Итоги рабочей недели

[THEsud]

Что случилось однажды, может никогда не повториться снова. Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий (с) это единственное, что я помню из Коэльо
Было у меня два священника, а теперь три.
На самом деле причина в скудности фантазии. И во внезапно зашедшем образе положительного во всех смыслах персонажа, который не хочется бросать. Хотя все они очень разные, конечно.
Да и вообще во всем принц Гадский виноват. Он написал мне текстик про лорда Холланда и его любовницу (Венди, не читай!). Она оказалась настолько классной, что мы просто не смогли остановиться.
Теперь у нас есть леди Кэтлин, священник, дети священника (если я не впихну в любую историю детей, то я буду не я), прислуга священника и пара новых лиц в высшем свете. И как всегда комментарии леди Гастингс ко всему этому безобразию. А еще наконец сложилась линия с устранением главного злодея. Без священника они справиться не могли, да ))
Ну и в итоге, писательство перешло уже на меня. Так что вот.

Псевдоисторичность без претензии на достоверность. Ну то есть, плясали мы от Ост-Индской компании, но это абстрактные выдуманные места и события, без привязки к чему бы то ни было. И всякие разные вольности с обращениями, этикетом и прочими вещами.
Warning: очень (!) девочково.

Добрый день, леди Кэтлин

- Добрый день, леди Кэтлин.
Поприветствовать даму с полным почтением, как того требуют правила хорошего тона, юный мистер Александр Стэнфорд не мог. Мешала охапка одежды в его руках. Легко угадывались свисающий рукав сюртука, подол платья в бледную голубую полоску, синие бриджи с оторванной пуговицей на штанине и кружевной в тон платью чепец. Алекс пытался не уронить все это, а подбородком придерживал края накинутого на плечи клетчатого пледа, который сзади волочился за ним на манер мантии.
- Доброй день, леди Кэтлин!
Юная мисс Маргарет Стэнфорд была в еще более незавидном положении, чем ее брат. Она восседала на руках у отца закутанная в плед, словно в кокон, так что наружу из шерстяного плена торчала только голова. И невозможность сделать подобающий воспитанным леди реверанс она компенсировала громкостью и звонкостью.
Но самым невежливым (кто бы мог подумать) оказался преподобный Лукас Стэнфорд. Слов приветствия так и не прозвучало, зато на его лице явственно читалось замешательство. И когда Кэтлин показалось, что еще секунда и он опустит дочь прямо на пол, чтобы соответствовать приличиям, она решила спасать положение.
- Добрый день, Алекс... Дейзи, - перевела она взгляд на девочку и улыбнулась. - Преподобный Стэнфорд.
Улыбнуться захотелось еще сильней. Потому что от преподобного Стэнфорда, торжественно строгий образ которого представал перед прихожанами на воскресных проповедях, в нем сейчас не было ничего. И на достопочтенного мистера Лукаса Стэнфорда, чей камзол на званном вечере губернатора отличался от повседневно-церковного только наличием почти не различимого на черной ткани черного же узора, он тоже совсем не походил.
Пледа ему не досталось, поэтому вода стекала с его волос, по намокшей до полупрозрачности рубашке и еще более потемневшими (если такое возможно для черного цвета) бриджам и собиралась лужей на полу. Он переступил босыми ногами, выходя из нее, но на новом месте моментально образовалась точно такая же. Экономка должно быть будет недовольна.
Кэтлин готова была поспорить, что его туфли находятся где-то посреди кучи вещей в руках сына. Как и туфли и чулки самого Алекса. Но она быстро отвела взгляд и спрятала улыбку, не желая акцентировать внимание на ненадлежащем виде и еще больше смущать всю компанию. Или, точнее, одного из них. Потому что мокрые и взъерошенные дети выглядели абсолютно счастливыми.
- Я не вовремя, простите, - извинилась она и пояснила цель своего неожиданного визита: - Но леди Гастингс сказала, что вы непременно захотите увидеть это сразу же. И разрешили приходить с новостями в любое время. А экономка позволила подождать...
Наверняка приглашение распространялось только на леди Гастингс, запоздало решила Кэтлин. Но что уж теперь.
- Это то, что мы ждали? - чуть прищурился он, всматриваясь в бумаги на столе.
Растерянность исчезла из его взгляда, и там так ярко полыхнула радость, что Кэтлин отбросила все сожаления по поводу неуместности визита.
- Да, - подтвердила она. - Губернатор подписал разрешение сегодня. И его жена принесла бумаги на чай к леди Гастингс.
Там, в узком кругу, многие вопросы решались гораздо эффективней, чем на встречах благотворительного комитета. Очень многолюдных в последнее время встречах. Кэтлин не могла припомнить, чтобы преподобный Морган, место которого теперь занимал Лукас Стэнфорд, когда-либо собирал такое количество заинтересованных богоугодными делами дам.
«Проповеди преподобного Стэнфорда очень проникновенны», - в свойственной ей саркастичной манере прокаркала леди Гастингс, когда на первой встрече лакею пришлось принести дополнительные стулья. А когда почти все разошлись, усмехнулась: «Москиты слетаются на свежую кровь... - отхлебнула кларета уже из третьего по счету бокала и вынесла вердикт: - К концу года мальчик будет сам стоять по другую сторону алтаря с дочерью одной из этих почтенных матрон. Помяните мое слово».
- Замечательно.
Он улыбнулся, шагнул вперед и резко остановился, понимая, что посмотреть бумаги прямо сейчас, с дочерью на руках, не получится. А в мокрой одежде и вовсе не стоит к ним прикасаться. Слишком ценной была подпись губернатора, чтобы размыть ее по глупости.
- Спасибо за чудесные новости, леди Кэтлин.
- Я тоже рада, - теперь уже и Кэтлин улыбнулась в ответ и сделала шаг в направлении дверей. - Не буду вам мешать, преподобный Стэнфорд.
Удержаться от еще одного взгляда, невольно оценивающего и запоминающего их нелепый вид, не удалось. Было в этом что-то притягательное своей неманерной естественностью. И преподобный Стэнфорд к несчастью этот взгляд заметил.
- Вы можете посмотреть бумаги позже, - опомнилась Кэтлин, но тень тревоги снова легла на его лицо. - И обсудим все на следующей встрече благотворительного комитета. И да, там еще план по организации занятий с заметками леди Гастингс, - которая словно забыла, что пишет для священника, и, подчеркнув спорные моменты, размашисто вписала на полях несколько не слишком богоугодных слов.
- Еще раз извините, что пришла не вовремя, - вздохнула Кэтлин, прощаясь. - Было приятно...
- Это вы нас простите, - перебил ее Лукас и не стал конкретизировать за что. Все и так было донельзя прозрачно. Как и следующее уточнение: - Мы ходили гулять на берег... - вздохнул уже он. - Останьтесь, леди Кэтлин. Пожалуйста. Я бы хотел не просто посмотреть, а и обсудить с вами все эти вопросы.
В конце концов именно она была одним из спонсоров (настоящих, а не тех, кто жертвует шиллинг на Пасху), на чьи деньги и, что очень важно, по чьей инициативе, планировалось открыть школу в портовом районе. Настоящую, а не при церкви, как было раньше. И с занятиями чаще, чем раз в неделю. О ее необходимости и уместности было много споров, как среди дам благотворительного комитета, так и в мужских кабинетах. Но теперь разрешение и одобрение губернатора получено.
А еще она была леди Кэтлин...
- Сейчас детей заберет няня, а я приведу себя в порядок, - поспешно добавил он. - Если вы подождете минут десять...
- Но папа... - влезла в разговор Дейзи. - Мы же хотели пить чай с пирожными!
- Попозже, - покачал головой Лукас. - У меня дела.
- Ты обещал! - упрямо гнула свое Дейзи. - Обещал, что будем пить час сразу, как придем. И откроем джем из крыжовника!
- Он это сказал, чтобы ты перестала наконец ныть, - глубокомысленно заметил Алекс.
- Я не плакала, - теперь возмущение обратилось в сторону брата.
- Рыдала в три ручья.
- Нет!
- Ааааа... Ыыыыы, - забавно скривился Алекс, изображая недавние слезы сестры. - Кто это был?
- Александр.
- Я наступила на ракушку, - в свое оправдание заявила Дейзи и, извернулась в руках отца так живо и резко, что у Кэтлин ёкнуло сердце.
Но Лукас не уронил ее, а ловко перехватил иначе, позволяя дочери перекрутиться и пнуть ногами плед, выпутываясь из него.
- Она была огромная и зазубренная, - в доказательство босая ступня оказалась прямо перед носом Кэтлин. Лукасу пришлось чуть отступить, чтобы детская пятка не влетела в этот самый нос. - И вонзилась мне в ногу на два дюйма!
- Маргарет.
- На два дюйма, - передразнил ее брат. - Да она бы проткнула тебе ногу насквозь.
- Ну, значит на дюйм, - не собиралась отступать Дейзи и с трагизмом поделилась с леди Кэтлин. - Но больно было, как будто на два.
- Это просто вода соленая.
- Я знаю, что она соленая, дурак.
- Маргарет!
- Это же океан, а не наш пруд, - Дейзи снова извернулась и, оказавшись к леди Кэтлин лицом, голосом благовоспитанной юной леди сообщила: - Раньше мы купались только в пруду. А Алекс боялся лягушек.
- Я не боялся! Ты в меня их кидала!
- Александр!
- Я хочу чай, папа... - жалобно протянула Дейзи.
- И джем из крыжовника, - подхватил Алекс.
- Мы попьем чай позже, когда вы обсохните и переоденетесь, - Лукасу наконец удалось не просто вставить слово, а и быть услышанным.
Он усадил дочь на кресло, поймал ее ногу и с облегчением выдохнул. «Смертельная рана» оказалась совсем легкой царапиной. Страха, неожиданности и слез там было сильно больше, чем боли.
- Но тут же тепло, папа. Мы не заболеем, как дома, если переоденемся позже, - на смену эмоциональным аргументам сестры пришли более продуманные аргументы брата. Он сморщил лоб и напомнил: - И ты обещал.
- И пирожные хочу, - вспомнила Дейзи. - Самые вкусные с лимонным кремом.
- С ванильным, - в свою очередь посоветовал леди Кэтлин Алекс.
- Лимонные кисленькие.
- А в ванильных есть апельсиновый слой.
- А в лимонных сверху цветочек.
- Фууу, - скривился Алекс. Девчачьи штучки он не любил. - Шоколадные тоже вкусные.
- Да, - закивала Дейзи. - Но их оооочень редко делают.
- Маргарет, - Лукас перевел усталый взгляд с дочери на сына. - Александр. Идите к себе в комнаты.
- Ну, папа... - обижено протянула Дейзи.
Алекс в сердцах бросил кучу одежды, которую до сих пор держал, на пол. Вслед за ней соскользнул с плеч плед, открывая мокрые нижние брюки и рубашку. Алекс моментально подхватил его и закутался плотнее. И чуточку покраснел.
- Я бы тоже попробовала джем из крыжовника, - улыбнулась Кэтлин. - И пирожные.
Дети уставились на нее с искренним удивлением. Дейзи даже рот приоткрыла.
- Лимонное? - робко поинтересовалась она.
- И ванильное тоже, - согласилась Кэтлин. - Оба.
По настоящему неловко стало именно сейчас. Словно она невольно прикоснулась к чему-то слишком личному. Испортила настроение всем. Спугнула непринужденность семейного общения. С трудом верилось, что это те же дети, что в воскресенье в чистых строгих нарядах чинно идут с двух сторон от няни по церковному проходу и сидят всю службу на передней скамье.
- Мы можем обсудить вопросы за чаем, - посмотрела она на преподобного Стэнфорда.
Глупая мысль не давала покоя. Ему шло быть строгим пастырем, но не шло быть строгим отцом.
- Все вместе, - на всякий случай уточнила Кэтлин и, предвидя опасения, успокоила: - Пледы это ведь не страшно. Например в Шотландии они считаются приличным костюмом. И их все носят. У меня дядя из Шотландии, - авторитетно сообщила она детям. - Я точно знаю.
- У нас тетя Беатрис тоже из Шотландии, - сказал Алекс. - Она жена дяди Говарда. Брата дедушки.
- И она носит только скучные платья, - продолжила мысль Дейзи и, чуть подумав, решила: - Ей бы пошел плед. Только в один бы она не влезла, пришлось бы брать два.
- Вы согласны, преподобный Стэнфорд?
- Да, конечно.
Господи, он был согласен со всем. С чаем. С вопросами. С изящностью входящих в моду пледов. С тем, что тете Беатрис пошла бы лошадиная попона.
А вот с тем, что мокрый костюм, которому ко всему прочему недостает сюртука, жилета, шейного платка и туфель, подходит для этой беседы, согласиться все-таки не мог.
И когда горничная унесла брошенную одежду и неодобрительно покосилась на лужи на полу.
Когда дети были укутаны в дополнительные одеяла, вытащенные из старых запасов преподобного Моргана и пахнущие пылью и душистыми травами для отпугивания насекомых.
Когда на столе появились чашки, чайник, вазочка с джемом (Алекс отдернул от нее палец только под его строгим взглядом) и первая порция пирожных.
Тогда он наконец поднялся к себе в комнату.
- Я совсем скоро вернусь, - многозначительно посмотрел он на дочь и сына, но добавлять, что следует вести себя прилично не стал. Вслух не стал. Но дети и так поняли.
Он вернется через десять минут.
А лучше через пять.
За пять минут точно ничего не успеет случиться.