во сне у сумасшедшей сказки (с)
22:52
Ночные уроки
Next Generation..
Все те же, все там же, все так же.
Псевдоисторичность, выдуманные места и события, вольное обращение с чем только можно.
Отставной капитан Королевского флота Патрик Холланд и мисс Виктория Кейн.
Урок первыйУрок первый
На жилом этаже для слуг Патрик не бывал уже очень давно и понятия не имел, где находится нужная ему комната. Собственно, и шел он, руководствуясь не здравым смыслом, а по наитию, подчиняясь смутным образам и путанным воспоминаниям. Сейчас нужно свернуть направо. От резкого движения головы коридор поплыл в сторону, пришлось подержаться за стену, чтобы позорно не осесть на пол прямо здесь и не сжать ладонями виски в попытке хоть ненадолго приглушить боль. Патрик боялся, что если сделает так, то уже не сможет встать. А этого допустить никак нельзя.
Он глубоко вдохнул и сделал осторожный шаг. Да, они с Норой шли именно сюда.
- Патрик? А черт!
Вырвавшееся из уст сестры выражение не слишком подходит юной леди. Но крупная, в добрых три фута, крепко прижатая к груди рыбина не вписывается в этот образ уже совершенно. От неожиданности Нора оступается, рыба выскальзывает из ее рук и с силой бьется на полу, сминая ковер.
- Помоги мне, - распоряжается Нора, когда проигрывает борьбу. На корсаже ее платья мокрое пятно и прилипшие чешуйки.
- Здоровая, - по достоинству оценивает Патрик «улов». - Надеюсь, ты несешь ее на кухню? И нас ждет отличный ужин?
- Это для мисс Марш, - озирается по сторонам Нора и торопит: - Пойдем быстрей! Надо успеть уложить рыбу к ней на кровать до того, как она вернется. Мне должен был помочь Генри, но они с отцом и Джейми уехали на ферму Абрамсов. А мне пришлось отказаться! Хорошо, что я встретила тебя. Не знаю, как бы сама дотащила. Она еще трепыхается.
Нора уверенно шагает вперед, и Патрику ничего не остается как идти следом.
- Я думал, ты уже выросла из таких проделок, - неосторожно уточняет он, и сестра презрительно смотрит на него с верхней ступеньки.
- Мисс Марш сказала, что я не умею читать стихи! - объясняет она причины недовольства гувернанткой. - А это обязательный талант для любой леди. И делать это надо вдохновенно и с улыбкой, а не с выражением лица, как у дохлой рыбы. А там было занудство про цветы и пение ручья, - кривится Нора. - Так что вот ей дохлая рыба!
Патрик глупо улыбнулся. Воспоминания были настолько яркими и живыми, что и не скажешь, что происходило это... о Господи, почти двадцать лет назад. Тогда он казался сам себе чертовски взрослым по сравнению с сестрой. Да что там, даже с Джеймсом! Ведь это в его шкафу висели два комплекта новенькой сшитой на заказ морской формы. В кабинете отца уже лежал офицерский патент. А где-то в военных верфях Портсмута готовился к отплытию корабль на борт которого вскоре должен бы подняться новоиспеченный даже не мичман, а лейтенант Патрик Холланд.
Для него поступок младшей сестры выглядел глупой детской выходкой. Но разве когда-то это было поводом отказаться принять в ней участие?
Звонкий голос Норы звучал ясно и громко, словно наяву. Но он не взрывал содержимое головы вспышками пульсирующей боли, как недавний скрип кровати или звук его собственных шагов в коридоре. Каждый из них словно ударом тяжелого кузнечного молота, такого же каким можно было попробовать взмахнуть на ярмарке в детстве, крушил разум. Ночью, в тишине и одиночестве спальни, так легко оказалось поддаться искушению, лишь бы хоть на минуту приглушить мучительную пытку.
Пусть лучше смеется Нора.
Перед нужной дверью (дверью мисс Марш?) Патрик зажмурился, пытаясь унять дрожь пальцев. Она не уходила, даже если сжать их в кулак. Тогда просто начинала мелко трястись вся рука.
Был только один способ остановить это - постучать в дверь. Что Патрик наконец и сделал. Он помнил, зачем сюда пришел.
- Тебе влетит от отца, - предупреждает он, когда Нора, приоткрывает дверь, заглядывает в комнату и, убедившись в безопасности, зовет его. - И от мамы.
О том, что влететь может и ему, Патрик даже не задумывается. Ну, разве что они совсем глупо попадутся с поличным прямо сейчас. Потом же сестра ни за что не выдаст.
- Пфффф, - фыркает Нора. - Подумаешь. Укладывай ее вот сюда, на подушку. Ровнее! И укрой одеялом. Ну, чего ты так криво? Она же поймет, что что-то не так. Смотри, как у нее все аккуратно, ни одной морщинки на покрывале.
От Норы это звучит совсем не похоже на комплимент. Наверняка таким же тоном гувернантка указывает на кляксы в ее тетради.
- Ой, смотри, какой роман у мисс Марш, - хихикает Нора, разглядывая книгу «Романтическая история в аббатстве Милдмарч», и торопливо листает страницы: - Интересно, там есть про поцелуи? Мне кажется, это глупо, читать про такое. И целоваться тоже. Вот как мисс Марш может с кем-нибудь...
На стук открыли не сразу. Какая-то часть сознания Патрика, та, что не была сейчас в прошлом, уловила шорохи и шаги за дверью, так что он терпеливо ждал. В комнате, которую было хорошо видно поверх головы ее хозяйки мало что изменилось с тех пор. Даже кровать стояла на том же самом месте, правда не с аккуратно расправленным, а сдвинутым в сторону одеялом. Неудивительно в столь поздний час. А на прикроватном столике также лежала книга. Будет забавно, если это та самая «Романтичная история...». Патрик и не осознавал, насколько глупо сейчас улыбается.
- Мистер Холланд?
Только обращение заставило его опустить наконец взгляд и перестать бесцеремонно разглядывать комнату.
- Эээм... - опешил он, уставившись на женщину, испугавшись, что все же ошибся дверью.
- Что-то случилось, мистер Холланд?
- Нет, - выдавил он, в безуспешной попытке понять, что происходит и вспомнить имя. - Мисс...
Он сам, его братья и сестра давно выросли из детской. И новое младшее поколение Холландов, в том числе и детей Норы, когда они приезжают в гости, учит теперь... мисс... мисс...
- ...мисс Кейн, - с облегчением закончил Патрик. Он все-таки пока в своем уме.
Образ мисс Марш никак не хотел отступать. В новой гувернантке было мало общего с прежней, невысокой, полноватой, неулыбчивой, со серьезным взглядом и сухим нервным голосом. Разве что неизменный строгий пучок на голове. Днем. Сейчас волосы мисс Кейн были убраны в свободно заплетенную косу. Что там было по ночам у мисс Марш Патрик не имел понятия.
- Вы что-то хотели, мистер Холланд? - взволнованно повторила она, и Патрик снова вздрогнул.
Как же тяжело возвращаться в реальность. Пламя свечи в ее руке оказалось слишком ярким, резало глаза так сильно, что они начали слезится. Боль в голове снова дала о себе знать, зашевелилась лениво и нехотя, словно просыпающееся чудовище, которое вот-вот наберет прежнюю силу. Патрик чуть было не застонал только от неизбежности ее возвращения.
- Опиум, - выдохнул он хрипло.
От одного слова стало чуточку легче.
Он хотел опиум.
Опиум.
- Сколько ты пьешь в день? - словно невзначай интересуется Алекс.
- Немного, - беспечно отмахивается Патрик, принимая очередную порцию опиумной настойки, и признается: - Я не считаю.
Облегчение теплом растекается внутри, кажется, даже быстрей, чем глоток достигает желудка. Предвкушающее ожидание иногда не менее сладко, чем притупляющий боль эффект. Патрик так давно живет с этой болью, что готов отдать все что угодно, лишь бы она не вернулась.
- А что говорит доктор Палмер? - осторожно продолжает расспрашивать Алекс. - Он рассчитывал дозу?
- Да, - соглашается Патрик. - Доктор Палмер и еще десяток лучших докторов города. Кажется один из них лечил и самого короля. Я могу гордиться.
Звучит легкомысленно и весело. Кто-то унаследует от родителей цвет глаз или способность к математике, а Холланды — умение шутить. Уж Алекс-то должен это знать. Настроение Патрика стремительно идет вверх. Он улыбается, размышляя над тем, как уживаются вместе флегматичный и мягкий Алекс и Нора с ее взрывным, жаждущим действий темпераментом. Он знает, что сестра счастлива, но слишком мало бывает дома, чтобы вникнуть в детали.
Мало бывал. Это упущение можно будет исправить. Ему теперь нужно искать, чем занять уйму свободного времени. И роль любопытного дядюшки, от скуки сующего свой нос в семейные дела родни, вполне подойдет.
Алекс смотрит на него серьезно и задумчиво. Патрик хмурится и делает еще один глоток, готовясь к чтению морали (Алекс выбрал роль занудного дядюшки, ха-ха-ха). Но в комнату входит мать, и Алекс лишь сухо говорит напоследок:
- А ты посчитай.
- Опиум? - непонимающе повторила мисс Кейн.
Ее растерянный взгляд скользнул по незваному гостю и следом метнулся за его спину. Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть коридор за его спиной, но с такой точки обзора сделать это было непросто, если не встать вплотную.
- Да, - подтвердил Патрик. - Опиум.
Даже одно слово приятно прокатилось на языке, смывая жалкие остатки сомнений. Соблазн, обещание, облегчение...
- Вам плохо?
В ее голосе одурманенный близостью цели Патрик уловил искреннюю тревогу. Неожиданная забота была приятной. Ему нравилась мисс Кейн. И то, что она не похожа на мисс Марш. Она такая взволнованная, такая домашняя и уютная в глухо застегнутом на все пуговицы халате, такая настоящая. Она нравилась Френни, он знал. И не только потому что у нее хорошее образование и отличные рекомендации. Она нравилась детям. Патрик несколько раз забирал их из классной комнаты после занятий, чтобы взять с собой на прогулку, и племянники наперебой взахлеб рассказывал ему об уроке. Никому не придет в голову подложить мисс Кейн в кровать дохлую рыбу.
Патрик снова запутался в мыслях. В прошлом. В настоящем. В боли, всполохами плещущей перед глазами. Но мисс Кейн все равно заставляла его продолжать улыбаться.
- Зачем вам опиум? - спросила она, внимательно вглядываясь в его лицо и откровенно путаясь в его настрое.
- Что?
- Вы пьяны? - с сомнением посмотрела она на него, сама же мотнула головой, отвергая это предположение, и напомнила: - Опиум, мистер Холланд. Зач...
- Вы так и будете повторять одно и то же?
Теперь то же самое слово, что минуту назад дарило надежду, ударило словно хлыст. Метко и сильно. Обжигая и рассекая висок самым кончиком. Лицо Патрика исказила гримаса отчаяния, переходящего в злость. А ведь все было так хорошо.
Воспоминания ускользнули вместе с приятными мыслями, отставляя на своем месте горечь. За нить прежнего разговора никак не удавалось ухватиться. Только одно желание пульсировало в голове.
- Опиум, мисс Кейн, - ожесточенно припечатал он и повысил голос, как будто приказного хозяйского тона было недостаточно: - Мне нужен опиум!
Она вскинула голову, чтобы посмотреть на него в пугающем понимании. Так же на него смотрел Алекс, только в его взгляде были твердая уверенность и горькое сожаление, а не выкручивающий душу страх.
Алекс знал.
И мисс Кейн теперь тоже знает.
- Что ты знаешь?
На Алекса едкость тона не производит особого впечатления. Он крутит в руках бокал с портвейном, но не пьет из него, и отвечает спокойно и взвешенно:
- Сколько его можно употреблять. И как долго это может продолжаться. Безопасно. И что бывает с теми, кто поддается зависимости.
Патрик напротив пьет много, это уже третий бокал, но успокоения вино не приносит. Он мечтает о том, как поднимется к себе в комнату, откроет ящик стола и... Пить опиумную настойку при Алексе ему стало неудобно. Глупо вроде бы, но поделать он ничего не может. Это сродни самообману. То, что происходит за закрытыми дверями не в счет.
Только сам Патрик теперь тоже считает.
- Ты не понимаешь,- мотает он головой, выпивает остатки портвейна и тут же наполняет бокал вновь. Размеренность действий не помогает собраться с мыслями. Во рту противно от алкоголя. - Иногда я жалел, что мне не отрезали эту чертову руку, как хотел судовой хирург. Им бы только что-нибудь отрезать, - он усмехается. - Уж ты-то знаешь.
Алекс молчит.
- А иногда желал, чтобы отрезали уже потом. Здесь, в Лондоне.
Этого Патрик не говорил никому. И никогда больше не скажет. Странно, но за робкими улыбками докторов и фразами, что худшее позади, он упустил другую опасность.
- И насколько это необходимо сейчас? - Алекс словно пытается вывернуть его наизнанку своими вопросами.
- Да что ты можешь понять?! - взрывается Патрик.
И вместе с ним взрывается боль. Мучительная, выкручивающая нервы, выжимающая последние силы. Он знает, как ее успокоить. Знает, чего она жаждет. Для этого достаточно подняться к себе в комнату и открыть ящик...
Только вот болит у него совсем не рука.
Боль - это тоже самообман.
- Ну, так что? - нетерпеливо поинтересовался Патрик. - Вы мне поможете?
В слова он вложил слишком много горячности. В голове снова что-то неприятно сдвинулось, и пришлось опереться ладонью о дверной косяк, чтобы бесцеремонно не ввалится в комнату.
Мисс Кейн нервно сглотнула и ее взгляд замер на его руке. В другое время его бы это обеспокоило, заставило убрать ее. Он предпочитал не тревожить людей не слишком эстетичным зрелищем. Но не сейчас. Патрик лишь желчно ухмыльнулся. Он так торопился сюда, что не надел перчатку. Ну и ладно.
Кожа на тыльной стороне ладони изрубцована уже зажившими шрамами от ожогов и стянута так, что мизинец и безымянный палец все еще ограничены в подвижности. Но сейчас рука хотя бы не похожа на клешню, которой невозможно что-то делать. Незастегнутая манжета соскользнула вниз, обнажая запястье и часть предплечья. Ожоги там глубокие и неровные, кожа испещрена рытвинами от долго не заживавших ран. Дальше было бы еще хуже, но самая неприглядная часть на плече скрыта тканью рубашки. Тот след, что поднимался на шею и щеку, и который не получится скрыть от окружающих, на самом деле самый «приличный», если можно так выразиться.
В глазах мисс Кейн мелькнула жалость, которая разозлила Патрика. Он собирался сказать ей об этом, пусть и грубо. Но она сжала губы и опередила:
- У меня его нет.
- Да что вы? - язвительно поднял бровь Патрик.
Она вздрогнула от его тона, но, если первый отказ звучал неуверенно, выдавая сомнения, то второй был категоричен и тверд:
- У меня нет опиума, мистер Холланд.
- Вы лжете! - Патрик сорвался на крик.
Перепады настроения в настолько взвинченном состоянии он даже не пытался контролировать. Да и не задумывался об этом.
Она снова обеспокоенно выглянула в коридор, а он повторил:
- Вы лжете.
На кухне в поместье так же как в детстве сладко пахнет свежей сдобой, мясным рулетом и ванильным пудингом. А еще трещат угли в плите, мерно стучит нож о разделочную доску и гремит посуда в руках кухарки. Но в этот раз Патрика встречает непривычная тишина. Завтрак давно закончился, до ужина еще далеко, и есть время немного передохнуть за чашкой чая.
- Достаточно пары капель, - предупреждает мисс Кейн. - Не больше. Просто добавьте в молоко внуку. Когда я работала в прошлой семье, их младший сын тоже плохо спал и мучился с зубами. Даже доктор советовал давать ему... Простите, - прерывает она объяснение на полуслове, когда замечает Патрика.
- Я вас не отвлеку надолго, - небрежным жестом велит он ей садиться без всех этих обязательных церемоний и приветствий. В конце концов, гувернантка тоже имеет право воспользоваться перерывом в занятиях. И обращается к кухарке: - Френни... леди Франческа сказала, что вы подготовите корзину для пикника.
В общем-то можно было и не спрашивать:, корзина уже стоит на столе. И она настолько увесиста, что Патрик не может сдержаться, заглядывает внутрь и присвистывает от восторга.
- Знаете, какой ваш главный недостаток, миссис Харпер? - невнятно интересуется он, не прожевав толком пирог. Не стянуть кусок просто нереально. - В ваших пирогах столько начинки, что она вечно капает мне на рубашку. И меня считают неряхой.
И без того румяная кухарка краснеет еще сильней. Мисс Кейн мягко улыбается. А Патрик смеется. И, черт возьми, роняет пару пропитанных сахаром ягод на отворот сюртука!
- У меня есть пузырек опиумной настойки, - приглушенно доносится до уходящего Патрика продолжение разговора. - Я могу поделится, чтобы вам не пришлось идти в город к аптекарю.
- Есть!
Патрик уже не спрашивал, а утверждал. Его спокойствие было обманчивым. Неожиданный шаг вперед выглядел устрашающе. Дверь за спиной хлопнула громко и резко. Мисс Кейн, посмотрела на него испуганно и невольно отступила вглубь комнаты. Их синхронные движения похожи на старинный скучный танец, где один зеркально повторяет действия другого и следующая позиция предсказуема.
Патрик решил, что они так дойдут до шкафа. Может быть настойка у нее там? Его взгляд блуждал по комнате в поисках заветной бутылочки. Аптекарские склянки похожи одна на другую, он опознал бы их без труда. Она в дорожном саквояже задвинутом под шкаф? На полке с книгам? У него была одна в отцовской библиотеке, за стройными рядами трудов греческих философов, которых даже прислуга, вытиравшая пыль, кажется, обходила стороной. На туалетном столике за пузырьком с духами? Еще шаг и он сможет дотянуться и отодвинуть их в сторону.
Но мисс Кейн неожиданно остановилась. А вот он нет. И теперь угрожающе нависал над ней с высоты своего роста, даже не думая отступать.
- Где он?
- Нет.
Очередной отказ прозвучал сипло и потерянно. Патрика это лишь подтолкнуло усилить натиск. Невозможно отступить, когда цель так близко. Об это дурным голосом вопила жажда внутри него, сжимала мертвой хваткой, ломала..
- Мисс Кейн, - его ладони опустились ей на плече, встряхивая сначала легонько, а потом сильнее. - Я могу взять его сам. Где?
- Нет...
Глаза на ее побледневшем лице стали невообразимо большими. Еще немного и она сдастся, возликовал теряющий последние сдерживающие оковы демон.
- Нет, - она дернула плечом неожиданно резко и сильно, стряхивая с себя его ладонь. Выскользнуть из хватки второй руки вышло еще легче, но она не сделала даже попытки отодвинуться. - Если вам так нужен опиум, езжайте в город, мистер Холланд. Здесь чуть больше пяти миль. Мистер Калвин примет вас и в такой час. И вы получите то, чего так хотите.
Ее голос звенел от негодования и осуждения, заставляя отступить уже самого Патрика.
- Я не...
Оценить ее искренность, прямоту и смелость он сейчас был не в состоянии. Лихорадка вновь набросилась с утроенной силой, разжигая изнутри, словно где-то в голове пыхтел паровой котел, который вот-вот взорвется. Глаза опять начали слезиться, а руки дрожать, вызывая лишь презрение у мисс Кейн. Это тоже больно, хоть Патрик и не понимал почему.
- А меня оставьте в покое! - выплюнула она последние слова и сделала шаг вперед. А Патрик назад. - Даже если у меня есть опиум, я его вам не дам. Никому вроде вас. Никогда!
- До города там пять миль, - рассуждает Патрик.
Алексу этот факт отлично известен, тот много раз бывал в загородном поместье Холландов, но делится он не с ним, а скорее с самим собой.
Будет ли пяти миль достаточно для сдерживания? Ответа на этот вопрос нет. Но это лучше, чем аптека на соседней улице или доктор Палмер, готовый явиться по первому зову в любое время. В его медицинской сумке всегда есть нужный пузырек.
- Все доктора говорят, что свежий воздух пойдет мне на пользу и ускорит восстановление.
- Не перенапрягайся там. И не нагружай руку слишком сильно, - предупреждает Алекс и задумчиво заканчивает: - С непривычки будет тяжело.
- Джеймс с Френни сказали, что будут мне рады, - после короткого кивка, говорящего, что он принял совет к сведению продолжает Патрик и убеждает с улыбкой: - Буду лежать на траве, как немощный старикашка и просить лакея подносить мне ко рту бокал с портвейном. Обещаю.
Еще одно обещание он дал себе утром. Когда выливал содержимое стеклянных пузырьков. В воду после умывания в спальне. В кадку с пальмой в библиотеке (запоздало понадеявшись, что растению это не повредит). В недопитый чай в столовой. В окно пустующей в это время детской игровой комнаты.
Ни капли сожалений в тот момент Патрик не испытывал.
С непривычки будет тяжело.
Но он справится.
Дверь закрылась перед его лицом. Мисс Кейн не поскупилась на силу, чтобы приложить ее о косяк. Через секунду, ставя последнею точку, щелкнула щеколда. Все-таки она боялась, что он вернется.
Патрик долго стоял оперившись ладонями о стену по обеим сторонам двери и прижавшись лбом к шершавому старому дереву. Не потому что надеялся, что его все-таки впустят, а потому что не был уверен, что не усядется сейчас на пол в полном бессилии. Вот бы сюрприз был утром мисс Кейн.
Хотя первым бы его заметил Уоллис, дворецкий вечно вставал раньше всех. Но все равно вышло бы забавно. Кажется, он даже смеялся над этой мыслью. В голос.
Обратный путь прошел как в тумане. Патрик понятия не имел, сколько времени провел перед дверью, прежде чем нашел силы оттолкнуться от стены и сделать шаг. И со следующим оказаться уже в своей комнате.
До кровати было пять футов и пять миль одновременно. Он прошел из них ровно половину, прежде чем боль в яростной вспышке безумия выжгла все вокруг. Последней мыслью, пробившейся через абсолютную пустоту, стала благодарность Френни за выбор такого мягкого ковра.
Все те же, все там же, все так же.
Псевдоисторичность, выдуманные места и события, вольное обращение с чем только можно.
Отставной капитан Королевского флота Патрик Холланд и мисс Виктория Кейн.
Урок первыйУрок первый
На жилом этаже для слуг Патрик не бывал уже очень давно и понятия не имел, где находится нужная ему комната. Собственно, и шел он, руководствуясь не здравым смыслом, а по наитию, подчиняясь смутным образам и путанным воспоминаниям. Сейчас нужно свернуть направо. От резкого движения головы коридор поплыл в сторону, пришлось подержаться за стену, чтобы позорно не осесть на пол прямо здесь и не сжать ладонями виски в попытке хоть ненадолго приглушить боль. Патрик боялся, что если сделает так, то уже не сможет встать. А этого допустить никак нельзя.
Он глубоко вдохнул и сделал осторожный шаг. Да, они с Норой шли именно сюда.
- Патрик? А черт!
Вырвавшееся из уст сестры выражение не слишком подходит юной леди. Но крупная, в добрых три фута, крепко прижатая к груди рыбина не вписывается в этот образ уже совершенно. От неожиданности Нора оступается, рыба выскальзывает из ее рук и с силой бьется на полу, сминая ковер.
- Помоги мне, - распоряжается Нора, когда проигрывает борьбу. На корсаже ее платья мокрое пятно и прилипшие чешуйки.
- Здоровая, - по достоинству оценивает Патрик «улов». - Надеюсь, ты несешь ее на кухню? И нас ждет отличный ужин?
- Это для мисс Марш, - озирается по сторонам Нора и торопит: - Пойдем быстрей! Надо успеть уложить рыбу к ней на кровать до того, как она вернется. Мне должен был помочь Генри, но они с отцом и Джейми уехали на ферму Абрамсов. А мне пришлось отказаться! Хорошо, что я встретила тебя. Не знаю, как бы сама дотащила. Она еще трепыхается.
Нора уверенно шагает вперед, и Патрику ничего не остается как идти следом.
- Я думал, ты уже выросла из таких проделок, - неосторожно уточняет он, и сестра презрительно смотрит на него с верхней ступеньки.
- Мисс Марш сказала, что я не умею читать стихи! - объясняет она причины недовольства гувернанткой. - А это обязательный талант для любой леди. И делать это надо вдохновенно и с улыбкой, а не с выражением лица, как у дохлой рыбы. А там было занудство про цветы и пение ручья, - кривится Нора. - Так что вот ей дохлая рыба!
Патрик глупо улыбнулся. Воспоминания были настолько яркими и живыми, что и не скажешь, что происходило это... о Господи, почти двадцать лет назад. Тогда он казался сам себе чертовски взрослым по сравнению с сестрой. Да что там, даже с Джеймсом! Ведь это в его шкафу висели два комплекта новенькой сшитой на заказ морской формы. В кабинете отца уже лежал офицерский патент. А где-то в военных верфях Портсмута готовился к отплытию корабль на борт которого вскоре должен бы подняться новоиспеченный даже не мичман, а лейтенант Патрик Холланд.
Для него поступок младшей сестры выглядел глупой детской выходкой. Но разве когда-то это было поводом отказаться принять в ней участие?
Звонкий голос Норы звучал ясно и громко, словно наяву. Но он не взрывал содержимое головы вспышками пульсирующей боли, как недавний скрип кровати или звук его собственных шагов в коридоре. Каждый из них словно ударом тяжелого кузнечного молота, такого же каким можно было попробовать взмахнуть на ярмарке в детстве, крушил разум. Ночью, в тишине и одиночестве спальни, так легко оказалось поддаться искушению, лишь бы хоть на минуту приглушить мучительную пытку.
Пусть лучше смеется Нора.
Перед нужной дверью (дверью мисс Марш?) Патрик зажмурился, пытаясь унять дрожь пальцев. Она не уходила, даже если сжать их в кулак. Тогда просто начинала мелко трястись вся рука.
Был только один способ остановить это - постучать в дверь. Что Патрик наконец и сделал. Он помнил, зачем сюда пришел.
- Тебе влетит от отца, - предупреждает он, когда Нора, приоткрывает дверь, заглядывает в комнату и, убедившись в безопасности, зовет его. - И от мамы.
О том, что влететь может и ему, Патрик даже не задумывается. Ну, разве что они совсем глупо попадутся с поличным прямо сейчас. Потом же сестра ни за что не выдаст.
- Пфффф, - фыркает Нора. - Подумаешь. Укладывай ее вот сюда, на подушку. Ровнее! И укрой одеялом. Ну, чего ты так криво? Она же поймет, что что-то не так. Смотри, как у нее все аккуратно, ни одной морщинки на покрывале.
От Норы это звучит совсем не похоже на комплимент. Наверняка таким же тоном гувернантка указывает на кляксы в ее тетради.
- Ой, смотри, какой роман у мисс Марш, - хихикает Нора, разглядывая книгу «Романтическая история в аббатстве Милдмарч», и торопливо листает страницы: - Интересно, там есть про поцелуи? Мне кажется, это глупо, читать про такое. И целоваться тоже. Вот как мисс Марш может с кем-нибудь...
На стук открыли не сразу. Какая-то часть сознания Патрика, та, что не была сейчас в прошлом, уловила шорохи и шаги за дверью, так что он терпеливо ждал. В комнате, которую было хорошо видно поверх головы ее хозяйки мало что изменилось с тех пор. Даже кровать стояла на том же самом месте, правда не с аккуратно расправленным, а сдвинутым в сторону одеялом. Неудивительно в столь поздний час. А на прикроватном столике также лежала книга. Будет забавно, если это та самая «Романтичная история...». Патрик и не осознавал, насколько глупо сейчас улыбается.
- Мистер Холланд?
Только обращение заставило его опустить наконец взгляд и перестать бесцеремонно разглядывать комнату.
- Эээм... - опешил он, уставившись на женщину, испугавшись, что все же ошибся дверью.
- Что-то случилось, мистер Холланд?
- Нет, - выдавил он, в безуспешной попытке понять, что происходит и вспомнить имя. - Мисс...
Он сам, его братья и сестра давно выросли из детской. И новое младшее поколение Холландов, в том числе и детей Норы, когда они приезжают в гости, учит теперь... мисс... мисс...
- ...мисс Кейн, - с облегчением закончил Патрик. Он все-таки пока в своем уме.
Образ мисс Марш никак не хотел отступать. В новой гувернантке было мало общего с прежней, невысокой, полноватой, неулыбчивой, со серьезным взглядом и сухим нервным голосом. Разве что неизменный строгий пучок на голове. Днем. Сейчас волосы мисс Кейн были убраны в свободно заплетенную косу. Что там было по ночам у мисс Марш Патрик не имел понятия.
- Вы что-то хотели, мистер Холланд? - взволнованно повторила она, и Патрик снова вздрогнул.
Как же тяжело возвращаться в реальность. Пламя свечи в ее руке оказалось слишком ярким, резало глаза так сильно, что они начали слезится. Боль в голове снова дала о себе знать, зашевелилась лениво и нехотя, словно просыпающееся чудовище, которое вот-вот наберет прежнюю силу. Патрик чуть было не застонал только от неизбежности ее возвращения.
- Опиум, - выдохнул он хрипло.
От одного слова стало чуточку легче.
Он хотел опиум.
Опиум.
- Сколько ты пьешь в день? - словно невзначай интересуется Алекс.
- Немного, - беспечно отмахивается Патрик, принимая очередную порцию опиумной настойки, и признается: - Я не считаю.
Облегчение теплом растекается внутри, кажется, даже быстрей, чем глоток достигает желудка. Предвкушающее ожидание иногда не менее сладко, чем притупляющий боль эффект. Патрик так давно живет с этой болью, что готов отдать все что угодно, лишь бы она не вернулась.
- А что говорит доктор Палмер? - осторожно продолжает расспрашивать Алекс. - Он рассчитывал дозу?
- Да, - соглашается Патрик. - Доктор Палмер и еще десяток лучших докторов города. Кажется один из них лечил и самого короля. Я могу гордиться.
Звучит легкомысленно и весело. Кто-то унаследует от родителей цвет глаз или способность к математике, а Холланды — умение шутить. Уж Алекс-то должен это знать. Настроение Патрика стремительно идет вверх. Он улыбается, размышляя над тем, как уживаются вместе флегматичный и мягкий Алекс и Нора с ее взрывным, жаждущим действий темпераментом. Он знает, что сестра счастлива, но слишком мало бывает дома, чтобы вникнуть в детали.
Мало бывал. Это упущение можно будет исправить. Ему теперь нужно искать, чем занять уйму свободного времени. И роль любопытного дядюшки, от скуки сующего свой нос в семейные дела родни, вполне подойдет.
Алекс смотрит на него серьезно и задумчиво. Патрик хмурится и делает еще один глоток, готовясь к чтению морали (Алекс выбрал роль занудного дядюшки, ха-ха-ха). Но в комнату входит мать, и Алекс лишь сухо говорит напоследок:
- А ты посчитай.
- Опиум? - непонимающе повторила мисс Кейн.
Ее растерянный взгляд скользнул по незваному гостю и следом метнулся за его спину. Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть коридор за его спиной, но с такой точки обзора сделать это было непросто, если не встать вплотную.
- Да, - подтвердил Патрик. - Опиум.
Даже одно слово приятно прокатилось на языке, смывая жалкие остатки сомнений. Соблазн, обещание, облегчение...
- Вам плохо?
В ее голосе одурманенный близостью цели Патрик уловил искреннюю тревогу. Неожиданная забота была приятной. Ему нравилась мисс Кейн. И то, что она не похожа на мисс Марш. Она такая взволнованная, такая домашняя и уютная в глухо застегнутом на все пуговицы халате, такая настоящая. Она нравилась Френни, он знал. И не только потому что у нее хорошее образование и отличные рекомендации. Она нравилась детям. Патрик несколько раз забирал их из классной комнаты после занятий, чтобы взять с собой на прогулку, и племянники наперебой взахлеб рассказывал ему об уроке. Никому не придет в голову подложить мисс Кейн в кровать дохлую рыбу.
Патрик снова запутался в мыслях. В прошлом. В настоящем. В боли, всполохами плещущей перед глазами. Но мисс Кейн все равно заставляла его продолжать улыбаться.
- Зачем вам опиум? - спросила она, внимательно вглядываясь в его лицо и откровенно путаясь в его настрое.
- Что?
- Вы пьяны? - с сомнением посмотрела она на него, сама же мотнула головой, отвергая это предположение, и напомнила: - Опиум, мистер Холланд. Зач...
- Вы так и будете повторять одно и то же?
Теперь то же самое слово, что минуту назад дарило надежду, ударило словно хлыст. Метко и сильно. Обжигая и рассекая висок самым кончиком. Лицо Патрика исказила гримаса отчаяния, переходящего в злость. А ведь все было так хорошо.
Воспоминания ускользнули вместе с приятными мыслями, отставляя на своем месте горечь. За нить прежнего разговора никак не удавалось ухватиться. Только одно желание пульсировало в голове.
- Опиум, мисс Кейн, - ожесточенно припечатал он и повысил голос, как будто приказного хозяйского тона было недостаточно: - Мне нужен опиум!
Она вскинула голову, чтобы посмотреть на него в пугающем понимании. Так же на него смотрел Алекс, только в его взгляде были твердая уверенность и горькое сожаление, а не выкручивающий душу страх.
Алекс знал.
И мисс Кейн теперь тоже знает.
- Что ты знаешь?
На Алекса едкость тона не производит особого впечатления. Он крутит в руках бокал с портвейном, но не пьет из него, и отвечает спокойно и взвешенно:
- Сколько его можно употреблять. И как долго это может продолжаться. Безопасно. И что бывает с теми, кто поддается зависимости.
Патрик напротив пьет много, это уже третий бокал, но успокоения вино не приносит. Он мечтает о том, как поднимется к себе в комнату, откроет ящик стола и... Пить опиумную настойку при Алексе ему стало неудобно. Глупо вроде бы, но поделать он ничего не может. Это сродни самообману. То, что происходит за закрытыми дверями не в счет.
Только сам Патрик теперь тоже считает.
- Ты не понимаешь,- мотает он головой, выпивает остатки портвейна и тут же наполняет бокал вновь. Размеренность действий не помогает собраться с мыслями. Во рту противно от алкоголя. - Иногда я жалел, что мне не отрезали эту чертову руку, как хотел судовой хирург. Им бы только что-нибудь отрезать, - он усмехается. - Уж ты-то знаешь.
Алекс молчит.
- А иногда желал, чтобы отрезали уже потом. Здесь, в Лондоне.
Этого Патрик не говорил никому. И никогда больше не скажет. Странно, но за робкими улыбками докторов и фразами, что худшее позади, он упустил другую опасность.
- И насколько это необходимо сейчас? - Алекс словно пытается вывернуть его наизнанку своими вопросами.
- Да что ты можешь понять?! - взрывается Патрик.
И вместе с ним взрывается боль. Мучительная, выкручивающая нервы, выжимающая последние силы. Он знает, как ее успокоить. Знает, чего она жаждет. Для этого достаточно подняться к себе в комнату и открыть ящик...
Только вот болит у него совсем не рука.
Боль - это тоже самообман.
- Ну, так что? - нетерпеливо поинтересовался Патрик. - Вы мне поможете?
В слова он вложил слишком много горячности. В голове снова что-то неприятно сдвинулось, и пришлось опереться ладонью о дверной косяк, чтобы бесцеремонно не ввалится в комнату.
Мисс Кейн нервно сглотнула и ее взгляд замер на его руке. В другое время его бы это обеспокоило, заставило убрать ее. Он предпочитал не тревожить людей не слишком эстетичным зрелищем. Но не сейчас. Патрик лишь желчно ухмыльнулся. Он так торопился сюда, что не надел перчатку. Ну и ладно.
Кожа на тыльной стороне ладони изрубцована уже зажившими шрамами от ожогов и стянута так, что мизинец и безымянный палец все еще ограничены в подвижности. Но сейчас рука хотя бы не похожа на клешню, которой невозможно что-то делать. Незастегнутая манжета соскользнула вниз, обнажая запястье и часть предплечья. Ожоги там глубокие и неровные, кожа испещрена рытвинами от долго не заживавших ран. Дальше было бы еще хуже, но самая неприглядная часть на плече скрыта тканью рубашки. Тот след, что поднимался на шею и щеку, и который не получится скрыть от окружающих, на самом деле самый «приличный», если можно так выразиться.
В глазах мисс Кейн мелькнула жалость, которая разозлила Патрика. Он собирался сказать ей об этом, пусть и грубо. Но она сжала губы и опередила:
- У меня его нет.
- Да что вы? - язвительно поднял бровь Патрик.
Она вздрогнула от его тона, но, если первый отказ звучал неуверенно, выдавая сомнения, то второй был категоричен и тверд:
- У меня нет опиума, мистер Холланд.
- Вы лжете! - Патрик сорвался на крик.
Перепады настроения в настолько взвинченном состоянии он даже не пытался контролировать. Да и не задумывался об этом.
Она снова обеспокоенно выглянула в коридор, а он повторил:
- Вы лжете.
На кухне в поместье так же как в детстве сладко пахнет свежей сдобой, мясным рулетом и ванильным пудингом. А еще трещат угли в плите, мерно стучит нож о разделочную доску и гремит посуда в руках кухарки. Но в этот раз Патрика встречает непривычная тишина. Завтрак давно закончился, до ужина еще далеко, и есть время немного передохнуть за чашкой чая.
- Достаточно пары капель, - предупреждает мисс Кейн. - Не больше. Просто добавьте в молоко внуку. Когда я работала в прошлой семье, их младший сын тоже плохо спал и мучился с зубами. Даже доктор советовал давать ему... Простите, - прерывает она объяснение на полуслове, когда замечает Патрика.
- Я вас не отвлеку надолго, - небрежным жестом велит он ей садиться без всех этих обязательных церемоний и приветствий. В конце концов, гувернантка тоже имеет право воспользоваться перерывом в занятиях. И обращается к кухарке: - Френни... леди Франческа сказала, что вы подготовите корзину для пикника.
В общем-то можно было и не спрашивать:, корзина уже стоит на столе. И она настолько увесиста, что Патрик не может сдержаться, заглядывает внутрь и присвистывает от восторга.
- Знаете, какой ваш главный недостаток, миссис Харпер? - невнятно интересуется он, не прожевав толком пирог. Не стянуть кусок просто нереально. - В ваших пирогах столько начинки, что она вечно капает мне на рубашку. И меня считают неряхой.
И без того румяная кухарка краснеет еще сильней. Мисс Кейн мягко улыбается. А Патрик смеется. И, черт возьми, роняет пару пропитанных сахаром ягод на отворот сюртука!
- У меня есть пузырек опиумной настойки, - приглушенно доносится до уходящего Патрика продолжение разговора. - Я могу поделится, чтобы вам не пришлось идти в город к аптекарю.
- Есть!
Патрик уже не спрашивал, а утверждал. Его спокойствие было обманчивым. Неожиданный шаг вперед выглядел устрашающе. Дверь за спиной хлопнула громко и резко. Мисс Кейн, посмотрела на него испуганно и невольно отступила вглубь комнаты. Их синхронные движения похожи на старинный скучный танец, где один зеркально повторяет действия другого и следующая позиция предсказуема.
Патрик решил, что они так дойдут до шкафа. Может быть настойка у нее там? Его взгляд блуждал по комнате в поисках заветной бутылочки. Аптекарские склянки похожи одна на другую, он опознал бы их без труда. Она в дорожном саквояже задвинутом под шкаф? На полке с книгам? У него была одна в отцовской библиотеке, за стройными рядами трудов греческих философов, которых даже прислуга, вытиравшая пыль, кажется, обходила стороной. На туалетном столике за пузырьком с духами? Еще шаг и он сможет дотянуться и отодвинуть их в сторону.
Но мисс Кейн неожиданно остановилась. А вот он нет. И теперь угрожающе нависал над ней с высоты своего роста, даже не думая отступать.
- Где он?
- Нет.
Очередной отказ прозвучал сипло и потерянно. Патрика это лишь подтолкнуло усилить натиск. Невозможно отступить, когда цель так близко. Об это дурным голосом вопила жажда внутри него, сжимала мертвой хваткой, ломала..
- Мисс Кейн, - его ладони опустились ей на плече, встряхивая сначала легонько, а потом сильнее. - Я могу взять его сам. Где?
- Нет...
Глаза на ее побледневшем лице стали невообразимо большими. Еще немного и она сдастся, возликовал теряющий последние сдерживающие оковы демон.
- Нет, - она дернула плечом неожиданно резко и сильно, стряхивая с себя его ладонь. Выскользнуть из хватки второй руки вышло еще легче, но она не сделала даже попытки отодвинуться. - Если вам так нужен опиум, езжайте в город, мистер Холланд. Здесь чуть больше пяти миль. Мистер Калвин примет вас и в такой час. И вы получите то, чего так хотите.
Ее голос звенел от негодования и осуждения, заставляя отступить уже самого Патрика.
- Я не...
Оценить ее искренность, прямоту и смелость он сейчас был не в состоянии. Лихорадка вновь набросилась с утроенной силой, разжигая изнутри, словно где-то в голове пыхтел паровой котел, который вот-вот взорвется. Глаза опять начали слезиться, а руки дрожать, вызывая лишь презрение у мисс Кейн. Это тоже больно, хоть Патрик и не понимал почему.
- А меня оставьте в покое! - выплюнула она последние слова и сделала шаг вперед. А Патрик назад. - Даже если у меня есть опиум, я его вам не дам. Никому вроде вас. Никогда!
- До города там пять миль, - рассуждает Патрик.
Алексу этот факт отлично известен, тот много раз бывал в загородном поместье Холландов, но делится он не с ним, а скорее с самим собой.
Будет ли пяти миль достаточно для сдерживания? Ответа на этот вопрос нет. Но это лучше, чем аптека на соседней улице или доктор Палмер, готовый явиться по первому зову в любое время. В его медицинской сумке всегда есть нужный пузырек.
- Все доктора говорят, что свежий воздух пойдет мне на пользу и ускорит восстановление.
- Не перенапрягайся там. И не нагружай руку слишком сильно, - предупреждает Алекс и задумчиво заканчивает: - С непривычки будет тяжело.
- Джеймс с Френни сказали, что будут мне рады, - после короткого кивка, говорящего, что он принял совет к сведению продолжает Патрик и убеждает с улыбкой: - Буду лежать на траве, как немощный старикашка и просить лакея подносить мне ко рту бокал с портвейном. Обещаю.
Еще одно обещание он дал себе утром. Когда выливал содержимое стеклянных пузырьков. В воду после умывания в спальне. В кадку с пальмой в библиотеке (запоздало понадеявшись, что растению это не повредит). В недопитый чай в столовой. В окно пустующей в это время детской игровой комнаты.
Ни капли сожалений в тот момент Патрик не испытывал.
С непривычки будет тяжело.
Но он справится.
Дверь закрылась перед его лицом. Мисс Кейн не поскупилась на силу, чтобы приложить ее о косяк. Через секунду, ставя последнею точку, щелкнула щеколда. Все-таки она боялась, что он вернется.
Патрик долго стоял оперившись ладонями о стену по обеим сторонам двери и прижавшись лбом к шершавому старому дереву. Не потому что надеялся, что его все-таки впустят, а потому что не был уверен, что не усядется сейчас на пол в полном бессилии. Вот бы сюрприз был утром мисс Кейн.
Хотя первым бы его заметил Уоллис, дворецкий вечно вставал раньше всех. Но все равно вышло бы забавно. Кажется, он даже смеялся над этой мыслью. В голос.
Обратный путь прошел как в тумане. Патрик понятия не имел, сколько времени провел перед дверью, прежде чем нашел силы оттолкнуться от стены и сделать шаг. И со следующим оказаться уже в своей комнате.
До кровати было пять футов и пять миль одновременно. Он прошел из них ровно половину, прежде чем боль в яростной вспышке безумия выжгла все вокруг. Последней мыслью, пробившейся через абсолютную пустоту, стала благодарность Френни за выбор такого мягкого ковра.
@музыка: Мураками "Минуты"
@настроение: трудоголизм
@темы: ориджинал, не алые паруса
15.12.2018 в 23:12
Теперь мне очень интересно - что же такого случилось с Патриком? Откуда травма?
Виктория - непробиваемая. Я так рада, что она его выперла!
19.12.2018 в 21:22
мамупапу )А Виктория - кремень ) Иногда я ее боюсь ))
22.12.2018 в 18:57
Ах, героические капитаны на наркотиках - это ужасно романтично))))
Дай угадаю - Виктория твой персонаж, да?))
27.12.2018 в 22:47
Виктория твой персонаж, да?))
Все гораздо хуже... они оба мои
12.01.2019 в 22:22
Все гораздо хуже... они оба мои
ААааааахахахаххахахах)))))
14.01.2019 в 18:57
03.02.2019 в 00:32
Прастити, сложно удержаться. *мерзко хихикает*