он чавкал и фыркал, шумно сглатывая. Он не торопился, предвкушая победу.
Они шли молча, почти не оглядываясь, лишь изредка обмениваясь взглядами. Казалось, разговорами они только привлекут к себе лишнее внимание, подтолкнут монстра к активным действиям. Да и о чем было разговаривать? Паника сменилась странной апатией, пониманием, что от их действий совсем ничего не зависит.
Тому не давала покоя одна мысль, но он никак не мог за нее уцепиться и сформулировать нормально хотя бы для самого себя. Было в только что произошедшем что-то неправильное. Или, наоборот, правильное. Разрушающее стройную логику рассказов Чака, оказавшихся чудовищно правдивыми.
– Может, лучше бросить все? Побежать. Или шагнуть навстречу. Чтобы раз – и все… – прошептала Мегги. Неопределенность выматывала даже сильней страха.
– Перестань, – прошипел он. Она не нравилась ему такой потерянной и уставшей. Он хотел, чтобы она улыбалась, а не кривила губы, сдерживая слезы.
Если бы Том не начал именно в этот момент усиленно крутить головой, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, что может помочь, то они, скорее всего, прошли бы мимо.
– Стой! – резко остановился он, дергая Мэгги за руку, и указал куда-то вверх. – Смотри.
– Что это? – она даже не сразу нашла, что он имеет в виду.
– Дренаж! – голос его дрожал от волнения и внезапного понимания. – Ну, то есть я всегда думал, что это дренаж. А это, получается, вентиляция.
Том слишком часто оказывался на траве футбольного поля то от атаки нападающего, то от собственной неуклюжести и отлично помнил эти маленькие круглые решетки. Туда стекала вода во время дождя. Значит, сейчас они…
– Мы под стадионом, – сообщил он и потащил Мэгги дальше к развилке, считая шаги и желая проверить свою догадку. – Все верно, – на потолке над ними была еще одна решетка, и через нее просвечивал маленький кусочек красного закатного неба.
– Вот там вот западная трибуна, а там теннисный корт, – сориентировался Том. – И если мы сейчас свернем налево, то должны выйти к складу спортинвентаря. Я там был сто раз. Отрабатывал несданные нормативы. Сортировал гантели. Накачивал мячи. Распутывал скакалки, – торопливо объяснял он, не замечая, как сбивается, путается в словах и говорит лишнее. – Там выход есть! Даже не дверь, а…
Сзади раздалось громкое хриплое урчание и нетерпеливая возня, словно монстр знал, что они задумали. Мэгги вздрогнула и сильнее сжала его ладонь. А Том вдруг понял, что они не дойдут. Какие-то жалкие триста метров. Не дойдут – и все. Монстр не даст. Настигнет одним мощным рывком, как только почувствует, что они уходят.
Том закрыл глаза, глубоко вдохнул и серьезно посмотрел на Мэгги.
– Сейчас ты пойдешь налево, никуда не сворачивая, и упрешься в решетку. Она стоит криво и под ней довольно большая щель. Ты пролезешь.
А вот он – нет. У него не было бы шанса, даже доберись они туда. Значит, он делает все верно. Это самая сложная в его жизни логическая задача, которую он смог решить. Мистер Мартин, учитель математики, им бы гордился. Вдруг стало интересно, что сам мистер Мартин знает об этом подвале.
– Я не пойду одна, – помотала головой Мэгги.
– Пойдешь… Иначе никак, – как же трудно было говорить спокойно. – Он не нападет, пока я буду стоять на месте. Он не напал, когда я упал, хотя ты бежала. У тебя будет время. – Том не был уверен, что много, но будет.
– Я вернусь. Расскажу всем, – горячо зашептала она. – Мы спасем тебя.
– Нет, – Том даже улыбнулся. – Ты придешь домой, завтра скажешь, что больна, и не пойдешь в школу. А через пять дней уедешь в Калифорнию. И забудешь все.
– Но…
– Тебе все равно не поверят, – он не хотел ничего объяснять, но пришлось. – А если Они, – он не знал, кто они и как это все действует, но они определенно были, – решат, что ты опасна, то ты снова окажешься здесь. Всей семьей, с родителями и сестрами. И всем скажут, что вы теперь в Лос-Анджелесе… Там, – не глядя махнул рукой Том, – не только детские кости.
Именно так было с Бобби Прескоттом. Теперь он понял. Куда в их городке родители идут в первую очередь в поисках ребенка? В школу. И они его находят. Там, где и не предполагали. А потом «уезжают в Бостон». Со школы все начинается и ей же заканчивается.
– И скажи мой маме, что я поехал в Омаху. На попутке. Ты видела. А лучше скажи Чаку. Он сам растреплет.
Пусть его ищут не в школе.
– Иди.
Его пугала собственная серьезность и собранность. Все это висело на тоненьком волоске, готовом вот-вот порваться. И чем дольше Мэгги оставалась рядом, тем хуже.
– Иди!
Мэгги смотрела на него. У нее были такие яркие и большие глаза. Он не мог видеть, как она плачет.
– Иди, – попросил Том. Шагнул вперед, привставал на цыпочки и быстро коснулся губами ее губ. И сразу же оттолкнул: – Иди.
Как она уходила, он не видел, и обернулся лишь тогда, когда растворился в воздухе последний звук ее шагов. Он стоял по середине коридора, отсчитывал секунды и вытирал кулаком слезы. Мэгги должна была уже добраться до места.
За углом что-то недовольно ворчало, ухало, скреблось о стены, влажно и шумно двигалось, все ближе и ближе. В темном проеме то и дело мелькал блестящий бок, и с каждым разом задерживался на мгновенье дольше. Еще немного, и ему надоест эта игра.
И Том решил действовать первым. Потому что ожидание и неизбежность были просто невыносимы. Лучше так, как говорила Мэгги. Раз – и все...
Он слышал однажды, что очень прикольно целовать девчонку в парке аттракционов: в пещере ужасов или на чертовом колесе. Когда она боится и ей некуда деться. Ему досталась самая лучшая пещера ужасов, которая только могла быть.
Том зажмурился и шагнул вперед. Навстречу своему самому главному монстру.

***

Если идти по туннелю одной, то он становится в несколько раз темней и страшней. Стены мрачно давили со всех сторон, а из редких ответвлений доносились странные звуки. То ли смех, то ли плач, то ли просто завывание ветра в скрытых от глаз воздуховодах. Мэгги впервые подумала, что преследующий их монстр мог быть не один. Мысль эта ей совсем не понравилась, подстегнула, заставила прибавить шагу, переходя почти на бег. Унылая монотонность красно-серых стен не позволяла оценить расстояние: ей казалось, что идет она бесконечно долго, а обещанной Томом решетки все не было. Она не хотела думать, что будет делать, если ее не найдет.
Мэгги чуть было не свернула не туда, в последний момент заметив металлические прутья в одной из темных тупиковых ниш. Щель между основанием и полом оказалась невероятно узкой. В другой ситуации и в голову не пришло бы туда лезть. Пару жутких мгновений Мэгги была уверена, что так и останется под решеткой, наполовину на одной стороне, наполовину на другой. Застрянет беспомощно и жалко. Но ей удалось извернуться и, обдирая локти о каменный пол, протиснуться наружу. Разбить окно и выбраться на улицу было самым простым.
Она не собиралась бросать Тома, что бы он там себе ни вообразил. Ей поверят, когда увидят все своими глазами! И ничего не сделают, если об этом узнают многие. Мэгги была не в том состоянии, чтобы вникать в его скомканные объяснения, не поняла и половины.
Вдалеке ярко светилось окно школьного ночного сторожа, а чуть выше, на втором этаже – директорского кабинета. Мэгги напрямик через футбольное поле побежала к школе. Так будет быстрее всего. Ей там помогут вызвать полицию. Главное – успеть.
Откуда-то из глубины раздался короткий яростный рык, такой, что по земле прокатилась дрожь, и почти сразу же сменился удовлетворенным шипением. Снизу по ногам ударила волна теплого воздуха с уже знакомым зловонием.
– Том! – Мэгги рухнула на колени, раздвигая руками траву, вцепляясь пальцами в утопленную в грунт дренажную решетку.
Внизу было слишком темно, а отверстие было слишком маленьким, и рассмотреть толком ничего не получалось. Что-то грязное и громоздкое резко метнулось в сторону, закрывая своей тушей почти все происходящее. Наверное, лучше этого и не видеть. Мэгги с лихвой хватало звуков. Хруст и жадное чавканье, тихое влажное сопение, словно кто-то втягивает через трубочку оставшуюся от сока густую мякоть. Монстр зашевелился, развернулся и двинулся в глубь туннелей, уходя из зоны видимости. В последний момент перед глазами мелькнул кусок клетчатой рубашки на чем-то залитом кровью, бесформенном и совсем неузнаваемом. А затем и его утянули в темноту.
– Нет… – тихо всхлипывая, Мэгги уткнулась лбом в траву, прижимаясь щекой к холодному металлу. – Нет…
Она не знала, сколько времени пролежала на поле. Сначала плакала громко, навзрыд, а потом, обессилев, просто молча давилась слезами, мелко вздрагивая.
– Разбито окно на складе, мистер Тэтчер, – ночной сторож был глуховат и говорил очень громко. Тлеющий кончик его сигареты светился далеко в темноте, у противоположной трибуны.
У Мэгги сначала не было сил встать и попросить помощи, а после следующих слов тело сковало ужасом.
– Кинули гантелю. С той стороны решетки. Они там близко лежат. Думаю, он хотел привлечь внимание. Хорошо, что в это время стадион уже пуст. Кто бы мог подумать, что мальчишка сможет забраться так далеко, – сторож выслушал собеседника и подтвердил. – Да, я давно уже говорю, что проем надо забетонировать... Завтра же займусь этим, мистер Тэтчер.
Мэгги решилась сесть лишь спустя полчаса, когда свет в директорском окне уже погас.
Как там говорил Том? Уехать в Калифорнию и забыть все? Она не сможет забыть. И подойти к школе тоже не сможет.
Том прав. Она и директор Тэтчер? Кому поверят?
От одной мысли, что она снова может оказаться в подвалах, ее начинало трясти. Том всегда прав. Был.
– Я сделаю, как ты хочешь, – шепотом пообещала Мэгги.
Большего она сделать просто не могла.

---

Воспитание космосом

Вот тут до меня наконец дошло, в чем проблема

Детскую литературу я нежно люблю и, бывает, приходя к родителям, что-нибудь вытаскиваю из шкафа. Но почти все, что читалось и любилось в детстве, было довольно-таки существенно по объему. Не "Война и мир", конечно, но как минимум повести. Чтобы взять книжку, лечь на диван (читать лежа вредно, я знаю) и выпасть из реальности на несколько часов. Там всегда было много событий, действий, приключений и героев часто тоже. Нет, были и рассказы, разные Житковы, Пришвины, Зощенко, но при словах "детская литература" в голову приходят отнюдь не они.
Вот и у меня с малой формой не складывалось, все идеи были о чем-то глобальном, что за несколько дней не успеть.
А то, что под нее заточено (сказки, рассказы совсем для малышей или, наоборот, для старшего школьного возраста), изначально как-то не планировалось и не хотелось. Первое не умею. Да и сказочников отличных у нас было много. А у второго слишком тонкая и размытая грань со взрослой литературой. К тому же голове упорно сидела мысль "мы не фандом сказок" и желание написать что-нибудь приключенческое.
В итоге получилась фантастика. Несколько скомканная и весьма насыщенная событиями, напихано сюда всего много-много, возможно с избытком, хватило бы на роман.

Название: Воспитание космосом
Автор: THEsud
Бета: Eswet, Angstsourie
Размер: миди, 4775 слов
Персонажи: оригинальные
Категория: джен
Жанр: фантастика
Рейтинг: G
Краткое содержание: об умных космических кораблях и непослушных детях
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

да это все уже было в Стар Треке (с)

– Cкорость сто тысяч километров в секунду. Сто двадцать тысяч километров в секунду.
– Да тормози же ты, придурок! – Пашка кричал, вцепившись пальцами в подлокотники кресла, а бортовой компьютер продолжал так же монотонно отсчитывать:
– Сто сорок тысяч километров в секунду. Сто шестьдесят тысяч километров в секунду.
– Я пытаюсь! – огрызнулся Кирилл и снова что есть силы потянул штурвал на себя.
– Сто восемьдесят тысяч километров в секунду.
Липкие от волнения ладони скользили по прорезиненным рукояткам, а тугой механизм никак не поддавался, не сдвигаясь даже на миллиметр.
– Двести тысяч километров в секунду. Системы будут готовы к прыжку через тридцать секунд. Введите координаты. Двести двадцать тысяч километров в секунду. Введите координаты.
Страх придал сил. Про первооткрывателей межгалактических туннелей, героев, прыгающих вслепую в неизвестность, прикольно было читать в комиксах. Но вот оказаться в их шкуре наяву, без шанса вернуться назад, никому не хотелось. Кирилл уперся ногами в панель управления, зажмурился и дернул штурвал, вкладывая в последнюю попытку все силы.
В голове звенело, кровь гудела в ушах, сердце бухало где-то в горле, не давая вдохнуть.
– Торможение. Скорость двести двадцать тысяч километров в секунду. Двести тысяч километров в секунду, – механический с легким металлическим надломом голос никогда не казался таким родным.
Кирилл выждал еще немного, прислушиваясь к чуть слышным щелчкам охлаждающих трубок в тормозных системах, и лишь когда скорость снизилась до безопасной сотни, осторожно приоткрыл один глаз. Мир, кажется, не изменился. Даже Пашка вон привычно недоволен.
– Круто же получилось! – опережая возможные жалобы приятеля, выпалил Кирилл, отстегивая ремни. Улыбался он, как всегда, широко и открыто, но вот в голосе, несмотря на показную браваду, промелькнула неуверенность.
– Ты же говорил, что умеешь управлять, – прищурился Пашка.
– Да чего тут уметь-то? Я сто раз видел, как это делается. Элементарно все.
– Тогда зачем ты штурвал вырвал? – ткнул он пальцем в криво повисший штурвал в обрамлении оборванных и торчащих по сторонам проводов.
– Тормозил, – Кирилл посмотрел на него как на идиота. Нашел время глупые вопросы задавать. Нет бы спасибо сказал. – Все так делают.
– Кто все? – ехидно осведомился Пашка. – Это ручное управление, для аварийных ситуаций. Его только в кино используют… – выдержал он многозначительную паузу, – в историческом. А скорость отлично на пульте снижается, – заглянул он в сенсорный дисплей. – Легким движением пальца.
– Так и делал бы, раз такой умный. Чего орал-то тогда?
– Ты же у нас капитан. И сам все знаешь.
– А ты… Ты… – Кирилл захлебнулся эмоциями и, как это часто случалось, не смог найти достойного ответа. – Ты просто струсил! Вот!
По изумлению на лице друга и сжавшимся кулакам он понял, что перегнул палку. Обвинение было ужасно обидным и несправедливым. Пашка мог быть невыносимым всезнайкой, занудой, перестраховщиком и правильным аж до зубовного скрежета, но трусом он не был никогда. Многократно проверено.
С кем еще можно пойти в драку вдвоем против пятерых? Им тогда накостыляли, конечно. Но те парни были старше.
С кем можно сбежать ночью в лес в поисках потерпевшего крушение корабля пришельцев? Это был обычный метеорологический зонд. Но кто же знал.
С кем можно смело шагнуть в кабинет директора школы и признаться во взрыве, устроенном на уроке? Их все равно наказали. Но чихать от пыли, перекладывая старинные книги в библиотеке, вдвоем было веселей.
С кем, в конце концов, можно вдруг взять и решить покататься на родительском космическом корабле? Пока полет складывался не слишком весело. Но…
– Трус?! – у Пашки даже уши покраснели от возмущения. – Трус?!
Кирилл вдруг осознал, что прямо сейчас точно получит в нос. И ведь заслуженно, не поспоришь.
– Полная остановка через пять секунд.
Мальчишки словно по команде вскинули головы в поисках прервавшего ссору невидимого собеседника.
– Четыре. Три. Две. Одна.
Корабль неожиданно тряхнуло так сильно, что вскочивший было Пашка с размаха плюхнулся обратно в кресло, а Кирилл приложился затылком о спинку и сдавлено ойкнул. Компенсирующее перегрузки поле отключилось, а вот корабль останавливаться и не подумал. Резкий скачок куда-то вверх и вперед, затем сразу же вниз, словно ухнув в бездну с высокой башни.
– Как на американских горках, – попытался взбодриться Кирилл, растягивая белые губы в улыбке.
Но после второй горки говорить расхотелось. Давление ощутимо прижимало к креслам, желудок на каждом спуске поднимался куда-то вверх, болтаясь на тонкой ниточке, готовой вот-вот оборваться. Правда, физическое неудобство казалось пустяком по сравнению с напряженным ожиданием. Не должен корабль себя так вести и скакать, как баскетбольный мяч. Оба это отлично знали. То, что он невольно задерживает дыхание, Кирилл понял, только когда корабль замер.
– Я на флаере летал раньше, – примирительно сообщил он, признавая свое неумение управлять настоящим кораблем.
– На флаере любой дурак может, – вздохнул бледно-зеленый Пашка, сглатывая наполнившую рот густую слюну. Даже обычно яркие крупные веснушки на его носу стали почти невидимыми.
– Да убери ты, – недовольно отпихнул он в сторону предусмотрительно выдвинутый компьютером контейнер. Специально для тех, кто плохо переносит перегрузки.
– А еще мне брат двоюродный давал порулить. В космосе. Когда права получил, – нашел еще один аргумент Кирилл, решив не уточнять некоторые детали. Например, то, что летели они на легкой орбитальной шлюпке просто вокруг планеты. Да и вообще на автопилоте. Зато мечтательно добавил: – Я тоже скоро получу.
– Ага, через пять лет.
– Через четыре года, семь месяцев и… восемнадцать дней, – с заминкой высчитал он точное время до своего пятнадцатилетия. – Нет, семнадцать дней.
– И у папы все всегда просто было. Я думал, что все запомнил, что тут нажимать, – кисло закончил он, принимая на себя всю вину за случившееся.
– Да разберемся сейчас, – махнул рукой Пашка. – Это же не военный крейсер и не космическая станция. Не намного сложней флаера.
Его уверенность мгновенно заставила Кирилла повеселеть. С таким другом не пропадешь. Он обязательно найдет выход. Тем более, это же не просто корабль, а «Эльбрус» модель 412У. Самый надежный и безопасный вид транспорта для путешествий всей семьей в любой конец вселенной. Именно так говорили в рекламе. Не было известно ни об одной аварии или происшествии с его участием. Он укомплектован новейшими автоматическими системами контроля, диагностики, управления и самовосстановления. Кирилл, правда, никогда особо не вникал, что это, но звучит круто.
– Тут должна быть инструкция, – Пашка всегда подходил к делу серьезно и уже изучал содержимое бортового компьютера.
– Отчет по текущему состоянию систем подготовлен, – неожиданно доложил компьютер и мигнул заставкой на экране.
– Ээээ… – не сразу нашелся, что сказать, Кирилл, но в итоге по-хозяйски распорядился: – Рассказывай.
– Магнитные ловушки второй секции выведены из работы для компенсации смещения мезонного подпространства относительно центрального ядра, – бодро начал компьютер. – Рефракция фотонного отражателя на границе предельно допустимой нормы. Эффект от локальной перешлифовки незначителен. Рекомендую отменить данную операцию в связи с высоким риском образования микротрещин.
Звезды на большом панорамном окне заметно потускнели, и на их фоне замелькали бесконечные колонки цифр, графиков, диаграмм и трехмерных проекций деталей. Периодически какие-то из них увеличивались, выводились на первый план, а затем бледнели и исчезали. Пашка скосил глаза на друга, разглядывающего всю эту чехарду с интересом не меньшим, чем у астрофизика в третьем поколении. Кирилл никогда не любил показывать свои слабости и сейчас ни за что не признается, что понимает в лучшем случае одно слово из трех.
– Импульсные ускорители отключены из-за высокой вероятности перегрева. Необходима замена сердечников, в полевых условиях ремонт не осуществим. Обнаружена утечка фотонов в узле сброса энергии. Аннигиляция возможна в ограниченном объеме.
– Стоп! Стоп! Стоп.
Машинный голос послушно замолчал. Пашка взъерошил пятерней волосы и попросил:
– А можно по-простому? – он был не таким гордым.
– Попробую, – согласился компьютер. – Из строя вышла часть оборудования. Вырабатываемой энергии недостаточно для работы в стандартном режиме.
Паузы между словами стали чуть длинней. Видно было, что подбор простых фраз дается ему трудней, чем привычные технические термины.
– Для поддержания работоспособности систем необходимо перераспределение потоков. Я могу сделать это в автоматическом режиме.
– Но мы же сможем вернуться? – не выдержал Кирилл, пытаясь затолкать глубоко внутрь поднимающуюся волну паники.
– Конечно. По предварительным выкладкам синтез кислорода в расчете на троих пассажиров…
– Нас тут только двое, – снова перебил Кирилл.
– Мои датчики говорят, что трое.
– Да двое же! – в нем проснулся непримиримый спорщик.
– Трое.
– Да где третий-то? – он демонстративно обвел рукой рубку управления. – Я и он, – ткнул он пальцем в Пашку. – Все!
Вместо ответа тихонько зашипели пневматические замки и поднялась крышка багажного отсека.
– Ну вы и орать, – как ни в чем не бывало заявила Алька, ловко выбираясь из своего убежища. – А, черт! – она запрыгала на одной ноге. – У меня все свело. Неудобно там. Тесно и вообще. Как в гробу.
– Чего ты тут делаешь? – опешил Пашка.
– То же, что и вы, – показала она язык брату. – Вы летать будете, а мне дома сидеть? Нашли дурочку.
Она наконец прекратила хаотические перемещения и, по-турецки подогнув ноги, устроилась в капитанском кресле, развернувшись лицом к ребятам. С ее появлением рубка как будто уменьшилась в размерах раза в два. Странно, как мелкая тощая девчонка может производить такой эффект. Кирилл всегда этому удивлялся.
– К тому же я не хочу быть ни стукачом, ни обманщицей, – пожала плечами Алька. – Мама бы меня спросила, где ты. И что отвечать?
– Мама меня убьет, – обреченно пробормотал Пашка. К его-то выходкам родители почти привыкли. Но раньше он не втягивал в них младшую сестру. – И что это у тебя за синяк?
– Ай, это фигня, – Алька осторожно коснулась пальцами большой наливающейся желто-лиловым цветом шишки на лбу и болезненно поморщилась. – О крышку приложилась. Пройдет.
Кирилл никогда, ни за что и никому в этом бы не признался, но Алька с ее безбашенностью и острым языком была бы реально классным товарищем для всяких там авантюрных похождений. Если бы не была девчонкой. Да еще и мелкой девчонкой. Почти на два года младше их.
У них с братом были одинаковые выгоревшие на солнце, белобрысые и вечно лохматые шевелюры и веснушки на носу. И на этом сходство заканчивалось. Спокойный, степенный и вдумчивый Пашка и импульсивная, живая, словно ртуть, и смешливая Алька отлично дополняли друг друга и умудрялись вполне мирно сосуществовать.
– Кто из вас взлетал? – под ее взглядом несостоявшийся пилот-ас лишь виновато развел руками, а она усмехнулась: – Надеюсь, посадки у тебя более мягкие. Куда мы, кстати, прилетели? Ты планету прикольную обещал.
– Подслушивать нехорошо, – недовольно пробубнил Пашка.
– А я вас заставляла сидеть и болтать прямо под моим окном? – парировала Алька. – Так что там с планетой? Я хочу необитаемый и неизученный мир, загадки и приключения.
– Да фиг знает? – узор звезд был вроде и знакомым, но каким-то искаженным по сравнению с родными созвездиями. Так сразу и не поймешь.
– Координаты определены, – сообщил компьютер, выводя на экран галактическую карту.
– Ого, – присвистнул Кирилл, оценив расстояние до дома, – далеко же нас занесло. Но хоть в своей галактике. Давайте на эту полетим, – увеличив масштаб до размеров звездной системы, ткнул он пальцем в ближайшую планету. – Она точно еще не исследована.
– Планета RJK-389, звездной системы Неккар. Индекс пригодности для проживания – четыре целых три десятых, – услужливо подсказал компьютер, показывая голографическую модель планеты и подробную статистику по доброй сотне пунктов, начиная от влажности почвы и заканчивая химическим составом ядра.
– Отлично! Если больше четверки – значит, кислородная! – это единственное, что он точно помнил в системе индексов. – Нам подходит!
– Я бы не сказал… – начал Пашка, но электронный мозг его опередил.
– Индекс четыре и три – планета условно пригодна для проживания. Совпадение по двум-трем пунктам из десяти контрольных. Критический перепад температур. Высокая сейсмоактивность. Неустойчивое магнитное поле. Повышенная концентрация веществ класса опасности А в атмосфере. Специфическая форма органических образований. Действие на организм человека не определено.
Сухие факты и стандартные формулировки. Только что-то в ломающемся тембре голоса заставило заподозрить тщательно скрываемую насмешку над глупыми детишками и их глупыми планами. Показалось, скорее всего, решил Пашка. Бортовые компьютеры малых кораблей универсального типа не оснащались интеллектуальной системой с эмоциональным модулем.
– Все равно же пригодна, – не отступал Кирилл. – Так даже интересней! Будет что вспомнить. И она без названия! Мы там что-нибудь найдем и сможем назвать сами.
– Опасно это, – покачал головой Пашка. Изначально в их планах был тропический рай и коралловый атолл посреди океана, а не сомнительные красные скалы. На голограмме медленно вращающаяся и оскалившаяся острыми зубцами планета выглядела далеко не дружелюбно. Что там можно найти?
– Ты как всегда… – скисла Алька.
– А давайте голосовать! – тут же возникла новая идея. – Кто за?
Вверх почти одновременно взметнулись две руки. Пашка свои демонстративно скрестил на груди.
– Большинство! Выходим на орбиту! – снова почувствовал себя хозяином положения Кирилл. – Можно автоматически проложить курс?
– Готово, – отозвался компьютер, и через мгновенье на экране появились все необходимые показатели. О том, что корабль начал движение, можно было догадаться разве что по легкому шелесту пытающихся запуститься импульсных ускорителей. – Произвести посадку в автоматическом режиме?
– Да, – поспешно согласился Кирилл, не слишком успешно скрывая радость. В своих способностях посадить корабль он испытывал большие сомнения. Но компьютер снова подкинул подлянку:
– Укажите желаемые координаты.
– Вот тут, наверное, – пришел на помощь Пашка, указывая на относительно ровный пятачок земли между бесконечными пиками.
Чуть подумал, рассчитывая в уме, и уверенно ввел корректировку в программу. А затем снова нахмурился, всем своим видом демонстрируя неодобрение. Надолго его не хватило, и через пару минут он присоединился к компании, прилипшей носам к панорамному окну. Остроконечные горные вершины, проносящиеся внизу, вызывали одновременно и восторг, и затаенный страх. Казалось, еще немного – и они начнут царапать днище корабля. Но автопилот мягко отрабатывал все повороты, закладывал нужный крен, менял высоту. Компенсирующее поле в этот раз сработало четко, давая отличную возможность просто наслаждаться полетом, и, когда корабль коснулся земли, пассажиры не ощутили даже привычного легкого толчка.
– Выходим?! – Алька рванула к шлюзу так быстро, что брат с трудом ухватил ее край широкой футболки.
– Да погоди ты. Надо проверку сначала сделать. Кажется, так, – неуверенно выбрал он пару пунктов в электронном меню корабля и облегченно вздохнул, когда услышал:
– Контрольное определение индекса пригодности и анализ уровня безопасности запущены. Примерная длительность сорок минут.
– До-о-олго… – протянула Алька.
– Отсюда даже неба почти не видно, – Кирилл зачарованно смотрел вверх, на маленький кусочек бледно-розового неба, затерявшийся среди уходящих в бесконечность темно-красных скал, окруживших их корабль плотным кольцом.
– Красиво тут… – присоединилась к нему Алька.
Только Пашка не стал отвлекаться от изучения раздела пользовательской инструкции о пилотировании в ручном режиме. На мгновенье оторвался от экрана, моргнул и вновь погрузился в чтение. Пожалуй, с «не намного сложней флаера» он сильно погорячился.
– Они качаются, – неуверенно пробормотала Алька. Потерла глаза и снова уставилась вверх, на остроконечные вершины, которые чуть заметно шевелились, словно макушки деревьев на ветру. – Не может быть же.
– Точно, – не менее удивленно подтвердил Кирилл.
А еще через минуту даже не особо слушающий их разговоры Пашка поднял голову. Легкая вибрация явственно ощущалась под ногами и становилась только сильней. Отключенное защитное поле корабля ее совсем не гасило. Потом тряхнуло так, что с грохотом захлопнулась крышка багажного отсека и пол ушел из-под ног. Алька чуть не навернулась, в самый последний момент умудрившись все же повиснуть на спинке кресла. По корпусу корабля оглушающе забарабанил каменный дождь.
– Высокая сейсмоактивность! – Пашка безуспешно попытался перекричать закладывающий уши грохот.
Огромная каменная глыба легко, как кусок песочного печенья, отломилась от одной из вершин и на полметра вошла в землю прямо перед кораблем. От ударной волны корпус глухо загудел и наконец-то включилось защитное поле. Но легкое потрескивание и то и дело проскальзывающие по наружной стороне окна голубые всполохи заставляли всерьез задуматься о его надежности.
– Надо убираться отсюда!
– Условия неблагоприятны для автоматического взлета. Перейти в ручной режим? – невозмутимо уточнил компьютер.
– Да! – Пашка бросился к дистанционным датчикам управления, наудачу выбирая какие-то параметры. – Пристегнитесь! Быстро!
Очередной толчок сотряс скалы вокруг. Образовавшаяся у основания одной из них трещина стремительно разрасталась. Вверх – разрезая камень на две части. Вниз – ломаной кривой устремляясь по земле к кораблю. Вширь – забирая в себя осыпающуюся мелкую каменную крошку. Вглубь – превращаясь в черную бездну.
Когда ее край коснулся опоры корабля, он резко накренился, заваливаясь на бок. Поле искусственной гравитации внутри среагировало быстро, меняя направление силы тяжести, так что пассажиры ощутили лишь легкое головокружение. Пашка поморщился от вида внезапно перевернувшегося мира по ту сторону, тряхнул головой и вновь сосредоточился на пульте. Подчиняясь движениям его рук, корабль несколько раз дернулся и, обдирая бока о каменную стену, вырвался из каменной ловушки, устремляясь вверх.
– Круто! – восторженно выдохнула Алька, глядя на Пашку большими глазами. Он вдруг открылся ей с неожиданной стороны. Она и раньше не сомневалась, что с братом ей повезло, но сейчас поняла, насколько сильно.
– О да, – Кирилл вздохнул с легкой завистью. Как бы он хотел, чтобы это он стал героем и на него смотрели так… так…
– Я же говорил, что не надо лететь! – сорвался Пашка. Справедливость его слов все понимали и перебивать не стали. – А вы заладили, хотим да хотим! Запомнилось?! На планету с таким индексом только идиот сунется без оборудования.
Разволновавшись, Пашка сбился, отвел ладони в сторону, уходя из зоны захвата датчика управления. Корабль воспринял случайное движение как команду, замедлил ход и начал толчками сбавлять скорость.
– Как его на автопилот перевести? – с надеждой посмотрел он на Кирилла.
Руки от напряжения уже ощутимо дрожали, а вместе с ним слегка потряхивало и корабль. Он шел неровным курсом, мотаясь из стороны в сторону, и удерживать его на нужной траектории удавалось с трудом. Сенсорный дистанционный модуль предназначен для кратковременной передачи управления человеку. Пашка был уверен, что долго он так не продержится. А компьютер, как назло, молчал.
– Может, эта? – Кирилл растерянно смотрел на россыпь кнопок на пульте. Протянул руку к одной, но опасливо отдернул, так и не решившись нажать.
– Или эта? – громко выдохнув, ткнул он пальцем, как ему показалось, в правильную.
На экране тут же замигала крупная предупреждающая надпись, озаряя рубку ярко-красными всполохами. Боковая стена беззвучно опустилась, открывая отсек спасательных капсул со скафандрами внутри.
– Экстренная эвакуация? Приготовиться к катапультированию? – прочла Алька, и ее глаза тут же загорелись. – Мы будем катапультироваться? Можно я скафандр надену? Можно? Можно? Можно?!
– Нет! – хором отрезали ребята.
– Ну почему? Я же только померяю, и все, – заныла Алька, но этот прием у нее никогда не срабатывал, так что и надежды на него не возлагались. Да и воодушевление не скроешь, оно разве что из ушей не лезло.
– Я никогда не пробовала. Интересно ведь. Он же сам под размер подстраивается? И там еда настоящая космическая? Через трубочку? Как в кино? А оружие там встроено? – она чуть ли не облизывалась, прижавшись ладонями к защитному стеклу.
– Мы тоже не пробовали, – Кирилл не устоял и подошел поближе, с интересом рассматривая устройство скафандра.
В двадцать пятом веке надежность космических перелетов достигла такого уровня, что подобные системы безопасности были скорее данью традиции. Скафандры он видел всего несколько раз – в музее, а об их существовании на корабле даже и не знал.
– Отменяй эту штуку быстрей, а то будем потом ее в открытом космосе ловить, – Пашка дернулся было к кнопкам, но корабль, потеряв управление, тут же резко пошел влево. Пришлось снова сосредоточиться на контроле полета.
– Скучно с вами, – надулась Алька, когда спасательные капсулы снова скрылись за стеной. – Я бы ничего не сломала… А автопилот вот тут включается, – подсказала она, нажимая кнопку. – Вы читать не умеете, что ли? Написано же по-русски.
Корабль в ту же секунду перестал дрожать и мягко лег на курс. Его нужно будет еще скорректировать, но пока Пашка обессилено рухнул в кресло.
– Спасибо, – в другой ситуации он, может, и не спустил бы сестре такой демонстрации всезнайства, но сейчас был действительно благодарен. Мышцы ныли от напряжения, сердце бешено билось не в груди, а на кончиках пальцев. В горле пересохло.
– Я пить хочу, – попросил он.
Отсек холодильника судорожно дернулся пару раз, скрипнул, но так и не открылся.
– Странно, – удивился Кирилл и сам достал бутылку воды. Интеллектуальная система корабля обычно была более предусмотрительна и восприимчива к просьбам. – Он и автопилот должен был по голосовой команде включить, – сообразил он. Настороженно огляделся и тихонько позвал: – Компьютер?
Повисшая напряженная тишина ощущалась физически. В рубке вдруг стало совсем неуютно и немного страшно. Космос вокруг такой пустой и бесконечный, и они остались в нем совершенно одни.
– Зафиксированы критические повреждения блоков памяти, – голос компьютера стал еще более металлическим, с легкими хрипами и фоновым белым шумом. – Диагностика систем возможна в ограниченном объеме. Сектора высшего уровня недоступны.
– Ура! – подпрыгнул и ликующе вскинул руки Кирилл, но перестал улыбаться и испуганно закрыл рот ладонью, когда до него дошел смысл слов.
– Но что случилось? – нахмурился Пашка. Электронный мозг корабля был надежно защищен и не мог получить повреждения от ударов камней или тряски.
– Сильные искажения магнитного поля у поверхности планеты.
Под испепеляющим взглядом, в котором читалось обвинительное «я же вам говорил!», Кирилл с Алькой готовы были провалиться сквозь землю. Холодный вакуум за бортом тоже бы подошел.
– И что теперь? – шмыгнула носом Алька и закусила губу. Не хватало еще тут разреветься от вины и страха, как маленькая девочка. Насмешек потом не оберешься.
– Необходима разгрузка памяти и отключение поврежденных секторов. Будут отключены некоторые базовые процессы. Уровень жизнеобеспечения не затронут. Уровень безопасности снижен незначительно. Необходимо соблюдать стандартные меры предосторожности. Уровень комфорта на минимальном пределе.
– До отключения пять секунд. Четыре.
– Сядь и пристегнись!
– Три. Две.
Алька в кои-то веки решила не спорить, а послушать брата и бросилась к креслу.
– Одна.
– Ой! – вместо очередного шага она вдруг подлетела вверх, к самому потолку, и отчаянно замахала руками, неуклюже барахтаясь в воздухе.
– Поле искусственной гравитации отключено до конца полета, – сообщил компьютер. – Ручное возобновление возможно, но не рекомендуется.
– Что это? Что мне делать? – запаниковала Алька. Голос от волнения стал непривычно высоким и чуть визгливым. – Снимите меня отсюда!
– Это невесомость, балда, – машинально пояснил Пашка, и сам немного офигевший от случившегося. Легкость собственного тела, удерживаемого в кресле лишь ремнями безопасности, была странной и немного пугающей. – Книги надо читать.
Кирилл решил изобразить благородного рыцаря и бесстрашно поспешил на спасение попавшей в беду прекрасной леди. Только он не рассчитал, слишком сильно оттолкнулся руками от кресла и в итоге оказался в противоположном конце рубки.
– Как тут двигаться? – возмутился он, потер локоть, которым больно приложился о стену, и предпринял вторую попытку, оказавшись на этот раз прямо над пультом управления.
– Осторожней! – Пашка подался вперед, пытаясь защитить панель управления от ног друга, но вместо этого сам чуть не проехался ладонью по ряду кнопок. А потом получил еще и пяткой в ухо. От мягкости и плавности движений слегка замутило, и он настороженно замер.
– Да блин! – Кирилл безуспешно тянулся к потолку, чтобы иметь хоть какую-то опору, и от всех этих взмахов руками закружился на месте.
– Не суетитесь, – скомандовал Пашка, – и не шевелитесь пока.
– Сам попробуй, – Алька теперь болталась вниз головой и усиленно цеплялась пальцами за воздух, пытаясь вернуться в вертикальное положение.
– Курс до Земли проложен. Отклонение от стандартных трасс не более пяти процентов. Следующая автоматическая корректировка через три часа. В целях сохранения ресурсов большинство систем переведено в спящий режим, – отчитался компьютер. – Все изменения доступны только при ручном управлении.
– Мы домой летим? – от радости Кирилл умудрился выровняться и даже, осторожно держась за потолок, двинуться вперед.
– О, я вроде понял! – с каждым разом его движения становились все более уверенными и четкими. – Надо осторожно, не резко, подумать сначала, – уже довольно ловко перекувырнулся он в воздухе и без проблем принял первоначальное положение.
– Попробуй сама, – он легонько дернул Альку за лодыжку, помогая перевернуться немного освоиться. – Круто же, да?!
– Вам только в цирке выступать, – за недовольством Пашка тщательно прятал зависть. Довольнющая Алька, словно мартышка, вытворяла акробатические трюки в невесомости, да и Кирилл от нее не отставал. От одного взгляда на них становилось нехорошо. – Сядьте уже.
– Как ты собираешься летать на звездолетах, если даже с кресла встать не можешь? – шутя поддразнил Кирилл, не подозревая, что попал в самое больное место. – Попробуй хотя бы.
– Я их разрабатывать собираюсь, – отрезал Пашка. – Это намного интересней. К тому же с невесомостью во время полетов уже давно покончено, еще в двадцать первом веке. Или в двадцать втором. Сейчас почти никто и не знает, что это такое.
– Класс! Все обзавидуются, когда узнают! – сделала вывод Алька, выполнив по этому радостному поводу совсем немыслимый кульбит. – Это же круче, чем…
– Особенно родители, – оборвал ее Кирилл. – Никому ни слова, поняла? Если что, мы будем знать, кто проболтался.
– Да я ни за что! – гордо вздернула подбородок Алька. – Могу поклясться чем хочешь!
– Да сядьте вы наконец, – повторил Пашка.
Никакого эффекта его слова не произвели, и он устало закрыл глаза, не в силах больше выносить сумасшедшее мельтешение. Еще бы не слышать довольных и хвастливых комментариев.
Закладывающий уши вой сирены врезался прямо в мозг.
– От автономных радаров получен сигнал опасности! – прохрипел компьютер.
– Что? Где? – все отчаянно вертели головами, но не могли толком ничего сообразить.
– От автономных радаров получен сигнал опасности!
– Вот оно! – закричала Алька, с ужасом глядя, как корабль стремительно приближается к огромному межгалактическому крейсеру. Его выпуклый серый бок с каждой секундой становился все ближе, темным пятном загораживая уже половину звезд.
– От автономных радаров пол… гнал… о… сти… – голос компьютера оборвался вместе с сиреной.
Пашка вскочил и неудачно ударился о край пульта. Перед глазами все плыло, удерживать равновесие не получалось, не говоря уж об управлении кораблем. Он обессилено сполз обратно в кресло:
– Не успеем затормозить…
Алька в ужасе зажмурилась, вцепившись одной рукой в плечо брата.
Кирилл влетел в кресло второго пилота и схватил штурвал. На себя и вверх. И не отпускать. Держать, что бы ни случилось. Точно так же, как показывают в кино. Корабль дернулся и резко задрал нос, уходя вверх по дуге. Махина крейсера была совсем рядом, можно было легко прочитать надписи на его боку. Они почти скользили по обшивке, которая все неслась мимо серой бесконечностью и не думала заканчиваться.
Звезды появились неожиданно, пугая открывшейся впереди пустотой. Кирилл навалился на штурвал, возвращая его в первоначальное положение, и рухнул в кресло.
– Никогда больше с вами не полечу, – всхлипнула Алька, сползая на пол.
– Я и сам не полечу, – Кирилл вцепился в подлокотники, чтобы руки перестали дрожать.
– Ага, никогда, – согласился Пашка.
Больше говорить никому не хотелось. Все молча смотрели вперед, в темноту космоса, который еще недавно так манил и обещал приключения. Теперь же не было ничего желанней голубого неба и твердой земли под ногами. Серые тучи и дождь тоже бы подошли.
Сила тяжести появилась так же внезапно, как и исчезла, навалилась на плечи, придавливая к креслам и полу. Алька попыталась подняться, но ставшее тяжелым и неуклюжим тело слушалось плохо, и она смогла только вытянуть ноги. С почти неслышным шипением дверь шлюзового отсека отъехала в сторону.
– Что это? – Кирилл чуть привстал, стараясь разглядеть, что происходит в коротком туннеле шлюза.
Из его глубины тянуло влажным прохладным воздухом, удивительно свежим после сухого регенерированного воздуха корабля. А еще сладко пахло яблоками и корицей. Кирилл удивленно потянул носом, жадно вдыхая вкусный запах. Точно такой же, какой витает по всему дому, когда мама печет его любимый пирог. Он посмотрел на Пашку, но в его взгляде читался такой же точно немой вопрос.
– Я посмотрю… – начал Кирилл, а Пашка торопливо дернул крепление все еще застегнутого ремня. Оставлять друга одного было не в его правилах. Но смело взглянуть в лицо опасности никому из них не пришлось.
– Папа?! – открыл рот Кирилл, несколько раз моргнул, словно проверяя, можно ли доверять глазам, и глупо спросил: – А как ты тут оказался?
– Это я вам должен задать этот вопрос. Тебе говорили не подходить к кораблю без взрослых?
Кирилл поник, ссутулился и опустил голову. Лучше бы отец на него накричал, обвинил в непослушании, ткнул носом в ошибки, чем разговаривал так спокойно и серьезно, как с взрослым. Это всегда заставляло его чувствовать себя совсем ребенком. Маленьким и жалким. Не оправдавшим доверия. А ведь отец обычно был на его стороне: убеждал маму, что стоит проще смотреть на мальчишеские проделки, и одобряюще улыбался на сбивчивые объяснения сына. Вдруг теперь этого больше не будет.
– Говорили, – тихо выдавил Кирилл и вздохнул.
– Ну, так и что ты тут делаешь?
– Это я во всем виноват, – мгновенно заступился за друга Пашка.
Давно известный прием – для родителей главным зачинщиком и виновником всегда будет не их сын. С Пашки не убудет, а Кириллу хоть немного, да проще. Правда, было подозрение, что семьи в курсе такой взаимовыручки.
– Об этом ты своим родителям расскажешь, Павел. Думаю, им тоже будет интересно.
Пашка мгновенно скис. Было не страшно, а обидно и стыдно. Стыдно перед папой Кирилла. Со своими-то он разберется, не в первый раз, да и все равно не накажут. Ну, посидит пару дней дома, и все. А вот можно ли будет теперь торчать в мастерской в доме друга, рассматривать непонятные детали, слушать рассказы об устройстве двигателя, в которых сложные термины вдруг оживают и становятся понятными.
– Ты не ушиблась? – папа Кирилла помог Альке подняться на ноги, покачал головой, увидев шишку на лбу, и неодобрительно посмотрел на мальчишек: – Зачем вы ее-то с собой взяли?
На заботливый тон Алька испуганно замотала головой, вскочила, схватила брата за руку и, набравшись смелости, громко выпалила:
– Это я сама!
Пашка покрепче сжал ладонь сестры и улыбнулся. Хоть она и девчонка, но положиться на нее можно, теперь он в этом уверен. Правда, сегодня она узнает, что такое серьезный разговор с родителями о плохом поведении. Но она справится, в этом он тоже уверен.
– Значит, виноватых искать не придется. Все сами признались, – папа Кирилла окинул насмешливым взглядом всю компанию и серьезно добавил: – А сейчас все свободны. Паша с Алей идут домой. Кирилл – к себе в комнату.
Кирилл поплелся к выходу, но на полпути не выдержал и обернулся:
– Папа! Но как?! Космос там, – махнул он рукой в сторону звезд за стеклом, ничего не понимая. – И планета, и все остальное. И мы герои… Как так?
– Идите давайте, герои. Потом поговорим.
– Нам теперь можно и про невесомость рассказать? – звонко озвучила мучившую ее мысль Алька, уже предвкушая зависть всех вокруг. – Ведь можно?! Можно?!
– Пойдем, – дернул сестру за руку Пашка. Пожалуй, с выводами о ее взрослении он поторопился.
– А я все равно научусь. И полечу, – себе под нос пробурчал Кирилл, на мгновенье замирая в дверях шлюза.
Дождавшись, пока ребята покинут корабль, отец Кирилла подошел к пульту управления и набрал несколько команд.
– Режим защиты от детей отключен, – доложил компьютер.
Звезды на панорамном окне, которое было всего лишь большим проекционным экраном, потускнели и исчезли. Камеры показывали теперь стену ангара, стеллаж в углу и пару полок.
– Хотите подключить воспитательную программу второго уровня? В комплекс входят: прыжок через межгалактический туннель, встреча с враждебной инопланетной расой, полный отказ автоматики, разгерметизация салона и приближение к черной дыре.
– Нет, пока рано, – улыбнулся отец Кирилла. – Вот месяца через три будет в самый раз.

---

Самые страшные сказки

Видимо, все мои тексты будут с предысториями

Общая идея этого пришла мне в бессонную ночь в самолете, так что это китайская сказка )) Я долго-долго ее вынашивала, но оформляться во что-то цельное она никак не хотела. Но в итоге я все же набросала пару эпизодов. Сильно заранее в отличие от всего остального. mahini и NoFace их откомментили и не оставили камня на камне. В общем надо было жестко править. А с эти у меня, как известно, плохо. Но я нагло сперла идею NoFace и все же добила первый эпизод.
Потом были страшилки, потом меня накрыло фантастикой, и на этот неудачный экземпляр я махнула рукой и забила.
А через пару дней увидела ссылку на него в теме для бет. На мое "но оно какбэ не сделано и вообще ну его нафиг" было сказано кэпское "дописать, если получится".
Оно, конечно, дописалось. В пол пятого утра в день выкладки, что по последнему эпизоду видно особенно хорошо )) Но откладывать было некуда, допилить днем на работе шансов не было, это я знала точно. Я кинула текст в соо, дала карт-бланш бетам и пошла спать. Как оказалось зря.
Потому что в результате я второй (второй!) день подряд поспала на работу. Было аццки стыдно а босс ржал в трубку. Мне до сих пор это вспоминают.

Название: Самые страшные сказки
Автор: THEsud
Бета: NoFace, Eswet, Angstsourie
Размер: мини, 2323 слова
Персонажи: оригинальные
Категория: джен
Жанр: рассказы
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: старший брат рассказывает сказки... неожиданно весьма поучительные.
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

испугаться? =)

История первая, о том, как опасно есть колобков

– Расскажи мне сказку.
– Потом.
– Когда?
– Ну, потом, – даже не взглянув на младшего брата, отмахнулся Санька. – В другой раз. Чего тут непонятного?
– А я сейчас хочу.
– Потом.
– Почему?
– Потому.
Обычно такой способ работал. С друзьями, учителями, а иногда и родителями. Но только не с трехлеткой.
– Расскажи-и-и, – плаксиво затянул Мишка. Пока еще тихо и осторожно, словно проверяя, подействует ли.
– Попроси бабушку, – нашелся Санька, радуясь, что не придется позорно сдаваться и возиться с ребенком, как какой-нибудь девчонке.
– Ей не-е-екогда, – братец прибавил громкости, а его глаза подозрительно заблестели. – Расскажи-и-и!
– Только не ной, – вздохнул Санька и опасливо покосился на дверь. На кухне гремела посуда, а значит, бабушка могла их и не слышать. Зная ее отношение к слезам младшего внука, он на это очень надеялся.
– А давай… – примирительно начал он. Но было уже поздно.
– Что у вас случилось? – прищурилась бабушка, опытным взглядом быстро найдя виновника.
– Все у нас хорошо. Сказки рассказываем, – для убедительности Санька подхватил брата под мышки, усадил к себе на колени и добавил: – Вот видишь!
Счастливый Мишка ерзал на руках, устраиваясь удобней, и довольно улыбался.
Подозрительно довольно. Как победитель. Санька аж зубами заскрипел от понимания, что он самолично попался на крючок мелкого засранца.
– Какие вы молодцы, – от умиления бабушка взмахнула руками и тут же испугано замерла, когда с белых ладоней на пол посыпалась мука. – Рассказывайте, рассказывайте, а я вам скоро пирожков напеку, – осторожно прикрыла она за собой дверь.
– Сказку! – потребовал Мишка, чувствуя себе хозяином положения.
– Хорошо, – Санька задумчиво потер переносицу, откашлялся и торжественно выдал первое же, что пришло в голову: – Колобок.
– Не-е-е, – мелкий замотал головой так усердно, что приложился лбом о подбородок брата и от обиды захныкал: – Она для малышей.
– А ты у нас кто?
Мишка откровенной насмешки не уловил и заявил с самым что ни на есть серьезным видом:
– Я уже большой!
– Или «Колобок», или ничего. Выбирай, – решил проявить твердость Санька.
Братец замолчал, надулся и обиженно смотрел исподлобья, снова толкая на уступки.
– Это другой колобок. Ты про такого еще не слышал. Его наша бабушка испекла, – увидев в глазах брата смешанное с восторгом недоверие, Санька окончательно вошел во вкус: – У нее же руки в муке? В муке. Это она… как его?.. Ну, это…
– По сусекам поскребла? – подсказал Мишка.
– Именно!
Дальше дело пошло на лад. Следить за приключениями не какого-то там неизвестного чужого колобка, а своего, родного оказалось намного интересней. Пусть и шел он по давно протоптанной тропинке.
– А лиса его – ам! – и съела, – увлекшийся сказкой Санька громко клацнул зубами, изображая хитрую лису, и с удивлением посмотрел на непривычно притихшего и задумчивого брата.
– А лиса умрет?
– Конечно же нет.
– Бабушка говорит, что ничего нельзя подбирать с земли и есть, – Мишка вздохнул, вспомнив все свои выроненные в песок конфеты, и нравоучительно изрек: – Если так делать, то заболеешь и умрешь! А колобок долго катился. Грязный был очень… – он еще немного подумал и кровожадно улыбнулся: – Так ей и надо!
– Да не умрет она! – с жаром возмутился Санька, которому вдруг стало обидно за бедную лису. Она же самая умная из всех, получается. И как он раньше этого не понимал?
– Почему?
– Ну…
Подходящего ответа в голову никак не приходило. Да и не успел бы они ничего сказать. Мишку сразу же заинтересовал другой вопрос:
– И мне можно есть грязное? – выжидательно уставился он на брата. Его довольная физиономия так и светилась радостью и предвкушением, словно на полу перед ним уже было раскидано полкило конфет, и все без фантиков.
– Тебе нельзя, – строго отрезал Санька, даже не уловив проскользнувшие в голосе воспитательные нотки, так похожие на родительские.
Сразу и не скажешь, что сам он правило «не поваляешь – не поешь» считал вполне нормальным. Не просто же так оно придумано. Только он-то, в отличие от мелкого, прилипший к асфальту чужой леденец подбирать не станет. Давно уже вырос из этого возраста.
– А почему лисе можно? – не унимался Мишка.
– Потому что это сказка.
Лучше же и не ответишь. Это объясняет абсолютно все.
– Ну и что?
Но, видимо, не трехлеткам.
– Ну, сказка, – повторил Санька, находя более понятную причину: – Волшебный мир. Там все совсем по-другому. И микробов нет. Поэтому никто не заболеет и не умрет.
– Чего нет?
– Микробов…
Судя по взгляду Мишки, понятней ему не стало, а как еще объяснить вроде бы всем известную вещь, он совсем не знал. Он же не учитель. И не папа, который так хорошо обо всем рассказывает. Но до чего же приятно быть умным и всезнающим в глазах брата. Санька выдохнул и как мог продолжил:
– Это такие… маленькие существа. Они круглые. Хотя нет, не обязательно, могут быть всякие. И у них нет ни рук, ни ног, ни даже внутренностей. Они злые, страшные и опасные, потому что переносят болезни.
Немного получилось. Он как раз начал думать, не добавить ли поучительное, что они живут на грязных руках, на земле и в воде.
– Колобок – микроб?
– С чего ты взял? – теперь пришла очередь Саньки удивляться.
– Он маленький. И круглый. У него нет рук. И ног нет, – начал перечислять Мишка, с каждым пунктом все тише и даже как-то испуганней. – И внутри только тесто… – почти выдохнул он, настороженно глядя на брата.
– Нет, – Санька не выдержал и рассмеялся. Превратить колобка в злодея – это надо же умудриться. – Они совсем-совсем маленькие, – успокоил он брата. – В миллион раз меньше колобка. Их так просто и не увидишь, только в микроскоп.
– Я хочу посмотреть…
– Ну уж нет, – решительно перебил брата Санька и ссадил его с колен. Хватит с него на сегодня и колобков, и микробов, и всяких «хочу».
– Пошли лучше пирожки есть? – протянул он ладонь, которую Мишка послушно обхватил своей. – Вон как вкусно пахнет. И у них внутри начинка.

История вторая: как напугать храброго братца?

– Расскажи мне сказку.
– Иди поиграй, – недовольно шикнул Санька, ни на минуту не отрываясь от игры. Из наушников донеслась приглушенная автоматная очередь, и экран ноутбука залила кровь очередного уничтоженного монстра.
– Не хочу, – Мишка попытался привлечь внимание брата и нетерпеливо подергал за провод наушников. Потом подергал сильней. И еще сильней.
– Перестань! – не выдержал Санька и, отвлекшись, нажал не на ту кнопку, собственноручно отправив компьютерного героя в небытие. – Доволен? – отпихнул он уже ненужную мышку подальше и обернулся к брату: – И чего тебе надо?
– Сказку, – Мишка на всякий случай отступил назад, чуть подумал, щурясь на яркий в полумраке комнаты экран, и привел весомый аргумент: – Ты уже все равно проиграл.
– Это все ты виноват, – не удержался Санька от обвинения и мстительно ухмыльнулся: – Хорошо, будет тебе сказка.
Сейчас он ему расскажет что-нибудь такое, чтобы он больше никогда этих дурацких сказок не захотел. Даже и думать боялся. Только вот в голову, как назло, ничего не приходило. Букой и Бабой Ягой пугать его вроде уже поздно, вампирами и привидениями – рано. Решение оказалось неожиданным.
– Только это не сказка. Это настоящая правдивая история, которая может случиться с каждым, – зловещим шепотом начал Санька. Темнота, разбавляемая лишь светом от ноутбука, как раз располагала к страшилкам. – Если боишься, лучше скажи сразу.
– Не боюсь!
Упрямый. Ему же хуже.
– Жила-была одна девочка, – стоило труда не добавить: «Которая постоянно мешала своему брату». – Однажды она осталась дома одна. И вдруг по радио передают: «Девочка, девочка, Гроб на колесиках выехал с кладбища. Он ищет твою улицу. Прячься».
Гроб на колесиках был все ближе и ближе к квартире. Девочка испугано металась по комнате и пряталась то под стол, то под кровать. Санька в ярких красках расписывал сначала ее страх, а потом трагическую гибель. Мишка заворожено слушал, открыв рот.
Рассказ как-то неожиданно подошел к концу. Санька выдержал драматическую паузу, слушая, как в окутавшей квартиру тишине громко тикают часы в коридоре, и решил подлить масла в огонь. Пугать так пугать.
– А если сейчас позвонят в дверь, ты испугаешься? – с мрачной безысходностью поинтересовался он.
– Нет.
– Как нет? – опешил Санька.
Стыдно было признаваться, но даже он сейчас, наверное, испугался бы. Ну, самую капельку. А когда он услышал эту историю впервые, то из дома боялся выходить.
– Нет, – уже менее уверенно повторил Мишка, нахмурился, сорвался с места и ловко забрался на подоконник, повиснув на нем животом.
– Точно нет, – окончательно решил он, болтая ногами, еще немного подтянулся и прижался носом к стеклу. – Этот твой Гроб на колесиках до нас бы не доехал. В пробке застрял. Значит, не страшно.
Санька с высоты шестнадцатого этажа посмотрел на бесконечную, насколько хватало взгляда, вереницу огней внизу. За одним из них, скорее всего, скрывались задержавшиеся родители.
– Он может и по тротуару, – пожал он плечами. Уступать младшему брату не хотелось.
– А как он едет, если у него бензина нет?
– А вот так, – многозначительно сообщил Санька, с ужасом понимая, что утонет под всеми этими «почему?», «как?» и «зачем?», которыми брат мог сыпать без остановки. – Это колдовство… – и, решив, что этого мало, уточнил: – Злое.
– Нет, – помотал головой Мишка, поерзал на подоконнике и знающе сообщил: – Без бензина ничего не едет. Нам в садике рассказывали про энергию. Про то, как горит бензин, и поэтому крутятся колеса.
Санька удивленно посмотрел на брата. И когда это он перестал верить в волшебство и начал – в технику и механику? Мишка, воодушевившись тем, что его внимательно слушают и не спорят, продолжил:
– Наша машина же не поедет без бензина. Бензин для машины – это как еда для человека. Если не поесть, то и делать ничего не сможешь, – вспомнил он отличное сравнение и уверенно закончил: – Вот и Гроб на колесиках не поедет! На кладбище заправок нет.
– А ты слышал про биотопливо? – спокойно спросил Санька, уже потирая руки в предвкушении. Слова о еде натолкнули на отличную мысль. – Есть специальные машины, которые ездят не на бензине, а на природном топливе. Его из растений делают обычно. Типа как сок выжимают.
Если честно, сам он в этой теме был не слишком силен. Просто рассматривал недавно ярко-зеленый плакат на заправке, пока ждал отца, и запомнил. Мишке и этого хватит.
– Ну и что?
– Ну и то. А могут делать и из животных. Думаешь, зачем Гроб на колесиках за девочкой приезжал? – расширившиеся от изумления глаза брата подтолкнули к зловещему продолжению: – Она теперь лежит у него внутри и ее как топливо используют. А когда она будет заканчиваться, то он поедет новую жертву искать.
Санька на мгновенье зажмурился. Картина полуразложившейся девочки в гробу была настолько яркой, что так и стояла перед глазами. Мишка молча осмысливал услышанное.
В темном коридоре тихо брякнул дверной замок.
– Не ходи туда! – Санька не успел и шага сделать, как брат повис у него на руке.
– Да это мама, – улыбнулся он, слыша голоса родителей, и включил свет. – Не бойся.
– Я и не боюсь, – Мишка осторожно шагнул в коридор, держась за спиной брата. – Он бы все равно тебя забрал. Ты большой и тебя на дольше хватит!

История третья, о страшной репке

– Расскажи мне сказку!
Санька дернулся, подскочил и чуть не вывалился из гамака, когда на нагретый солнцем живот полилась холодная вода.
– Чего ты делаешь?! – возмутился он и попытался отобрать у довольного Мишки водяной пистолет. Но вместо этого получил очередной заряд, на этот раз в лицо. Со спокойным сном на свежем воздухе можно было попрощаться.
– Я победил! – Мишка с разбегу влетел в гамак и устроился в ногах у брата. – Расскажи что-нибудь.
– Вот еще.
– А я скажу бабушке, что это ты в ее клумбу мячом попал.
– Это шантаж? – удивленно уставился на него Санька. Такой подлянки он совсем не ожидал.
– Чего? – не понял Мишка и пояснил: – Врать нехорошо. Вот я и не буду.
– А по шее получить не боишься?
– Неа.
Угрозы старшего брата никогда не заходили дальше слов, и оба об этом знали. Как знали и то, что бабушка Саньку и не подумает наказывать. И то, что никто никому ничего не расскажет. Солнце пекло так жарко, небо было таким голубым, а клубника росла так близко, прямо под гамаком – только руку протяни. Спорить и ругаться никому не хотелось.
Санька обвел взглядом дачные грядки и лениво предложил:
– Про репку хочешь? Вон она растет.
– Я ее и сам знаю. Посадил дед репку, и выросла она большая-пребольшая. А потом все одно и тоже. Кошка за Жучку, Жучка за внуч… – на полуслове замолчал Мишка. Посмотрел на яркую зелень и спросил: – А почему у нашей бабушки такая не растет? Только маленькая. Даже я могу вытащить.
– Потому что это не сказка, – пожал плечами Санька. – Зачем нам репка на пол-огорода?
– И вытаскивать у нас ее некому, – подхватил Мишка. – Только кошка одна и есть…
Они снова замолчали. Санька даже успел обрадоваться, что про репку можно забыть, но тут младший брат подпрыгнул, раскачивая гамак, и объявил:
– А я знаю, почему она такая большая выросла!
Саньку причины высокого урожая волновали не слишком сильно. Он лениво приоткрыл один глаз и пробормотал что-то неразборчиво-одобрительное. Но Мишку и такая реакция воодушевила.
– Она мутант! – расплылся он в довольной улыбке, когда брат поднял голову. – Это у них радиация была.
– Где ты такого нахватался? – удивился Санька. За ходом мыслей мелкого было просто не угнаться. Хотя они весьма забавные, этого не отнять.
– По телевизору видел, – гордо сообщил Мишка. – Бабушка смотрела. Про эту… как ее… Фоку… – наморщил он лоб, пытаясь вспомнить слово. – Факсиму! Вот!
– И чего там было? – оживился Санька. Непонятно, что побудило его на этот внезапный порыв: интерес или веселье.
– Так про мутантов всяких, – с энтузиазмом начал рассказывать Мишка. – Про две головы и девять пальцев на руке. Про то, что там все отравленное. И про гигантские овощи, которые очень вредные. Вот и репка такая же.
– Ерунда все это. Если бы там была радиация, то все твои Жучки давно бы умерли. Это просто ГМО, – выдвинул Санька еще одну версию.
– Какое МО?
– ГМО… Это тоже мутанты, только их люди делают. В лабораториях научных, – блеснул Санька знаниями, запомнившимися еще со школьного доклада весной. – Можно вырастить квадратный арбуз или синий апельсин. И большое тоже. Да и вообще все что угодно. Бабушка говорит, что они тоже опасные и вредные.
– А наша не такая? – опасливо покосился Мишка на грядку, словно ожидая, что репка прямо сейчас выскочит и защелкает зубами. Пусть маленькая, но все равно опасная. Палец легко откусит. Он даже руки в карманы шорт засунул на всякий случай.
– Нет, – успокоил брата Санька. – Бабушка даже удобрения не любит. У нее все натуральное.
– А если ее просто много-много поливать, она может вырасти?
– Хм… – Санька задумчиво потер переносицу, покосился на стоящую у крыльца лейку и решился: – Может, и сработает. Только надо поливать постоянно. Два раза в день. Ты готов?
Мишка усиленно закивал.
– И может не получиться.
Мишка закивал еще сильней.
– Тогда прямо сейчас и начинай. Лейка вон там стоит.
Мишка, даже не дослушав, ринулся в бой. Стремительно сорвался, чуть гамак не перевернул.
– Полей репку и морковку рядом тоже для надежности, – дал указания Санька. Кажется, проблема с ежедневным бабушкиным вопросом: «Ты полил морковь?» – была теперь решена надолго.

---

В одном черном-черном городе...

Когда выкладывать страшилки, как не ночью
В детстве я до дыр зачитывала сборники страшилок а-ля "Ужасный фольклор советских детей" Э. Успенского. Поэтому, наверное, до сих пор слегка того
Ну и наивно считала, что для детских ориджей такое напишу без особых проблем. А вот фиг. Не клеилось как-то.
Но потом пришла NoFace со своим классным зайцем с бензопилой и вдохновляющим призывом накидать еще чего-нибудь такого. И Остапа понесло.
Мы оторвались, сочинив с десяток историй разной степени ужасности на любой вкус и рейтинг прямо в комментах.
Мой вклад. Истории про одну девочку.

рейтинг G-PG-13

Красная ручка

Название: Красная ручка
Автор: THEsud
Бета: vlad.
Размер: драббл, 375 слов
Жанр: детская страшилка
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

Oдна девочка плохо училась в школе. То тройку по русскому в дневнике принесет, то двойку по математике. Мама ее за это ругала, гулять не отпускала, заставляла за учебниками сидеть. И соседа по парте, отличника, постоянно в пример приводила.
Шла однажды девочка из школы, а портфель с двойкой руку оттягивал. Глядит, на асфальте блестит что-то. Наклонилась, а это ручка. Новая, красивая, дорогая. Ей такую никогда не купят. Девочка головой по сторонам покрутила, да в карман себе ручку и сунула.
Дома ее сразу за уроки усадили. Решает она примеры, а цифры никак складываться не хотят. Стала она ручку новую рассматривать, да цветочки красными чернилами на полях рисовать. И сама не заметила, как все ответы и написала.
На следующий день довольная домой прибежала. С пятеркой. И стала с тех пор девочка только этой ручкой и пользоваться. Учительница ее сначала ругала за красные чернила, а потом рукой махнула.
Сидит девочка на контрольной, пишет быстро в тетрадке. Ручка сама по бумаге бегает, ровные строчки выводит, только держи ее. А сосед-отличник все еще в пустой листок смотрит, сообразить ничего не может. Да и не отличник он уже давно. Сначала четверки стал получать, тройки, потом и вовсе на двойки скатился. Чем лучше училась девочка – тем хуже ее сосед.
Сложная попалась задачка. И ручка, как назло, писать перестала. Девочка уж ее и потрясла, и на полях почиркала. Ничего не помогает. Тут сосед раз – и упал замертво.
Ничего врачи не смогли сделать. А когда вскрыли его тело, то внутри обнаружили только высохшие органы и ни капли крови.
Поняла девочка, что это за чернила в ручке. Испугалась. Но никому ничего не сказала, а в этот же день выкинула ручку подальше в кусты. День терпела, два терпела, а на третий не выдержала: побежала обратно. Очень уж пятерок ей хотелось. А ручка лежала в траве, словно ее дожидалась.
С этих пор стала девочка осторожней. В школе много не писала и с места на место часто пересаживалась. Уроки дома не делала. Пойдет в парк или магазин, где людей много, и тихонечко в уголочке записывает.
Но однажды пришла мама вечером домой, а девочка мертвая в кровати лежит. И не осталось в ней ни капли крови. Ни врачи, ни милиция ничего понять не могли. Только у маленького братика в комнате нашли десяток листков, красными чернилами изрисованных, да ручку не пишущую.

Новая учительница

Название: Новая учительница
Автор: THEsud
Бета: vlad.
Размер: драббл, 427 слов
Жанр: детская страшилка
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

Одна девочка хотела стать учительницей. В школе она сидела за первой партой и всегда внимательно смотрела, что делает ее учительница. Как оценки в журнал ставит, как контрольные проверяет, как замечание хулигану в дневник пишет. Очень девочке это нравилось, мечтала она, как в будущем все точно так же делать будет.
Однажды ее любимая старая учительница заболела, а на замену ей пришла новая. Молодая, красивая, с прической модной и помадой яркой на губах. Всегда в туфлях на высоком каблуке и в стильном красном костюме. Все девчонки ей завидовали и походить на нее хотели.
Сидит девочка на уроке и по привычке за учительницей наблюдает. А та мальчика одного у доски слушает. Кивает одобрительно и улыбается по-доброму. Только оценку за ответ она ему не поставила, так точка красная напротив его фамилии и осталась. Заметила это девочка, удивилась, но ничего не сказала. На следующий день мальчик этот в школу не пришел, а вскоре всем сообщили, что он умер.
Прошло немного времени, и снова девочка заметила, как красная точка около фамилии ученика появилась. Потом еще одна. И каждый раз после этого приходила в класс страшная весть. А учительница становилась все более довольной и доброй, и помада ее все ярче сверкала. Рассказала девочка все подружке, да та ее на смех подняла. Родители сказали не выдумывать ерунды.
Стала девочка с тех пор еще внимательней за учительницей смотреть. Однажды вызвали ее к доске. Ответила она, села на место и машинально в журнал заглянула. А напротив ее фамилии красная точка стоит. Испугалась девочка, домой прибежала, дверь на все замки заперла, делать ничего не может.
Вечером мама ее спать отправила. Лежит девочка, глаз не смыкает и видит, как от окна черная тень движется прямо к ее кровати. Вскочила девочка, а тень не отстает, по полу уже к ней ползет. Схватила она тогда ножницы и ударила в тень, так что от досок только щепки полетели. Задергалась тень, рассыпалась на множество мелких, да и исчезла.
Пришла девочка утром в школу и видит, что у учительницы ладонь перевязана. Платье у нее помято, прическа растрепана и помада на губах тусклая. Улыбается она ученикам, а улыбка эта на оскал похожа.
Ночью девочка подготовилась, снова ножницы взяла. Сидит и тень ждет. Появилась та ровно в полночь и к девочке устремилась. Только на этот раз разделилась на несколько, на щупальца похожа стала и окружать со всех сторон начала. Запаниковала девочка, не знает куда бить, ножницы выронила и бросилась к дверям. А оттуда прямо на нее еще одна тень движется. Еще больше и чернее.
Девочку в школе больше не видели. Зато появился там еще и новый учитель. Молодой, высокий, симпатичный. В лакированных ботинках и красном костюме.

рейтинг R

Красные леденцы

Название: Красные леденцы
Автор: THEsud
Бета: vlad., Angstsourie
Размер: драббл, 384 слова
Жанр: детская страшилка
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

Одна девочка очень любила сладкое. И каждый день вместо школьного завтрака покупала себе пакетик разноцветных леденцов. Старый продавец все время строго напоминал, что ни в коем случае нельзя есть красные конфеты. Девочка была послушной: ни одного красного леденца не попробовала. Просто складывала их дома в банку. Со временем накопилась у нее полная банка красных конфет. А что делать с ними, девочка не знала. И есть нельзя, и выкидывать жалко.
Однажды пришла к ней в гости подружка. Как увидела конфеты, аж глаза заблестели. Стала она их у девочки просить, уговаривать хотя бы одной поделиться. И так она к ней, и эдак, но девочка помнила наказ и ни в какую не соглашалась. Обиделась подружка, обозвала ее жадиной и ушла. Только сказала напоследок, что красные конфеты – самые вкусные.
С тех пор мысль эта девочке покоя не давала. Посмотрит на банку – и сразу рот слюной наполняется, а руки так и тянутся открыть крышку. Даже лизнула пару раз леденец, но ничего понять не смогла. А пробовать самой страшно.
Сидит как-то девочка, банку взглядом сверлит, а в комнату к ней младший брат зашел. И решилась она. Угостила его одной конфеткой.
День прошел, второй – и стали на брата в детском саду жаловаться. То он ребенка покусает, то воспитателя. Вцепится, что не оторвешь. В выходной он маму укусил, да так, что кусок мяса вырвал, все кругом в крови было.
Ночью у брата заболел живот, и его увезли в больницу. А когда стали делать операцию и разрезали, то увидели, что желудок у него наполнен кровью и плавает в ней красный леденец.
Узнала об этом девочка. Испугалась, что ее теперь накажут, и решила спрятать конфеты. Бегает по квартире, но места надежного найти не может. Тогда залезла она на подоконник, да и высыпала все леденцы из банки в форточку. Только-только до возвращения родителей успела.
Утром девочка решила конфеты собрать и выкинуть подальше, чтобы точно никто не нашел. Ищет она под окнами, ищет, но ни одного леденца найти и не может. Вдруг сзади раздалось рычание. Обернулась девочка, а перед ней дворовая собака стоит, которую все подкармливали. Шерсть дыбом, зубы оскалены, с языка красная слюна стекает прямо на траву. А в пасти у нее обглоданная до кости рука с пальцами. Хотела девочка закричать, да дыхание перехватило, только и смогла пискнуть тихонько.
Долго ее искали. И родители, и милиция, и друзья. Но нашли лишь пустой пакетик из-под леденцов.

Красный ноутбук

Название: Красный ноутбук
Автор: THEsud
Бета: vlad., Angstsourie
Размер: драббл, 340 слов
Жанр: детская страшилка
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

Одна девочка очень хотела ноутбук. Долго просила родителей, и вот они наконец согласились. Пришли в магазин, а там выбор – глаза разбегаются. Но девочке больше всего понравился красный. Продавец покупку ей отдал и предупредил напоследок, что ни в коем случае нельзя включать ноутбук после полуночи.
Сидит девочка вечером, программы изучает да в игры играет. Так увлеклась, что про наказ и забыла. Но только часы пробили двенадцать, как почернел экран, свернулись все окна, зависли все игры. И появилась на нем ярко-красная надпись «Помоги мне». Неровная и смазанная, словно кто-то с другой стороны экрана пальцем водит.
Испугалась девочка и крышку сразу же захлопнула. Но все равно из-под нее красный отсвет выбивался. Девочка кабель из розетки вытащила, да не помогло это. Лишь всхлипы тихие слышны стали, как будто плачет кто-то вдалеке. Только когда она батарею выдернула, пискнул жалобно ноутбук и отключился.
С тех пор девочка строго правило соблюдала и всегда до полуночи ноутбук выключала. Однажды она отвлеклась и про время забыла. А когда опомнилась, то надпись страшная уже тускнеть начала. Увидела девочка руку чью-то, всю в крови перепачканную.
Забилась она в угол дивана, а подойти да отключить ноутбук боится. Смотрит на мальчика маленького на экране. Мальчик головы не поднимает, шепчет что-то беззвучно, только губы шевелятся, да руки к девочке протягивает. И в руки эти прямо в вены провода разноцветные воткнуты, словно иглы. Кровь по ним течет, на пол капает, микросхемы большие вокруг питает.
Не выдержала девочка, бросилась к ноутбуку, чтобы крышку закрыть, и тут мальчик прямо на нее посмотрел. А вместо глаз у него видеокамеры. И слезы кровавые из них текут. Перепугалась девочка, ноутбук со стола сбросила, так, что у него корпус раскололся и экран треснул. Полночи она сидела и от ноутбука на полу глаз не отводила, но в конце концов уснула. Вот тогда на нем огонек яркий и зажегся.
Утром пришла мама девочку будить – ноутбук на столе стоит, как новенький, а девочки нет. Сколько ее ни искали, так и не нашли.
Красный ноутбук продали, и затерялся он среди других. Но если новый владелец включит его после полуночи, то увидит кровавую надпись «Помоги нам».

спецквест

Робот

Название: Робот
Автор: THEsud
Бета: Eswet
Размер: драббл, 657 слов
Жанр: детская страшилка
Задание спецквеста: «Ваш главный герой попадает в мир, где существуют одни роботы».
Примечание: для WTF Kids Originals на WTF Combat

Одна девочка очень хотела игрушечного робота. Шла из школы и постоянно у витрины детского магазина останавливалась, через стекло его разглядывала. Смотрела, как лампочки красные у него в глазах ярко горят и голова крутится. Иногда так долго любовалась, что подружки ее силой оттаскивали. А девочка все мечтала, что робота ей на день рождения подарят, планы строила, как будет с ним играть и на полку в своей комнате поставит.
Наконец наступил день ее рождения. Надарили девочке целую гору подарков: и кукол разных, и игрушек мягких, и платьев красивых, и книжек интересных, и конфет вкусных. Но вот робота среди них не было. Расстроилась она, да ничего не поделаешь.
Однажды пришла девочка домой, а младший братик ее желанного робота в руках держит. Бабушка его подарила. А внучке очередную куклу принесла. Девочка хотела вместе с братом поиграть, а он пожадничал и игрушкой делиться не захотел. Сидит, изучает, разные кнопки нажимать пробует, а сестру не подпускает.
Еще раз попросила девочка, а брат только язык ей в ответ показал.
Ходит робот по комнате, словно специально дразнится. Огоньки на нем весело мигают, мелодия задорная из динамиков льется, ноги шаг чеканят, шарниры при движениях тихонько поскрипывают.
В третий раз девочка просить не стала. Разозлилась, крикнула в сердцах, что у нее еще лучше робот будет, и не один, да и пнула игрушку изо всех сил. Робот отлетел и с размаху ударился о стену. Погнулась антенна, хрустнул тонкий пластик, трещина большая по нему пошла, экран на груди надвое расколола. Лампочки все потухли, руки-ноги не двигаются, динамик на тонком проводке висит, вот-вот оторвется.
Родители девочку наказали, а брату пообещали нового робота купить. Еще сильней девочка обиделась, но ничего не сказала, только злобу внутри затаила. Лежит она ночью в постели и заснуть не может, все планы мести придумывает, один другого страшней. Вдруг дверь скрипнула, и вошел в комнату робот. Идет неровно, из стороны в сторону шатается, на ногу правую, заедающую, припадает, руки судорожно дергаются. Хрипит что-то неразборчивое, а глаза алым светятся.
Не испугалась девочка, решила, что это брат снова над ней издевается, и кинула в робота подушкой. Затих робот, но только не слышно за дверью ни смеха, ни шагов, словно и нет там никого.
Проснулась утром девочка, солнце в окно светит, завтраком вкусным пахнет, и злость, оказывается, за ночь прошла вся. Побежала она на кухню, а там мама у плиты стоит, блинчики жарит. И движения у нее такие точные и четкие, до автоматизма доведенные. Только девочка ей доброго утра пожелала, как захрустело что-то у мамы в шее, и голова на сто восемьдесят градусов развернулась. Смотрит, улыбается широко и страшно, красный отсвет в глазах ярко сияет. А руки в это время очередной блинчик переворачивают, и суставы тихонечко скрежещут, металл по металлу скребет, как в замке несмазанном.
Девочка закричать попыталась, но голос пропал куда-то, и дыхание перехватило. Стала она назад пятиться, к дверям отступать. И бежать ей хочется, и повернуться спиной боится. Но не выдержала, обернулась, а сзади братик стоит, руки его рывками движутся, к ней тянутся, поймать хотят. Не смогла девочка увернуться, схватил ее брат, обнял стальными ладонями так, что аж ребра хрустнули. Открыл рот, а оттуда вместо слов музыка раздается бодрая и веселая, какая только в игрушках китайских бывает.
Девочка вырвалась, бросилась прочь из дома, понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая ступеньки. А на улице дворник тротуар подметает. Ловко на колесах катается, и вместо рук у него большие метлы. Две бабульки на лавочке у подъезда сидят, а на головах у них радары вертятся, слухи и сплетни ловят.
Бежит девочка, не разбирая дороги, и ни одного человека живого найти не может. Только скрежет со всех сторон доносится, звуки металлические, удары гулкие. А в давно знакомой витрине игрушечный робот стоит. Антенна погнута, трещина на груди криво скотчем заклеена, провода из нее торчат, глаза красные сверкают. Рукой робот на девочку указывает, а из оторванного динамика у его ног хриплый смех раздается.
Девочка от страха зажмурилась, снова бежать хотела, но запнулась, полетела на землю и головой о бордюр ударилась. Раскололся череп на две части. И звонко посыпались из него на асфальт шестеренки да блестящие винтики.