Практическая альгология

[THEsud]

Проведи новогодние каникулы с пользой. Напиши текстик про персонажей ролевой.
Принц Гадский просил какую-нибудь братско-сестринскую милоту. И я честно хотела. Но эти товарищи в милоту не очень, поэтому получился эпидемиологический детектив. Внезапно большого для меня объема. Но это в кои-то веки сюжет, а не обрывок, что радует.
И да, рабочий пздц меня мотивирует на творчество, это уже закономерность. Жаль, что времени оставляет мало.

В главных ролях: Хьюго Вильерс и Агата Вильерс, фоном половина жителей острова.
Нагло спереть чужого персонажа? Любим, умеем, практикуем ))
Альтернативная викторианская Англия.
Остров Джерси. Лето 1877 г.



Я беру тебя за руку - примем бой! (с)

практическая альгология

Гости у доктора Белла засиделись допоздна. Вечер после ужина мог бы затянуться еще дольше, если бы доктора срочно не вызвали к пациенту. Хьюго сопровождал мать в визите вежливости, и, следовало признать, эта обязанность, доставшаяся от отсутствующего на острове графа Джерси, была не слишком обременительной. Да и, пожалуй, единственной о которой отец перед отъездом в Лондон его предупредил. Расстались они так же сухо, как и поприветствовали друг друга несколькими днями ранее, и, хоть вслух ничего сказано не было, каждый надеялся, что следующая встреча состоится нескоро. Отец точно постарается оттянуть свой приезд до окончания срока его увольнения.
Ко времени их позднего возвращения домой Мофант-холл выступал из густых сумерек мрачной громадой. Внутри он был таким же темным, пустым и чужим. Попрощавшись с матерью, Хьюго остался в гостиной, ослабил ворот форменного кителя и размышлял не посягнуть ли на отцовский запас портвейна, чтобы смыть послевкусие светских разговоров. Но чуть слышный шорох, а потом светлый силуэт, промелькнувший в проеме, ведущем в сторону кухни, изменили планы.
- Агата, - негромко окликнул Хьюго сестру.
Она чуть помедлила, словно надеясь, что все же удастся остаться незамеченной, ведь не хватило какого-то одного шага и тогда стена надежно укрыла бы ее от любых взглядов. А потом осторожно выступила вперед, застывая на пороге.
- Доброй ночи, Хьюго, - выжидательно посмотрела она на брата.
- Доброй, - эхом отозвался он и на несколько коротких мгновений растерялся, не зная толком, как продолжить разговор и зачем вообще ее остановил.
С Агатой с момента его приезда на остров он, пожалуй, общался даже меньше, чем с отцом. Удивительно, но раньше больше всегда говорила сестра. Искала его. Ловила каждое его слово. Расспрашивала о школе, о шторме, что застал его по дороге домой на корабле, о крабах, таких огромных, что не хватит рук, чтобы представить их размер. Ведь он же ездил с отцом на утесы Ле Гранд и видел их собственными глазам.
Это было давно. Агате двенадцать и она уже не та девчонка, что летела вниз по лестнице, чтобы встретить его первой у входных дверей. Или ждала на крыльце, ежась от косых струй дождя, но наотрез отказываясь вернуться в дом. Он как-то упустил момент, когда это все закончилось. Когда она повзрослела? Когда правила этикета, что с первых дней усваивают воспитанницы пансиона, стали важней нетерпения и любопытства? Осознать это сейчас было странно и неловко. Перед собой неловко в первую очередь.
- Почему ты не спишь?
За простым вопросом скрывалось завуалированное указание. Сам Хьюго его не заметил, а вот Агата свела брови, хмурясь.
- Я скоро лягу.
Теперь нахмурился уже Хьюго. Армия приучила к конкретным и четким ответам, и он невольно ждал их всегда. С ними было проще. Сейчас же пришлось начать заново.
- Миссис Белл передала тебе сконы, - сверток с ними так и лежал на чайном столике. Хьюго повертел его в руках. - Сказала, что это твои любимые, с малиной.
- Я завтра пошлю ей записку с благодарностью, - пообещала Агата.
- Они правда вкусные...
Продолжение, что они пили с ними чай и что там были еще сконы с лимонным джемом, показалось ужасно лишними и вслух не прозвучало. Лимонный джем Агата не любит, об этом Хьюго помнил.
Агата покосилась в сторону лестницы, что лучше любых слов выдало желание закончить этот разговор.
- Пойдем наверх, - опять решил за всех Хьюго, но в этот раз его указание вызвало лишь облегчение.
Он вручил сестре сконы и забрал из ее руку кувшин с водой. Вопрос, зачем он ей, не давал покоя до самых дверей ее комнаты. Она тоже изменилась. Выросла вместе с ее хозяйкой. Куклы не исчезли из нее полностью, но переселились на верхние полки и в дальние углы шкафа. Их место на столе, комоде и даже кровати со сбитым в сторону одеялом заняли книги. В неровном свете лампы на столе блестели миски с водой, пара стеклянных стаканов, флакончики цветной туши, кисточки, тонкие перья и листы бумаги с набросками похожего на фасоль растения. Гастрономическое сравнение с остатками завтрака далось куда легче ботанического опознания.
Он аккуратно сдвинул их в сторону, освобождая место для кувшина.
- Зачем тебе вода? - все же не сдержал любопытства Хьюго.
Агата взглянула на него исподлобья, чем только усилила желание получить ответ, отличный от читаемого в ее взгляде упрямого «это только мое дело».
- Я провожу исследование, - посмотрела она на брата, проверяя не достаточно ли будет такого объяснения, и нехотя продолжила: - Это водоросли с побережья возле Ле Монта. Я таких раньше не встречала. И в справочнике Берроуза по классификации водных растений их нет, - указала она на толстый том на кровати. - Но он старый и написан еще до Разлома, как и другие книги, что есть в библиотеке, и там нет изменившихся и новых видов. Если бы Лесли принес мне их чуть раньше, то я бы попросила папу привезти доработанное издание.
- Я считал, что юным леди более пристало заниматься культивированием роз или фиалок, а не водорослями, - притворно удивился Хьюго. Уголки губ дернулись в скупой улыбке. Услышать наконец увлеченную и живую речь сестры оказалось приятно.
- У нас с мамой есть розы, - серьезно посмотрела на него Агата и вытянула шею, всматриваясь в темноту за окном, словно даже так, вслепую, видя каждый куст. - Вдоль центральной дорожки сада высажены те, что папа привез с сельскохозяйственной выставки в Нанте, а возле беседки выписанные по британским каталогам. Правда не все они прижились.
- Я их видел, - кивнул Хьюго. - Они красивые, - комплимент вышел жалким и сухим, и он торопливо продолжил: - Тебе надо принять участие в садовом конкурсе. Миссис Белл с мамой сегодня его обсуждали.
- Мне нельзя.
- Почему?
Агата досадливо поморщилась от необходимости разъяснять очевидные вещи.
- Я дочь их лорда. Комиссия сочтет себя обязанной отметить мои успехи. Это будет несправедливо по отношению к другим участницам.
- Уверен, почтенные леди из комиссии будут объективны в свой оценке.
- Лучше не проверять их беспристрастность лишний раз. Поэтому нет, я не буду участвовать.
Чувствовать себя глупо Хьюго никогда не любил. Быть глупым перед младшей сестрой тем более непривычно. Но в этот раз под ее прямым серьезным взглядом он молча признал свое поражение.
- И в чем заключается твое исследование, - попытался он вернуть воодушевление Агаты напоминанием о изначальной теме их разговора.
- Определить, как влияет тип воды на рост растений, - придвинула она ближе к себе одну из чашек и, вытащив из воды, продемонстрировала брату свисающую с пальцев тонкую извилистую ветвь с теми самыми листочками, формой похожими на фасоль. - Если отщипнуть часть, то она дает побеги. Я уже пробовала так делать.
Она опустила спутанную нитку водорослей обратно в воду, аккуратно оторвала один листок и бросила его в пустой стакан. Все же нежные розовые лепестки смотрелись бы в ее руках куда лучше скользких, покрытых слизью комков морской флоры. Саму же Агату это нисколько не смущало. Пока она мыла руки, Хьюго через открытую дверь туалетной комнаты не заметил на ее лице ни капли брезгливости.
- Так вот, у меня есть пресная вода из пруда и питьевая вода из кухни, - вернувшись, указала она на кувшин. - А завтра Лесли... Лесли Осборн - сын мистера Осборна, нашего конюха, он иногда помогает отцу с лошадьми. Завтра он принесет мне морской воды. И наверное, можно еще взять воду из колодца возле разлома, ту, что с высоким содержанием газа и непригодна для питья.
Агата торопливо записала новую идею в тетрадь и только после этого продолжила:
- Четыре варианта будут еще интересней. Мы делали нечто похожее в пансионе с мисс Кейн, она много знает про растения. Но там был простой горох на разных видах почвы. К тому же Эмили Уэстон уронила часть ростков с песком.
- Я слышал о твоих успехах в пансионе, - подхватил более понятную ему тему Хьюго, избавляясь от чувства, что сестра делится идеями скорее сама с собой, чем с ним. - Твое поведение и прилежание удостоились высокой оценки от попечительского комитета.
Агата вскинула голову, словно очнувшись. Она смотрела на него, и в эти несколько коротких мгновений Хьюго накрыло неуловимое и противоречащее логике ощущение, что он сказал что-то совсем неправильное. Не похвалу, а оскорбление.
- Разумеется, - согласилась Агата. - Я не собираюсь разочаровывать отца.
Как ты.
Окончание он прочитал в ее взгляде. Хотя и без него упрек был более чем очевиден. Выдержки сестре недоставало. Хьюго же был старше и умней. И уж точно обязан был справится с вспыхнувшей детской обидой.
- Я могу принести тебе воды из колодца в зоне разлома. Завтра утром отдам нужные распоряжения.
- Я буду тебе признательна.
Агата приняла его предложение с той же отрешенной вежливостью, с которой совсем недавно собиралась отблагодарить миссис Белл за гостинец. Может быть и ему отправит записку с горничной? Между ними снова повисло молчание, и Хьюго нарушил его первым.
- Спокойной ночи, Агата.
Чтобы получить в ответ такое же ожидаемо ровное:
- Спокойной ночи.


Записку от доктора Белла принесли во время завтрака. Она была лаконичной и содержала лишь настоятельную просьбу приехать в больницу как можно скорее. Слово «настоятельно» было подчеркнуто, что для доктора означало крайнюю степень озабоченности. То, что он не нанес визит сам, тоже наталкивало на определенные мысли. Хьюго торопливо допил чай и оказался в конюшне раньше, чем ему успели оседлать коня.
Больница Сент-Хельера была чистой и ухоженной, пусть и не слишком большой. Мать давно говорила о необходимости расширения или хотя бы увеличения финансирования, но у отца всегда находились более важные дела. Не застав доктора в кабинете, Хьюго заглянул в единственную палату, три занятые койки в которой заставили его нахмуриться. Возле четвертой со скомканными влажными простынями валялся перевернутый стул, портя аккуратность рабочей обстановки.
- Лорд Вильерс, - доктор Белл отошел от одного из пациентов и жестом пригласил вернуться в кабинет. - Благодарю, что нашли время для визита, лорд Вильерс, и прошу прощения за срочность.
Обращение взывало к графскому долгу и царапнуло своей непривычностью. Он уже достаточно давно был лейтенантом Вильерсом. Или «все еще лейтенантом» Вильерсом по меткому замечанию отца. Шуточному, разумеется. Кто же виноват, что его упрямый сын не может оценить удачную остроту. Как бы то ни было, на данный момент карьерные успехи Хьюго полностью соответствовали его ожиданиям. И главное, обязанности лейтенанта Вильерса были предпочтительней графских обязанностей лорда Вильерса, что в связи с отъездом отца легли на его плечи.
- Что случилось, доктор Белл? - оборвал он ненужные формальности.
Доктор тяжело опустился на стул и потер виски, выдавая свое утомление. В его возрасте бессонные ночи давались не так легко. На нем был тот же самый старомодный сюртук, что и вчера за ужином, только теперь уже изрядно помятый и с подозрительным пятном на рукаве.
- Ваша матушка оказывает неоценимую помощь больнице, - все равно издалека начал он. - И в любой другой день я обратился бы к ней, но сейчас решил, что лучше обсудить ситуацию с вами лорд Вильерс. Не хотелось бы поднимать панику раньше времени, но...
Голос доктора Белла звучал спокойно и устало. Слова теперь были даже слишком конкретны. Остры, как ланцеты в его сумке с инструментами. Чем их было больше, тем ближе становилась зародившаяся тревога к той самой панике. Когда доктор замолчал, Хьюго бросил быстрый взгляд в сторону палаты и спросил только одно:
- Это оспа?
- Не думаю, - покачал головой доктор. - Часть симптомов совпадает, но характер сыпи иной. Ее локализация тоже носит нетипичный характер. И к тому же различна у всех четверых заболевших. Нет, это не оспа.
Закончил он гораздо тверже, чем начал. Хьюго испытал бы облегчение, если бы не взгляд доктора, в котором отчетливо читалось смятение. Он быстро отвел его, переложил несколько бумаг на столе и признался:
- Могу с полной уверенностью сказать, что за всю свою практику я сталкиваюсь с подобным впервые. Пришлось даже заглянуть в базовые справочники, - невесело улыбнулся он. - Память, знаете ли, уже не та. Но нет, ничего похожего раньше я не встречал.
Хьюго кивнул, снова обернулся в сторону палаты и уточнил:
- Четверо заболевших?
Кроватей в дверном проеме было не видно, но он точно знал, что заняты были лишь три.
- Ларри Симмонс пришел самым первым, еще три дня назад. Из-за высыпаний в паховой области. И костерил на чем свет стоит какую-то французскую девку. Но дело не в ней было, на эти срамные болезни я еще в молодости по портовым больница насмотрелся. Через день сыпь сильнее распространилась: на ноги до колен почти и вверх на живот. А затем еще дальше, и в размере увеличилась. Лихорадки у него не было, только жажда, боль и судороги на третий день уже, ну то есть вчера к вечеру. Меня поэтому и вызвали. А ночью, уже ближе к рассвету, он ушел. Малкольм, мистер Рид то есть, его остановить не смог, только шишку на затылке набил, когда к дверям отлетел. Я его домой отправил отлежаться.
Доктор перевел дух и продолжил. Каких-либо наводящих вопросов ему не требовалось.
- Шелли и Эрви позже объявились и с той же сыпью. У обоих с рук началось. Сейчас-то не поймешь, она сплошняком почти, но при первом осмотре наглядно было. А Джонса жена притащила, когда уже вся спина пошла этими коростами. Эрви единственный более менее вменяемый, остальным я дал опия. Много больше, чем прописываю обычно...
- То есть болезнь заразна?
- Я не знаю, - признался доктор Белл, - Никто из них не контактировал друг с другом в последнее время. Все это подтвердили, пока еще были в сознании. Только Симмонс и Эрви живут возле Сент-Хельера и плавают на рыболовецких судах. На разных судах. У отца Шелли ферма на западе и он занят там. А Джонс держит скобяную лавку в Сореле. Никакой связи... - он с горечью вздохнул: - Но исключать возможность заражения мы не вправе.
- Мы должны отталкиваться от самого плохого варианта, - отрезал Хьюго. - Лучше ошибиться в худшую сторону.
В его голове связей было слишком много и они продолжали множиться. Насколько обширны были контакты больных? С каким количеством человек они взаимодействовали? Сколько из них сейчас находятся в море? Сорел не самое оживленное место, но чертова скобяная лавка увеличивает опасность заражения в разы. Гребанный пропавший Симмонс. Вернуть ли корабли срочно домой? Или наоборот оставить их море? И превратить Джерси в чумной остров. Не утекла ли болезнь уже на соседние острова и нормандское побережье?
- В первую очередь нам нужно найти Симмонса, - начал расставлять приоритеты Хьюго. Ситуация проще не стала, но стала четче и понятнее. - Организовать для этого надежных людей, чтобы не допустить слухов и паники. Я займусь этим сейчас же. И пришлю несколько человек к вам, чтобы исключить повторения ночного инцидента. А вы найдите причины болезни, доктор Белл.
Если бы последнее можно было исполнить как армейский приказ.


В следующий раз в больнице Хьюго появился ближе к вечеру. Доктор Белл выглядел еще более усталым и осунувшимся, с нервозным румянцем на щеках. Он не стал утруждать себя манерами и приличиями, и вместо того, чтобы вновь пригласить Хьюго в кабинет, жестом подозвал его к одной из постелей. Мужчина на ней жадно пил, и половина воды текла мимо, по его щекам, подбородку и судорожно вздрагивающему в такт рукам горлу.
- Еще, - прохрипел он, роняя пустую кружку и обводя палату шальным бессмысленным взглядом.
В его глазах краснели лопнувшие капилляры, а ладони выглядели опухшими и слишком большими. Хьюго не сразу понял, что такими их делает покрытая буграми кожа. На пальцах они лепились один на другой, превращая те в подобие шишковатых ветвей, а на тыльной стороне кисти разглядеть их можно было более отчетливо. Размером чуть меньше фартинга, бледные, с зеленоватым отливом, а не красные, как это бывает обычно при сыпи, почти обескровленные. Натянутая на них кожа казалось истончилась настолько, что готова вот-вот лопнуть.
- Появляются они совсем мелкими, - заметил его интерес доктор и откинул одеяло с больного. - Начинается все с точек, вот как на щиколотках. Потом они становятся крупнее, чуть изгибаются и расползаются по телу в разные стороны.
Ноги мистера Эрви - Хьюго вспомнил, что однажды возвращался с ним на корабле домой - представляли собой иллюстрацию слов доктора. Достаточно было поднять взгляд вверх до коленей, а затем до бедер.
- Я пробовал разные компрессы и примочки, карболовую кислоту, но ничего не замедляет распространение и не снимает отек. Сначала сыпь вызывает неприятные ощущения, зуд, раздражение. Как если сесть голым задом в муравейник. Так это охарактеризовал мистер Джонс. Со временем болезненность на коже почти исчезает и возвращается лишь при пальпации. Она смещается вглубь, внутрь.
Доктор Белл задумчиво пожевал губу, вновь накинул одеяло и дал распоряжение медицинской сестре о дозе опия.
- Его приходится давать слишком много, я уже говорил. Мистер Джонс, пока еще был в сознании, объяснял, что из него словно куски мяса вытаскивают, разрывают изнутри. Затем судороги начинаются, - он вздохнул и кивнул на соседнюю койку. - Его пришлось привязать. Не потому что он тоже уйти хотел. Чтобы он сам себя не повредил. Очень сильно метался.
- Доктор Белл, - из-за ширмы высунулся совсем молодой еще человек, на голове которого контрастом к бледному взволнованному лицу ярко полыхали рыжие волосы. - У нас тут проблема.
- Да отвали от меня, недоумок, со своей дрянью, - грубо раздалось следом.
- Кто там? - заинтересовался Хьюго.
- Это мистер Боден. У него отравление судя по всему, резь в желудке и вздутие. Нужно сделать промывание. Никаких симптомов, похожих на остальных, нет. Его бы отдельно разместить, да некуда. Я думал о кладовке, но там очень уж душно, это только усугубит его состояние... Советую вам выполнять рекомендации доктора Рида, мистер Боден.
- Да это ведьма моя опять отравы наварила. Баба, а в готовке нихрена, извиняюсь, милорд, не смыслит, - довольно бодро хохотнул мистер Боден, когда Хьюго заглянул за ширму. - Не впервой же. В прошлый раз с ее похлебки вся семья дристала, простите, милорд. Ничё, оклемаюсь, небось.
- Выздоравливайте, мистер Боден, - пожелал Хьюго и вернулся к остальным больным, почти не прислушиваясь к уговорам и объяснением за ширмой.
- Я вскрыл пару этих... - доктор замялся, затрудняясь подобрать правильный медицинский термин, - наростов. Они довольно твердые на ощупь, не водянистые. Но при разрезе внутри только гной. Хотите посмотреть?
- Давайте, - согласился Хьюго.
- Он этого не чувствует, - успокоил доктор, усиливая нажим ланцета. Кожа под ним разошлась в сторону, выпуская наружу зеленоватую густую жижу. На воздухе она прямо на глазах начала темнеть, приобретая грязный буро-зеленый оттенок. - Вот и все.
Когда Хьюго отступил назад, доктор Белл аккуратно стер гной, прижал к разрезу кусок влажной ткани и покачал головой в ответ на вопрос:
- Почему не вскрыть их все?
- Вокруг сразу начинает идти воспаление. Вот смотрите, - сдвинул он повязку с более раннего надреза. Под ней был покрытый подсыхающей коркой участок мяса с красным опухшим нарывом вокруг. Размер его был уже больше пенни. Доктору оставалось лишь расписаться в собственной беспомощности: - Я не знаю, что будет хуже.
Вопрос о прогнозах выздоровления Хьюго задавать не стал. Ответ на него был более чем очевиден. Теперь можно разве что уповать на чудо. А в чудеса он давно не верил.


- Ты так и не достал мне воду, - вместо приветствия упрекнула Агата, с которой только утром вернувшийся домой Хьюго встретился в коридоре возле ее комнаты.
В окутанном рассветными сумерками Мофант-холле было тихо, спокойно и пахло сдобными булочками к завтраку. О прошлой ночи напоминали лишь запах гари от факелов, листья, приставшие к волосам и одежде, наливающиеся усталостным свинцом ноги и хлюпающая в сапогах вода. Конные марш-броски и переходы давались несравнимо легче прочесывания кустов и побережья в темноте.
Хотелось умыться, переодеться и остаться дома, черт возьми. Но его ждали в больнице. Поэтому претензии сестры воспринимались совершенно неуместными.
- Доброе утро, Агата, - чуть более едко, чем хотелось, напомнил Хьюго о вежливости, но время опомнился. Спускать собственные усталость и раздражение на сестру было недостойно. - Прости. Навалилось много дел и я совсем забыл.
- Я так и думала, - эти интонации «само собой разумеется» снова покоробили. - Поэтому сама попросила мистера Руфуса. Он вчера ездил в Сент-Джонс с инспекцией нового колодца и по пути привез мне воды.
- Значит, твои исследования не сильно пострадали из-за меня, - попытался улыбнуться Хьюго.
Вышло не очень. Но даже так лучше, чем злиться. Пусть хоть кто-то пребывает в счастливом неведении и спокойствии. А для него несколько потерянных минут уже ничего не решают. Он в конце концов и пришел сюда за маленькой передышкой.
- И как твои успехи?
Агата поджала губы и вообще была похожа не недовольного нахохлившегося птенца, но пусть и фигурально протянутую в знак примирения руку приняла. Или просто вспомнила про приличия и уважение к старшим
- Пока не очень понятно, - призналась она. - Слишком мало времени прошло. И я сегодня с утра еще не проверяла. Но они интересно меняют цвет, - она замерла на пороге в нерешительности, но все же спросила: - Хочешь посмотреть?
- Конечно.
- Вот эти стояли весь день на окне и они потемнели. Причем та сторона, что была на солнце гораздо сильнее. Вот, они уже не коричневые, а почти фиолетовые. Но не чисто. Как будто Джейн Рединг извозила свое новое платье в грязи. Оно у нее такого же цвета.
Она опять оторвала несколько самых крупных листочков и положила их на блюдце. Они еще сильнее походили на фасолины, чем вчера: стали более мясистыми, плотными и упругими. И вместе с тем было в них что-то отталкивающее. То ли тянущаяся за ними слизь, то ли неуловимое ощущение чужеродности, которое не вызывают растения, растущие на земле. Несмотря на схожесть с фасолью и на изящную сервировку на тонком фарфоре желания съесть их возникнуть в принципе не могло.
- Надеюсь, это не любимый чайный сервиз мамы?
- Нет, - улыбнулась Агата и укоризненно посмотрела на брата. - Мисс Кейн рассказывала, что это из-за йода, который содержится в морских водорослях. Но очень кратко, потому что другим девочками интересней изучать цветы. Незабудки там всякие. Наверное, в справочнике Берроуза про это есть, но я пока не читала.
Она бросила нетерпеливый взгляд на книгу, а потом на брата. Он ей мешал. И Хьюго воспользовался эти вполне очевидным, а главное понятным, намеком, чтобы попрощаться. Да и самому ему было некогда. Совсем скоро должен был быть подойти мистер Руфус, который, как передал дворецкий, разыскивал его еще со вчерашнего дня.



Ничего действительно важного у него, к счастью, не было. Хьюго с опаской относился сейчас к любым новостям, но мистер Руфус, как человек здравомыслящий, сразу же развеял сомнения. Проблемы с одним из колодцев, пусть и стратегическим важным для селения, могли подождать и не шли ни в какое сравнение с теми слухами, что он слышал. Хьюго кратко ввел его в курс дела и заверил, что его помощь в технических вопросах не требуется.
- Печально, что с мистером Джонсом совсем плохо, - расстроенно смял он в руках шляпу. - Хороший был человек, отзывчивый. Ваш отец с ним так и не расплатился за материалы для восстановления дамбы.
Хьюго отцовские долги нисколько не удивили. Он сухо кивнул, а мистер Руфус продолжил:
- Надо бы закрыть счета-то. Нехорошо так, милорд. Он же сразу на помощь пришел, как потребовалось. И гвозди, и прутья. Да, что говорить, половина лопат и та его была. Все свои запасы собрал для общего дела. И привез все сам. - слова звучали неловко. Все же советовать лорду не его дело, но и оставить все как есть будет неправильно. - И вдове его опять же... Ну, то есть, жене, на надо раньше времени-то... Жене с детьми деньги эти лишними не будут.
- Я разберусь с этим, - пообещал Хьюго. - А что случилось с дамбой?
Тому, что он слышит о проблемах с ней первый раз, он тоже не удивился. Как, впрочем, и самим проблемам. Если постоянно лишь латать дыры, в не заняться ремонтом серьезно, то итог предсказуем.
- Ее еще в прошлый год начало размывать у основания. Напор-то воды там сильный. Я вашего отца предупреждал, - невольно попытался оправдаться мистер Руфус. Но технический подход взял верх над эмоциями, на что и был расчет, и голос его обрел методичную уверенность. - И в последний шторм она не выдержала. Участок возле Ле Монта сильнее всего пострадал. Там дамбу считай в море смыло подчистую. Да и дальше до Милбрука тоже хорошо поломало. Но там хоть после вода ушла, а Ле Монт каждый прилив топило, а если уж ветер шквалистый с юга воду гнал, то у первых домов хоть на лодке плавай. А если бы снова шторм? Домов бы разрушенных там прибавилось порядком. С самого Разлома и затопления такого не было.
Мистер Руфус откашлялся и с благодарностью глотнул налитого горничной чая.
- Но тут уж ваш отец спохватился и распоряжения нужные отдал. Я собрал всех, кого мог на работы. Да и ребята с готовностью вышли. Все же понимали, что дело плохо. Да тот же Симмонс, спаси его Господь, сразу с корабля на дамбу пришел. Почти вся команда и...
- Симмонс? - зацепился за кольнувшее неясное пока ощущение Хьюго.
Двое уже совпадение. Казалось, еще немного и он нащупает то, что нужно. Дернет за нужную ниточку. Другие вопросы родились тут же и прозвучали, едва сконцентрировавшийся вокруг новой информации разум их осознал:
- Кто там был еще? Эрви? Шелли?
- Да оба были, - припомнил мистер Руфус. - Эрви, как и Симмонс, на самой дамбе работал...
- А они говорили, что не встречались давно.
- Так участок-то большой размыло. Те, кто от Милбрука шли, могли до Ле Монта и не добраться. Да и в две смены работали, ночью костры жгли. Может поэтому...
- Ясно, - перебил его Хьюго. - Что с Шелли?
- Он материалы подвозил. С их фермы камни брали и прутья там вязали для укрепления грунта. У него не раз повозка в грязи застревала, такая груженная была, колеса до половины высоты вязли. Воды-то там... - в этот раз он закончил с лишними подробностями сам и взволновано уточнил: - Вы думаете, она оттуда, милорд? Болезнь эта?
- Не знаю, - честно признался Хьюго и вскочил на ноги. - Надо обсудить это с доктором Беллом. Подходите к нему так быстро, как сможете.
С верховой ездой мистер Руфус был на «вы», а ждать Хьюго был не намерен, один он доберется намного быстрей. Да на этой чертовой дамбе наверняка побывал весь остров. Мать твою.
Лишь у самых дверей он обернулся:
- А когда велись работы на дамбе?
- За два дня вашего возвращения закончились. Неделю назад то есть.


Мальчишку в конюшне он напугал своим появлением.
- Вы уже уезжаете, милорд? - вытаращился он на него и в панике залепетал: - Я еще не успел... Простите, милорд. Леди Джерси уехала к преподобному Эткинсу, а лошадь захромала возле Мофанта, и отец ушел туда. А я один не успел...
- Ты же Лесли, верно? - оборвал поток жалобных извинений Хьюго.
Самого нового конюха он уже видел, а вот про его сына только слышал от Агаты. Мальчишка несмотря на высокий рост выглядел довольно тщедушным. Как это часто бывает в его возрасте, вытянуться он успел, а вот наесть мышц пока еще нет.
- Да, милорд. Лесли. Лесли Осборн. Отец бы ни за что не ушел, если бы знал, что вы так быстро пожелаете уехать, - снова взволновано зачастил он. - Я просто один остался. Но я его напоил, покормил и почистил, только оседлать не успел. Я сейчас, быстро.
- Все нормально, - успокоил его Хьюго. Ненормальными были только эти бесконечные оправдания. - Делай свое дело. Спокойно.
Он измерял широкими резкими шагами длину прохода вдоль ряда стойл. И раздраженно сжал губы, чуть не скрипнув зубами, после очередного уверения:
- Я сейчас! Вы и опомниться не успеете, милорд.
Со спины этого видно не было. Когда он обернулся, то мальчишка уже с рвением тащил седло и пыхтел, пытаясь водрузить его на лошадиную спину. Получалось у него не очень: седло заваливалось на бок, и грозило обрушиться прямо на голову. Так дело не пойдет.
- Отойди, - велел Хьюго, с легкостью поддерживая за луку, а потом и вовсе оттесняя мальчишку в сторону. - Я сам все сделаю.
Грош цена офицеру кавалерии, который не в состоянии сам оседлать себе коня.
Лесли за спиной тяжело дышал, то ли от обиды, то ли от волнения. Несколько раз негромко булькнула вода, и конь, услышав это недовольно всхрапнул и перебрал ногами. Когда Хьюго повернулся, мальчишка прислонился плечом к деревянной стенке стоила и пил прямо из лошадиной бочки, черпая воду ладонью.
- Займись уздечкой, - распорядился он прежде, чем затянуть подпругу.
К моменту, когда с этим было покончено, Лесли все еще расправлял перекрутившиеся ремешки и болезненно поморщился, когда Хьюго забрал у него и их. Тогда-то и стала понятна причина его неуклюжести в казалось бы давно отработанных действиях.
- Что у тебя с рукой?
- Ничего, милорд, - поспешно спрятал он левую ладонь, перемотанную тряпкой, за спину. Нахмуренные брови Хьюго подсказали, всю глупость этой лжи, и Лесли с неохотой опустил руку вдоль тела. - Это я на гвоздь напоролся и кожу разодрал. Уже не болит и почти зажило. Мамка мне примочку делала.
- Дождись отца и скажи ему, что я велел тебе отдыхать, а не чистить стойла.
- Но, милорд...
- Я непонятно выразился?
Последнее Хьюго сказал уже на улице, перекинув поводья и взлетая в седло. Он видел солдат, случайно напоровшихся о какой-нибудь острый сучок, и их командиров, доводящих пустяковые раны до воспаления или столбняка. Мальчишку бы на всякий случай отправить к доктору, конечно. Но тому сейчас совсем не до этого.


Доктор Белл встретил его в больнице заметно посвежевшим.
- Поспал немного на кушетке в кабинете, - вместо приветствия пояснил он, вытирая влажные щеки полотенцем.
Вот что значит джентльмен еще старой закалки, хотя бы в мыслях немного порадовался за него Хьюго. У него самого до бритвы руки так и не дошли. Но следующие слова доктора уже совсем не радовали.
- Никаких улучшений, к сожалению. В сознание никто из них уже не приходит, но мистер Джонс совсем плох, возраст дает о себе знать. Остальные моложе и держатся чуть лучше. Но недостаточно хорошо для возможности сколь-либо положительного прогноза, - кратко отчитался он. - Симмонс был самым крепким из них, поэтому ему и хватило сил уйти. Но, судя по развитию болезни, он сейчас должен быть в аналогичном состоянии и не способен передвигаться.
- Надо проинструктировать поисковый отряды о новых обстоятельствах.
- Надеюсь, это поможет.
Хьюго кивнул. Теперь была его очередь сообщить о других новых обстоятельствах, пересказать то, что он услышал от мистера Руфуса.
- Дамба... - единственное, что задумчиво повторил доктор Белл.
Хьюго хотелось его поторопить и начать уже действовать.
- Это могло бы многое объяснить, - «да, но» отчетливо слышалось в словах доктора и после очередной паузы наконец прозвучало. - Но боюсь, в этом случае масштаб болезни был бы иным. Даже если предположить, что кто-то остался дома...
- Нужно осмотреть всех, кто принимал участие в работах на дамбе. В обязательном порядке, - не выдержал Хьюго. - Мистер Руфус подготовит списки.
- Это не лишено смысла. И, разумеется, мы с Малкольмом организуем осмотр. Миссис Флетчер опытная сестра милосердия и тоже сможет помочь.
- Вы считаете это бесполезным?
- Нет, что вы, - в пику резкости вопроса голос доктора стал мягче. - Это необходимо. И дамба, скорее всего, абсолютно верное направление, но искать нужно что-то более конкретное. Я думаю сам сходить туда при первой возможности. А сейчас с вашего позволения я хотел бы заняться другим вопросом.
- Каким? - нетерпеливо уточнил Хьюго. Доктора из армейской медицинской службы тоже имели вечную привычку перечить.
- Мистер Боден скончался сегодня утром. Мне не нравятся обстоятельства и его состояние, поэтому я хочу произвести вскрытие.
- Он казался весьма бодрым вчера.
- Я тоже так считал. К тому же основное внимание было сосредоточено на остальных больных. Им по большей части занимался мистер Рид. Посмотрите сам, если хотите.
- Я ему пытался промывание желудка сделать несколько раз, - объяснил молодой, возраста самого Хьюго, помощник доктора, провожающий его в соседнее помещение, где лежал покойный - Галлона два воды в него влил, а он ее никак... ну это... не...
- Я знаю, как делают промывание.
- В общем, сами смотрите.
Даже накинутый простыней мистер Боден выглядел странно. Хьюго не сразу сообразил почему. Худым покойный не был, но контуры его живота под тканью более подошел бы женщине на сносях, которой вот-вот рожать. Без простыни раздувшийся до огромных размеров живот выглядел еще более пугающе. Пожалуй, даже хуже некоторых открытых ран, нервируя именно своей противоестественностью.
- Я останусь.
- Вы уверены, лорд Вильерс? - посмотрел на него доктор, а звон раскладываемых на столе инструментов вторил его сомнениям.
- Да.
Доктор Белл работал методично и аккуратно, точными движениями лезвия отделяя кожу и мышцы, стараясь не повредить сразу органы в брюшной полости. Отступившему в сторону Хьюго было отлично видно склизкие сизые петли кишок, которые осторожно придержал мистер Рид, и набухший огромный желудок. Доктор коснулся его пальцами с профессиональной осторожностью, и Хьюго невольно сглотнул.
Ланцет снова прижался к стенке желудка. От короткого надреза та, словно только этого и ждала, лопнула с громким хлюпом, разваливаясь надвое и выпуская наружу содержимое, ковром растекшееся по останкам мистера Бодена, операционному столу и даже полу.
- Мать твою!
- Матерь Божья...
Оба медика почти синхронно отступили, а Хьюго наоборот сделал шаг ближе. И все его возможные ругательства застряли в горле вместе с воздухом. Он жадно и шумно глотнул его, но никак не мог перестать смотреть ошалевшим от понимания взглядом. Ужасного, чудовищного понимания.
- Я... я знаю, что это, - выдавил он, не замечая дрожи голоса и тем более собственной бледности.
Перед ним, среди кишок и крови, была рассыпана эта чертова фасоль. Совсем не та, что подают к столу на завтрак или ужин. А перед глазами так и стояли пальцы Агаты, в которых она сжимает скользкие нити этих листьев. Они свисают с них и тянутся в стороны словно щупальца.
- Лорд Вильерс? - голос доктора доносился словно сквозь толщу воды.
Хьюго отозвался лишь со второго раза. Вскинул голову, посмотрел на доктора Белла со смесью паники, решительности и безумия и резко выпалил:
- Бросайте здесь все. В Мофант-холл. Срочно!


Путь из Сент-Хельера до дома никогда еще не занимал так мало времени. Хьюго мчался прямиком через фермерские поля, срезая изгибы дороги, рискуя сломать коню ноги, а себе шею. До Мофант-холла он добрался значительно раньше доктора. Не глядя швырнул поводья мальчишке на подъездной дорожке, чуть не снес у входа дворецкого, взлетел вверх по лестнице, шагая через две ступеньки разом, и распахнул дверь в комнату сестры, не тратя драгоценные секунды на стук.
- Брось эту мерзость. Сейчас же! - рявкнул он.
Агата испуганно вздрогнула, и острое лезвие ланцета, подаренного ей доктором Беллом, соскользнуло с удерживаемого пальцами крупного листочка и противно процарапало по фарфору блюдца.
- Отойди от стола!
Молниеносно исполнять приказы юных леди в пансионе не учили, поэтому Агата так и продолжила сидеть. Разве что теперь вполоборота к брату, смотря на него широко открытыми непонимающими глазам.
- Что...
- Отойди, я сказал!
Хьюго не выдержал. В пару широких шагов преодолел расстояние до стола и сдернул ее стула, грубо и резко, слишком сильно стиснув плечо. Ланцет улетел на пол вместе с блюдцем и неудачно оказавшимся прямо под локтем стаканом с водорослями. Они лужей растеклись по ковру. Агата жалобно пискнула и потерла плечо, пока брат не схватил ее за запястья.
- Покажи руки.
Она, разумеется, тут же попыталась выдернуть их, но Хьюго держал крепко и не позволил. Он подтолкнул сестру к кровати, заставляя сесть и нависая над ней с высоты своего роста, а потом плюхнулся на колени рядом, чтобы было удобней.
- Перестань, - испуганно попросила Агата.
Он этого почти не слышал со страхом вглядываясь в тонкие пальцы в своих ладонях, до ужаса боясь увидеть на них эту чертову сыпь. Кожа была чистой, только на самых кончиках блестела мерзкая слизь. Ему было наплевать, что он и сам сейчас пачкает ей свои руки. Он даже начал стирать ее с ладоней Агаты, пока не перевернул их тыльной стороной к себе и не замер:
- Что это? - голос предательски дрогнул, заставляя повторить почти с истеричными нотками: - Что это?!
Агате в этот момент удалось вырвать руку из его хватки и вытереть ее об одеяло, стирая россыпь мелких бурых точек с правой ладони.
- Грязь.
Грязь... Хьюго снова схватил ее ладони и неверяще смотрел на них, боясь, что ошибся и просто не замечает зловещих признаков болезни. Поверить, что все хорошо, было сложно. И нет, нельзя пока верить.
- Отпусти меня! - повысила голос Агата, начиная уже усиленно вырываться, и, когда он разжал пальцы, вскочила на ноги. - Что ты делаешь?
Ее порыв метнуться к рассыпанным листьям Хьюго угадал почти инстинктивно и остановил, просто обхватив ее за талию. Скривился от удара локтем в живот, но легко оторвал ноги сестры от пола и опустил на него уже возле дверей, получив в ответ испепеляющий взгляд и резкое:
- Как ты смеешь...
- Что происходит? - мать стояла на пороге комнаты и оставалось только гадать, какую часть неприятной сцены она застала. - Хьюго?
- Забери ее, мама, - он почти с облегчением подтолкнул к ней Агату. - В комнату не входить никому и...
- Это моя комната и ты не вправе решать...
- Агата, - мягко напомнила о спокойствии мать и положила ладонь ей на плечо.
- Оставайтесь пока в твоей спальне. Скоро приедет доктор Белл и осмотрит ее.
- Мне не нужен доктор!
- Агата, - голос матери стал чуть тверже, но не настолько, чтобы превратить ее просьбу: - Пойдем со мной, дорогая, - в безапелляционный приказ, каковыми звучали любые слова Хьюго.
Он был чертовски рад обрести союзника в ее лице, причем такого, что не задает вопросов, а просто делает то, что требуется. Самому ему опыта борьбы с детским упрямством недоставало.
- Я объясню все позже, - пообещал он, поморщился, сжав кулаки, и напомнил уже им в спину: - Пусть она вымоет руки.
Сам Хьюго долго тер ладони над раковиной в туалетной комнате Агаты. Ее мыло пахло душистым разнотравьем и медом, и этот по-девичьи легкий запах неприятно контрастировал с тяжелыми мыслями.


- Я не обнаружил у леди Агаты никаких признаков заражения.
Доктор Белл застал его в комнате сестры, куда Хьюго вернулся, отдав все нужные распоряжения. Здесь, глядя на мерзкие водоросли, которые казалось хищно щерились из всех мисок и стаканов, думалось лучше.
- Значит все в порядке?
- Хотел бы я так сказать...
Хьюго ждал именно такого честного ответа, поэтому облегчение и не наступало. Не удавалось выдохнуть наконец, сняв с плеч груз самой главной сейчас проблемы.
- Судя по тому, что я уже видел, с большой долей вероятности можно считать, что она, действительно, в порядке.
Доктор остановился возле стола, поднял так и валяющийся на полу ланцет и осторожно подцепил им водоросли в одном из стаканов. Листья там были еще мелкие, зеленые и не заполняли все пространство, как в остальных, а бултыхались в воде вверх-вниз.
- Леди Агата, совсем недавно перенесла их сюда, - отметил он и с интересом изучил содержимое остальных стаканов и открытый разворот тетради с заметками о последнем эксперименте. - Видимо, заражение не происходит при прямом контакте. Или необязательно происходит. Вы позволите?
Сидящий на кровати Хьюго поднял голову, концентрируясь не только на словах доктора, но и на действиях, и кивнул, разрешая взять тетрадь со стола.
- У Вашей сестры серьезный подход к исследованиям, - краешками губ улыбнулся доктор Белл, перелистывая ее и восстанавливая хронологию записей в обратном порядке, от конца к началу, пока не добрался до самой первой. - Четыре дня назад. Леди Агата говорила, откуда взялись эти водоросли?
- Лесли Осборн.
Хьюго одновременно и ответил на вопрос и поприветствовал несмело. остановившегося на пороге мальчишку. Выглядел он неважно, заметно хуже, чем несколько часов назад. Лицо полыхало нездоровым румянцем, он постоянно облизывал сухие, как при лихорадке, губы и тер предплечье.
- Откуда эти водоросли, мистер Осборн?
- Ле Монт... - под двумя въедливыми взглядами Лесли совсем оробел.
- А точнее?
Хьюго пришлось себя сдержать, чтобы не задать другой вопрос. «Нахрена ты притащил их сюда, идиот?!»
- В затопленном доме. Не те, которые намедни затопило, а старый разрушенный. У самой дамбы почти. Еще с Разлома который. Там крышу волной еще тогда снесло, а стены стоят. Я там это... - замялся он. - Искал, что-нибудь. Приливом-то бывает всякое приносит, у старьевщика можно пару пенни выручить. А тут уж и подавно, ведь воды столько было. С берега-то обратно водой утянет в море, а в развалинах и камнях остается. Однажды я шиллинг нашел.
- Рукав закатай, - доктор Белл подозрительно прищурился, когда Лесли снова почесал руку.
- А в этот раз ничего не нашел. Там рядом полно было народу, может кому и повезло. Только вот водоросли эти нашел. Ну, я их миледи и принес, - запутался он в рукавах куртки. - Она любит же всякую траву необычную. И сказала мне, что донник нельзя лошадям давать.
- Болит? - поинтересовался доктор, а потом замолчал, когда задранный рукав рубашки обнажил кожу.
- Не сильно, - попытался храбриться Лесли, но его уже никто не слышал.
Вверх по руке почти до локтя поднималась знакомая сыпь. У запястья пятна стали крупными, вздувшимися и принявшим изогнутую форму. Доктор Белл чертыхнулся сквозь зубы, а когда снял грязную повязку с ладони, выругался уже вслух и так непристойно, что дал бы фору всем слышанным ранее армейским выражениям. Глубокий порез на ладони зиял кровавой полосой, а из под воспаленной расходящейся кожи по ее краям, цепляясь за нее ростками, лезли те же листья, что занимали половину стола Агаты. Зеленели, словно под ними была не живая человеческая плоть, а плодородный грунт.
- Милорд, - нарушил мрачную тишину лакей и передал записку. - К вам посыльный.
- Мистер Джонс скончался, - прочитал Хьюго наспех нацарапанные мистером Ридом строчки.
- Нам нужно в больницу, - очнулся доктор Белл и торопливо замотал ладонь Лесли обратно. Так и правда стало чуточку легче. - И забрать это все с собой, - махнул он рукой на водоросли и попросил лакея: - Найдите ведро или большую кастрюлю.
- Вы доберетесь до города раньше, лорд Вильерс, - остановил он Хьюго, когда ведро вместе с записями Агаты погрузили в экипаж, и попросил, чуть понизив голос: - Предупредите Малкольма, чтобы готовил все необходимое к ампутации.



В палате стоял резкий запах хлороформа. Хьюго смотрел на сталь разложенных на столе хирургических инструментов. Их холодный блеск завораживал, а металлический звон тревожил. Не хотелось думать для чего именно нужны вот эти зажимы или вон те щипцы. В предназначении двух пил сомневаться не приходилось.
- Доктор Белл!
Оклик медицинской сестры заставил того недовольно поморщиться. Но, пусть и тратя драгоценные минуты, он все же вышел в основное помещение. Хьюго же, бросив последний взгляд на обескровленное, но хотя бы сейчас не испуганное лицо Лесли, сделал это с облегчением, понимая, что возвращаться к операционному столу теперь точно не будет.
Миссис Флетчер застыла возле одного из больных, опознать которых под бугристой кожей можно было разве что лишь по положению кроватей. Наверняка за свою бытность медицинской сестрой она видела всякое, но сегодняшнее зрелище так же наверняка оставит неизгладимый след в ее памяти. Как и в памяти всех остальных. Тело дернулось в болезненной судороге, и на лежащих поверх одеяла руках лопнуло несколько самых больших наростов, выпуская наружу издевательски зеленые листья. Они были крупными и плотными, словно человеческая кровь и плоть дала им больше жизненных сил, чем вода в склянках Агаты. А может именно так оно и было.
- Не будем терять время, - разрушил гнетущую тишину доктор Белл.
- Вы думаете, это поможет? - все же спросил Хьюго.
До этого момента задать такой вопрос никто не решался, хотя он тяжелым грузом висел между ними еще с Мофант-Холла.
- Я надеюсь... - доктор вздохнул. - Но точно знаю, что если этого не попробовать сделать, то не поможет уже ничего.
Хьюго тоже надеялся.



Новый участок дамбы даже на самый дилетантский взгляд отличался от основной ее части. Был шире, немного выше и заметно надежнее. Сопровождавший их компанию мистер Руфус посвятил в некоторые технические детали этих отличий: вроде дополнительно усиленного основания и укрепления стен от уноса грунта. Но Хьюго, если честно, мало что запомнил, а кивал скорее машинально. Мистеру Руфусу, да и всем им этот разговор помогал справиться с нервозностью и неизвестностью.
Местоположение дома Лесли описал точно. Мистер Руфус сразу же сказал, что знает его, но они в любом случае не прошли бы мимо. Со стороны деревни он выглядел почти целым, если не считать отсутствующей крыши. А вот со стороны моря наружная стена была почти разрушена, положение двери угадывалось лишь по еле видным под слоем нанесенного песка обломкам деревянного косяка. Эта стена словно ввалилась внутрь усыпав пол камнями и обломками сгнивших оконных рам. На нее тогда пришелся основной удар стихии. Хьюго плохо помнил, но, кажется, в свое время этот дом принадлежал кому-то из зажиточных жителей: лавочнику или старосте. Соседние дома простых рыбаков снесло подчистую, а остатки забрало море. Вместе с их хозяевами. Те, кому повезло уцелеть, жили теперь севернее, новые дома были видны ярдах в двухстах отсюда.
Внутри пахло сыростью и гнилью. Словно тину и гнилую рыбу смешали с отходами мясницкой лавки. Хьюго брезгливо поморщился, следующий за ним Финч глухо выругался под нос.
- Надо меньше селедки с горохом жрать на ужин, Тони, - кто-то из молодых ребят за спиной нервно пошутил. - Чтоб не портить тут нам всем воздух.
- Да иди ты, - огрызнулся второй.
Их короткую перепалку прервал оклик Финча:
- Кажись, это баран Абрамса. Тот уже два дня как его недосчитался, - он шел левее остальных, там, где тень ложилась на лужи на полу, остановился и сплюнул с отвращением: - Ох ты ж... Мерзость какая.
Когда Хьюго делал шаг в его сторону, то уже знал, что увидит. Водоросли были не только на отсыревших остатках досок и на влажной земле. Они здесь ползли по вверх даже по старым камням. Но главное, вплетались в шерсть дохлого барана причудливыми украшениями. Похожими венками их иногда украшают на сельских ярмарках. Но никогда вперемешку со заляпанными грязью внутренностями и вывалившимся языком.
- Не подходите. И не трогайте тут ничего, - велел Хьюго, но и без его указания никто делать этого не собирался.
Дальше водоросли сплетались в сплошной ковер, который отвратительно хлюпал под ногами, превращаясь в гнилостную слизь, и тянулся за подошвой вязкими нитями. Каждый новый шаг давался непросто, почти с усилием. Хьюго шел вперед, мысленно радуясь хотя бы тому, что на нем высокие армейские сапоги. Не будь их, вряд ли он смог бы перебороть отвращение и пройти дальше, потому что слой чертовых листьев становился все выше, доходя уже почти до щиколоток.
В соседней комнате они снова наползали на стену, образуя большую бесформенную груду. Хьюго уже было развернулся обратно, когда она зашевелилась.
- Блять... - громко раздалось сзади.
Сначала неуверенно, словно не доверяя своим глазам. А когда сгорбленная фигура начала выпрямляться, обретая человеческие очертания, уже с откровенной оторопью:
- Кальмарьи кишки...
Кто-то начал шепотом частить словами молитвы, только усилив эти общие растерянность и испуг. Хьюго ощущал его холодную хватку где-то в горле, но сделал лишь шаг назад не в силах перестать смотреть.
То, что они видели, лишь отдаленно напоминало человека. Водоросли покрывали его полностью, стирая черты лица, превращая руки в толстые неповоротливые ветви, а пальцы в клешни. Там где он, теряя равновесие, локтем оперся на стену листья оказались содраны, обнажая лопнувшую кожу, сгустки крови и торчащие побеги. На груди молодые зеленые листья проглядывали сквозь ошметки ими же порванных старых, потемневших то ли от времени, то ли от той же крови. Лицо покрывала мелкая поросль, свисая длинными нитями прямо изо рта.
- Мистер Симмонс? - голос Хьюго заметно дрогнул
В ответ раздался лишь болезненно протяжный стон. Хьюго сглотнул, а в горле Симмонса что-то булькнуло, порождая новый хрип. Он сделал неловкое движение, зашатался и оперся о стену уже ладонь, оставляя на камне бурую слизь. А потом с неожиданной силой оттолкнулся и рванул вперед даже не шагая, а скорее падая на Хьюго. Он отступил, а Симмонс забился на полу в судороге, душераздирающе мыча и словно пытаясь счистить с себя заживо съедающие его листья. Смотреть на эту муку было невыносимо.
- Боже милосердный... - чужая молитва стала громче.
Хьюго стиснул зубы и достал револьвер. Милосердие можно проявить по разному.
Выстрел в полузамкнутом пространстве прозвучал оглушающе. Выпущенная практически в упор пуля навылет прошла голову, с силой впечатывая тело в землю. Запахло порохом и облако дыма ветром потянуло в сторону оконного проема. Кровь на фоне потемневших водорослей теперь казалась ярко-алой и была единственной настоящей оставшейся от Симмонса частью. Хьюго отвел от нее взгляд, сжал губы и распорядился:
- Уходим отсюда все.
На улице первым тишину нарушил снова он.
- Финч, Гибсон и Лэнг, остаетесь здесь, - осмотрел он окрестности, указав на три нужные точки на незначительном отдалении от дома. - Близко не подпускать никого. Финч за главного в мое отсутствие.
Он, по крайне мере, служил во флоте и знает, что такое приказы не понаслышке. Да и остальные двое были в армии, так что с караулом справятся.
- Доусон, в город за доктором Беллом. Затем найдешь тех, кто прочесывает окрестности Граувилла и западные фермы, и пришлешь сюда.
- Мистер Руфус, подберите несколько толковых человек и проведите осмотр дамбы и берега, пока не начался прилив. Если найдете такие же водоросли доложите мне сразу же.
Необходимость организации дальнейших действий мобилизовала силы. Это было привычно и знакомо, упорядочивало мысли и странным образом успокаивало.



- Агата?
В больнице Хьюго появился только на следующий день и меньше всего ожидал встретить здесь сестру. Прямо посреди палаты, на шатком деревянном стуле возле постели юного мистера Осборна. Удивление довольно быстро сменилось радостью, что мертвых тел, о которых еще ночью предупреждал присланный мистером Ридом на дамбу мальчишка, здесь нет. Больница снова выглядела просто больницей, а не объединением морга и ботанического сада. Адского ботанического сада
- Как ты здесь оказалась?
- Приехала с доктором Беллом, - в тон ему сухо ответила Агата, не демонстрируя ни капли дружелюбия. Встала со стула и уточнила, опережая следующий вопрос: - С позволения мамы. Она приехала бы со мной, но ей сегодня немного нездоровится.
- Что с ней? - напрягся Хьюго.
- Просто головная боль. Доктор Белл приходил сегодня утром и заверил, что с ней... с нами все порядке, - поправка далась ей непросто и ясно давала понять отношение к этим осмотрам, на которых настоял брат.
- Но я же запретил тебе...
Хьюго все же немного растерялся и не сразу смог подобрать нужные слова, чем и воспользовалась Агата, напоминая:
- Ты запретил мне входить в мою комнату, - сжала она губы и дернула плечом, снова выдавая свое недовольство его решениями. - А не выходить из дома.
Эмоций было слишком много, чтобы сдержать их в себе. Резкость и обида прорывались сквозь почтение, которое, без сомнения, должна проявлять к брату любая юная леди. Но Хьюго сдержался от очередного приказа не потому, что боялся обидеть ее еще больше. В конце концов это для ее же блага - глупые упреки и все то же детское упрямство, с которым он уже сталкивался, тут неважны. Ему действительно было нечем крыть. Она, черт возьми, была права. Опять.
- Я это упустил, - признал он.
Агата насторожилась только сильнее, готовая тот час же бросится на защиту своего права находиться здесь. Ее тоненькая фигурка замерла в напряжении, а подбородок задрался еще выше в безмолвном вызове.
Было так легко отправить ее домой. Но, черт возьми, какая разница, если они нихрена не знают об этих гребанных водорослях. Доктор Белл нашел в себе силы признать это, глядя на тело Симмонса. Безопасного места пока просто нет. В больнице по крайне мере остро пахло карболкой, как в полевом госпитале, а не тиной или гнилью. Хьюго вздохнул, устало опустился на стул и посмотрел на спящего мальчишку.
- Доктор Белл сказал, что он перенес все хорошо.
Хотелось добавить, что с ним теперь все будет в порядке, но он промолчал. Пока слишком рано. Неизвестность была хуже всего.
- Я знаю, - кивнула Агата и стерла платком капли испарины с его лба.
- У него небольшой жар, но мистер Рид объяснил, что это нормально. Я принесла ему отвар ивовой коры от лихорадки и воспаления. Лесли сказал, что это редкостная гадость, - ее губы дрогнули, и Хьюго мысленно поблагодарил мальчишку, что сохранял присутствие духа даже в такой непростой для него ситуации. - Но выпил все.
- Еще я принесла ему пирог с ревенем. Он его любит. Ему пока нельзя, но он может съесть его потом. А если он станет черствым, то я принесу ему свежий.
Агата смотрела на корзинку, с которой они когда-то давно ходили гулять на утесы или к ручью в овраге по пути от Мофант-холла к городу. Тогда в ней были кексы, яблоки и бутылка лимонада.
- Он хотел пойти на рыбацкое судно через год. Говорил, что когда-нибудь станет капитаном, - с грустью сказала Агата.
Не ахти какая мечта. Скорее один из естественных путей для мужчин их острова. А теперь для него закрыты и он, и все остальные. Тонкая простыня скрывала повязку на его руке и вместе с тем, четко очерчивала лишь обрубок плечевой кости вместо отсутствующей левой руки.
- Это ведь из-за меня...
- Нет, - ответ Хьюго дал быстрее, чем полностью понял, о чем она говорит. И в этом случае резкость и категоричность были уместны. Он посмотрел на нервно закусившую губу сестру, на плещущуюся в ее глазах вину и повторил со всей убежденностью, на которую был способен: - Нет. Никто не виноват.
Можно было дать логичные объяснения, разложить каждый шаг, доказать. Но Агата должна была просто поверить ему. И она поверила. Чуть слышно всхлипнула, шумно, совсем ни как леди шмыгнула носом, и кивнула с таким серьезным видом, что в другой момент он бы, возможно, даже позабавил.
- Давай поедем домой? - предложил Хьюго. - Мама, наверное, уже волнуется.
И, предугадывая опасения в мгновенно ставшем настороженным взгляде сестры, пообещал:
- Навестишь его завтра.

продолжение в комментариях