во сне у сумасшедшей сказки (с)
21:53
Рамен для любимой сестры
Автор: THEsud
Бета: принц Гадский
Название: Рамен
Пейринг/Персонажи: Шикамару/Темари, Канкуро, Гаара
Рейтинг: PG
Жанр: юмор не смешной
Предупреждения: возможно ООС
Статус: закончен
Дисклеймер: все принадлежит Кишимото
Размещение: где угодно, но с указанием автора
само блюдо здесь- Что это? – Темари с презрением смотрела на содержимое тарелки.
- Рамен.
- Я спрашиваю – что это?
- Рамен… - машинально повторил стоящий к ней спиной Канкуро. - Ты же хотела.
Если бы он видел выражение лица своей сестры и ее пальцы, нервно крутящие палочки, словно она пыталась выплеснуть на них свое раздражение, то он не был бы так спокоен. Но огромная гора грязной посуды в раковине и еще две, не уступающие ей по размеру, на столе полностью завладели его вниманием, и сейчас Канкуро думал лишь о том, что мыть все это предстоит не кому-то, а именно ему. Эти совсем не радостные мысли, а так же отсутствие глаз на затылке и не позволили ему понять, что Темари пребывала отнюдь не в прекрасном расположении духа.
- Я хотела рамен…
Мягкий и вкрадчивый тон, возможно, и мог кого-то ввести в заблуждение, но сидящий немного в стороне Гаара нервно сглотнул, уже догадываясь, чем все закончится. Он начал было вставать со стула, стремясь побыстрее смыться с кухни и найти более спокойное место, желательно как можно дальше от сестры, но плюхнулся обратно под громогласное:
- Рамен!!! А не вот это!!!
Содержимое отодвинутой резким движением тарелки слегка расплескалось, оставив на поверхности стола мелкие брызги. А воображение Гаары не вовремя подсказало, что капли бульона образуют весьма зловещий рисунок, очень похожий на Шукаку. «Не к добру», - прошептал внутренний голос. И ставший в последние дни чрезвычайно мнительным Казекаге решил прислушаться к его совету, и под тревожащую душу дробь, выбиваемую о столешницу палочками Темари, поспешил ретироваться.
Однако далеко уйти ему не удалось: взгляд брата, испуганный, но, тем не менее, обещающий расплату в случае, если младший бросит его одного, заставил остановиться. Не то чтобы Гаара принял во внимание эту невысказанную угрозу. Просто Канкуро в фартуке и с поварешкой в руке показался таким жалким и растерянным по сравнению с не на шутку рассерженной сестрой, что оставлять их один на один совсем не хотелось. Впрочем, встревать не хотелось еще больше, поэтому уже наученный горьким опытом он сел в стороне от возможной «линии огня», планируя вмешаться только в крайнем случае.
Канкуро наконец обрел дар речи и слегка ошарашено выдавил:
- Это и есть рамен…
- Да? – язвительно процедила Темари и с выражением крайнего омерзения на лице поводила палочками в тарелке, а когда сорвавшаяся с них лапша с громким шлепком упала обратно, жалобно протянула: - А с Шикамару мы ели не такой.
Успокоенный переменой ее настроения Канкуро заметно приободрился и, ловко швырнув мешающую поварешку на самый верх посудной кучи, с оскорбленным видом выпалил:
- Так твой Шикамару его не сам готовил, а я четыре часа на кухне проторчал. Для тебя, между прочим, старался. И где твоя благодарность?
Темари не отрывала взгляд от тарелки, изучая ее содержимое так внимательно, словно пытаясь обнаружить на дне какую-то вселенскую тайну, и молчала. Отсутствие возражений и упреков с ее стороны придало Канкуро храбрости, и он продолжил высказывать все, что накипело у него на душе:
- Я тут из кожи вон лезу, чтобы ей угодить, а она еще и недовольна! Не мог же я из Конохи рамен принести – пришлось самому готовить. Все по рецепту делал!
В доказательство он махнул рукой в сторону лежащего на соседнем столе увесистого талмуда весьма потрепанного вида. Лучшие времена этой поваренной книги уже давно прошли, и Канкуро надеялся, что никто не заметит появившихся сегодня пары десятков прожженных страниц и еще нескольких, намертво склеенных тестом. С кухонной утварью один из лучших марионеточников Суны обращался значительно хуже, чем с куклами, да и держать в руках кунай было гораздо привычнее, чем разделочный нож. Но на что не пойдешь ради любимой сестры. Только вот она не оценила всех его жертв (порезанный палец до сих пор жутко ныл, и Канкуро казалось, что такой боли он не испытывал, даже когда был при смерти) и с кислой физиономией отвергла приготовленную им в таких муках пищу. И как после этого он мог оставаться спокойным? Хотя вид уткнувшейся в тарелку Темари, явно испытывающей раскаяние, заставил его сменить гнев на милость и уже сдержаннее добавить:
- Обычный рамен, вполне съедобный. Я сам пробовал – не хуже, чем в Конохе, по-моему.
Канкуро все еще что-то говорил, хотя и менее эмоционально, а Гаара, из относительно безопасного угла смотревший на сестру, лишь с сомнением покачал головой. Да, уроки двух последних недель явно не пошли старшему брату на пользу: решить, что у Темари, под взглядом которой рамен того и гляди закипит, проснулась совесть, мог только полный идиот. Канкуро, конечно, можно понять, но сейчас не время для детских обид и раздражения, сейчас время для дипломатии и обходных маневров. Но разрисованный придурок (а другим словом его не назовешь) никогда не был в этом силен, да он, похоже, вообще не осознавал нависшей над ним опасности, все еще продолжая свою обвинительную речь.
Хотя, пожалуй, предпринимать что-либо было уже поздно, и Гаара чуть отклонился назад, прижимаясь спиной к стене, пытаясь стать как можно более незаметным. Просто палочки в пальцах Темари стали выглядеть на удивление хрупкими, казалось, приложи она еще чуточку усилий, и они просто рассыплются в пыль.
- Заткнись!!!
И Канкуро, действительно, заткнулся на полуслове и замер с открытым ртом. Вылетевшие из ладони Темари тонкие кусочки дерева ударились о край стола и слетели на пол, а затем в абсолютной тишине ужасно медленно покатились к ногам Канкуро. Не в силах оторвать от них взгляда, словно загипнотизированный их пугающе-нереальным движением, он невольно сделал шаг назад, задевая локтем нагромождение посуды около раковины. Леденящие душу звон, лязг и бренчание мгновенно заполнили кухню, но гулкая тишина, наступившая, когда остановилась последняя кастрюля, оказалась еще страшней. Первой ее нарушила Темари, и Канкуро был ей даже благодарен, потому что молча стоять под испепеляющим взглядом было невыносимо: лучше уж вспышка ярости, чем ее ожидание.
- Во-первых. Это. Не. Рамен, - раздельно и четко произнесла Темари, с удовлетворением наблюдая за братом, вздрагивающим после каждого слова. – А во-вторых… Он холодный!!!
«Молчи, молчи, молчи…» - словно молитву повторял Гаара, втайне надеясь, что сказки о кровных узах, семейном взаимопонимании и метафизической связи между братьями окажутся правдой, и Канкуро услышит его безмолвный призыв. Если Темари не перечить, не отвечать на ее гневные выпады тем же, то она должна успокоиться. По крайне мере раньше это помогало. Но Канкуро явно ничего не знал о высших уровнях родственных отношений и никаких мысленных сигналов не уловил, а снова повел себя как обиженный и уверенный в собственной правоте идиот.
- Холодный? – прошипел он, сжимая кулаки и делая шаг к Темари. – Холодный?!
Попавшее ему под ногу блюдо со звоном полетело вперед и после нескольких кувырков остановилось, ударившись о ножку стула. Гаара тяжело вздохнул, глядя на металлическую миску, лишившую его последней надежды на мирное разрешение конфликта.
- Холодный?! – в третий раз повторил Канкуро, когда стих грохот. – А где ты шлялась столько времени?! Я приготовил его два часа назад! И тебе об этом сказал! Но у тебя же есть более важные дела!
Темари смерила старшего из братьев презрительным взглядом, и Гаара поежился от плеснувшей из ее глаз злобы, искренне радуясь, что направлена она не на него. Хотя еще больше его пугало холодное молчание сестры, не предвещавшее ничего хорошего, и ее пальцы, барабанившие по крышке оставленной на столе банки. «Танец с веером» - так Канкуро в шутку называл этот ритм, не при Темари, конечно: давать ей лишний повод для раздражения никому не хотелось. Такие методичные постукивания означали только одно - она была уже в бешенстве. Но объект ее ярости ничего не замечал и, лихорадочно размахивая руками, продолжал пылко вещать о трудной судьбе шиноби на кухне.
- Я его три раза подогревал, пока тебя ждал! Даже обжегся, между прочим! – Канкуро продемонстрировал ожог на запястье. Непонятно только кому: Темари его бытовые травмы были совсем не интересны, она скорее планировала нанести ему новые и, возможно, несовместимые с жизнью. – Какие ко мне могут быть претензии?! Ты сама во всем виновата! И твои идиотские прихоти!
Он хотел еще что-то сказать, но просвистевший мимо уха тяжелый предмет моментально отбил это желание. Канкуро непроизвольно оглянулся – темно-красное пятно на стене и осколки на полу его совсем не порадовали, зато благодаря им он наконец-то осознал всю опасность своего положения. В голове на удивление вовремя промелькнула мысль о том, что сестра вряд ли ограничится одним ударом, и что во второй раз она точно не промахнется. Краем глаза заметив очередной «снаряд», он умудрился каким-то чудом увернуться, хотя тут же чуть было не стал жертвой рикошета.
- Я виновата?!
Кастрюля всего на пару миллиметров разминулась с головой Канкуро.
- Идиотские прихоти?!
В этот раз брат не был столь удачлив – и летящая поварешка вскользь задела его плечо. Жаль, она была слишком легкой.
- Придурок!!!
Темари заняла удачную огневую позицию возле одной из посудных куч, и нехватка «снарядов» ей не грозила. Однако, Канкуро не зря принадлежал к славному роду шиноби – реакция у него была хоть куда, поэтому пока он довольно успешно избегал всех атак.
Надежно укрывшись за дверцей буфета, Гаара наблюдал за ходом сражения, которое, впрочем, довольно быстро стало весьма монотонным: стиль боя никто из участников менять не хотел. Единственное что вносило разнообразие – это красочные эпитеты, которыми Темари награждала свою живую мишень. Приличная девушка вообще не должна была знать таких слов, а, тем более, употреблять, но лексикон сестры просто поражал.
Устав от бесконечного мельтешения, Гаара перевел взгляд на медленно стекающую по стене красно-коричневую пасту. Мисо, специально доставленное из Селения Листа, пропало впустую, и коноховский рамен приготовить больше не удастся. Хотя после сегодняшнего вряд ли найдется идиот, способный повторить подвиг Канкуро. Сам Гаара сразу отнесся к этой затее скептически: годы на посту Казекаге все-таки приучают мыслить более здраво и заранее просчитывать последствия.
А тем временем посуды под рукой у Темари не осталось, и в ход пошли стоящие на столе предметы. Соевый соус, три яйца и бутылка непонятной жидкости отлично дополнили пятно мисо на стене, и вся композиция приобрела законченный и еще более живописный вид.
Крамольная мысль о том, что если Канкуро все же получит по голове, то вряд ли сильно пострадает, зато Темари точно успокоится, Гаару весьма заинтересовала. Он начал было уже подумывать, как претворить эту идею в жизнь, когда внезапно распахнулась дверь на кухню.
А тарелка рамена, послужившая причинной раздора, была уже в пути…
И, скорее всего, дрогнувшая во время броска рука явилась причиной того, что, пролетев гораздо выше неуспевающего среагировать Канкуро, тарелка врезалась в дверной косяк, а ее содержимое выплеснулось на входящего человека.
Непродолжительную тишину нарушили три не слишком содержательных восклицания, одно из которых было еще и не вполне цензурным. И только Шикамару, снимая с плеча лапшу, смог произнести нечто осмысленное:
- Я, конечно, надеялся на теплый прием. – Он посмотрела на тонкие сырые полоски в своей ладони. – Но не в прямом же смысле.
- Вот видишь, – пробормотал Канкуро со злорадным удовлетворением в голосе. – Он теплый… А ты заладила – холодный, холодный.
- Болван! – Темари злобно зыркнула на брата и, оттолкнув его со своего пути, с лучезарной улыбкой повисла на шее у Шикамару. – Ты вернулся…
Мысленно воздав почести всем известным ему богам, Гаара расслабился: любимый муж появился как нельзя кстати, и моментально разрядил обстановку. А то, что он сразу же попал под горячую руку, это ничего – пусть привыкает. Правда, такая резкая перемена в настроении Темари, такое несвойственное ей пылкое проявление чувств, слегка настораживали. И, похоже, не одного Гаару – стискиваемый в горячих объятиях «счастливый» муж, тоже выглядел несколько ошарашенным.
- Ты вернулся... – повторила Темари, проводя рукой по волосам Шикамару, не обращая внимания на липнущую к пальцам лапшу. – Я так скучала… Милый…
Если бы не все еще витавший на кухне дух недавнего сражения, Гаара непременно рассмеялся бы: такого удивления на физиономии вечно невозмутимого Нара он не видел, наверно, никогда. Да, к ласковым словам и комплиментам, к тому же еще и на людях, тот, явно, не привык и сейчас с изумлением таращился на жену, не зная, что сказать.
Темари нежно провела пальцами по блестящей от бульона щеке Шикамару и прижалась к его губам, а через секунду повернулась к брату и язвительно выпалила:
- Ты еще и пересолил, придурок! – И снова продолжила поцелуй.
- Твою мать! – в сердцах бросил Канкуро, складывающий у раковины новую гору из собираемой с пола посуды. – Ты меня достала своими претензиями.
- Да ты!.. Ты просто!.. – от возмущения не смогла найти слов Темари и, уткнувшись лицом в жилет мужа, тихо всхлипнула: – Они меня обижают… Постоянно… Я не хочу с ними оставаться, давай уедем.
- Да-да, конечно… - успокаивающе пробормотал Шикамару и вопросительно посмотрел на ее братьев. В воздухе повисло несказанное: «Что случилось?»
- Она невыносима, - начал Канкуро, радуясь появившейся возможности пожаловаться. – Она…
- Не начинай сначала, – счел своим долгом предостеречь его Гаара и, окинув взглядом кухню, поморщился: – Тебе этого мало?
Старший брат только тяжело вздохнул и со звоном водрузил очередную миску на вершину посудной кучи. Шикамару пораженно огляделся: он только сейчас смог по достоинству оценить масштабы разрушений. Идеальной эту кухню никогда нельзя было назвать, но и такой кавардак он видел впервые. И то, что ко всему этому разгрому приложила руку его жена, не вызывало сомнений.
- Что случилось? – на этот раз вслух спросил он.
- Мои братья – идиоты! – отрезала Темари. – С ними невозможно жить.
- Если с кем и невозможно, – не выдержал Канкуро. – Так это с тобой!
Гаара обессилено закрыл глаза, и поэтому не увидел, как первый попавшийся под руку предмет, ловко запущенный Темари, наконец-то достиг цели. Об этом он догадался по глухому звуку удара и последовавшим за ним воплям: одному восторженному и второму негодующему.
- В старости ты будешь выглядеть весьма колоритно, – не удержавшись, хмыкнул Гаара. – Хотя такими темпами ты до нее просто не доживешь.
Внезапно «поседевший» Канкуро отплевывался и протирал глаза, а затем затряс головой, пытаясь избавиться от осевшей в волосах муки. Не слишком успешно, впрочем. Темари снова прижалась к мужу и жалобно хныкнула:
- Вот видишь, какие они…
- Угу, - только и смог прошептать потрясенный Шикамару, а когда к нему вернулся дар речи, нервно выдавил: – Что вы с ней сделали?
А нервничать было из-за чего. Три недели назад, уходя на миссию, он оставил здесь абсолютно нормальную жену. Ну да, временами вспыльчивую, резкую и несдержанную, но к этому он давно привык. А вот то, что он увидел сегодня, повергло его в шок. Неуравновешенная и истеричная Темари, кидающаяся ему в объятия и размазывающая слезы по его жилету, Шикамару безумно пугала.
- Что вы с ней сделали? – повторил он, судорожно пытаясь понять причины такого поведения.
- Это ты с ней сделал… - пробормотал Канкуро себе под нос.
- Я?! Я-то здесь при чем?! – искренне недоумевая, возмутился Шикамару. – Я думал, что с вами ей будет лучше, не так скучно, пока я на задании.
- Успокойся, дорогой. – Темари смахнула с его волос остатки лапши. – Пойдем, я помогу тебе вымыться.
От ее мягких прикосновений и тихих слов, а точнее тона, каким они были сказаны, Шикамару дернулся и сорвался на крик:
- Да что случилось, черт возьми?!
- Гормоны… – сухо констатировал Гаара.
А Канкуро язвительно добавил:
- Беременные женщины так проблематичны.
Когда грохот стих, отчищавший со стены пятно Канкуро вздохнул и, достав из кармана монету, кинул ее брату.
Ловко поймав выигрыш, Гаара усмехнулся:
- Я же говорил, что он не продержится и двух часов.
Бета: принц Гадский
Название: Рамен
Пейринг/Персонажи: Шикамару/Темари, Канкуро, Гаара
Рейтинг: PG
Жанр: юмор не смешной
Предупреждения: возможно ООС
Статус: закончен
Дисклеймер: все принадлежит Кишимото
Размещение: где угодно, но с указанием автора
само блюдо здесь- Что это? – Темари с презрением смотрела на содержимое тарелки.
- Рамен.
- Я спрашиваю – что это?
- Рамен… - машинально повторил стоящий к ней спиной Канкуро. - Ты же хотела.
Если бы он видел выражение лица своей сестры и ее пальцы, нервно крутящие палочки, словно она пыталась выплеснуть на них свое раздражение, то он не был бы так спокоен. Но огромная гора грязной посуды в раковине и еще две, не уступающие ей по размеру, на столе полностью завладели его вниманием, и сейчас Канкуро думал лишь о том, что мыть все это предстоит не кому-то, а именно ему. Эти совсем не радостные мысли, а так же отсутствие глаз на затылке и не позволили ему понять, что Темари пребывала отнюдь не в прекрасном расположении духа.
- Я хотела рамен…
Мягкий и вкрадчивый тон, возможно, и мог кого-то ввести в заблуждение, но сидящий немного в стороне Гаара нервно сглотнул, уже догадываясь, чем все закончится. Он начал было вставать со стула, стремясь побыстрее смыться с кухни и найти более спокойное место, желательно как можно дальше от сестры, но плюхнулся обратно под громогласное:
- Рамен!!! А не вот это!!!
Содержимое отодвинутой резким движением тарелки слегка расплескалось, оставив на поверхности стола мелкие брызги. А воображение Гаары не вовремя подсказало, что капли бульона образуют весьма зловещий рисунок, очень похожий на Шукаку. «Не к добру», - прошептал внутренний голос. И ставший в последние дни чрезвычайно мнительным Казекаге решил прислушаться к его совету, и под тревожащую душу дробь, выбиваемую о столешницу палочками Темари, поспешил ретироваться.
Однако далеко уйти ему не удалось: взгляд брата, испуганный, но, тем не менее, обещающий расплату в случае, если младший бросит его одного, заставил остановиться. Не то чтобы Гаара принял во внимание эту невысказанную угрозу. Просто Канкуро в фартуке и с поварешкой в руке показался таким жалким и растерянным по сравнению с не на шутку рассерженной сестрой, что оставлять их один на один совсем не хотелось. Впрочем, встревать не хотелось еще больше, поэтому уже наученный горьким опытом он сел в стороне от возможной «линии огня», планируя вмешаться только в крайнем случае.
Канкуро наконец обрел дар речи и слегка ошарашено выдавил:
- Это и есть рамен…
- Да? – язвительно процедила Темари и с выражением крайнего омерзения на лице поводила палочками в тарелке, а когда сорвавшаяся с них лапша с громким шлепком упала обратно, жалобно протянула: - А с Шикамару мы ели не такой.
Успокоенный переменой ее настроения Канкуро заметно приободрился и, ловко швырнув мешающую поварешку на самый верх посудной кучи, с оскорбленным видом выпалил:
- Так твой Шикамару его не сам готовил, а я четыре часа на кухне проторчал. Для тебя, между прочим, старался. И где твоя благодарность?
Темари не отрывала взгляд от тарелки, изучая ее содержимое так внимательно, словно пытаясь обнаружить на дне какую-то вселенскую тайну, и молчала. Отсутствие возражений и упреков с ее стороны придало Канкуро храбрости, и он продолжил высказывать все, что накипело у него на душе:
- Я тут из кожи вон лезу, чтобы ей угодить, а она еще и недовольна! Не мог же я из Конохи рамен принести – пришлось самому готовить. Все по рецепту делал!
В доказательство он махнул рукой в сторону лежащего на соседнем столе увесистого талмуда весьма потрепанного вида. Лучшие времена этой поваренной книги уже давно прошли, и Канкуро надеялся, что никто не заметит появившихся сегодня пары десятков прожженных страниц и еще нескольких, намертво склеенных тестом. С кухонной утварью один из лучших марионеточников Суны обращался значительно хуже, чем с куклами, да и держать в руках кунай было гораздо привычнее, чем разделочный нож. Но на что не пойдешь ради любимой сестры. Только вот она не оценила всех его жертв (порезанный палец до сих пор жутко ныл, и Канкуро казалось, что такой боли он не испытывал, даже когда был при смерти) и с кислой физиономией отвергла приготовленную им в таких муках пищу. И как после этого он мог оставаться спокойным? Хотя вид уткнувшейся в тарелку Темари, явно испытывающей раскаяние, заставил его сменить гнев на милость и уже сдержаннее добавить:
- Обычный рамен, вполне съедобный. Я сам пробовал – не хуже, чем в Конохе, по-моему.
Канкуро все еще что-то говорил, хотя и менее эмоционально, а Гаара, из относительно безопасного угла смотревший на сестру, лишь с сомнением покачал головой. Да, уроки двух последних недель явно не пошли старшему брату на пользу: решить, что у Темари, под взглядом которой рамен того и гляди закипит, проснулась совесть, мог только полный идиот. Канкуро, конечно, можно понять, но сейчас не время для детских обид и раздражения, сейчас время для дипломатии и обходных маневров. Но разрисованный придурок (а другим словом его не назовешь) никогда не был в этом силен, да он, похоже, вообще не осознавал нависшей над ним опасности, все еще продолжая свою обвинительную речь.
Хотя, пожалуй, предпринимать что-либо было уже поздно, и Гаара чуть отклонился назад, прижимаясь спиной к стене, пытаясь стать как можно более незаметным. Просто палочки в пальцах Темари стали выглядеть на удивление хрупкими, казалось, приложи она еще чуточку усилий, и они просто рассыплются в пыль.
- Заткнись!!!
И Канкуро, действительно, заткнулся на полуслове и замер с открытым ртом. Вылетевшие из ладони Темари тонкие кусочки дерева ударились о край стола и слетели на пол, а затем в абсолютной тишине ужасно медленно покатились к ногам Канкуро. Не в силах оторвать от них взгляда, словно загипнотизированный их пугающе-нереальным движением, он невольно сделал шаг назад, задевая локтем нагромождение посуды около раковины. Леденящие душу звон, лязг и бренчание мгновенно заполнили кухню, но гулкая тишина, наступившая, когда остановилась последняя кастрюля, оказалась еще страшней. Первой ее нарушила Темари, и Канкуро был ей даже благодарен, потому что молча стоять под испепеляющим взглядом было невыносимо: лучше уж вспышка ярости, чем ее ожидание.
- Во-первых. Это. Не. Рамен, - раздельно и четко произнесла Темари, с удовлетворением наблюдая за братом, вздрагивающим после каждого слова. – А во-вторых… Он холодный!!!
«Молчи, молчи, молчи…» - словно молитву повторял Гаара, втайне надеясь, что сказки о кровных узах, семейном взаимопонимании и метафизической связи между братьями окажутся правдой, и Канкуро услышит его безмолвный призыв. Если Темари не перечить, не отвечать на ее гневные выпады тем же, то она должна успокоиться. По крайне мере раньше это помогало. Но Канкуро явно ничего не знал о высших уровнях родственных отношений и никаких мысленных сигналов не уловил, а снова повел себя как обиженный и уверенный в собственной правоте идиот.
- Холодный? – прошипел он, сжимая кулаки и делая шаг к Темари. – Холодный?!
Попавшее ему под ногу блюдо со звоном полетело вперед и после нескольких кувырков остановилось, ударившись о ножку стула. Гаара тяжело вздохнул, глядя на металлическую миску, лишившую его последней надежды на мирное разрешение конфликта.
- Холодный?! – в третий раз повторил Канкуро, когда стих грохот. – А где ты шлялась столько времени?! Я приготовил его два часа назад! И тебе об этом сказал! Но у тебя же есть более важные дела!
Темари смерила старшего из братьев презрительным взглядом, и Гаара поежился от плеснувшей из ее глаз злобы, искренне радуясь, что направлена она не на него. Хотя еще больше его пугало холодное молчание сестры, не предвещавшее ничего хорошего, и ее пальцы, барабанившие по крышке оставленной на столе банки. «Танец с веером» - так Канкуро в шутку называл этот ритм, не при Темари, конечно: давать ей лишний повод для раздражения никому не хотелось. Такие методичные постукивания означали только одно - она была уже в бешенстве. Но объект ее ярости ничего не замечал и, лихорадочно размахивая руками, продолжал пылко вещать о трудной судьбе шиноби на кухне.
- Я его три раза подогревал, пока тебя ждал! Даже обжегся, между прочим! – Канкуро продемонстрировал ожог на запястье. Непонятно только кому: Темари его бытовые травмы были совсем не интересны, она скорее планировала нанести ему новые и, возможно, несовместимые с жизнью. – Какие ко мне могут быть претензии?! Ты сама во всем виновата! И твои идиотские прихоти!
Он хотел еще что-то сказать, но просвистевший мимо уха тяжелый предмет моментально отбил это желание. Канкуро непроизвольно оглянулся – темно-красное пятно на стене и осколки на полу его совсем не порадовали, зато благодаря им он наконец-то осознал всю опасность своего положения. В голове на удивление вовремя промелькнула мысль о том, что сестра вряд ли ограничится одним ударом, и что во второй раз она точно не промахнется. Краем глаза заметив очередной «снаряд», он умудрился каким-то чудом увернуться, хотя тут же чуть было не стал жертвой рикошета.
- Я виновата?!
Кастрюля всего на пару миллиметров разминулась с головой Канкуро.
- Идиотские прихоти?!
В этот раз брат не был столь удачлив – и летящая поварешка вскользь задела его плечо. Жаль, она была слишком легкой.
- Придурок!!!
Темари заняла удачную огневую позицию возле одной из посудных куч, и нехватка «снарядов» ей не грозила. Однако, Канкуро не зря принадлежал к славному роду шиноби – реакция у него была хоть куда, поэтому пока он довольно успешно избегал всех атак.
Надежно укрывшись за дверцей буфета, Гаара наблюдал за ходом сражения, которое, впрочем, довольно быстро стало весьма монотонным: стиль боя никто из участников менять не хотел. Единственное что вносило разнообразие – это красочные эпитеты, которыми Темари награждала свою живую мишень. Приличная девушка вообще не должна была знать таких слов, а, тем более, употреблять, но лексикон сестры просто поражал.
Устав от бесконечного мельтешения, Гаара перевел взгляд на медленно стекающую по стене красно-коричневую пасту. Мисо, специально доставленное из Селения Листа, пропало впустую, и коноховский рамен приготовить больше не удастся. Хотя после сегодняшнего вряд ли найдется идиот, способный повторить подвиг Канкуро. Сам Гаара сразу отнесся к этой затее скептически: годы на посту Казекаге все-таки приучают мыслить более здраво и заранее просчитывать последствия.
А тем временем посуды под рукой у Темари не осталось, и в ход пошли стоящие на столе предметы. Соевый соус, три яйца и бутылка непонятной жидкости отлично дополнили пятно мисо на стене, и вся композиция приобрела законченный и еще более живописный вид.
Крамольная мысль о том, что если Канкуро все же получит по голове, то вряд ли сильно пострадает, зато Темари точно успокоится, Гаару весьма заинтересовала. Он начал было уже подумывать, как претворить эту идею в жизнь, когда внезапно распахнулась дверь на кухню.
А тарелка рамена, послужившая причинной раздора, была уже в пути…
И, скорее всего, дрогнувшая во время броска рука явилась причиной того, что, пролетев гораздо выше неуспевающего среагировать Канкуро, тарелка врезалась в дверной косяк, а ее содержимое выплеснулось на входящего человека.
Непродолжительную тишину нарушили три не слишком содержательных восклицания, одно из которых было еще и не вполне цензурным. И только Шикамару, снимая с плеча лапшу, смог произнести нечто осмысленное:
- Я, конечно, надеялся на теплый прием. – Он посмотрела на тонкие сырые полоски в своей ладони. – Но не в прямом же смысле.
- Вот видишь, – пробормотал Канкуро со злорадным удовлетворением в голосе. – Он теплый… А ты заладила – холодный, холодный.
- Болван! – Темари злобно зыркнула на брата и, оттолкнув его со своего пути, с лучезарной улыбкой повисла на шее у Шикамару. – Ты вернулся…
Мысленно воздав почести всем известным ему богам, Гаара расслабился: любимый муж появился как нельзя кстати, и моментально разрядил обстановку. А то, что он сразу же попал под горячую руку, это ничего – пусть привыкает. Правда, такая резкая перемена в настроении Темари, такое несвойственное ей пылкое проявление чувств, слегка настораживали. И, похоже, не одного Гаару – стискиваемый в горячих объятиях «счастливый» муж, тоже выглядел несколько ошарашенным.
- Ты вернулся... – повторила Темари, проводя рукой по волосам Шикамару, не обращая внимания на липнущую к пальцам лапшу. – Я так скучала… Милый…
Если бы не все еще витавший на кухне дух недавнего сражения, Гаара непременно рассмеялся бы: такого удивления на физиономии вечно невозмутимого Нара он не видел, наверно, никогда. Да, к ласковым словам и комплиментам, к тому же еще и на людях, тот, явно, не привык и сейчас с изумлением таращился на жену, не зная, что сказать.
Темари нежно провела пальцами по блестящей от бульона щеке Шикамару и прижалась к его губам, а через секунду повернулась к брату и язвительно выпалила:
- Ты еще и пересолил, придурок! – И снова продолжила поцелуй.
- Твою мать! – в сердцах бросил Канкуро, складывающий у раковины новую гору из собираемой с пола посуды. – Ты меня достала своими претензиями.
- Да ты!.. Ты просто!.. – от возмущения не смогла найти слов Темари и, уткнувшись лицом в жилет мужа, тихо всхлипнула: – Они меня обижают… Постоянно… Я не хочу с ними оставаться, давай уедем.
- Да-да, конечно… - успокаивающе пробормотал Шикамару и вопросительно посмотрел на ее братьев. В воздухе повисло несказанное: «Что случилось?»
- Она невыносима, - начал Канкуро, радуясь появившейся возможности пожаловаться. – Она…
- Не начинай сначала, – счел своим долгом предостеречь его Гаара и, окинув взглядом кухню, поморщился: – Тебе этого мало?
Старший брат только тяжело вздохнул и со звоном водрузил очередную миску на вершину посудной кучи. Шикамару пораженно огляделся: он только сейчас смог по достоинству оценить масштабы разрушений. Идеальной эту кухню никогда нельзя было назвать, но и такой кавардак он видел впервые. И то, что ко всему этому разгрому приложила руку его жена, не вызывало сомнений.
- Что случилось? – на этот раз вслух спросил он.
- Мои братья – идиоты! – отрезала Темари. – С ними невозможно жить.
- Если с кем и невозможно, – не выдержал Канкуро. – Так это с тобой!
Гаара обессилено закрыл глаза, и поэтому не увидел, как первый попавшийся под руку предмет, ловко запущенный Темари, наконец-то достиг цели. Об этом он догадался по глухому звуку удара и последовавшим за ним воплям: одному восторженному и второму негодующему.
- В старости ты будешь выглядеть весьма колоритно, – не удержавшись, хмыкнул Гаара. – Хотя такими темпами ты до нее просто не доживешь.
Внезапно «поседевший» Канкуро отплевывался и протирал глаза, а затем затряс головой, пытаясь избавиться от осевшей в волосах муки. Не слишком успешно, впрочем. Темари снова прижалась к мужу и жалобно хныкнула:
- Вот видишь, какие они…
- Угу, - только и смог прошептать потрясенный Шикамару, а когда к нему вернулся дар речи, нервно выдавил: – Что вы с ней сделали?
А нервничать было из-за чего. Три недели назад, уходя на миссию, он оставил здесь абсолютно нормальную жену. Ну да, временами вспыльчивую, резкую и несдержанную, но к этому он давно привык. А вот то, что он увидел сегодня, повергло его в шок. Неуравновешенная и истеричная Темари, кидающаяся ему в объятия и размазывающая слезы по его жилету, Шикамару безумно пугала.
- Что вы с ней сделали? – повторил он, судорожно пытаясь понять причины такого поведения.
- Это ты с ней сделал… - пробормотал Канкуро себе под нос.
- Я?! Я-то здесь при чем?! – искренне недоумевая, возмутился Шикамару. – Я думал, что с вами ей будет лучше, не так скучно, пока я на задании.
- Успокойся, дорогой. – Темари смахнула с его волос остатки лапши. – Пойдем, я помогу тебе вымыться.
От ее мягких прикосновений и тихих слов, а точнее тона, каким они были сказаны, Шикамару дернулся и сорвался на крик:
- Да что случилось, черт возьми?!
- Гормоны… – сухо констатировал Гаара.
А Канкуро язвительно добавил:
- Беременные женщины так проблематичны.
Когда грохот стих, отчищавший со стены пятно Канкуро вздохнул и, достав из кармана монету, кинул ее брату.
Ловко поймав выигрыш, Гаара усмехнулся:
- Я же говорил, что он не продержится и двух часов.
@музыка: Пикник "Инквизитор"
@настроение: йо-хо-хо )))
01.09.2008 в 01:12
Фанфик меня снова порадовал. И мнение о конце осталось прежним ^_^
Перечитывать тебя одно удовольствие, но очень хочется чего-нибудь новенького.
Не затягивай, пожалуйста.
01.09.2008 в 01:30
Канкуро мне тоже жалко, но сам виноват)) Хе) Еще раз спасибо) В очередной раз наслаждаюсь тем, как ты пишешь)
01.09.2008 в 01:33
Канкуро сам виноват ))) Ага.
А новенькое... *вздыхает*
01.09.2008 в 01:39
Тебе спасибо.
Да, они милая семейка, очень милая )))
01.09.2008 в 01:40
Ага... оочень милая)) Неподражаемая)) Люблю их) И тебя люблю за то, как о них пишешь)
01.09.2008 в 01:50
За поддержку ))) Я можно сказать греюсь в лучах славы. Гыгыгы )))
01.09.2008 в 01:53
Грейся) Это заслуженно и оправдано)
01.09.2008 в 02:08
Это вряд ли ))) Ни первое, ни второе.
Хотя... *озирается* Пока никто не видит - погреюсь
01.09.2008 в 02:10
Ничего не вряд ли)) Ты очень красиво (я бы написала больше хвалебных слов, но моСК не работает) пишешь) Это талант надо иметь! И он несомненно есть!)
01.09.2008 в 02:30
01.09.2008 в 16:50
Отдельное спасибо за Гаару, спрятавшегося за дверцей буфета и за "метафизическую связь между братьями". Ну и за конец, разумеется)
А вообще, получилась прекрасная иллюстрация того, как надо любимому мужу
раменлапшу на уши вешать01.09.2008 в 22:35
Nadegda!!!
Это он типа продержался два часа, до того момента, как с ним стали разговаривать, как с Канкуро. Но мне его жалко в любом случае ))) И может все-таки на ты?
Lady Helwin
О, рада, что мое "творение" вызвало именно такие эмоции. Спасибо.
А лапша, да. Такой способ честней и приятней )))
02.09.2008 в 00:30
02.09.2008 в 11:47
Согласна!
03.09.2008 в 01:45
Спасибо
03.09.2008 в 01:58
03.09.2008 в 02:01
Ээээ... Даже так?
Нет, нисколько не против ))
03.09.2008 в 02:02
24.12.2009 в 23:20
24.12.2009 в 23:25
И за конец особенно. Он, как оказалось, многими не воспринимается.