Индии и Наполеоновских войн нам оказалось мало, так что теперь герои плавают в Новый Свет (даешь англо-американскую войну) и по Средиземноморью (богатые бездельники, чё). Я все-таки смогла в хронологию, и, блин, не знаю, как так получилось, но на нужные события из серии "ну, где-то там что-то такое было" она легла почти идеально. При желании псеводоисторичность можно сделать не такой уж и псевдо. Только желания нет, упс
Ну и куда же без картинки.
Мистер Генри Холланд и мисс
Текст № 1 (исключительно по хронологии)
Автор: йа. Что, собственно, видно по количеству букв.
К главному входу, мисс?
К главному входу, мисс?
Особняк выглядел величественно и одновременно очень современно. В нем не было следов благородного запустения, хранящего лишь память о былом великолепии, как у многих других, что они проезжали. Чарли прилип носом к окну экипажа и взволнованно сопел, пораженный их размерами. Дэвид хоть и пытался сначала держаться по-взрослому серьезно, вскоре сдался и присоединился к брату. Даже Энни нет-нет да и поглядывала в окно. У них дома таких не было даже в Галифаксе, куда они однажды ездили с отцом и откуда отправились в Англию.
Та часть Лондона, где они остановились, тоже не могла похвастаться подобной архитектурой, хотя здания выглядели ухожено и добротно. Гостиницу им порекомендовал капитан и предостерег на прощание, что от менее благополучных районов одинокой молодой леди с детьми лучше держаться подальше. Энни помнила об этом, когда платила за номер баснословную по ее меркам сумму. Нет, деньги у нее были, хоть и не очень много. Генри позаботился и об этом, в меру тех возможностей и обстоятельств, что сопровождали их торопливый суматошный отъезд. Но вдруг он будет против таких необоснованных трат?
С того момента, как корабль достиг берегов Ирландии и пока огибал Британские острова, чтобы встать в порту Лондона, Энни размышляла, как же поступить правильно. И в конце-концов решила, что при первой встрече с семьей Генри им нужно выглядеть достойно. Негоже предстать перед ними уставшими и грязными незваными гостями.
Долгое морское путешествие не самым благоприятным образом отразилось на внешнем виде: платья и костюмы были заношены, помяты и источали не слишком приятные ароматы. Ежедневная сухая чистка щеткой совсем не помогала. Манжеты мальчишеских рубашек стали серыми. Волосы спутанными и грязными, а Чарли еще и вопил, когда его пытались причесать. Сама Энни собирала волосы в пучок, что позволяло сохранить остатки пристойного вида. От такой прически черты лица еще сильней заострились, превращая ее в угловатого подростка с темными от волнения кругами под глазами.
С последним сделать что-то вряд ли получится, но улучшить все остальное было им вполне по силам. Один день ничего не решал. Их никто не ждал ни сегодня, ни завтра. В гостинице же они все приняли ванну, достали из багажа чистую одежду, и Энни даже удалось договорится с женой хозяина, чтобы погладить вещи самой, а не платить горничной. Хотя парикмахеру все равно пришлось отдать пару шиллингов. Зато мальчики теперь выглядели опрятными и аккуратными. Энни еще раз оглядела их и поправила воротник костюмчика Чарли, прежде чем выйти из экипажа перед особняком семьи Холланд.
- Ого какой, - восторженно выдохнул Чарли на крыльце, задирая голову вверх и оценивая высоту дома.
С улицы, частично скрытый деревьями, он казался менее внушительным и не таким огромным. Пугающе огромным. А они все трое были такими маленькими под его нависающей каменной громадой. Энни сглотнула и опустила на верхней ступеньке тяжелый саквояж Дэвид же напротив вцепился в ручку большой плетеной корзины, словно она осталась единственной вещью, что связывала его с прошлым.
- Мы будем здесь жить?
- Я не знаю, - растерянно ответила Энни брату.
Не обнадеживающе, зато честно. Она не знала, как ее примут и что ждет их дальше.
Генри говорил, что все будет хорошо, о них позаботятся и не бросят. Она ему верила и, стоя на пороге дома его отца, невольно еще раз заглянула в потрепанный ридикюль и проверила на месте ли письмо. Иногда на корабле, когда не спалось, Энни размышляла, что там написано. Достаточно ли убедительны слова. Хотелось посмотреть самой, но она никогда бы так не сделала. Не только потому что конверт был скреплен сургучной печатью, повреждение которой легко превратило бы ее в аферистку в глазах окружающих. Просто нельзя было предать доверие Генри.
Совсем скоро все выяснится.
Энни глубоко вдохнула, решительно шагнула к дверям, взялась за кованое кольцо дверного молотка и постучала.
- Их нет дома? - посмотрел на нее Чарли, когда никто не отозвался и на третий стук, и попытался приободрить растерянную сестру: - Они на кухне и не слышат. Или в огороде.
- Нет, малыш, - покачала головой Энни.
- В таком доме полно слуг и нет огорода, дурачок, - озвучил ее опасения Дэвид. - И должен быть дворецкий.
Он, в отличие от пятилетнего Чарли уже осознавал, чем им это грозит, и поэтому вопросительно уставился на сестру. Энни же была уверена, что так и останется на этом крыльце, стуча в двери словно в трансе и совершенно не зная, что делать еще. Пришлось заставить себя разжать пальцы. Кольцо в последний раз глухо ударилось о дерево, без усилия, лишь под собственным весом.
И в ответ на этот жалобный стук дверь наконец открылась.
- Мы пока не нанимаем прислугу, - оценив внешний вид визитеров, женщина опередила любые слова Энни и строго указала: - И нужно подходить к черному входу, а не к парадному.
В центральном холле за ее спиной царил полумрак из-за опущенных гардин, а мебель была частично закинута чехлами. Несложно было понять, что в доме сейчас никто не живет. Только экономка (Энни решила, что это именно она, хоть и держалась та с достоинством, подошедшим бы и герцогине) и несколько следящих за порядком слуг.
Энни судорожно вдохнула, пытаясь собраться с мыслями и справиться со сжавшей горло паникой. Под ее абсолютно потерянным взглядом женщина смягчилась и пояснила:
- Хозяева уехали в поместье неделю назад. Если бы вы пришли тогда, то я могла бы найти вам работу хотя бы на несколько дней. Помощь в уборке в таком доме никогда не бывает лишней.
- А когда... - голос Энни походил на писк и напугал ее саму. - Когда они вернутся?
- К началу сезона. Это месяца через три. Если вы подойдете к тому времени, возможно что-то найдется. Может быть, кто-то из молодых хозяев приедет по делам и раньше, но они обычно обходятся несколькими парадными комнатами и спальней.
- Спасибо...
Саквояж разом стал в сто раз тяжелей. Притихшие братья шли следом за ней, и Энни боялась посмотреть на них.
- И не забудьте про черный вход! - напоследок напомнила экономка.
- Надо было сказать ей про мистера Холланда. И про тебя...
- Ты не понимаешь, - покачала головой Энни и серьезно посмотрела на Дэвида. - Кто бы поверил?
Она и сама не понимала. Но у них не было ничего кроме ее слова и письма. Но письмо для лорда Холланда, а ее слово не внушает доверия, как и ее вид. На это ей только что прямо указали.
- И что теперь? - безрадостно поинтересовался Дэвид.
- Вернемся в гостиницу, - решила Энни. Они будут решать проблемы поэтапно. Без крыши над головой сегодня ночью они не останутся. - И пообедаем.
- Ты закажешь мне малиновый пирог со взбитыми сливками? - обрадовался Чарли, который вчера съел две порции.
- Конечно, малыш.
Пусть хоть кто-то сегодня будет счастлив.
Генри не так часто рассказывал о своей семье, поэтому любые крохи, что удавалось узнать, Энни бережно хранила в своей памяти. Название семейного поместья Холландов она помнила отлично. И даже название близлежащего городка, до которого им предстояло добраться. Ей нравилось представлять себе эти места, где она никогда не была и никогда не побывает. Но в мечтах можно было промчаться верхом по склону холма наперегонки с Джеймсом, покататься на лодке по озеру с Патриком, залезть на чердак и устроить дуэль на старых ржавых шпагах с Элеонорой. Энни ни за что бы не призналась, что иногда в несбыточных потаенных фантазиях Генри делал все это вместе с ней.
Покупка билетов на почтовый дилижанс проблем не вызвала. Ну, разве что значительно истощила и без того стремительно тающий запас денег. Но других вариантов для них все равно не оставалось.
Нет, еще был дед. Но барон Милтон ясно дал понять свое отношение к их семье. Дважды на памяти Энни. Первый раз, когда проигнорировал письмо о смерти его младшей дочери, их с Дэвидом матери. И второй, оставшись безучастным к просьбе Энни о помощи после гибели отца. Это были их с братьями деньги, только распоряжаться ими без согласия официального опекуна они не могли, а ответ на письмо так и не пришел.
Для деда их не существовало. Ни ее, ни Дэвида, ни, тем более, Чарли. Пусть так и останется.
Путешествие в дилижансе оказалось утомительным. Они выехали ранним утром, еще до рассвета, и Чарли хныкал, что хочет спать, раздражая этим пассажиров. Потом он захотел есть, но к счастью у Энни были припасены остатки вчерашнего пирога с ревенем. Потом пить. И в завершение просто расплакался без видимой причины, от духоты и тесноты вокруг. Энни тихонько утешала его и ловила недовольные осуждающие взгляды, пока он наконец не заснул.
На пересадочной станции их старый саквояж неудачно скинули с багажного отсека на крыше, и он лопнул по шву на дне, а вещи вывалились прямо в дорожную пыль. За собственные чулки под колесами Энни было чертовски неудобно. Дэвид, с трудом удерживающий в руках охапку норовивших рассыпаться вещей, тоже выглядел сконфуженным. Происшествие понравилось лишь Чарли: найдя собственный ботинок под кустом он радовался так, как умеют только дети.
Пришлось расстелить на земле старую мамину шаль, уложить на нее вещи и завязать все в большой узел. С таким багажом они выглядели еще более убого. С похожими баулами путешествовали в Америке переселенцы из крестьян. Но Энни уже было почти все равно. Больше ее занимал вопрос удастся ли привести шаль в порядок после такого кощунственного обращения.
В следующем дилижансе предстояло проехать гораздо меньше, каких-то двадцать миль и пару часов. Но там им с Дэвидом пришлось по очереди держать Чарли на коленях. На сидении, среди сразу двух тучных мужчин и почтенного возраста дамы со старомодным кринолином, места ему уже не хватило. Саму Энни так вжало с стенку экипажа, что полноценно вдохнуть удавалось через раз.
То, что ближе к концу пути начал накрапывать дождь, казалось уже вполне закономерным. К тому времени как все они загрузились в снятый на станции двухместный кабриолет, дождь лил уже в полную силу. Мальчиков Энни усадила на сидение под опущенной крышей и туда же пристроила узел с вещами, чтобы под ногами вместе с корзиной он не намок совсем. Самой ей пришлось сесть на козлы рядом с кучером. Тот с сомнением посмотрел на ее худенькую фигурку, еще больше съежившуюся на пронизывающем ветру, и стянул с себя накидку.
- Да я привычный, мисс, не растаю, - пробасил он в ответ на отказ от помощи. - А вот вы заболеете, не приведи Господь.
Накидка была слишком большой и топорщилась со всех сторон, как бы Энни в нее не куталась. Так что, когда вдалеке показался дом Холландов, ее волосы и подол платья успели промокнуть почти насквозь. В таком состоянии было не до любования видами и красотами поместья. Но Энни видела перед собой не серую пелену дождя, а голубое небо и зелень из историй Генри. Даже волнение немного отступило.
- К главному входу, мисс? Вы уверены? - с сомнением уточнил кучер, вновь возрождая к жизни все сомнения.
Кто они в этом доме? Энни вздохнула и подтвердила:
- К главному.
А потом заплатила ему в два раза больше, чем договаривались.
В это раз их появление не осталось без внимания. Сначала дернулась гардина на большом окне у самого входа, а стоило лишь вступить на крыльцо, как массивная дверь открылась без всякого стука.
- Чем я могу помочь? - бесстрастно осведомился дворецкий, цепким взглядом профессионала оценивая всю их компанию.
Несомненно, он видел, как Энни слезала с козел, заметил промоченные ноги Дэвида (что скорее ожидалось от младшего брата, конечно), оценил сладкое пятно от пирога на курточке Чарли, не одобрил странного вида багаж гостей. Все это говорило не в их пользу.
- Мне нужно увидеть лорда Холланда, - Энни пришлось собрать всю свою волю, чтобы голос не дрожал.
- Какого именно? - все так же ровно спросил дворецкий.
- Виконта Холланда. Или его сына, - поспешно уточнила она на случай, если отца Генри вдруг здесь нет.
- По какому вопросу?
- Я предпочла бы обсудить это с ним лично.
- Как о вас доложить?
- Долго ты будешь еще держать дверь нараспашку, Уоллис? - раздался голос из глубины дома. Раздражения в нем не было, скорее добродушное веселье. - У нас уже чай остыл, а леди Франческу сейчас сдует с кресла.
- Простите, милорд, - дворецкий отступил, приглашая гостей войти внутрь.
- Кто там?
Теперь голос раздался совсем рядом, и Энни испуганно замерла. На мгновенье ей показалось, что это Генри каким-то чудом опередил их и оказался дома раньше.
- Какой безумец решился наносить визиты в такую погоду? - поинтересовался Джеймс.
Теперь Энни знала, что это Джеймс. Он был немного старше Генри, немного выше и улыбался немного иначе, без ямочки на щеке. Их разношерстный вид не вызвал у него недовольства, только живое любопытство. Особенно лужа под ногами Дэвида и узел с корзиной оставленные в стороне от дверей. А Чарли, прижавшемуся к сестре и вцепившемуся в ее юбку мертвой хваткой, он даже подмигнул.
- Мне нужно поговорить с лордом Холландом, - выступила чуть вперед Энни.
- Отец, - без церемоний крикнул он в соседнюю комнату. - К тебе тут юная леди, - а потом доверительно сообщил: - Я, конечно же, предпочел бы, чтобы она искала встречи со мной.
- Джеймс, - осуждающе покачала головой Франческа.
Их всех легко было узнавать по рассказам Генри, и это создавало иллюзию знакомства. А еще успокаивало. Лорд и леди Холланд появились немногим позже, и Энни торопливо начала рыться в ридикюле и, пока не потеряла решимость, немного невпопад выпалила:
- У меня для вас письмо от Генри.
- Что-то случилось? - в этот раз в голосе Джеймса звучали легкие тревожные нотки.
От ее мокрых перчаток буквы на конверте начали расплываться. Энни испуганно ойкнула вместо ответа и торопливо перехватила письмо за уголок, прежде чем протянуть лорду Холланду.
- Мисс... - вопросительно напомнил о себе Джеймс.
- Миссис, - поправила Энни.
До этого момента обращение не имело значения. Обручального кольца у нее не было, а большинство ориентировалось на него и на юный вид. К тому же формально «мисс» не так уж и неточно.
- Миссис Анна Холланд, - она твердо посмотрела на всех и закончила: - Я жена Генри.
Текст № 2
Автор: принц Гадский
Так даже еще интереснее
Так даже еще интереснее
Серая мышка, замарашка, гадкий утенок... у Анны было припасено много подходящих эпитетов. И глядя на невысокую тоненькую фигурку, новые придумывались с еще большим удовольствием. Слишком простая, неинтересная, она не могла похвастаться ни густотой волос, ни красотой лица. И даже ее длинная шея, казалось, была всегда немного наклонена вперед вместе со слегка выступающим подбородком. Как будто девчонка неуверенно пыталась заглянуть в будущее и узнать, что там за поворотом.
Анна и так могла бы сказать: ничего хорошего. Такие обычно влачат жалкое существование ненужных жен, позабытых и всеми брошенных. Участь едва завиднее, чем у старых дев. Но Анна даже не утруждала себя вопросом о том, что же он в ней нашел. Она знала и так. Жалость. Жалость к убогому существу и стремление насолить ей, Анне. Наивная попытка показать, что она все же стала ему безразлична.
Глупый.
Упрямый.
Ей нравилось его сопротивление. Тем слаще была победа. А она всегда побеждала и неизменно ломала его волю. Это придавало их отношениям особый шарм, дарило ей ни с чем не сравнимое ощущение абсолютной власти над другим человеком. С другими было слишком легко, они сами плыли в руки, а с Генри она могла продемонстрировать всю силу своего обаяния и привлекательности и упиваться тем, что последнее слово как всегда оставалось за ней.
Он тешил ее самолюбие, был заманчивым трофеем. Ей завидовали. Будь у него репутация волокиты или не такой решительный нрав, успех был бы не полным. Он стал бы просто одним из многих. А так в свете шептались, что ей удалось казалось бы невозможное - привязать к себе намертво того, кто не любит сидеть на привязи.
Она даже простила ему, что он избегал встречи в свой прошлый приезд. Тогда Анна снисходительно позволила ему отдохнуть, поддержала иллюзию его независимости. Она просто знала, что он вернется, он всегда возвращался, и наличие простушки жены на этот раз ничего не изменит.
Анна дождалась подходящего момента, когда Генри ненадолго остался один и царственной походкой приблизилась вплотную:
- Ты стал забывать старых друзей, Генри? - она внутренне довольно улыбнулась, увидев, как он ощутимо вздрогнул.
Семь лет ничего не решают.
- Хотела поздравить тебя с приездом и со свадьбой,- лукавый блеск глаз и шутливый упрек,- а обещал, что женишься на мне.
Он говорил это много раз, шептал, зарываясь лицом в ее волосы. И глядя на него, она была уверена, что они оба сейчас вспомнили именно это.
- Ты ответила отказом, - его голос прозвучал на удивление спокойно, но грош цена была бы Анне, если бы она могла дать себя так легко обмануть. Семь лет ничего не изменили, но научили выдержке. Так даже еще интереснее.
- Мой отец никогда бы не согласился, - она, конечно, кривила душой. Отец был первым мужчиной, на котором Анна пробовала силу своей власти и оттачивала мастерство обаяния. Она могла бы с легкостью заставить его изменить решение. Но Генри об этом позволялось лишь только догадываться. Хотя Анна была уверена, скажи она ему в лицо всю правду, он все равно бы остался ее верным рабом. - Зато здесь, я слышала, у тебя был беспроигрышный вариант: никаких помех со стороны родителей.
На секунду ей показалось, что он ее ударит. Но он просто внимательно смотрел на нее, так, как будто видел впервые. А она сама не знала, зачем внезапно ринулась в атаку.
Этот разговор должен был быть легким и остроумным, многообещающим, незаконченным, содержащим множество заманчивых намеков. Вместо этого она не сдержалась и повела себя как ревнивица. Но разве может она ревновать к серой замухрышке?!
- Ну же, Генри, не хмурься, это тебе совершенно не идет, - Анна наклонилась к нему поближе и почти невесомо дотронулась рукой до его рукава. - Я так рада встретить тебя здесь сегодня.
А еще большую радость доставили увиденные за его плечом выражения лиц направляющихся к ним Элеоноры и нелепой девчонки: неприкрытый гнев первой и страдание второй. Интересно, она знает или просто боится любой юбки, увивающейся вокруг ее мужа? Анна сделала себе мысленную заметку просветить бедняжку на сей счет. Подходящие болтливые языки всегда найдутся.
- Познакомишь? - она улыбнулась и придвинулась еще ближе, чтобы ни у кого со стороны не осталось сомнений в интимности происходящего.
Но Генри вдруг внезапно отодвинулся и странно посмотрел на нее сверху вниз:
- Нет, - сказано было легко и просто, и ответная улыбка, озарившая его лицо, напомнила того прежнего Генри: молодого и беззаботного, уверенного предлагающего бросить весь мир к ее ногам. Того, в кого она бы обязательно опрометчиво влюбилась, не стой он всего лишь третьим в списке отпрысков лорда Холланда.
Анне ничего не оставалось, как скрыть свое удивление, когда он быстро отошел от нее, чтобы в пару широких шагов добраться до сестры и жены. Но она тут же напомнила себе, что для них его довольный взгляд должен выглядеть как итог их короткой беседы.
Анна поймала свое отражение в одном из зеркал и отогнала прочь нелепые мысли. В этом зале ей не было равных, а для Генри Холланда - тем более. В конце концов, так даже еще интереснее.