Неромантическая история мистера Картера, ч.1

[THEsud]

Как я поняла, надо выкладывать новый день в новом посте, но я не хочу у себя 28 постов с обрывками на одну и ту же тему. Поэтому буду складывать в одну корзину.

Февральский челлендж "Winter In Love" представляет:

Неромантическая история мистера Картера
рассказанная его женой, блин

В главных ролях собственно мистер Картер и леди Марианна, но вся остальная компашка из "не алых парусов" тоже рядом и может помогать.
Традиционно: псевдоисторичность, выдуманные места и события, вольное обращение с чем только можно.
Менее традиционно: несвязные обрывки, хронология сбита, иногда немножко неприлично, иногда немножко скучно.

1. Первая встреча

1. Первая встреча

Встреча прошла ровно так, как рассчитывал Адам. Общий язык они нашли быстро. Деловой, прямой и конкретный язык. Так любимых многими аристократами льстивого подобострастия к титулу и осторожных, дабы не задеть благородных чувств, словесных пикировок не потребовалось. Небольшая услуга за небольшое вознаграждение. Лорд Грей продавал свое влияние, а Адам честно платил за него золотом. Такой подход ему нравился. Нет ничего проще и одновременно надежней товарно-денежных отношений.
Лорд Грей тоже остался доволен. Одно то, что он лично вызвался проводить визитера до дверей, а не поручил это лакею, говорило о многом. Он как раз обещал, что постарается встретиться с губернатором уже сегодня, когда откуда-то сверху раздалось звонкое:
- Ну, скорее же, Кэтти!
А вслед за этим на верхней ступени центральной лестницы, там где она делала поворот, взору Адама предстали женские ноги. Не так уж много: платье было приподнято чуть ниже середины лодыжек, чтобы длинный подол не мешал стремительному спуску. Но вместе с тем, гораздо больше, чем любой джентльмен рассчитывает увидеть в гостиной другого джентльмена.
- Ох... - их обладательница растерянно замерла, пальцы разжались, выпуская ткань и скрывая изящные туфли.
- Простите, миледи, - вторая девушка, та самая Кэтти, не заметила заминки и чуть не влетела в свою спутницу.
Хозяйку... моментально определил Адам. Не столько по разнице в нарядах и обращению, сколько по умению держаться. И когда кутерьма на лестнице улеглась, а обе девушки спустились к ним, лорд Грей подтвердил его вывод.
- Моя дочь, леди Марианна, - улыбнулся он, со снисходительностью любящего отца закрывая глаза на не слишком приличествующие юным девицам поведение, и представил уже Адама: - Мистер Картер.
Теперь манеры леди Марианны были безупречны: легкая улыбка, выверенный в соответствии со статусом гостя реверанс, ответные уверения в приятности знакомства, точно отмеренные дозы любезности и интереса. Приятно, когда все идет правильно.
- Наконец-то привезли заказ из салона мадам Флоранс, - взволновано поделилась она причиной спешки.
Ее взгляд в сторону задней части дома, где разгружали покупки, был столь нетерпелив, что лорд Грей сжалился и не стал задерживать дочь. Лишь понимающе посмотрел ей вслед прежде, чем пояснить:
- Привезенный из Англии гардероб оказался совсем неподходящим для местного климата, увы. Поэтому новые наряды и вызывают такой ажиотаж. А радовать женщин так приятно, - снова улыбнулся он, словно ища поддержки у Адама. - Вы же знаете.
Адам, разумеется, не знал. Зато понял, почему семейство Греев до сих пор не выходит в свет. Все банально. Никакого набивания себе цены, никаких тайн и интриг. Сколько сплетен ходило в обществе, сколько находилось поводов для обсуждения.
Не далее как вчера, за партией в вист в клубе лорд Гастингс восхищался леди Марианной и сетовал, что о танце с ней приходится лишь мечтать. А когда перебрал бренди, жаловался, что обручился слишком рано, ведь дочь лорда Грея была бы для него идеальной партией. Большей глупости, чем объединение двух обедневших (обнищавших, будем уж честными) дворянских родов, с точки зрения Адама трудно было представить.
Он привык мыслить более прагматично.
У лорда Грея был титул и влияние. У Адама были деньги. И вот такой союз мог бы выйти очень плодотворным.

2. Сюрприз

2. Сюрприз

- Вы чудесно выглядите, миледи, - Кэтти сегодня слишком долго возится с ее волосами и, пожелав хорошей ночи, добавляет: - Мистеру Картеру понравится.
Марианна вспыхивает и невольно плотней запахивает полы пеньюара, а Кэтти прячет улыбку. Все-таки она немного нахальна для горничной, это говорила еще мама. Но они так давно вместе, с Лондона, так что секреты от нее не укрываются. Да и какие секреты? Пытается убедить себя Марианна. Они с Адамом давно женаты. У них, в конце концов, уже есть ребенок. Понято же, что... что...
Все так, но становится только волнительней.
Адама все нет. Марианна перекладывает щетки, шкатулки и флаконы на туалетном столике, бросает тревожные взгляды на дверь, разделяющую их спальни. Что если он не придет?
Пальцы осторожно касаются ручки... Нет, еще пару минут. Марианна понимает, что войти придется. Завтра пятница, а значит Адам будет оплачивать счета. Он не делает этого бездумно, вчитывается в строки, поэтому точно заметит, сколько она заплатила. Ее обычные, тоже не самые дешевые, сорочки из тонкого хлопка, батиста или даже шелка никогда не стоили столько. Китайский шифон, итальянское кружево с серебряной нитью, ручная работа складывались в баснословную сумму. Адам не будет против, она знает, но спросит почему. И сюрприза не получится. А ей так хочется.
Марианна снова замирает у двери, но она открывается сама. Приходится отступить, чтобы впустить Адама. Поспешная лихорадочность ее действий от него не укрывается.
- Что-то случилось?
- Нет.
- Точно? - его дотошность совсем некстати. - Ты не в постели...
Слова застывают на губах, когда Марианна стягивает с плеч пеньюар. Выходит неловко, торопливо и совсем не так, как она планировала. И она не знает, что делать дальше.
Шифон тонкий и прозрачный, как утренняя дымка, струится по телу. Островки более плотного кружева мерцающими серебром в свете свечей лепестками расцветают на груди, собираются внизу живота и обвивают ноги чуть различимым линиями. Не скрывают, а притягивают взгляд. Марианна достаточно долго смотрела на себя в зеркало, чтобы в этом убедиться. В первые секунды сложно было поверить, что это ее отражение. Она и представить не могла, что может выглядеть так... так...
Адам молчит, не отрывая взгляда от жены. Что-то в его лице настораживает. Вспыхнувшая радость от его реакции постепенно переходит в растерянность с примесью паники.
Может, все это совсем не соблазнительно и чувственно, как в ее мыслях, а вульгарно и пошло? Порочит честь благородной леди?
Уверенность тает.
Адаму вообще неважны сорочки. Он просит их снимать, это же так привычно.
О чем она только думала?
Марианна судорожно нащупывает пеньюар и дрожащими руками пытается натянуть его на себя.
- Не надо, - голос Адама глухой и словно чужой. А еще жалобный.
- Тебе не нравится... Прости... - такой виноватой она не чувствовала себя с первых месяцев их брака. - Мне не следовало...
Адам мотает головой, и она опять не понимает это «да» или «нет».
- Она дорогая? - его пальцы скользят по ее груди, чтобы убрать упавшую прядь волос.
Марианна кивает
- Неважно, - он отвечает как будто самому себе и обещает: - Я куплю тебе другую. Другие... Если порву эту.

3. Прогулка

3. Прогулка

Разговор в гостиной наконец увлекает собеседников. Правда, лишь двоих. Адам и Кэтлин обсуждают перспективы развития северных провинций и необходимость финансовых вливаний в торговлю шелком.
- Мы совсем утомили леди Марианну деловыми вопросами, - первой замечает Кэтлин и тепло улыбается.
- О нет, что Вы, - Марианна тоже улыбается, ведь этого от нее ждут.
Правила и обязанности стараниями матери усвоены надежно и прочно. Марианна осторожна и каждый раз взвешивает слова, перепроверяет верность следующего шага.
Адаму нужна не просто хорошая - безупречная жена. Он ясно дал это понять еще до свадьбы. А в своей безупречности Марианна не уверена.
- Зато меня утомили, - демонстративно зевает Ричард: - Я чуть не заснул.
Марианна все не привыкнет к его бесцеремонности. Сейчас и вовсе принимает вину на себя. Это она должна была продолжить говорить, найти причину интереса деловых разговоров. Насколько же проще просто следить за наполнением чашек и свежестью закусок.
- Вы любите верховые прогулки, леди Марианна? - приходит на помощь Кэтлин, бросив многозначительный взгляд на Ричарда.
Смена темы не совсем соответствует этикету, но Марианна благодарна за поддержку.
- Очень, - расцветает она от облегчения и искренности одновременно. - В Лондоне мы часто ездили в парке. А когда жили в поместье, то практически каждый день. Это было чудесно.
Бесконечные холмы, ветер в лицо и предупреждающий оклик грума, когда она пускала коня в галоп. Воспоминания захватывают настолько, что внимательный взгляд Адама она не замечает.
- Отлично. Мы с лордом Холландом собираемся прогуляться верхом в субботу. Вы не хотите составить компанию?
Да! Ответ не звучит вслух, но Марианну выдает радостный блеск глаз. Она очень хочет.
- С Адамом? - хмыкает Ричард. - Верхом? Да мы не доберемся и до центральной площади. Ме-е-е-е-едленым шагом. Он же держится в седле, как...
- Лорд Холланд, - холодность Адама Ричарда не останавливает.
- Мы как-то ехали верхом в Колхапур... Та еще была поездочка. Лошадь Адама тогда...
- Потом расскажешь, - мрачно обрывает его Адам. Тонкая линия сжатых губ чуть смягчается лишь при обращении к Кэтлин: - Спасибо за приглашение, но я откажусь.
- А леди Марианна?
Марианна переводит растерянный взгляд с виноватого Ричарда на Кэтлин и боится посмотреть на Адама. Ей так хотелось хоть ненадолго вырваться из заточения в стенах дома.
- Спасибо, но нет, - силится улыбнуться она. - Погода не располагает и...
Жена не должна делать то, что не нравится мужу. Никак иначе.
- Леди Марианна с удовольствием к вам присоединится.
- Но... - Марианна не может поверить в то, что слышит, и, наверное, только поэтому продолжает искать причины для отказа: - У меня нет костюма для верховой езды. И лошади.
Здесь ее отец не мог позволить себе содержать больше одного экипажа, а мужу это ненужно.
- Я не могу...
- Я разберусь с этим, - безапелляционный тон Адама ставит точку в глупом споре.

Амазонки привозят на следующий день вместе с парой модисток, которые подгоняют выбранную модель по фигуре.
Лошадь - в пятницу. Молодую, грациозную, с покладистым нравом. Марианна несколько раз заглядывает в конюшню. Чтобы угостить яблоком, коснуться, убедиться, что это не сон.
Хорошее седло на заказ делают долго, с ним вышел просчет. Но на помощь снова приходит леди Кэтлин.
Утром субботы Адам следит, как сопровождающий грум помогает Марианне устроиться в седле, и желает на прощание:
- Хорошей прогулки, леди Марианна.
Ему нравится, когда она улыбается.

4. Объятия

4. Объятия

Ночная тишина нарушается скрипом корпуса и плеском волн. Марианне нравится эта убаюкивающая мягкость еще с самого первого плавания. Сейчас легкая качка словно дополняет движения Адама, делает ярче и глубже. И удивительно - это Марианне тоже нравится.
Он дышит шумно и часто. По дыханию она почти научилась угадывать, когда Адам закончит. А еще по поцелуям. Он забывает о них в конце. И Марианне немного жаль.
Лежать спокойно. Не мешать. Потерпеть.
Мать говорила об этой стороне семейной жизни обрывисто и вскользь, как о неприятном, но необходимом. На деле все оказывается немного иначе. Не сразу: когда скованность и волнение первых месяцев брака отступают. На смену терпению приходит легкое томительное ожидание, спокойное и ровное тепло. Поцелуи и ласки Адама часто приятны. А иногда очень приятны. Когда его губы касаются... Или когда его пальцы трогают... Даже думать об этом стыдно. Но в такие моменты все внутри вспыхивает, и уже совсем не от стыда. Марианне кажется, что еще немного и она дотянется до чего-то... Неизвестного, недоступного, еще более приятного.
У нее никогда не хватит смелости сказать об этом Адаму. Что там, даже показать, выдать свои желания сбившимся дыханием или всхлипом. Она на мгновенье перестает дышать вовсе, комкает ладонями простыни, закусывает губу, пока напряжение не отпускает.
Адама устраивает, как все происходит. Она не должна мешать.
Сейчас, когда они делят одну спальню на корабле, стало сложней. Адаму не нужно приходить к ней. И они почти каждую ночь и даже утром... Воспоминание смущает, обдает жаром сильней, чем нависающий в этот момент над ней муж.
Волна налетает с борта, кидает корабль в сторону. Корпус протестующе вздрагивает. Адам сбивается с ритма, толкается сильно и глубоко. Марианна сдавлено охает и вцепляется пальцами в его руку чуть выше локтя.
- Тебе больно? - замирает Адам.
Марианна мотает головой, не осознавая, что в темноте он ее почти не видит.
- Я был груб с тобой? Прости.
Да нет же! Это даже немного смешно. Адам внимательный и аккуратный. Его прикосновения похожи на него самого: такие же сдержанные, взвешенные и заботливые. Странно осознать последнее в такой неподходящий момент, но да - он заботится о ней. По настоящему.
- Неприятно? - настойчиво уточняет Адам.
Ему не все равно. Тоже по настоящему. И важно.
Не как отцу, который всегда интересуется ее делами виновато, словно боится услышать плохой ответ. Поэтому Марианна дает только хорошие.
Не как матери, которая сомнения дочери умело облекает в чувство долга и ответственность.
Если сейчас сказать, что неприятно, то Адам остановится. Смелости проверить, конечно, не хватит. Да и зачем? Ведь это неправда.
- Нет, - улыбается она.
Адам отстраняется.
Марианна испытывает непередаваемый приступ паники и обхватывает его спину в попытке удержать.
- Нет, - с горячностью повторяет она. - Мне приятно.
Она впервые обнимает его в постели. И это тоже приятно, поэтому признаться еще раз, утыкаясь носом в его плечо, оказывается до странности легко:
- Очень приятно.
Теперь все иначе. Движение Адама не только внутри, но и под ладонями. Дыхание не только слышно, но и можно ощутить. Кажется, то недостижимое чувство теперь гораздо ближе. Стоит только протянуть руку. Но она обнимает Адама. Он дышит тяжелей, целует жарче и все заканчивается быстрей, чем обычно. И Марианна опять не дотягивается.

5. Утешение

5. Утешение

- Мистер Картер собирается в Порт-Викторию? - интересуется Венди, когда тетушка с леди Грей удаляются в смежную комнату. Формально рассмотреть узоры для вышивания, а фактически поделится новостями, не предназначенными для девичьих ушей. - На «Борее»?
Дядя упомянул об этом вчера, но Венди хочется подробностей. У кого их еще можно узнать, как не у невесты мистера Картера?
- Кажется, да, - вздыхает Марианна.
Венди трактует это по-своему и проявляет участие:
- Вы, наверное, будете скучать? - она, что бы не говорила тетушка, имеет понятие о хороших манерах. И не будет расспрашивать про корабль прямо в лоб.
- Конечно, - односложно соглашается Марианна, а потом с гораздо более живым: - Гвендолин хочет посмотреть наши розы. Я покажу ей, мама? - тянет недоумевающую Венди в сад.
Тетушка за спиной аж расцветает от столь неожиданного интереса племянницы, но Венди этого уже не видит, оказавшись в плену розовых кустов (довольно облезлых в это время года, надо сказать).
- Это может быть опасно? - Марианна выжидательно смотрит на нее.
Венди резкая смена темы (и даже не ей самой!) запутывает, и Марианна уточняет:
- Плавание.
- Совсем нет, - отмахивается Венди.
- Миссис Рединг рассказывала о недавнем крушении «Изумруда» возле Цейлона.
Венди хочется рассмеяться: слушать бредни миссис Рединг точно не стоит, она любое событие превратит в драму. Но от нее не ускользает нервозность Марианны и мелкие листочки, сыплющиеся вниз с терзаемой ей колючей ветки. Наверняка та переживает из-за разлуки с женихом. Поэтому Венди объясняет обстоятельно, стараясь успокоить:
- Сейчас на море тихо, сезон дождей еще не начался. Мистер Картер успеет вернуться обратно до прихода муссона, - и даже делает невольный комплимент: - Он всегда все просчитывает. Я думаю, сильных штормов ожидать не стоит. Все будет хорошо.
Утешение выходит так себе, Венди это понимает, потому что Марианна спрашивает снова:
- А пираты и «Старый Йорк»?
- Так это далеко, возле Сингапура
- «Громовержец»?
- Тоже далеко, он ведь шел в Англию. И там были голландцы, а не пираты.
- «София»? Она затонула просто так.
- Потому что старая развалюха. А флот мистера Картера один из самых лучших и новых здесь.
- Скалы? Рифы? Я слышала, что...
- Они же пойдут вдоль побережья, там давно все изучено. Карты очень подробные, риска почти нет.
Так можно продолжать бесконечно. Венди легко найдет, чем парировать очередную «опасность», она же столько читала и знает. Наверное, Марианна поэтому и решила обсудить свои страхи с ней. Даже немного лестно.
- Значит, ничего не случится...
- Конечно, нет, - увлеченно подтверждает Венди и запоздало улавливает разочарование и усталую обреченность последних слов Марианны.
- Все... - «будет хорошо» вязнет на губах, и Венди просто смотрит на нее в пугающем понимании.
Марианна хочет, чтобы что-нибудь случилось.
Чтобы ее жених не вернулся.
Венди редко не находит, что сказать. И сейчас именно такой случай.
Тетушка настолько медово пела об этой помолвке, удачном будущем союзе, что он стал таковым и для Венди. Ей и в голову не пришло усомниться, подумать, что чувствует Марианна.
Утешение нужно совсем по другому поводу.
Но о кораблях и море Венди знает все. А о нежеланных браках ничего.
- Спасибо, - Марианна видит потрясение во взгляде, и ее тон становится ровным, отстранено-холодным и жестким. - Думаю, мы можем вернуться в дом.
Так умеют говорить только аристократы, которым утешение не требуется вовсе.

6. Комплименты

6. Комплименты

Дверь между спальнями неприятно скрипит, задевая косяк. Рассохлась от влажности или просели петли? Неважно. Завтра нужно будет сказать Джексону, чтобы занялся этим вопросом.
На самом деле, сказать следовало еще два дня назад, когда этот скрип разбудил Марианну. Адам в тот вечер засиделся с бумагами и вошел в спальню жены позже обычного времени. Она уже спала, и он бы вернулся к себе, не желая ее тревожить. Но от звука открывшейся двери Марианна моментально вскинулась, неловко поправляя сползшее одеяло, и безмятежная, расслабленная невинность ее лица сменилась взволнованным беспокойством.
Уйти тогда не получилось. Не сразу.
Эта досадная оплошность взята в расчет, и сегодня Адам приходит раньше. Только теперь слишком торопится. О чем говорят обращенные на него взгляды Марианны и Кэтти. Один растерянный. Второй насмешливо-понимающий. Неприятно царапают оба. Как и то, что привычный порядок опять нарушен.
- Вы можете быть свободны, - роняет Адам.
- Но мы с миледи еще не закончили.
Марианна чуть бледнеет и торопливо убеждает, не желая перечить:
- Я справлюсь сама. Ты можешь идти.
Кэтти делает услужливый реверанс и наконец исчезает. Адам считает излишнюю дерзость слуг недопустимой, но выгонять горничную не собирается: ее выбрала Марианна и решать ей самой.
- Я буду готова через минуту, - обещает Марианна и бросает чуточку затравленный взгляд на так и не разобранную постель.
Она должна встречать мужа там, а не за туалетным столиком с не до конца распущенной прической. От последних шпилек она избавляется быстро и торопливо берется за щетку.
- Позволь мне, - просит Адам, освобождая рукоятку из плена сжатых побелевших пальцев.
Трогательная беззащитность завораживает. А еще мерные движения щетки, расслабленные наконец плечи Марианны, чуть развернутый профиль в зеркале, струящиеся между частых зубьев волосы.
- Вы так красивы, леди Марианна.
Незамысловатый комплимент звучит задумчиво, словно мысль сорвалась с губ по нелепой случайности, но неожиданно откровенно и искренне. И очень тепло.
Адам знает, что он не мастер красивых слов, к которым люди из высших кругов привычны с детства. Но это одна из обязанностей хорошего мужа: выражать уважение и любезность, оказывать жене знаки внимания. Адам ей не пренебрегает. Его комплименты не скупы и всегда честны.
«Ваш первый прием в качестве хозяйки дома оказался очень успешен, леди Марианна».
«Букеты освежают малую столовую, и у Вас хороший вкус, леди Марианна».
«Прошу прощения, что позволил мистеру Аддерли втянуть Вас в спор, но вы показали отличную выдержку, леди Марианна».
Но ни один из них еще не вызывал такой реакции.
Адам ловит ее взгляд в отражении, и Марианна не отводит его. В нем нет ни капли вежливой и положенной по этикету благодарности. Зато есть неяркая, несмелая, смешанная со смущением радость.

7. Флирт

7. Флирт

- Вы не достанете мне лимонное пирожное, лорд Холланд?
Дейзи недавно исполнилось восемь, но она совершенно точно знала, как нужно очаровывать мужчин.
«Флирт состоит из нескольких этапов, - с уверенностью заявила Бетти Рединг, чья осведомленность в этом вопросе не оставляла сомнений. Ведь ее старшая сестра недавно стала леди Гастингс. - Во-первых, джентльмены любят беспомощность».
Сейчас то, что пирожные на нижнем уровне многоярусной подставки закончились, а до верхней Дейзи было не дотянуться, пришлось как нельзя кстати. Разумеется, Ричард не мог бросить даму с таким умоляющим взглядом в беде и положил на блюдце аж два пирожных.
«Во-вторых, их привлекает, если девушка не скрывает свой интерес и принимает знаки внимания». В значении этого пункта Дейзи была не уверена, и на всякий случай решила не скрывать ничего.
- Я Дейзи... то есть Маргарет Стэнфорд, - напомнила она и кокетливо протянула руку для поцелуя, готовясь принимать это самое внимание.
Ричард галантно коснулся губами пальцев, пусть для этого пришлось наклониться гораздо ниже, чем обычно. Со столь юными леди дел он иметь не привык, но это было забавно и пока совсем несложно.
- Ой! - пискнула зардевшаяся Дейзи. - Щекотно.
Но приняла серьезный вид, вспомнив про третье. «Красота тоже имеет значение!» Заявила это Бетти так многозначительно, что Дейзи не решилась уточнить, чья именно. Набираясь смелости, она посмотрела на остальных гостей, несколько раз украдкой бросив взгляд на собеседника, и, выдохнув, сообщила:
- Вы красивый.
Ричард поперхнулся пуншем так, что стакан пришлось отставить в сторону, но смех все же сдержал. Ну, нельзя же смеяться, когда на тебя смотрят так бесхитростно и восторженно.
- Благодарю. Вы тоже чудесно выглядите, мисс Стэнфорд, - Дейзи так удивленно захлопала ресницами, что он уточнил: - Прекрасней всех в этом зале.
- Нет, - нахмурилась она и вздохнула: - Леди Кэтлин сегодня самая красивая. Она же невеста. Я несла ей фату, Вы видели? И папа тоже красивый. Но не как Вы. Он же папа и не может на мне жениться, - увлекшись, поделилась Дейзи своими мечтами.
- Я тоже не могу, - мягко напомнил Ричард. - Я уже женат.
- Не считается, - отмахнулась Дейзи.
- Почему это?
- Ну, вы же не танцуете с женой. А если любишь, то танцуешь, - вынесла она вердикт. - Папа танцевал с леди Кэтлин. И вот даже мистер Картер танцует. Уже четвертый раз!
На такое заявление Ричард улыбнулся: с умилительной наивностью девочка отметила все же интересные вещи. Адам, который никогда не позволял себе больше одного танца с женой, сегодня от нее почти не отходил. И выглядел не по-адамовски расслабленным и влюбленным. Его не беспокоило нарушение всевозможных принципов и правил этикета. Одно присутствие детей на свадебном ужине чего стоит.
- А еще у них есть младенец, я видела, - в ход пошли все доказательства истинности брака, которые Дейзи смогла придумать. - А у вас нет.
- Будет, - даже немного обиделся Ричард.
Совсем скоро будет. И выход в свет Венди, танцы с которой и ограничивало ее очевидное деликатное положение, Адама тоже не беспокоил. Непринужденная атмосфера вечера разрушала условности, делала всех вокруг счастливей. И поэтому разочаровывать Дейзи было вдвойне досадно.

8. Признание

8. Признание

Дни после свадьбы тянутся в унылой монотонности. Марианна постепенно привыкает к размеренному укладу жизни. Адам, несмотря на непогоду, почти каждый день уезжает в офис в портовой части города. Три раза в неделю после ужина проводит вечер в гостиной, уделяя время жене. Приходит к ней ночью. Уже пять раз, не считая того, когда, смущаясь от интимности причины, пришлось сказать ему «нет». Марианна пока еще считает.
Все остальное время она проводит одна. В чужом доме в окружении слуг. Адам представил ей каждого во время традиционного приветствия ее в качестве леди Картер. Тогда, после свадебного приема, страх превратил череду лиц в одно невнятное пятно. Сейчас Марианна знает всех по именам, но от этого мало толку. Они отлично вышколены, вежливы и исполнительны. Но лишь до тех пор, пока она не пытается - скорее по незнанию, чем намеренно - изменить сложившийся в доме порядок.
- Мистер Картер еще не отдавал такого распоряжения, - чинно отвечает дворецкий на предложение заняться чисткой и подготовкой каминов. Они могут понадобиться, когда муссон отступит оставляя после себя холодный воздух.
- Мистер Картер велел ставить в гостиной розы, - испугано лепечет горничная, забирая из ваз составленные Марианной букеты местных цветов.
- Мистер Картер ясно дал понять, что предпочитает классические цвета в оформлении, - замечает экономка на попытку заменить салфетки, сыграть на контрасте со скатертью.
Марианна отступает.
Их хозяин Адам, а не она.
Ее тяготит бездействие. Незримое присутствие власти Адама подавляет. Вести хозяйство, наверное, единственное, в чем она может похвастаться успехами, показать себя. Ее, как и любую девушку, готовили к этому с детства. Но никто не предупредил, что она не сможет расставить безделушки на каминной полке без одобрения мужа.
- Приготовить для вас что-нибудь особое завтра? - интересуется кухарка после благодарности за ужин.
У Адама интересуется, а должна у нее. Марианна вздыхает на:
- Достаточно ростбифа, как обычно, - привычно звучащее из уст мужа.
Адам хмурится и спрашивает:
- Вы хотели бы что-то другое?
Марианна мгновенно теряется и уверяет, что нет. Все хорошо. Расписание она уже знает: ростбиф по четвергам, кролик по субботам и рагу из ягненка в воскресенье.
- Вы всегда можете отдать нужное распоряжение, - напоминает Адам, и под его внимательным взглядом Марианна теряется еще сильней.
Но предложение ей нравится. Настолько, что два дня спустя она просит приготовить на десерт пудинг с заварным кремом. Пудинг, а не бисквит. Приходится повторить это трижды. И заверить кухарку, что ответственность за замену блюда Марианна берет на себя.
Адам пробует и одобрительно кивает. Дышать в этот момент начинают сразу двое: Марианна и прислуживающий за столом лакей.
- Меню вы можете обсудить с леди Марианной, - еще через несколько дней Адам перенаправляет к жене вопрос, что подать к визиту лорда Холланда.
- Утку, - уверенно решает Марианна. А ведь завтра воскресенье. - И сконы к чаю.
На этот раз возражений она не слышит.
Зато с каждым днем слышит все больше вопросов.
Когда можно будет заняться каминами в спальнях? Накрахмалить ли новый комплект салфеток? Как долго следует проветривать библиотеку? Уверена ли она, что хочет сменить поставщика зелени?
Они нарастают, как несущийся по склону в сезон дождей водный поток, но Марианна не сомневается, что справится. Признание лестно и придает уверенности. И в гостиной больше нет роз.

9. Ужин при свечах

9. Ужин при свечах

- Я выбрала обои из шелка с набивным рисунком. Белые с бледно-желтым. По утрам, подсвеченные солнцем, они будут смотреться просто замечательно. А в пасмурные дни освежать пространство, - увлеченно рассказывает Марианна и запоздало интересуется: - Ты же не против?
- Нет.
- Еще можно поменять, если хочешь. Ремонт в малой столовой пока не закончен, - продолжает она и улыбается, забывая про содержимое тарелки перед ней. - Я немного увлеклась, глядя не Венди. Хоть и не так глобально.
Адаму нравится, когда она увлекается. Ей идет активность и живость. Он наслаждается каждым моментом, когда в ее глазах играют яркие отблески воодушевления. Правда сейчас он их не видит. Слишком далеко.
Это единственный негативный момент в ремонте малой столовой.
Обычно вдвоем они с Марианной ужинают именно там, и она хоть и занимает положенное место напротив него, но все равно сидит гораздо ближе. Здесь же противоположные концы парадного, предназначенного для приема гостей, стола разделяет почти пропасть. Между ними пять канделябров и две дюжины свечей.
- Я планировала закончить к твоему возвращению, но не получилось, - чуточку виновато говорит Марианна. - Много времени уходит на Бекки. Она стала такая забавная.
Она улыбается снова, и Адам не выдерживает.
- Марианна... - начинает он и осекается.
Он хочет попросить ее сесть ближе, но даже имя звучит требовательно. Она станет волноваться.
Она уже волнуется.
- Ребекка подросла и... - неуверенно пытается нащупать она возможную ошибку и тоже замолкает, когда Адам встает.
Он берет с собой лишь бокал вина. Скорее машинально, чем намеренно. И лакей запоздало бросается переносить приборы на новое место - по левую руку от Марианны.
Он так соскучился.
- Подавать десерт? - выдыхает, а не говорит она.
Пространство между ними сократилось до нескольких дюймов и почти искрит от напряжения. Пламя свечей неровно колышется в такт дыханию и ударам сердца.
- Оставьте нас одних, - велит Адам лакею и даже не отрывает взгляд от жены, чтобы удостовериться, что его приказ выполнен. Иначе невозможно.
- Адам? - шепчет Марианна, и в ее голосе он вновь ощущает беспомощность и покорность.
Они лишают последних остатков выдержки. Прикосновение - остатков разума. Поцелуй рвет единственную нить, соединяющую с реальностью и здравым смыслом.
Он не выдержит до ночи. И только этот теперь имеет значение.
На Марианне легкое домашнее платье. В вечернем наряде с каркасом, придающим объем нижним юбкам, вряд ли все вышло бы так легко. А то, что сейчас руки путаются в излишней ткани, - пустяки.
Бокал опрокидывается и остатки вина растекаются по белоснежным салфеткам.
Адам чертыхается, неудачно опустив ладонь на вилку. Это настолько нелепо, просто невозможно для него, для них обоих, что Марианна смеется.
Скатерть сминается под пальцами, скользит в сторону, заставляя посуду негромко звенеть.
Адам, отбросивший обычную деликатность, настойчив и тороплив. Марианну пьянит его горячность и собственный пыл.
Парик летит на пол, а вслед за ним шейный платок.
Марианна зажимает рот ладонью. Мысль, что совсем рядом, за дверью лакей, всплывает в голове, но недостаточно сильна, чтобы остановиться. Она делает все еще более недопустимым. И от того еще более желанным.

10. Рассвет вдвоем

10. Рассвет вдвоем

К утру шторм идет на убыль. Корабль иногда кренится, неудачно попадая на волну, но до ночной качки далеко. Миссис Пайк - компаньонка, которую приставил к ней Адам, - полночи бормотала молитвы, зато сейчас спокойно похрапывает.
Марианне не спится совсем не из-за страха перед бурей. Капитан еще за ужином разъяснил, что волнение в прибрежных водах представляет опасность лишь для слабых желудков, а не для корабля. Адам сдержанно заметил, что дамам нет необходимости обсуждать столь малоприятные подробности. В ответ леди Гастингс заявила, прося слугу наполнить бокал, что хоть суть и одна, но приятней страдать от похмелья, чем от морской болезни. Недовольство Адама ощущалось почти реальным холодом.
Вот в такие моменты Марианне становится по-настоящему страшно. И в том, что ее слегка мутит, виновата не качка, а волнение и бессилие. Хочется вдохнуть полной грудью свежий воздух. Сделать что-то без оглядки на правила приличия и неодобрение жениха.
Марианна натягивает платье и неловко надевает шляпку на уложенные для сна волосы, стараясь не разбудить миссис Пайк. Иначе ничего не выйдет. Уж она о приличиях знает все. Цербер всегда рядом. Когда Адам приглашает Марианну на прогулку по палубе, миссис Пайк следует на два шага позади. Под двойным контролем Марианна не видит ничего вокруг, только думает о том, что нельзя совершить ошибку.
Сейчас она жадно впитывает все, чего была лишена раньше: низкие свинцово-серые тучи, темную неспокойную воду, мокрую палубу и крики матросов. На нее никто не обращает внимания. Она идет дальше, скользя ладонью по отполированному водой бортовому ограждению. На нем блестят крупные капли. Соленые. Марианна совсем глупо снимает одну из них пальцем и пробует на вкус.
Она счастлива. Пожалуй, впервые с того момента, как вступила на борт корабля.
- Леди Марианна? - Адам хмурится. - Что Вы здесь делаете?
Весь груз ответственности разом опускается на плечи. Словно оборвался трос, что поднимал его, избавляя от тяжести проблем. Теперь они грозят придавить ее.
Марианна не находит слов. Она ошиблась. Снова.
- Простите... Я просто... - проявить достоинство не получается. - Просто...
- Вы нехорошо себя чувствуете? - внимательно смотрит он на нее. Ее волосы, наверняка, неаккуратно выбились и топорщатся. - Непогода оказалась утомительна?
Марианна его почти не слышит, зато обещает:
- Я сейчас вернусь к себе.
- В этом нет необходимости, - останавливает Адам. - Если Вы хотите пройтись, я составлю Вам компанию.
Находиться с ним наедине неприемлемо Отказать ему невозможно. Мир вокруг снова начинает терять краски и звуки.
- Идемте, леди Марианна.
И она позволяет себя вести.
По левому борту дует сильней и волны круче. Марианна завороженно замирает любуясь пусть не бушующим, но все равно опасным морем. Адам терпеливо ждет. И напоминает о себе, когда резкий порыв ветра, чуть не срывает шляпку. Марианна неловко прижимает ее к макушке, а Адам делает шаг вперед.
- Осторожней, - его пальцы касаются ее подбородка, ловят ленты и завязывают их. - Так Вы точно ее не потеряете.
Узкая полоска чистого неба у самого горизонта окрашивается теплым желтым цветом.
- Рассвет, - замечает Адам и щурится, когда ярко бьет в глаза пробившийся между тучами солнечный луч. - Вы совсем не отдохнули, леди Марианна. Может Вам все же вернуться к себе?
Она соглашается и благодарит на прощание, спокойно и вежливо, как полагается. Волнение прячется внутри и проступает лишь румянцем на щеках. Марианна видит его в зеркале. Ленты шляпки завязаны на ровный и аккуратный бант. Распустить его удается не сразу. Он не изящный или вычурно модный, какие делает горничная. Зато очень надежный.

11. Записки

11. Записки

- Марианна, - окликает ее мать. - Подойди, пожалуйста, сюда.
Надо было зайти через заднюю дверь, жалеет Марианна. В ее руках пучок пряных трав для чая, кухарка уже вскипятила воду, и хочется попробовать новую смесь прямо сейчас. Но голос матери требователен и ослушаться нельзя.
- Я нашла записку для тебя, Марианна.
Ладонь разжимается и зеленые листочки летят на ковер, почти сливаясь с растительным узором. Марианна замирает в замешательстве.
Нет.
Нахлынувшая паника настолько сильна, что приходится ухватиться рукой за спинку кресла, чтобы обессиленно не осесть на пол рядом с рассыпанными травами.
Нет. Невозможно.
Она никогда не оставляет их на виду, трепетно хранит стыдную, но такую приятную тайну. Записки появляются в книгах, которые она читает, закладывают страницы с особенно романтичным стихотворением или цитатой. В ящике для рукоделия они прячутся между мотками цветных ниток и в россыпи бисера. На кушетке возле окна, где часто сидит Марианна, есть подушка с чуть разошедшимся швом. Дыхание сбивается от предвкушения, когда пальцы нащупывают там свернутый листочек. Читает их она всегда в одиночестве спальни.
Поэтому, нет. Невозможно.
Они никогда не подписаны: Марианна и так знает, от кого они. И ее имени там нет. Всего лишь несколько осторожных обезличенных фраз.
«Сегодня в саду Вы были обворожительны».
«Ваша улыбка освещает мир ярче солнца».
«Я стану хранить воспоминания об этих чудесных мгновеньях в своем сердце».
Часто они складываются в рифмованные строки, пропитанные нежностью, очарованием и надеждой. Марианна повторяет их раз за разом, чтобы тоже сохранить в своем сердце. Иногда в сложенную бумагу вложен лишь засушенный цветок. Они не менее дороги, чем слова.
Марианна отлично понимает, что этих записок не должно быть в ее жизни. Особенно сейчас. Неприемлемо. Недопустимо. Непозволительно. В любом порядке. Но остановиться, попросить прекратить, не получается. В ее жизни не так много причин для приятных переживаний. Особенно сейчас...
- Марианна? - тревожится мать. - Ты ответила на нее, Марианна?
- Что? - шепчет она сухими губами, наконец поднимает взгляд и прижимает ладонь ко рту. От пальцев пахнет мятой, чабрецом и смородиной.
Облегчение оказывается еще более оглушающим, чем паника. В руках у матери совсем не небрежно вырванный листочек, а дорогая плотная бумага со следами сломанной сургучной печати. На такой сводят счета, составляют деловые договоры и заключают сделки на сотни фунтов.
Не Оливер.
Мистер Картер.
Записку принесли еще утром. В ней жених извиняется и сухо информирует, что к сожалению дела не позволяют ему сегодня присоединится к запланированной прогулке в парке. И вот ее обрадованная Марианна и оставила на столике в гостиной.
- Я отвечу чуть позже, - торопливо пытается она погасить недовольство, но поздно.
- Мы уже говорили о твоих обязанностях, Марианна, - строго напоминает мать. - Вежливость, внимание и благодарность. Неужели это так сложно запомнить? - огорчается она безответственности и решает: - Ты ответишь прямо сейчас.
Пальцы Марианны все еще дрожат, но буквы из под пера выходя на удивление ровными. Как и слова. Мать стоит за спиной и смотрит, как она сердечно благодарит мистера Картера за предупредительность. Жалеет, что не сможет прогуляться с ним сегодня. Выражает надежду увидеть его в скором времени. Не появится ли он на музыкальном вечере у Редингов в будущую пятницу?
Господи, только бы нет.

12. Ссора и примирение

12. Ссора и примирение

- Ты, значит, на ее стороне? - удивляется Адам.
- Я ни на чьей стороне, - не отступает Марианна. - Просто не горячись.
Ребекка Картер знает своих родителей почти семнадцать лет и ни разу не видела, как они ссорятся. Спорят. Препираются. Повышают голос. Сейчас отец взбешен. Это впечатляет. Его гнев спокоен и тяжел, он давит, как толща морской воды, наполняет собой всю комнату без остатка. Ребекке немного страшно и одновременно любопытно. И она благодарна матери, которая перевела этот гнев на себя. Ребекка уверенна, что не смогла бы держаться так же, выстоять против него.
- Ты же сам говорил, что Томас тебе нравится, - Марианна заходит с другой стороны и по лицу мужа понимает, что зря. Деловая хватка и отличные перспективы его помощника, которые в любом другом вопросе послужили бы весомыми аргументами, сейчас не срабатывают.
- А еще мне нравится, как наш садовник подстригает изгородь. Но это не значит, что он может целовать мою дочь.
- Я ни с кем не...
- Помолчи, - велит Адам.
Марианна хмурится и проявляет благоразумие:
- Иди к себе в комнату, Ребекка, - ее голос мягче, почти сочувствующий, но властности хватает и в нем. - Пожалуйста.
- Ты ей потакаешь во всем. И вот результат, - устало говорит Адам. Упрек несправедлив, но сейчас это не имеет значения.
- Ничего страшного не случилось.
Марианна владеет умением направлять мужа словами. Уступить, когда нужно, а в удачный момент убедить мягко и ненавязчиво. Но сегодня нет удачных моментов. Любовь к дочери, строгость, разочарование, опасения за ее репутацию, все слилось для Адама в нервирующую взрывоопасную смесь. Марианна не может его за это винить.
- Неосмотрительность и детская симпатия. Мы все уладим, поверь. Я...
- Симпатия, - повторяет он. - Ты, конечно, в этом разбираешься.
Марианна замирает, понимая, к чему он ведет, и глупо надеясь, что ошибается. Но нет...
- В увлечениях и тайных встречах за спиной родителей, - припечатывает Адам.
Теперь Марианна каменеет. Это запрещенный удар и поэтому особенно болезненный.
- Хорошо, - соглашается она.
У нее такой потерянный вид и такой беспомощный взгляд, которых Адам не видел уже очень давно. Словно ей снова восемнадцать и она смотрит на него с затаенным страхом. Они оставили все это в прошлом.
- Я не... - начинает было Адам, но она его перебивает.
- Я поговорю с ней. Сама. Так будет лучше, - возвращается прежняя Марианна, та, что умеет быть твердой. - Не вмешивайся, пожалуйста. Потом мы все обсудим и примем решение, - она жестом останавливает его порыв ответить. - А сейчас все. Девочки скоро вернутся с прогулки.
Ссора в гостиной им не к чему. Адам соглашается и кивает. В этом споре он проиграл. Но это не самое страшное.

Вечером поговорить не удается. У них ужин с членами палаты Лордов — Адаму нужно продавить очередное послабление пошлин - и они должны быть образцовой семьей. Это привычно. Только он ощущает легкую холодность за безупречностью жены.
Наверное, правильнее было отложить разговор до утра. Адам считает так до тех пор, пока в третий раз не подходит к двери в ее спальню. Их спальню. Он уже не может точно припомнить, когда последний раз спал один. И сегодня не хочет особенно.
- Я не должен был говорить этого, - Адам долго смотрит на Марианну прежде, чем оборвать молчание.
- Это правда, - признает она. Факт есть факт. - Ты имеешь на это право. Я разочаровала тебя.
- Нет, - не соглашается Адам.
Они поставили точку в этом вопросе много лет назад. Он поставил. После прямого непростого разговора. Марианна не дала ему ни единого повода усомниться в ней. А он не сдержал слова. Доказывать это сейчас лишь повод вступить в очередной ненужный спор.
- Ты лучшее, что случилось в моей жизни.
- Не деньги? - едко интересуется она. И вот теперь горькую обиду невозможно скрыть сдержанностью. - Не титул?
- Нет, - терпеливо повторяет Адам. - Ты и дети.
- Прости... - Марианне неловко за резкость последних слов, она подходит к сидящему на крае кровати Адаму, мягко приглаживает его волосы и уверяет: - Все хорошо.
Ей тепло от его честности и его близости.
- Что с Бекки? - со вздохом спрашивает Адам. Не хочется, но надо.
- Давай завтра? - она удобно устраивается позади него и целует в макушку. - За ночь ничего не изменится. И она не сбежит. Она обещала мне, - Марианна улыбается с капелькой грусти и обнимает Адама. - А в этом она похожа на тебя.

13. Подарки

13. Подарки

Ричард приходит, когда Марианна придерживает тяжелую дверь парадного входа, чтобы помочь идущему следом лакею. Он нагружен тяжелым подносом и горячим чайником. Она смущается, но не прекращает помощь, которую подобает оказывать слугам, а не хозяйке дома.
- Не хотите присоединиться, лорд Холланд? - приглашает она, успевая проследить, как лакей расставляет приборы в тени беседки. - Сегодня замечательная погода для чаепития в саду.
Почему бы и нет, решает Ричард.
- Только если там будут ваши чудесные сконы.
- С сыром и тмином? Конечно, - с радостью подыгрывает Марианна. Она помнит, что в прошлый раз они исчезли с подноса в первую очередь.
- И со смородиной, - не скромничает Ричард и добавляет уже для лакея: - Клубничный джем тоже несите!
Марианна улыбается, разливая чай. Она сейчас ровно такая, какую он помнит по их первым встречам в свете. До свадьбы с Адамом. Ричарду неприятна мысль, что все потому, что Адама здесь нет.
- Лорд Холланд, - осторожно интересуется Марианна, когда стандартные темы себя почти исчерпали. Разговор идет легко - они оба ведут его с впитанной от благородной родни непринужденностью - до тех пор, пока она не касается мужа. - Вы же хорошо знаете мистера Картера?
Они и в спальне называют друг друга официально? Невпопад думает Ричард. С Адамом он бы этому нисколько не удивился. Так что да, мистера Картера он, пожалуй, тоже изучил неплохо.
Марианна умело тасует слова, строит диалог и через обсуждение будущего приема в честь дня рождения Адама выходит наконец к главному вопросу - подарку для мужа. В ее словах слишком много сомнений, чтобы Ричард отшутился. Наверное, ей действительно не с кем посоветоваться, раз выбор пал на него.
- Что ему понравится? - больше похоже на «что его не разочарует?».
Какое-нибудь рукоделие? Слишком очевидно. Иначе бы она не спрашивала. Но вопрос и правда непростой.
- Однажды я подарил ему ящик рома, - вспоминает Ричард. - Он был доволен. Ну, первую пару бутылок точно, - и на удивление Марианны поясняет: - У меня был выбор между им и мешком галет. Но в случае недовольства той галетой убить было проще, чем бутылкой. Я предпочел не рисковать.
Марианна робко улыбается. Ей трудно это представить, он понимает.
- А глобус в его кабинете? Это же Ваш подарок? - ей он кажется гораздо более подходящим и приличным.
- Ну да, - соглашается Ричард и заговорщически сообщает: - Вы знаете, что там есть тайник? - нет, не знает. - Нужно сдвинуть панель возле крепления и откроется крышка. Там должны храниться бутылки, но у Адама наверняка какие-нибудь скучные бумаги. Давайте проверим?
Марианна смеется и мотает головой. Но что-то в ее взгляде говорит, что ей хочется посмотреть. И она посмотрит. Когда решится спросить у Адама.
- И пистолеты, - увлекается Ричард. - Только затем, чтобы позже он меня чуть не пристрелил из одного из них.
Марианну распирает любопытство, наивное, открытое и плохо сдерживаемое. Но воспитание берет верх. Ричард хочет, чтобы этот интерес не угасал. Адам его заслуживает.
- А он подарил мне корабль, - становится продолжением этого желания.
Формально все не совсем так: там сложная схема из долей, фрахта и доверия. И прагматизма Адама, куда уж без него. Но изумление Марианны так искренно, что в детали Ричард не вдается.
А еще однажды Адам подарил ему смысл жизни. Но это слишком сентиментально.

14. Первый поцелуй

14. Первый поцелуй

Послеобеденные прогулки становятся ежедневной традицией. Адам перекраивает свое рабочее расписание, чтобы уделить дополнительное время Марианне. Обычно их сопровождает леди Гастингс. Она величественно шествует вдоль борта, иногда ворча на компаньонку, что криво несет зонтик от солнца. Адам идет следом и рука Марианны покоится на сгибе его локтя. К неторопливым разговорам с каждым днем все сложней подбирать темы. Адам задает вопросы, Марианна на них отвечает. Гораздо реже наоборот.
Это официальная причина их совместного путешествия. «Нам с леди Марианной следует получше узнать друг друга». Решение Адама не допускает возражений. У ее родителей они наверняка имелись. Но это не имеет значения.
Истинная цель известна лишь троим: Адаму, Марианне и Оливеру Спенсеру. Последнего к их возвращению уже не будет в городе: Адам умеет избавляться от проблем. Но пока он постоянной незримой тенью следует за ними по палубе, сидит между ними за столом, наполняет тревожным ожиданием вечера.
Прогулка заканчивается на широком балконе в возвышающейся над палубой кормовой части корабля. Слуга выносит туда стол и кресла, и Адам оставляет дам одних. Отдыхать, читать, заниматься рукоделием, пить чай на свежем воздухе.
Сегодня привычный распорядок ломается. Корабль стоит на рейде возле одного из крупных местных поселений, Адам сходит на берег рано утром и возвращается значительно позже обеда. Леди Гастингс дремлет в кресле и изредка тихонько похрапывает. Марианна рисует. Акварель ложится невесомыми воздушными мазками, перенося на холст пейзаж за бортом: одинокие лысые скалы, буйство прибрежной зелени, бирюзовую гладь моря. Даже незаконченный рисунок пропитан солнечным светом и подернут легкой дымкой знойного дня. Марианна чуть отступает, наблюдает за бликами воды, переводит взгляд на бумагу и задумчиво улыбается. Ее щеки порозовели в волнительном предвкушении и на лице нет обычного напряжения. Адам любуется ей.
- Я подарю Вам новый набор по возвращению, - у этого мольберта торцы совсем потерты, а кончики кистей словно погрызены. Он говорит мягко и тихо, чтобы не потревожить леди Гастингс. - Или даже в Порт-Виктории. Хотите?
Марианна вздрагивает, раздраженно морщится, когда мазок ложится совсем не туда, и тут же надевает маску сдержанной вежливости.
- Как Вам будет угодно, благодарю.
Ее пальцы испачканы краской, и, заметив взгляд Адама, она поспешно прячет руки за спину. Но маленькое голубое пятнышко на щеке выдает неаккуратность даже сильней. Им Адам тоже любуется.
Марианна замирает, когда он подходит ближе, а потом пятится, пока не упирается в ограждение. Адам осторожно стирает краску с ее кожи, и палец соскальзывает к уголку губ. Ему нужно отступить, извиниться...
Но вместо «простите» звучит неожиданное для него самого:
- Он целовал Вас?
Виной всему невозможность остаться наедине. Неопределенность действует ему на нервы.
Изумление Марианны настолько искренно и неподдельно, что ей не нужно даже мотать головой. Адам видит ответ в ее глазах и верит ей.
До этой минуты все этот не имело никакого значения. Их брак состоялся бы в любом случае. Даже если бы Адам получил утвердительный ответ на другой вопрос, заданный ранее Оливеру Спенсеру. С ним Адам не церемонился, называл вещи своими именами, прямо и конкретно. Мистер Спенсер был юн, наивен и романтичен, его пылкое рыцарское возмущение тоже говорило лучше слов.
- Хорошо, - Адам дает понять, что его устраивает ее молчание.
Его пальцы теперь мягко удерживают ее подбородок. Отвернуться она не может. Зато он может склониться ниже. Губы Марианны сухие, мягкие и чуть приоткрытые, конечно, от удивления и растерянности, а не от ожидания. Они притягивают к себе. Они опьяняют и не отпускают.
Леди Гастингс шевелится в кресле. Адам прерывает поцелуй и поспешно отступает на подобающее приличиям расстояние. Но она лишь всхрапывает особенно громко.
Чувство собственничества знакомо Адаму очень хорошо. Обладание деньгами, вещами, властью приносит удовольствие, хоть это и совсем не добродетель. Но никогда прежде его не вызывал человек.

15. Случайная встреча

15. Случайная встреча

Их обоих не должно было быть здесь.

Не в этот час.
- Леди Марианна в саду, - с привычной почтительностью докладывает распахивающий дверь Джексон.
Осведомленность и точность дворецкого иногда удивляют даже Адама. Он кивает и взмахом руки останавливает невысказанное предложение доложить о его приходе жене. Он заскочил всего на минуту за оставленными дома бумагами, не стоит ради этого отвлекать Марианну.

Не в этом месте.
Нет, Адам не запрещает ей заходить в его кабинет и пользоваться библиотекой. Несколько десятков томов уже перекочевали отсюда на полки ее личного кабинета. Уютного, светлого и - Марианна до сих пор с трудом в это верит - оформленного только по ее собственному вкусу.
Но забрать эту книгу, пусть и на время, она не решилась. По правде сказать, даже достать ее с полки было непросто. Если уж Венди, которую, кажется, мало что может смутить, рассказывала о ней с неловкостью, с трудом подбирая слова и отводя взгляд.
И, о Боже, было почему...
- Марианна?
Мягкое удивление его голоса взрывает тишину библиотеки, словно залп из всех корабельных орудий разом. Марианна замирает и испуганно захлопывает книгу. Этот звук тоже похож на выстрел. Единственный. Последний. Добивающий.
- Ты читаешь? - ворс ковра глушит шаги, и следующий вопрос Адама звучит прямо за спиной. - Что?
Название написано на санскрите. Марианна примерно знает, как оно произносится, но вместо ответа прикрывает выгравированные не обложке символы ладонями.
- Покажи мне, - просит Адам.
Спокойный тон обманчив. Месяцы их брака показали, что он всегда добивается своего. Но руки наливаются каменной тяжестью, оторвать их от переплета невозможно. До тех пор, пока к ним не прикасаются пальцы Адама.
- Покажи, - повторяет он.
Ладони скользят в стороны, открывая надпись.
Хорошо, что она не видит в этот момент его лица. Так проще.
Недоволен?
Тишина за спиной становится неприятно нервозной.
Или злится?
- Тебе понравилось?
Марианна вздрагивает, несмотря на будничность тона. Или как раз из-за нее. Адам почти невесомо гладит ее плечо, успокаивая. И терпеливо ждет ответа. Его придется дать.
- Кое-что... интересно... - вместе со словами приходит жаркое волнение, заливающее краской от корней волос до тонкого кружева по линии корсажа. Теперь хорошо, что он не видит ее лица.
- Выбери, что.
Она не сможет.
Только пальцы уже послушно переворачивают страницы. Изображения на них зачаровывают, разжигают щеки стыдным желанием, давят напряженным сладким ожиданием, таким же горячим, как от поцелуев Адама ночами. И целует он совсем не губы. Такая гравюра в книге тоже есть.
На слова решимости уже не хватает. Даже палец скользит по листу неуверенно, чтобы замереть у нужного изображения, сорваться в сторону, но все-таки вернуться назад.
Она выбрала.
Адам шумно вдыхает. Его ладонь сжимается на ее плече.
- Вечером, - обещает он.
Хочется сейчас. Здесь. Не дать ей передумать. Опомниться. Растерять смешанную со смущением смелость.
Но чертова встреча с губернатором.
- Вечером.

16. Романтическая поездка

16. Романтическая поездка

«Это была поистине романтическая поездка», - пишет в своем дневнике мисс Агнес Нейтон.
Она особа возвышенная, но достойно воспитанная и чуточку прагматичная. Поэтому после скрупулезного описания всех подробностей сегодняшнего визита на корабельные верфи добавляет еще пару строк.
«Хотя сначала мне показалось, что мистер Картер раздражен. Леди Марианне следует быть мудрей и осторожней, учитывать настроение жениха, не перечить ему и не расстраивать. И улыбаться чаще, матушка всегда мне это говорит».

- Мистер Картер позволил мне пригласить в поездку кого я пожелаю. Ты сама это слышала! - с вызовом бросает леди Марианна Грей своей матери, когда та наконец перестает отчитывать ее за своеволие и отсутствие благоразумия.
Она пытается почувствовать вину за свой поступок, но не получается. В душе до сих пор просыпается нехорошее злорадство, стоит только вспомнить лицо жениха при встрече. Оно определенно стоит любых нотаций матери.
На упрек «во всем надо знать меру!» Марианна резонно замечает:
- Он не был недоволен. Иначе не сделал бы того, что сделал.
И досадливо морщится на приторно-сладкое «Ох, это такой неожиданный и такой романтичный жест. Проявление большой симпатии. Тебе будут завидовать все, дорогая моя».

«Как же чудесно все вышло», - мисс Гвендолин Стоун вечером долго вертится в постели и не может заснуть, прокручивая в голове каждую секунду поездки.
Она с радостью приняла неожиданное приглашение леди Марианны посетить верфи вместе с ее женихом. И рассчитывала, что они будут одни, а не в сопровождении доброй половины девиц высшего света. Растерявшему изрядную долю обычной постности мистеру Картеру пришлось в срочном порядке организовывать несколько дополнительных экипажей, чтобы доставить всех их к кораблям.
«Но так получилось даже лучше», - мечтательно улыбается Венди. Иначе они чинно ходили бы по палубе под нудный бубнеж. А тут, воспользовавшись суматохой и гамом, она столько смогла посмотреть! Она так давно не была на корабле.
Морскую романтику немного испортила лишь досадная оплошность: одинокое ведро, за которое Венди запнулась и из которого окатила водой кого-то на нижней палубе. Пришлось быстро отскочить, так что она не разглядела, кого именно.

«Извини, что бросил тебя одного в этом цветнике, - торопливо царапает пером лорд Ричард Холланд. Записку для мистера Картера приходится передавать через плотника. - Но приличный камзол у меня здесь только один, а появится перед леди насквозь промокшим мне не позволяет воспитание. Приятного времяпрепровождения в столь романтичном обществе».
Он улыбается, представляя Адама в окружении щебечущих дам, и добавляет еще одну строчку. «На самом деле мне не жаль».

- Было отвратительно, - закатывает глаза мисс Оливия Реддинг. - Но все поехали и мне пришлось.
Она делится впечатлениями с приболевшей и оттого пропустившей поездку леди Вероникой Дадли, которая сочувственно морщит нос.
- Грязь заляпала туфли, подол платья промок, шумно, кругом неотесанные работники и пахнет опилками. Но финал... - она завистливо вздыхает. - Леди Марианне повезло. Такой красивый романтический шаг. Лорд Гастингс никогда не сделает подобного.
У ее жениха и корабля-то нет.

«Фрегат. Место расположения - третий док, - заполняет мистер Адам Картер бумаги с характеристиками нового судна. Водоизмещение, парусность, осадка, вооружение - все цифры уже проставлены.
Пуста лишь последняя графа - название. Но теперь и это вопрос решенный.
«Леди Марианна» - аккуратно пишет он.
Осталось завтра передать документы поверенному.

17. Цветы

17. Цветы

- Мы не ждали тебя так скоро, - удивляется Марианна, и улыбка делает удивление теплым и светлым.
Адаму приятно это «мы», одна из частичек которого, улизнув от няни, радостно и требовательно тянет вверх руки, желая побыстрей оказаться на руках отца. И он не может отказать двухлетней Бекки в этом желании. Зато маленькому Адаму нет никакого дела до его раннего возвращения. Он только недавно начал активно ползать, поэтому упрямо и старательно осваивает пространство вокруг расстеленного в тени пледа. Особенно сильно его привлекает возможность залезть в цветущий куст неподалеку.
Адам не знает его названия, зато помнит, что тонкую веточку, усыпанную мелкими цветами он подарил жене еще до свадьбы. Ну как подарил... Чуть было брезгливо не выкинул сунутый ему местной девчонкой-попрошайкой росток, но, заметив заинтересованный взгляд Марианны, все же отдал ей. До этого момента ни один букет (а их три раза в неделю доставляли в дом ее родителей из лучшего цветочного магазина) не вызывал у нее столь ярких эмоций. Не слов вежливой благодарности, а блеска глаз. Было досадно, но вывод Адам сделал.
Марианна провезла эту веточку на корабле с восточного побережья до дома. К приезду, несмотря на все старания, она растеряла цветы и заметно подсохла. Кто бы мог подумать, что в благоприятном теплом климате всего за несколько лет она разрастется в такой куст.
- Пусть, - останавливает Марианна няню, когда та пытается отобрать у маленького Адама с трудом добытый цветок, который сразу же тянется в рот. - Он не ядовитый, но немного горький.
Они оба негромко смеются на гримасу отвращения и разочарования на лице сына. Зато куст его больше не интересует. А вот ковер из ярких желтых и оранжевых пышных шапок календулы очень даже. Через минуту, соскользнув с коленей отца, к нему присоединяется привлеченная возней Бекки.
- Они все истопчут, - обеспокоенно отмечает Адам.
Марианна с удовольствием занимается садом, любит его, и будет жаль свести на нет ее усилия.
- Нестрашно, - улыбается она. - Все поправимо. Если будет совсем плохо, мы с Ракешем пересадим сюда часть цветов с вон той клумбы, их там слишком много.
Садовник индус появился у них по настоянию Марианны. С каждым годом в саду появляется все больше экзотических местных растений. Их привозит Адам из коротких деловых поездок, его корабли со всех концов света, торговые караваны из глубины континента. Голубые и желтые гималайские маки, разноцветье примул с востока, тигровые канны с Цейлона, гибикус, те мелкие невзрачные цветы с колючками, растущий вдоль тропинок мох, плющ, оплетающий колоны беседки, и много других растений, название которых Адам никак не может запомнить.
От классического правильного английского сада не осталось и следа. Он растворился в яркости красок, в плавности линий, за которым с трудом угадываются прежние строгие клумбы, в сладких ароматах и в тени широких пальмовых листьев. Марианна делает все настолько гармонично и живо, что легкая дикость и хаос не смущают, привыкшего к порядку Адама.
К сантиментам же Адам наоборот не склонен. Но сейчас, глядя на детей, весеннюю свежесть зелени и буйство красок, совершенно уверен, что рядом с Марианной расцветает не только сад, но и его собственная жизнь.