Мой первый ориджинал о_О

[THEsud]

Всем известную фразу "мой первый фанфик" мне написать так и не пришлось, так что оторвусь здесь ))

Автор: THEsud
Бета: принц Гадский
Название: …
Рейтинг: PG
Жанр: хоррор о_О
Размещение: спросить меня
От автора: написано на Hot Fest на заявку «Original. Дети | сказки. Ожившие страхи, тёмные лабиринты и ощущение конца повествования». Жаль, что заказчик, чья заявка не просто сожрала мой мозг, а заглотила целиком и не жуя, так и не появился.

пугаццо?

Ржавые петли натужно скрипят, когда он, вцепившись обеими руками в широкую металлическую скобу, заменяющую ручку, что есть силы тянет тяжелую дверь на себя. Она лениво, словно нехотя, поддается, но тут же снова норовит закрыться, медленно таща его за собой, пока наконец-то не удается изловчиться и ногой подпихнуть заранее приготовленный кирпич под ее основание. Убедившись в надежности импровизированного стопора, он не глядя протягивает ладонь в сторону, и ее тут же обхватывают теплые маленькие пальцы брата.
Не оставляй его на улице одного.
Слова матери звучат в голове во время первого совместного шага вниз по лестнице. Он всегда был послушным мальчиком. И сейчас тоже.
Хотя четырехлетний малыш совсем не тот, кого хотелось бы видеть рядом с собой в подвале. Не будь его, он уже несся бы между рядами небольших кособоких деревянных будок, выполняющих в их старом доме функции кладовок, а не осторожно спускался всего лишь на середине лестницы.
- Три, четыре, пять…
Голос считающего ступеньки брата, совсем недавно освоившего цифры и норовившего блеснуть знаниями при каждом удобном случае, гулким эхом отражается от покрытых потеками воды и плесенью стен. Словно все невидимые обитатели подвала, повторяют слова вслед за ним. Они замолкают на предпоследней, десятой ступеньке, но наступившая тишина оказывается еще более жуткой.
Не смотреть направо.
Это правило он давно усвоил. Но, бросив взгляд через плечо на спасительный светлый прямоугольник дверного проема, сам же его и нарушает, поворачивая голову вправо.
Огромный чугунный котел давным-давно оставленный здесь кем-то из жильцов. Он протяжно воет, если его ударить палкой. Точно такой же, как на яркой картинке в книге сказок, не хватает только колдуньи рядом. В нем с легкостью поместятся и он сам, и его брат. Останется просто захлопнуть крышку и поставить на огонь. Тогда-то и появится, выйдя из облепленного паутиной темного угла, сгорбленная старуха с крючковатым носом.
И достань Ване велосипед.
И снова слова матери напоминают о цели их визита сюда. Лучше сейчас думать о нем, а не о всплывающих в памяти образах, готовых в любую секунду выступить из тени. В велосипеде нет ничего страшного, убеждает он себя и, сильнее сжимая маленькую ладонь в своей руке, делает шаг в темное узкое пространство между рядами кладовок. Блестящие никелированные спицы, ярко-оранжевые ручки и сиденье с нарисованным девчачьим цветочком, над которым можно тихонько хихикать. Только вот жаль, что ему нет места в их тесной квартире.
Лабиринт деревянных дверей с нанесенными на них кроваво-красными номерами. Через пять – поворот направо. Там лучше, там под потолком болтается единственная на весь подвал тусклая лампочка. Потом через двадцать шагов уже налево, прямо до упора и снова направо. Пока не окажешься у самой дальней кладовки, их кладовки.
Он судорожно роется в кармане, и на какую-то секунду кажется, что ключа нет, что придется возвращаться домой и проделывать этот путь еще раз. Сердце почти перестает биться, когда пальцы наконец вцепляются в холодный металл. Ключ, не с первой попытки, но все же попадает в замок, который с громким щелчком открывается. Теперь нужно протянуть руку и нащупать на стене выключатель. Главное, сделать это быстро, так, чтобы костлявые пальцы колдуньи не успели схватить за запястье и утащить в темноту.
Обратный путь всегда сложней. Да еще и трехколесный велосипед лишним балластом оттягивает плечо. Рядам дверей по обе стороны нет ни конца, ни края. Страшно сбиться со счета и свернуть не туда, в неведомо как, по чьей-то воле открывшийся проход, который тут же сомкнется за спиной, уводя в бесконечность. Иногда он думает, что неплохо бы пометить путь. Крошками, камнями, мелом на стене, протянуть нить… Как угодно. Так, как делают это в книгах. Но ему уже восемь, он почти взрослый, он не станет трусить и верить в сказки.
Брат устало семенит маленькими шажками, его приходится почти тащить. А хочется бежать. Нестись что есть силы, гулко топая, слушая эхо других шагов за спиной, но зная, что до выхода всего чуть-чуть и он успеет.
В протянутых вдоль стен ржавых трубах то булькает, то шипит, то утробно урчит вода, складываясь в неразборчивые пока голоса невидимых преследователей. Теперь он не сомневается в их существовании. Тролли живут не только под мостом, а еще и в старых сырых подвалах. Они прячутся за грудой битого кирпича, скрываются за хлипкими дверями закрытых кладовок, готовые выскочить в любую минуту, сливаются с тенью в глубине темных ниш, сверкая оттуда голодными глазами.
Это заставляет прибавить шагу, резко дергая за руку так не вовремя запнувшегося брата, когда за очередным поворотом становится виден солнечный свет, льющийся из открытых дверей. Но яркая полоса наверху лестницы становится все уже, отчетливо слышно, как мерзко скребет по бетонным плитам кирпич не в силах сдержать движение.
Что-то ломается внутри, сердце замирает, а ноги наоборот сами движутся вперед, чтобы успеть… Успеть и не остаться в холодной темноте подвала.
Велосипед со звучным лязганьем пересчитывает нескончаемые ступеньки. На одной из них крепко сжатые детские пальцы внезапно ускользают, а ладонь хватает теперь только воздух. Но остановиться уже невозможно даже несмотря на отчаянный, полный боли и обиды плач за спиной.
Удар плечом в почти закрывшуюся дверь. Еще один. Навалиться всем телом и все-таки проскользнуть в образовавшуюся узкую щель, которая тут же исчезает с таким знакомым ржавым скрипом.
Велосипед валяется на земле жутким напоминанием, что отпустил он совсем не то, что было нужно.
Надо лишь шагнуть вперед и распахнуть дверь. Но он слишком боится увидеть за ней не стоящего на лестнице зареванного брата и даже не чудовищный кровавый оскал, а просто пустоту.
Он знает, что страшные сказки всегда заканчиваются.
Но он знает и то, что чаще всего они заканчиваются страшно.