Рандом великий и ужасный

Условия: Ост-Индия и Next Generation, два рандомных ключевых персонажа, не более 1000 слов, не реже 1 раза в неделю.
Предупреждения: псевдоисторичность, обрывки, отсутствие смысла, ролевой стиль, напиши и выложи (без вычитки), возможен слив не моих персонажей (а возможен и моих), пейринги опционально.
Буду поднимать по мере написания.

1. № 21 Марианна Картер и № 1 Генри Холланд

Ты нужен ей сегодня. 985 слов

Ты нужен ей сегодня. 985 слов

С каждым новым поздравлением Генри все больше мрачнеет. И, когда слово берет леди Нортоп, известная всему свету своим витиеватым восторженным многословием, не выдерживает и открыто покидает зал через парадные двери. Граничащее с брезгливостью раздражение на его лице Марианне не нравится. Но еще больше ей не нравится, что видит его не только она одна.
- Я думал, это будет мама, - криво усмехается он, когда видит Марианну в дверях музыкальной гостиной, и даже не делает попытки встать со своего места возле пианино. Они в конце концов знакомы слишком давно для бессмысленных манер.
- Твоя мать нужна в зале, - такого мягкого напоминания о долге недостаточно, и Марианна продолжает: - Ей хватает благоразумия, чтобы не превращать и этот прием в источник ненужных сплетен.
Господи, да даже Норе, его сегодня хватает.
Но не Генри.
Этот вечер в доме Холландов должен быть идеальным. Марианна спланировала его с ювелирной точностью. Сюда приглашены нужные люди и в нужном количестве. Здесь искренние улыбки в нужной мере разбавляются ехидным любопытством. И вчерашнее общественное осуждение сменяется заинтересованностью, чтобы назавтра зазвучать в чужих гостиных не злыми пересудами, а будничными новостями. Спасти ситуацию и превратить скандальную помолвку леди Элеоноры Холланд в безупречно ограненный бриллиант уже не получится, но подарить ему изящную оправу Марианна сумеет.
Генри давно не ребенок и должен понимать, что это необходимо сделать.
Но он лишь морщится и отрезает:
- Это лицемерный фарс, - а затем отворачивается к пианино, опускает пальцы на клавиши, извлекая из них несколько рваных нервных нот, всем своим видом демонстрируя, что уговаривать его бесполезно.
Наверное, у Марианны бы получилось. У нее достаточно терпения и тактичности, чтобы подобрать верные слова. Но ей не хочется и она молчит.
Генри проигрывает испытание тишиной.
- Вам тоже следует вернуться к гостям, леди Марианна.
Он не смотрит на нее, зато она смотрит на него. И незаслуженно грубые слова мучительно медленно тают в воздухе.
- Не вини себя в том, что случилось.
Крышка пианино оглушающе громко хлопает. Марианна вздрагивает. Генри вскакивает и наконец-то поворачивается к ней лицом. На нем боль перемешана со злостью, и Марианне, кажется, что она попала в точку.
- Я не... - Генри глубоко вдыхает, повторяет: - Я не... - словно испорченные заикающиеся часы с кукушкой в южной гостиной их загородного дома.
Они сломались всего через пару недель после того, как уехала подарившая их маме тетя Агата. Никто не знает почему. Никто кроме Норы, которой захотелось посмотреть, что за механизм там внутри. Никто кроме Генри.
Тогда он сумел защитить ее.
Много когда сумел. Когда тушил водой из лужи подол платья возжелавшей стать цирковым факиром Норы. Когда, узкое перекинутое через ручей бревно оказалось слишком скользким. Когда ей захотелось посмотреть фейерверки в саду герцога Ратленда не с открытой террасы, как все (нормальные) гости, а с ветви дуба. Ведь оттуда намного лучше видно! Она, кстати, была права.
Он всегда был рядом. Он. Или Джеймс. Или Патрик. Или Френни.
Сейчас же никто из них не мог помочь. И остался только он. И он не справился.
Что он теперь скажет Джеймсу, черт возьми? И почему его нет здесь, когда он так нужен?
- Я не... - еще раз повторяет Генри и махнув рукой, начинает ходить по комнате.
Она кажется слишком маленькой для его ярости. Эти изящные кресла так и хочется пнуть, отшвырнуть подальше к стене, чтобы не путались под ногами. Чтобы нотные листы с пюпитра веером разлетелись по ковру. Чтобы хрупкие бутоны роз смялись под каблуком. Чтобы... Чтобы хотя бы так дать выход для раздирающего его гнева.
- Дело вообще не в этом! - в сердцах бросает он.
- А в чем? - осторожно интересуется Марианна.
Разочарование в его голосе делает больно уже ей. Как и растерянность во взгляде, так несвойственная никому из Холландов.
Генри хмурится и становится сейчас еще больше похожим на мать. И это при всех его практически скопированных отцовских чертах. Марианна знает, что из всех детей именно он больше всех взял от Венди. Не своевольная и беспечная Элеонора. Нет. Генри с его решительностью, категоричностью в оценках и безрассудной дерзостью.
- Ни в чем.
Когда-то в таких же голубых глазах его матери Марианна видела то же упрямство. И то же неумение лгать. Поэтому она лишь молча качает головой, не принимая такой ответ.
- Отец не должен был так поступать с ней! - вскипает злостью Генри.
- Твой отец сделал все правильно.
«К счастью для всех», - хочется добавить ей. Но сейчас это будет особенно неуместно, хоть и совершенно справедливо.
- Принуждать Нору к нежеланному браку - это правильно?!
Генри, разумеется, требует справедливости. Но нарыв уже вскрыт, пугающие слова и чувства выпущены наружу, и всем становится легче.
- Она сама тебе так сказала?
Марианна сомневается. Иногда очень сложно предугадать поступки Норы, но вот ее живые эмоции всегда как на ладони. Фальшь и игра это не про нее.
- Да, - непреклонен Генри, ведь иначе и быть не может.
Нора сама сказала и... И это было, кажется, целую вечность назад, хотя не прошло и недели. В суматохе того вечера он ни черта толком не понял, кроме того, что сестра снова влезла в неприятности. А потом все закрутилось так стремительно. И без него. Без Генри.
- Он заставляет ее выйти замуж, - гнет он свою линию.
- Заставить Нору? - улыбается Марианна.
В ситуации мало веселого, но формулировка звучит забавно. И судя по тому, как хмурится Генри, он и сам это понимает.
- Мне всегда казалось, что сделать что-то против ее воли невозможно, - она дает ему короткую возможность подумать и продолжает, указав рукой в сторону бального зала: - Нора совсем не выглядит несчастной. Даже была вежлива с леди Нортоп.
- Потому что боится проспорить мне, - фыркает Генри. - Знаете, как смешно леди Нортоп поджимает губы, когда считает, что кто-то ведет себя неподобающе? Если Нора продержится и не доведет ее на пяти приемах, то я должен буду...
Генри осекается. Обсуждать условия их спора с леди Марианной не следует. Да даже Френни бы их не одобрила. И Джеймс сказал бы, что они идиоты.
- Пожалуй, я не хочу этого знать, - вроде бы в шутку поддерживает его нежелание продолжать Марианна.
Признать свою неправоту вслух Генри не способен. Он даже не осознал ее в полной мере. Но пока и этого достаточно.
- Ты нужен ей сегодня, - напоминает Марианна, предлагает ему свой локоть и просит: - Проводи меня в зал, пожалуйста.
И Генри провожает.

АПД:
2. № 15 Элеонора Холланд и № 11 Александр Стэнфорд

Да или нет. 971 слово

Да или нет. 971 слово

Голос Норы из приоткрытых дверей доносится особенно отчетливо. Не потому что он слишком громкий или резкий. Просто там, где есть Нора, ее всегда много. Недаром из уст приличных великосветских мамаш ее имя звучит как нарицательное и регулярно приводится в пример не менее приличным дочерям. Пример того, как вести себя не следует.
За последний месяц Алекс успел не только свыкнуться с мыслью, что теперь каждый день своей жизни будет проводить словно на пороховой бочке, но и научился находить в этом некое удовольствие.
- Алекс... андр! - Нора все-таки вспоминает о манерах. Но если словам удается придать хотя бы подобие допустимости, то улыбке сдержанности уже не достает. - Ты не говорил, что будешь с визитом сегодня. Хочешь чая? Если бы я знала, что ты зайдешь, то велела бы сделать пирожные с апельсином. А у нас только лимонные и со смородиной. Вот со смородиной миссис Харпер сегодня особенно удались. Хотя они у нее всегда выше всех похвал.
Последнее обращено уже не к Алексу, а к гостям. Ну, а вдруг они подумают, что кухарка Холландов может приготовить что-то невкусное. Френни тепло улыбается. Ей все это очень привычно. Дейзи, как и Эвелин, тоже трудно смутить. Четверо кузин Алекса лишь переглядываются между собой, и двое младших с трудом сдерживают глупое хихиканье. Но их скорее впечатляет столь нетипичное (и наверняка в их мыслях романтическое) приветствие, а не кулинарные изыски. Даже сопровождающая их тетушка снисходительно принимает подобные вольности в исполнении Норы. В конце концов невесте перед свадьбой положено волноваться и лишь поэтому чуточку забывать о приличиях.
- Я ужасно переживала в тот день, - после всех положенных обменов любезностями разговор возвращается в прежнее русло, и кузина Оливия делится своим опытом замужества. - С самого утра, что уж говорить о церемонии. Чуть не забыла все брачные клятвы.
Нора, которая терпеть не может разные трепетные вздохи и сантименты и слушает вполуха, вдруг оживляется:
- А что если у алтаря сказать «нет»?
- Леди Элеонора... - тетушка сокрушенно качает головой, - не думаю, что...
- Ну, правда, - перебивает ее Нора. - На всех свадьбах, где я была, всегда говорили «да». Но ведь можно отказаться.
- Невесту обвинят в убийстве, - с мрачной трагичностью предрекает Дейзи, а затем улыбается и поясняет для непонимающих взглядов: - Так ведь леди Нортоп точно хватит удар прямо в церкви.
Она чувствует, когда необходимо сгладить острый момент, и знает допустимые тетушкой границы шуток. Алекс ей очень благодарен.
Все смеются. Кузина Мелани даже решается поддержать веселье насмешливым замечанием, что леди Офелия в кои-то веки по-настоящему лишится чувств. В разоблачении притворных обмороков Нора эксперт, так что тема находит у нее живой отклик. Строптивые невесты отходят на второй план, а затем, когда лакей приносит горячий чайник, и вовсе забываются.
Всеми кроме Алекса.
Миссис Харпер бы расстроилась, но вкуса ее пирожных он не чувствует. Внутри все холодеет от одной лишь возможности, что вопрос Норы не был гипотетическим. Он пристально смотрит на нее, пытаясь угадать, сколько в ее словах случайного порывистого любопытства и сколько расчетливого интереса. Но, понять это не представляется возможным: она уже увлечена лошадьми, которые будут запряжены в свадебный экипаж. Нора любит лошадей, поэтому данный предмет обсуждения несомненно более важный, чем какие-то «да» и «нет».
А вот Алекс думает о них даже во время разговора с лордом Холландом. Невольно продолжает в голове все эти «что бы...». Что бы сказал ее отец, случись тот исход свадебной церемонии, что описывала Нора. Или что бы он сделал, узнай, что его дочь готова была разорвать помолвку всего несколько недель назад. К счастью этот вопрос им удалось решить самостоятельно, без привлечения родни. Но именно близкое знакомство со странными, импульсивными, иногда не поддающимися здравому смыслу планами Норы, делает ситуацию еще более тревожной. Он не сомневается, что Норе хватит решимости и безрассудства, чтобы воплотить любой свой план в реальность.
Это не пороховая бочка, это целый вулкан.
Им следует обязательно поговорить до свадьбы. Решение кажется правильным и логичным. Оно успокаивает. Ровно до того момента, как Алекс видит Нору на ступенях центральной лестницы. И вся его хваленая сдержанность летит к чертям.
- Не смей, Элеонора, - почти шипит он, сжимает ладонями ее плечи и увлекает в сторону.
Предупреждение выходит нервным и слегка угрожающим. Настолько непривычным для него, что Нора теряется и смотрит молча, растерянно и взволновано от непонимания. За ее спиной кованные лестничные перила. Они в главном холле особняка Холландов. И от посторонних взглядов их скрывает лишь раскидистый фикус. В семь лет Нора пряталась здесь, если хотела напугать кого-то из братьев своим внезапным появлением.
- Что... - хмурится она с таким неподдельным непониманием, что Алекс чувствует себя виноватым и отступает на полшага.
- Не нужно устраивать сцен в церкви, - теперь слова звучат устало.
- Каких?
Она все так же не понимает. Зато Алекс наконец понимает, насколько его опасения были беспочвенны.
- Так каких? - настаивает на ответе Нора.
- Ты должна выйти за меня, Элеонора, - мягко напоминает он.
- Да я же не серьезно! Мне просто...
- Особенно теперь.
«После той ночи» - вслух не звучит, но очевидно для всех.
Нора краснеет. Смущается она так же открыто как радуется или негодует. И Алексу неловко, что он использует этот аргумент против нее. Он нечестный, но и правдивый одновременно.
- Я бы никогда не поступила так с тобой. И с мамой. И с папой тоже, - твердо и чуточку обиженно говорит она. Самой Норы в этом списке жертв возможного скандала нет, и Алекс этому ничуть не удивлен.
Одна из дверей на противоположной стене холла хлопает слишком сильно. Никто из слуг не позволил бы себе столь неаккуратной оплошности. Просто дворецкий Уоллис тактично напоминает, что они больше не одни. Фикус, по всей видимости, недостаточно раскидистый и пышный.
Алекс делает шаг в сторону, но теперь уже Нора ловит его за руку и удерживает на месте. Она еще не закончила. Она готова спорить бесконечно. Но сейчас Алекс винит в этом только себя.
Нора глубоко вдыхает, набираясь решимости, словно готовится прыгнуть с крыши конюшни в груду соломы. Привстает на цыпочки и, не рассчитав порыв, почти утыкается губами ему в ухо, чтобы жарко прошептать:
- Я хочу выйти за тебя, Алекс.
Он верит ей.
Но окончательно избавляется от беспокойства лишь три дня спустя. Когда слышит «да» перед алтарем.

Следующая неделя:
№ 16 Анна Браун и № 10 Аделаида Торнтон

запись создана: 22.02.2021 в 23:17

---

Бриджертонов читал, но осуждаю

На самом деле не осуждаю, конечно. Просто имею, что сказать. Немного и ни о чем.
Книжки я и правда читала. Всю серию. И испытываю к ним нежную привязанность. И... тут будет разочаровывающее интеллектуалов признание... и иногда перечитываю кое-что под настроение (плохое) и для полной разгрузки мозга. Да, это классические любовные романы с не блещущими оригинальностью сюжетами. Но они они простые, добрые, наивные, временами веселые, с весьма живыми героями и довольно приятными отношениями между этими героями. И я сейчас не про "героев-любовников", а про отношения внутри большой семьи. Бриджертоны, что уж скрывать, хоть и не намеренно (честно-честно) нашли отражение в нашей собственной историчке.

Много, но все так же ни о чем

А еще там нормальные женские персонажи. Без вот этих вот юных трепещущих девиц, отданных на растерзание суровым (но, разумеется, добрым внутри) графам. Там половина ваще старые девы, даже самодостаточные в рамках тех возможностей. Моя внутренняя феминистка была почти удовлетворена.
В общем книги для меня очень выгодно отличаются от остальной огромной массы аналогичных. Другие я тоже читала в нежном возрасте (и еще кучу другого шлака. Как и шлака не в нежном тоже ). Но перечитывать не тянуло. Хотя, ради справедливости, пару последних частей тоже. На фоне других уже банальненько, штамповано и явно просматривается угода публике.
После всего вот этого не посмотреть сериал я просто не могла.
И мне не зашло.
Про негров я писать не буду. Проблема не в них. Афрогерцог вообще очень даже хорош. В мужском касте он лучший. И если бы нескольких моментах не пытались объяснить, "как черные стали равны с белыми и почему это хорошо", то меня бы даже не царапнуло. Без таких вот акцентов, просто как данность альтернативного мира, оно воспринималось лучше.
Визуализации книжных героев мне редко нравятся. И тут вот вообще никак. Никто. Кроме, может быть, матери и уже упомянутого афрогерцога. Это индивидуально и вкусовщина, но мне мешало аццки, и ничего с этим не поделать.
Сцены секса. Блин, их в книге столько не было, хотя там по стандарту на 234 и 418 страницах обязательно должен быть секс Ладно, некоторые были ничего, и химия или как там ее между героями была. Но вот зачем нужны были бесконечные чужие любовницы, я не поняла. И задницы мужские тоже. Хотя они, наверное, под женскую аудиторию заточены как раз. А я в историчке того времени люблю сиськи декольте и его хоть и дали, но не додали. Ладно, режим ханжи off. Хотя я вот думаю предлагать ли это посмотреть бабушке. Книги она тоже читала.
Ой нет, еще не off. Так забавно было читать срачики в комментариях про "изнасилование" и репродуктивное принуждение мужика его женой. Надо было "апоговороить" и сходить к семейному психологу, ага-ага. Как это можно всерьез обсуждать в пусть и условных реалиях начала 19 века, когда репродуктивное и прочее мнение женщины в принципе не учитывалось, я не знаю. Мне аж обидно стало за "насильницу". И вообще - в книге все было не так!
Самая главная проблема - это осовременивание. Ну, его тоже специально сделали. Но это не то и всё тут. Ощущение, что они вот все только что прибежали кто из супермаркета, кто из аэропорта, а кто с фитнеса, зачем-то надели эти странные платья и теперь периодически вставляют высокопарное "не соблаговолите ли..." не отпускало ни на секунду. Наверное, такая подача должна была придать легкости восприятию. Но мне пародоксально было очень скучно. Вот на размерянной ббсишной "Гордости и предубеждении" не было и на "Разуме и чувстве" не было. А тут было. Книжку на самом деле можно намного быстрее пролистать, чем посмотреть сериал. Пустая трата времени меня раздражала.

В итоге самого важного, чего я ждала от это сериала - вдохновения и выхода из неписца, как ролевого, так и не ролевого, - я не получила.
Поэтому придется справляться собственными силами. А мой рандомный самописательский флешмоб всегда помогает в этом на ура. Надеюсь, и сейчас тоже.
Картинка с 22 персонажами Ост-Индии есть где-то ниже. За этой время к ней добавился еще один (зануда Уолтер под номером 23) и для четности придется включить еще и 24 (мистера Доусона).
Ну, и стандартно текст по двум случайным персонажам, не более 1000 слов, не реже 1 раза в неделю.
И на эту неделю рандом мне выдал странное:
1. № 21 Марианна Картер и № 1 Генри Холланд.

---

Уже прошлогоднее

Мне кажется, что за последние три месяца я разучилась литературно складывать слова. Надо потихоньку раскачиваться, пусть и подведением итогов.
Я, конечно, мечтала торжественно подвести итог самого масштабного проекта этого года - ремонта кухни. Но упс. Рано еще для итога. Хотя сама кухонная мебель уже на месте, хоть на этом спасибо. Этот ремонт выжрал мне мозг, силы и все свободное время, которого и без того мало. Я постоянно что-то планировала, выбирала, искала или делала. Хотела написать, что нельзя быть такой занудой, как я, и докапываться до всего (74 прочитанных страницы ixbt при выборе диспоузера это ), но не скажу. Потому что именно практический единственный вопрос, который я просто тупо сделала, как сказал "мастер", и не стала перепроверять сама, и не дал мне поставить точку с ремонтом в этом году. Останусь занудой. Только еще большей Но в целом это все равно было грандиозно и я собой горда. А еще неделю без плиты и духовки и на сух.пайке вполне переживу.
Работка у меня всегда больная тема. Но в этом году особенно. После первых месяцев "удаленной" ломки, я привыкла и теперь работа из дома мне даже нравится. А вот с ее количеством надо что-то делать, да. Раньше волей-неволей уходишь с работы, потому что надо в магазин хотя бы. А щас продукты привезли домой, так что и торопиться некуда и "ой, уже десять вечера?". Курьеры, блин, ходят по моему подъезду чаще, чем я.
Зато я горжусь своим английским. Что даже в тяжелые дни и месяцы ремонта я его не задвинула. Хотя иногда очень хотелось. И занималась каждый день. Пусть даже главный мотиватор - перенесенный Лондон 2021, скорее всего, не светит. Прогресс оценить сложно. Но обывательские тексты я местами читаю вполне сносно. С пониманием на слух и разговором, конечно, все плохо. Но это следующий шаг уже нового года.
Что-то тут все о каких-то трудностях ) Поэтому перейдем к позитиву, пусть и короткой строкой.
Племянник - это круто. Весной я планирую себе самокат, чтобы кататься с ним вместе. А то для бегать за беговелом я уже стара. Болтает он занятно. С ним прикольно читать книжки. Кататься с горок. И "тетя Аташа летать а ракета". Не знаю, когда последнее было, но ребенок об этом всем рассказывал с восторгом ))
У меня тут случилась вторая волна Наруто. Благодаря крестнице. Мы теперь регулярно болтаем на эту тему. Но это засранке нравится Какаши! Шикамару же лучше!
Без принца Гадского все карантины и удаленки были бы ужасно унылы. Наши ослепительно белые плащи ни одного дня не провисели в шкафу без дела А отыгрыши и персонажи это всегда Надо"ожить" и продолжить в том же духе.

И в новый год хочется смотреть с позитивом.
Прямо с сегодня все это не закончится, но ведь когда-то потом должно стать лучше. И пусть это "потом" наступит в 2021 году.

---

Суть волшебства в голове (с)

Это уже не флешмоб. Но когда я увидела у  Reit Aters эту картинку с вопросами, то не смогла сопротивляться. Сначала просто для подумать, а потом решила написать. Просто чтобы было.
И может это взбодрит и прервет мой затянувшийся ролевой и писательский отпуск. У меня же столько планов.

собственно виновник всего

1. Самый старый ос
Неканоничный персонаж по Наруто на формных ролевках. Их было несколько практически параллельно. И все девочки. Но в качестве конкретного остановлюсь на Сенори Нара. Она же оригинальный перс, хоть и дочь двух каноничных. Но именно с ней и близнецами Хатаке мы жгли и пепелили шарились по ролкам особенно активно. Девочка была огонь, в маму. На ней точно и ярко удалось прочувствовать всю прелесть оригинальных персонажей, которых ведешь только ты, а не канон. И то, что нам в ролевых лишь бы поржать поразвлекаться, а не вот эти вот все пафосные трагедии, мы тоже тогда поняли. И до сих пор так и есть.

и еще 19 ответов

2. Самый новый ос
Долли Вайнер - персонаж в последнюю ролевую по мистическим ревущим двадцатым. Жена бездельница богатого мужа. Джаз, коктейли из сухого закона, немое кино, ретро-автомобили, флирт и очаровательное хлопанье ресницами. Она болтливая, легкая и глупенькая во многих аспектах. Это очередной эксперимент, естественно. Все же обычно я играю умных персонажей. А играть недалекого и совершенно не парящегося из-за этого очень занятно. И не так просто на самом деле. Чтобы качественно сморозить глупость, нужно хорошо понимать о чем ты пишешь.

3. Любимый ос
Саманта Браун. Мне казалось, я буду долго выбирать и меня разорвет. Но нет. Самый любимый все равно она. И неважно будет ли это девочка хиппи, которая громит отцовский оружейный магазин или устраивает митинг на пляже во имя спасения морских котиков, или женщина в деловом костюме, которая подает экологические иски против штата Нью-Йорк. Любая из них всегда способна на безумства. И у любой проблемы с тормозами. Бедный Федя. Она играется и пишется дольше всего и совершенно не теряет актуальности. Она была со мной десять лет, умнела вместе со мной, придумывала бред вместе со мной. И пусть так будет и дальше.

4. Есть ли ос-ы злодеи.
Прямо откровенно и однозначно нет. Да, у меня их даже среди отрицательных нпс нет. Самым близким к злодейству будет Фрэнк Харви, который с револьвером из "вестерна". Он все же убийца, и убивал не только негодяев, а любого, за кого достаточно платили. Да там, другой мир, другие порядки. Сначала стреляй, а потом разбирайся. Но факта это не отменяет. Да и в целом он не слишком приятный человек. Но злодеем это его все равно не делает, увы. Мне не интересны злодеи.

5. Главная причина для создания ос-ов
Эскапизм. И пусть я повторю за тем, у кого взяла эти вопросы )) И желание не просто почитать интересные истории, а еще и поучаствовать в них напрямую. А еще это восхитительное чувство, когда персонаж в твоей голове говорит: "Чего это за ерунду ты придумываешь? Я так никогда не сделаю. Я сделаю все по-другому". И делает.

6. Опишите процесс создания персонажа
Ой, их много может быть. Иногда я просто методично кручу в голове персонажа под определенную роль в определенное место, а потом он берет и появляется. Мой любимый наркобарон Карлос Диас именно из таких. Да и Адам Картер, собственно, тоже. Иногда они мне снятся, а потом эти образы обрастают деталями. Но больше всего я люблю совместное накуривание персонажей с принцем Гадским. "А чего это у меня одни девочки остались? Давай придумаем мальчика". Или "Вот я щас читаю книгу и тут все постоянно ругаются. Почему у нас никто не ругается? Непорядок". Мы отличная команда

7. Самый любимый пейринг из ос-ов
Адам Картер/Марианна Грей. Игрок на Марианну слился после первого поста, так что Адам долго был чисто дженовым персонажем, а потом я взяла дело в свои руки и заверте... Без понятия, какой она была бы у того игрока, но моя - моя на 100 %. Это очень нервенные и сложные отношения. И с офигенным развитием как самих отношений, так и персонажей в них. Мне казалось, что я какое-то время балансировала на грани, и опасалась свалится в Адама "тирана" и покорную жену. Это было бы неприятно. Но мы с ними справились.

8. Есть ли пейринг твоего ос-а с чужим
Их много. Больше половины пейрингов моих персонажей с персонажами принца Гадского. И больше половины из них мы не играем, а только обсуждаем и придумываем)) Были еще несколько, раньше и с другим соигроком. Их я тоже люблю и помню. А вот со случайными игроками в поисковиках ни разу не сложилось нормально, да и ладно.

9. Самый странный ос
Пол Гордон. Он безумно классный, но все равно самый странный для меня. Лапочка и недотепа священник, который всем готов помочь, всех поддержать, не хочет доставлять людям проблемы и при этом по закону подлости вечно в них влезает. До сих пор не понимаю, как получился. У него был прототип, конечно, но от него он отошел очень далеко в итоге. Играть его было здорово и очень приятно, несмотря на то, что религиозная тема непростая сама по себе. Иногда мне очень хочется снова побыть им. Но на ролевых я больше не рискну.

10. Ос, чей дизайн у тебя любимый
Ну, меня только ролевые или оридживые персонажи, нет ни игровых, ни рисованных, так что дизайн тут не то слово. Многие до сих пор остаются без конкретной внешности. Я знаю типаж, представляю персонажа и этого достаточно. Иногда они сами вдруг находятся, но если нет, то не страшно. Все равно в моих тестах внешности почти нет. А если взять подобранные внешности актеров, то это будет Энни Браун и Агата Вильерс. Они обе с внешностью Шарлотты Генсбур. Она идеально подходит обеим, и в ее нестандартной красоте есть что-то нереальное.

11. Как ты считаешь, ты хорошо относишься к своим ос-ам?
Очень хорошо. Неприятностей им отсыпается в меру, или они сами в них в меру влезают. И справляются они с ними тоже как нужно. Причем, иногда реально сами. Никаких суровых испытаний и трагедий на их плечи не кладем. Может они, конечно, и расстроятся, что не вершат судьбы мира и ваще скучные какие-то, но менять это я не собираюсь.

12. Ос, который был убит тобой
Формально еще не один не убит. Хотя вот над судьбой Патрика Холланда я всерьез размышляла. Наполеоновские войны, горящие корабли, погибшие капитаны... Но нет.
А вот кого смерть точно ждет, так это Фрэнка Харви из "вестерна". У него нет другого пути, в этом я на 100 % уверена, что ничего иначе не повернется. Но этого я пока не написала, и есть большая вероятность, что не напишу, то он у меня персонаж Шредингера.
Но в целом убивать персонажей я не люблю и не практикую.

13. Есть ли среди твоих ос-ов родители
Ахахаха. Плодитесь и размножайтесь. Что им еще делать после свадьбы. Мы так две многодетные семьи создали. Я вообще люблю писать про детей и мелькают они частенько.
Но если персонажи, у которых родительство не за кадром, а играет существенную роль в сюжете, то это два священника: Лукас Стэнфорд со своими близнецами в Ост-Индии и Пол Гордон с сыном. Оба, кстати, вдовцы. Видимо детей с отцами я люблю больше, чем с матерями. Хм...

14. Есть ли ос-ы, которыхты обделяешь вниманием
У меня их слишком много, поэтому писать про всех не получится при всем желании. Мы даже играем волннобразно, то одних, то других, в зависимости от того, кто сейчас больше сносит крышу. Но в одном уверена точно - ни кто из действительно ставших моими персонажей не забыт и даже не засунут в старый комод на время. В мыслях и разговорах они все всплывают регулярно. И файлик с идеями пополняется. А иногда просто хоба - и пишешь текст, потому что нельзя его не написать.

15. Ос, которого сложно рисовать/за которого сложно писать/ролевить
Нет таких. Те, за которых сложно отваливаются еще в самом начале и не приживаются. Это в основном персы в левые ролевки. С теми, которые для наших сюжетов, такого не происходит. Да и за первых тут чаще не сложно, а оказывается неинтересно.

16. Самый высокий и самый низкий ос-ы
В сантиметрах я никогда не мерила (никого и ничего). Щас вот приставлю к ростомеру Патрика Холланда и Александра Стэнфорда. И с минимальным преимуществом в категории "самый высокий" побеждает Александр Стэнфорд. А самый низкий из взрослых - Гвендолин Стоун, тут даже и думать не надо.

17. Самый старый и самый молодой ос-ы
Была у меня такая Дафна Ламберт 84-х лет. Но она все же не основной персонаж, хотя и осталась в эпизодах. Ост-Индийский сюжет у нас тянется много лет. Так что Адам Картер в поздних обрывках в весьма преклонных годах (и я не думаю дальше про хронологии еще и из-за того, что для того времени этот возраст уже за пределом, в пополнять пункт 12 им я не хочу). Да и все равно в основных сюжетах возраст у него другой, так что это не то. И брать детство взрослых персонажей по этой же причине не буду, даже если про него много написано. Поэтому самым старым в основное игровое время будет Пол Городон с его 41 годом. А самым молодым останется Генри Льюис - 14-ти летний мичман королевского флота Британии и любитель приключений на свою голову.

18. Есть ли ос, который тебе не нравится
Нет. Такие у меня просто не приживутся. Развивать таких персонажей неинтересно и бессмысленно.

19. Среди твоих ос-ов было когда-либо типа-ты-но-не-ты
Очень долго не было. Я вообще скучный и занудный тип, зачем таких играть? Я не умею копаться в себе и реализовывать через персонажей какие-то свои заморочки. Все мои персонажи - это точно не я, и играть таких мне неинтересно. До последних 1,5 лет я могла это с уверенностью заявить. А потом появилась Агата Вильерс, которая в очень многих вещах ко мне близка и на меня похожа. Только она лучше. И играть ее оказалось еще как интересно.

20. Ос, о создании которого ты жалеешь
Нет таких.
Даже если я пару раз жалела, что ввязалась в некоторые игры, о персонажах, там появившихся, я не жалела никогда.

---

Флешмоб цитатный

От  Jenny. Ien

Запостите, пожалуйста, первое предложение (или несколько предложений из начала, если они короткие) семи самых любимых/впечатливших/няшных/грустных/каких угодно книг по своему вкусу.

1. Некоторое время назад в городе Йорке существовало общество волшебников. Каждую третью среду месяца его члены собирались и читали друг другу длинные скучные статьи по истории английской магии.

остальные шесть

2. Джулиет — Сидни
8 января 1946 года
Сидни Старку, издателю
Стивенс и Старк Лтд.
Площадь Сент-Джеймс
Лондон SW1
Англия

Дорогой Сидни!

Сьюзан Скотт просто прелесть. Мы с ней продали больше сорока экземпляров книжки, что само по себе очень здорово, но главное счастье здесь — еда. Сьюзан ухитрилась раздобыть по карточкам сахарную пудру и настоящие яйца и сделала меренги.

3. Хакер проник в центральную компьютерную систему Ватикана за одиннадцать минут до полуночи. Через тридцать пять секунд один из мониторов, соединенных с основной сетью, подал сигнал тревоги. Легкое мигание на его экране означало, что в ответ на вторжение извне автоматически включился контроль безопасности.

4. Накануне отъезда в Лондон Ричард чувствовал себя скверно. Вечер начался неплохо. Он получил кучу открыток с трогательными напутствиями, знакомые дамы – вполне симпатичные – горячо обнимали его на прощанье, друзья советовали держать ухо востро в «этом жутком городе» и подарили белый зонт с картой лондонского метро, который купили вскладчину.

5. 70° 05' северной широты, 98° 23' западной долготы
Октябрь 1847 г.
Поднявшись на палубу, капитан Крозье видит свой корабль под натиском небесных фантомов. Над ним - над «Террором» - мерцающие складки света выстреливают вперед, но в следующий миг отпрядывают назад, точно разноцветные руки агрессивных, но все-таки нерешительных призраков. Эктоплаз-матические пальцы протягиваются к кораблю, растопыриваются, готовясь схватить, и отдергиваются.

6. Я не из плаксивых, никогда таким не был.
Моя бывшая говорила, что «отсутствие эмоциональной гибкости» — главная причина, по которой она ушла от меня (как будто парень, встреченный ею на собраниях АА, не в счет).

7. Поначалу новые хозяева делают вид, что не смотрят на пол в гостиной. То есть особенно не приглядываются. Не тогда, когда смотрят дом в первый раз. И не тогда, когда перевозят вещи. Они измеряют комнаты, распоряжаются, куда ставить диваны и пианино, распаковывают коробки, и во всей этой суете у них не находится времени, чтобы посмотреть на пол в гостиной. Они делают вид.

В условиях про "передай дальше" ничего нет. Так что берите, кому интересно.

---

Флешмоб

Вы отписываетесь в комментариях, а я задаю вам пять вопросов из серии "или...или". Отвечаете развёрнуто у себя, но без "и то, и другое" или "ни то, ни другое".

Вопросы от  Jenny. Ien
1. Греция или Рим
Рим. Греция для меня заканчивается где-то сразу после древнегреческих мифов. Ну, еще Байрон немного там пробегал, т.е. я ей интересовалась, когда интересовалась им. В Риме же после мифов все только начинается, и там столько всего занимательного и увлекательного, и событий, и людей. А еще я пожрать люблю. Итальянскую кухню.
2. Электрический или паровой двигатель
Электрический. Я люблю технический прогресс и достижения науки. При всей эстетике паровых машин (передаю привет мистеру Хиллу) и стимпанка тоже, это все-таки устаревшие вещи, и хороши они только в текстиках и на картинках. У электрического возможностей куда как больше. И эстетика в них тоже есть, пусть другая. Люблю приводные части металлургических агрегатов, где эти самые двигатели оживляют огромные механизмы. И всякие там влияния токовых нагрузок двигателя моталки на механические повреждения.
3. Религия или атеизм
Атеизм. Пофигистический атеизм. На самом деле в большей части моей жизни не присутствует ни того, ни другого. Так, новости иногда через фейспалм почитаю. Но меня никто ни в чем не убеждает, и я никого не в чем не убеждаю. Запросто схожу за святой водой бабушке и без напоминаний закажу пиццы без свинины на рабочий ДР. А так я крещенная (тут меня не спрашивали), и у меня даже крестница есть. Будь ее родители реально верующими, я бы отказалась, но тут положенные ритуалы. Наши с ней отношения в целом не сильно отходят от православных канонов в плане направления на путь нравственности и добродетелей, кстати.
А еще у меня три персонажа священника. С ними без атеизма было бы сложно.
4. Юбка или брюки
Брюки. Брюки. И потом снова брюки. У меня юбки даже нет в гардеробе. Ни одной. И не было лет так 15 уже. Правда, есть два платья, каждое из которых надето по два раза и теперь занимает место в шкафу. Так что брюки, только брюки и ничего кроме брюк.
5. Шить или вышивать
Шить. У меня даже швейная машинка имеется. И я, что немаловажно, умею ей пользоваться и делаю это хоть и не часто, но регулярно. Вот последними были ковидные маски )) И приучательные к горшку шорты для племянника из ненужных футболок. А вышивала я последний раз в школе на уроках труда. Моя нервная система не выдержит этого методичного тыкания иголкой сто раз по почти одному и тому же месту. Брррр от одной мысли. А машинка вжух - и готово.

---

Много солнца в холодной воде

Пока мистер Картер спорит с капитаном Холландом, попутно бороздя просторы Индийского океана, в самом офигенном отыгрыше про дружбу, который у нас вообще был. Так-то он про тайны, интриги, расследования и свадьбу. Но мы-то знаем, что он про дружбу.
Пока, пользуясь затишьем в одной ролевой, я влезаю в другую. Никто не хочет поиграть по мистическим "ревущим 20-м"?
Пока на работке сезон замещений, отпусков (не моих) и внезапных больничных (тоже не моих), и я падаю на диван амебой и туплю даже не в сериальчик, а во всяко-разные статейки. Статейки не разговаривают, а после бесконечных совещаний это важно.
В общем в это тяжелое время самое то написать романтичный текстик, от которого все слипается и зашкаливает мимимиметр.
Люблю этих персонажей именно за их идеальность.

Next Generation.
Все те же, все там же, все так же.
Псевдоисторичность, выдуманные места и события, вольное обращение с чем только можно.

Лорд Джеймс Холланд и мисс Франческа Картер.

Много солнца в холодной воде

Много солнца в холодной воде

- Папа сейчас будет недоволен, - с пляшущей в глазах хитринкой сообщает Френни.
Она выставляет вбок зонтик, словно щитом прикрывая их с Джеймсом от любопытных взглядов оставшейся на берегу родни, склоняется недопустимо близко к нему, улыбается и целует в щеку. Дыхание от ее смешка ласкает его кожу, пожалуй, дольше, чем мимолетное касание губ. Поэтому недоволен здесь в первую очередь Джеймс.
- Тебе следует дать ему повод повесомей, - предлагает он.
Но поздно. Френни выпрямляется обратно, а зонтик снова занимает положенное место над ее головой. Тонкий ажурный узор на ткани дробит солнечный свет на множество лучей, что яркими пятнышками ложатся на ее лицо.
- Это совершенно непристойно, Джейми, - с шутливым упреком качает она головой.
В ее улыбке таится обещание для него и волнующее предвкушение для нее самой. Непристойности могут быть такими восхитительными.
Нога Френни выскальзывает из под края уложенного красивыми и ровными складками подола платья. Медленно. Сначала носок, затем аккуратная вышивка по канту, невысокий, удобный для прогулок каблук и наконец тонкая полоска чулка. Одно движение второй ноги и туфля падает на дно лодки, а взгляду Джеймса предстает уже обтянутая тонкой тканью ступня.
Вот она настоящая непристойность, от которой перехватывает дыхание.
Френни поджимает пальцы, выдыхает и скользит ими по ноге Джеймса, по плотной ткани бридж чуть выше края обуви. В тесной лодке они совсем близко к ее ногам. Не нужно даже менять позу. А все остальное надежно скрывают борта.
Весло с силой бьет по воде, поднимая кучу брызг и чуть не выскальзывает из уключины. Джеймсу приходится нагнуться, чтобы поймать его и перехватить понадежней.
- Если ты его утопишь, то не оберешься насмешек от Норы, - звонко смеется Френни и хватается за борт покачнувшейся лодки.
Ногу приходится убрать, но произведенный эффект нравится ей настолько, что придает смелости, укрепляет желание закрепить его. А еще ей нравится разливающаяся по телу напряженная чувственность. Почти такая же как и от поцелуев Джеймса. Только еще чуть ярче, еще горячей, еще волнительней. Та же самая, что заставляет сказать модистке, что линию лифа на новом платье следует опустить чуть ниже, чем обычно.
- Вода уже холодная, - сетует Френни, когда Джеймс так и не находит ответных слов, и вытирает пальцами несколько капель с руки.
Несмотря на солнце от воды уже заметно тянет холодом, а зелени на деревьях вдоль берега осталось совсем немного. Френни всегда представляла, что выйдет замуж весной, когда природа расцветает и окутывает нежностью. Или летом, в буйстве зелени, цветов и солнца. А теперь каждый новый листок, упавший с ветви старого вяза под ее окном, словно крошечный шаг к церковному алтарю. И к Джеймсу.
- Джейми... - взволнованным шепотом зовет она, аккуратно подбирая подол с одной стороны.
Взгляд Джеймса скользит вслед за ним по подъему ступни, тонкой лодыжке, скованной напряжением икре. Он разочаровано выдыхает, когда ткань останавливается. Френни тоже разочарована. Даже глазами он ласкает так, что внутри растекается сладкое томление.
- Это достаточно весомый повод?
- Еще нет, - на этот раз сразу отзывается Джеймс.
Достаточно не будет никогда, говорит его взгляд.
Френни снова смеется, счастливо и до неприличия влюбленно. Хорошо, что рядом нет Норы, которая все еще закатывает глаза в таких случаях и недовольно бубнит о глупых нежностях.
- Ты уже раньше видел мои ноги, - рассуждает она, словно бы ища причину не останавливаться в столь непозволительных действиях. - Помнишь?
- Разбитую коленку возле чайной беседки в саду? - уточняет Джеймс.
С тем же успехом это могла быть нога, застрявшая в трухлявых досках на крыше старой конюшни, слишком скользкие ступени центральной лестницы, неудачный прыжок с качелей и, бог знает, что еще.
- В детстве я была ужасно неуклюжей, - оправдывается Френни. - Так что пусть будет беседка. Нора утверждала, что если три раза обойти ее вокруг по балюстраде, то исполнится самое заветное желание.
- И что ты загадала? - он пытается смотреть на ее лицо, но взгляд так и опускается обратно к ноге.
Прятать ее Френни не собирается.
- Точно не помню. Новую куклу или чтобы мне позволили погостить у вас еще хотя бы неделю, или чтобы скорее выздоровела дочка миссис Пирс, что была помощницей кухарки. Неважно, я все равно не смогла пройти.
- Кажется, Нора обещала пройти за тебя, - припоминает он.
И ведь выполнила обещание, пока ее брат возился с травмами ее неумелой подруги. Френни улыбается. С Джеймсом так восхитительно легко. В книгах обычно пишут избитое «словно она знала его всю жизнь». Но ведь она действительно знала его всю жизнь.
- А еще ты даже их трогал.
Вместе с неожиданным заявлением она пристраивает зонтик на колени. Устала держать или скрывшие солнце облака сделали его ненужным. Пусть те, кто на берегу, сами выбирают причину. Главное, что теперь его купол скрывает гораздо больше, чем лодочный борт, и ткань платья вновь скользит вверх. Смело, уверенно и дерзко.
Тогда на чулках была некрасивая дырка. Джеймс прикладывал к ней платок, стирая со ссадины грязь и кровь, а Френни изо всех сил старалась не захныкать.
- В то время мои коленки были гораздо красивей, - решает она и поправляет зонтик, который чуть накренился и одним краем уже цепляет воду. - Такие округлые и ровные, а не...
- Глупость, - торопится высказать свое несогласие и перебивает ее Джеймс.
Его чуть хрипловатый голос без слов говорит Френни, что пред его глазами самая прекрасная коленка на свете. И ему жизненно необходимо если уж не прикоснуться, то точно запомнить каждый ее дюйм.
- Ты... - начинают они одновременно и одновременно же замолкают, смущенные такой синхронностью.
Френни не представляет что хотел сказать Джеймс, а вот в ее голове крутится пикантная сцена из сентиментального романа, где герой признавался в желании целовать колени своей возлюбленной. И, наверное, целовал, но какой издатель сочтет подобные вещи допустимыми для публикации. Хочет ли того же Джеймс? От одной мысли, что она готова была озвучить этот вопрос вслух, мурашки бегут не только по коже, но и предвкушением щекочут в животе и совсем уж странных местах.
Ей очень нужно знать, но второй раз решиться спросить сложней...
- Э-э-э-эй!
Френни вздрагивает.
- Долго вы там?! - так может кричать только Нора.
И не только кричать, а и жестикулировать с берега. Странно осознавать, что совсем рядом, в нескольких десятках ярдов от них совсем другая жизнь. Где нет ничьи вопросов, чулок и коленок.
- Надо возвращаться, - улыбается Френни и, когда Джеймс неохотно берется за весла, расправляет подол, поднимает зонтик, ловко обувается и садится прямо, сильнее сжимая ноги. Но это не сильно помогает справится с жаром внутри.
Щеки Френни тронуты легким румянцем то ли от смущения, то ли от прикосновения прохладного осеннего воздуха. Ветер высвободил несколько тонких прядей из прически и играет им. Она ловит их пальцами и прячет за ухом. И это ровно та степень небрежности и фривольности, что допустима на домашнем пикнике в кругу семьи.
- Просто сидеть и болтать вы могли бы и на берегу, - недовольно встречает их Нора.
Генри подтаскивает лодку ближе, чтобы Френни, выходя, не замочила ноги, и галантно предлагает ей руку, помогая перешагнуть через борт.
- Отстань от Ромео с Джульеттой, - хмыкает он.
- Ты совсем дурак?! - протестует Нора, запрыгивая в лодку. - Нашел с кем сравнивать. Я не хочу, чтобы они отравились.
Генри заявляет, что он не обязан знать героев других сопливых историй. Затем они начинают препираться, кому сидеть на веслах.
- Я ставлю на Нору, - понимающе переглядывается с Джеймсом Френни и победно кивает, когда уже чуть издалека вместе с плеском воды доносится недовольное обреченное бурчание Генри:
- Мне что ли теперь любоваться видом, как девице на прогулке?
До расположившихся чуть выше по склону родителей остается совсем немного. Френни ловит руку Джеймса и улыбается, чувствуя тепло и тяжесть его ладони, что бережно и надежно сжимает в ответ ее пальцы. Слова им совсем не нужны.

---

Кинематографическое

- Are you gay?
- No! No, no! Of course not. I am Russian. (с)

При всей моей ролевой любви к Дэну Стивенсу первый раз на клип его в роли русского на Евровидении я смотрела через файспалм. Киркоров, Басков и Лазарев в одном комплекте, собери все "лучшее". И пафосная песня.
Потом через ржач.
А потом Аделаида с Агатой во мне сказали, что они хотят увидеть это полностью. А не надо было так подмигивать. В итоге Агата решила, что зря )) А вот Аделаиде даже зашло, но она девочка маленькая и глупая, ей простительно.

То, что фильм "Евровидение: история Огненной Саги" будет упоротым трэшем, было понятно еще по клипу.

То, что фильм "Евровидение: история Огненной Саги" будет упоротым трэшем, было понятно еще по клипу. И по главным героям как с точки зрения внешности, так и их идиотизма в первые 10 минут. Тогда же из моря выпрыгнули киты, заставив меня орнуть в голос и окончательно подтвердив подозрения. Они и тут вытащили все самые "лучшие" стереотипы и штампы о всем чем только можно, подав их достаточно толсто и откровенно. Иногда глупо. Но в целом весело. Даже типичное представление "Матушки России" (с) не вызвало патриотичного гнева, потому что Исландии там досталось гораздо больше, и даже по США прошлись, хоть и в меньшем объеме, но пропорционально экранному времени.
"Я дам ей все. Комфорт, охрану, особняк, дворец, Wi-Fi в каждой комнате" (с)
Мне понравилось гораздо больше, чем ожидалось.
И я даже честно не перемотала до Дэна Стивенса. Он там шикарен, несмотря на "в России нет геев" (с)
А вот русский дубляж его ужасен. Там добавлено столько мерзкой почти манерной гейской интонации, что мне реально хотелось бросить все. И только то, что я уже 40 минут потратила на лузеров исландцев, остановило. Потом попривыкла и прислушалась, и стало немного лучше, но все равно брррр. Утром я пересмотрела (омг) куски с английской дорожкой и с английскими (омг2) субтитрами. Там это гораздо, гораздо лучше. Есть, да, но не настолько гипертрофировано. И вообще намного приятней. Надо что-нибудь еще на английском с ним глянуть. И мне теперь интересно про русский акцент, но я в этом ничего не смыслю. Принц Гадский, посмотри хотя бы ради того, чтоб мне сказать ))
Отдельное спасибо за то,

это почти не спойлер, но вдруг

что русский там не злодей. А то сначала я настроилась на это.

Вообще мне очень нравится его разноплановость и как он попадает в любой образ.
В "Аббатстве Даунтон" он меня ваще не зацепил. Там же был Бренсон. И на этом наше знакомство и закончилось.
Потом совершенно случайно я увидела Ричарда мл., который до это прекрасно обходился без внешности. Картинка на 100% была его. Пришлось смотреть "Разум и чувство". И это было уже попадание на 146 %. Дэн Стивенс там просто лапочка. И блин, когда мы решили, что в ролевой Ричарду нужно отрастить усы, он взял и снялся в фильме с такими же точно усами!
Но самая моя любовь это "Легион". Там он офигенен в своем безумии. Сам сериал под вопросом. Я не любитель непонятных заумностей, типа мы тут нанесем в сюжет бреда, а вы гадайте, что к чему. Поэтому со второго сезона просмотр идет со скрипом.
Ну, и вот русского негея я тоже положу в копилку классных перевоплощений.
Потому что больше я ничего и не смотрела. Только картинки на пинтерес. Зато какой выбор еще остался

---

Ожидания vs реальность

Сегодня я должна была улететь в Лондон...
Собственно одно это уже печально.
Но еще в Лондоне должна была быть конференция у принца Гадского.
В феврале мы потихоньку прикидывали, как бы нам там состыковаться и посходить с ума в околоролевых декорациях.
Но упс...

Уходить в отпуск с удаленки странно.

Уходить в отпуск с удаленки странно.
Да, нас все еще не выпустили. Никогда не думала, что такое скажу, но я хочу на работу. Это какой-то бесконечный день сурка. Спишь - работаешь - ложишься спать. Я уже в трамвае рада сменить обстановку. Или, что лучше, на велике. Или даже вытяжку помыть в лаборатории Не знаю, когда все эти люди из интернета виртуально посещали Третьяковку и учились вышивать Возможно, при нормальной организации было бы лучше. Я всегда знала, что с нашим стремлением к рабочему графику 24/7 иметь дома доступ "к заводу" чревато звонками и сообщениями в любое время. Так оно и вышло. А еще почему-то решили, что щас подходящее время для обучения и долбают всех обязательными вебинарами, курсами и психологическими тренингами. В свободное от работы время.

Но надо и позитивные итоги подвести:
- у меня заметный прогресс в английском. Я целую книжку прочла сама. Сказки для дошколят из серии читаем с мамой Но надо с чего-то начинать. И инстаграм я уже почти без перевода понимаю. Если это не посты про NASA или угнетение афроамериканцев. Но у первых я и так только смотрю картинки, а вторые просто проматываю.
- минус 8 кг. Сидя дома на диване, ага.
- дома теперь почти полный набор кухонной техники от духового щкафа до кухонной машины (привет те самые 8 кг, когда все это подключится нормально). И из 10 вариантов планов кухонной мебели осталось только 2,5. В отпуске я надеюсь остановиться на одном и окончательном. И окна у меня теперь моет робот. Спусти все "лондонские" деньги в магазинах, чё.
- мы с принцем Гадским сходили (и продолжаем сходить) с ума в ролевых декорациях и добили офигенский и нервно-прекрасный отыгрыш 10-ти летней давности. Эти персонажи уже 10 лет с нами и они всегда будут особенными. Весь Бостон.

актуально-ролевое и просто на память

Ну и дальше продолжаем уже в исторических реалиях. Тоже нервно, но уже по-другому. И поржать можно, куда ж без этого.
Пейсательских планов у меня как всегда больше, чем времени, увы.

И пусть в этом году я не уеду дальше деревни (и то если меня свезут на машине), но в следующем будет Лондон. Там как раз Биг Бен от лесов осовободить должны

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Практическая альгология

Проведи новогодние каникулы с пользой. Напиши текстик про персонажей ролевой.
Принц Гадский просил какую-нибудь братско-сестринскую милоту. И я честно хотела. Но эти товарищи в милоту не очень, поэтому получился эпидемиологический детектив. Внезапно большого для меня объема. Но это в кои-то веки сюжет, а не обрывок, что радует.
И да, рабочий пздц меня мотивирует на творчество, это уже закономерность. Жаль, что времени оставляет мало.

В главных ролях: Хьюго Вильерс и Агата Вильерс, фоном половина жителей острова.
Нагло спереть чужого персонажа? Любим, умеем, практикуем ))
Альтернативная викторианская Англия.
Остров Джерси. Лето 1877 г.



Я беру тебя за руку - примем бой! (с)

практическая альгология

Гости у доктора Белла засиделись допоздна. Вечер после ужина мог бы затянуться еще дольше, если бы доктора срочно не вызвали к пациенту. Хьюго сопровождал мать в визите вежливости, и, следовало признать, эта обязанность, доставшаяся от отсутствующего на острове графа Джерси, была не слишком обременительной. Да и, пожалуй, единственной о которой отец перед отъездом в Лондон его предупредил. Расстались они так же сухо, как и поприветствовали друг друга несколькими днями ранее, и, хоть вслух ничего сказано не было, каждый надеялся, что следующая встреча состоится нескоро. Отец точно постарается оттянуть свой приезд до окончания срока его увольнения.
Ко времени их позднего возвращения домой Мофант-холл выступал из густых сумерек мрачной громадой. Внутри он был таким же темным, пустым и чужим. Попрощавшись с матерью, Хьюго остался в гостиной, ослабил ворот форменного кителя и размышлял не посягнуть ли на отцовский запас портвейна, чтобы смыть послевкусие светских разговоров. Но чуть слышный шорох, а потом светлый силуэт, промелькнувший в проеме, ведущем в сторону кухни, изменили планы.
- Агата, - негромко окликнул Хьюго сестру.
Она чуть помедлила, словно надеясь, что все же удастся остаться незамеченной, ведь не хватило какого-то одного шага и тогда стена надежно укрыла бы ее от любых взглядов. А потом осторожно выступила вперед, застывая на пороге.
- Доброй ночи, Хьюго, - выжидательно посмотрела она на брата.
- Доброй, - эхом отозвался он и на несколько коротких мгновений растерялся, не зная толком, как продолжить разговор и зачем вообще ее остановил.
С Агатой с момента его приезда на остров он, пожалуй, общался даже меньше, чем с отцом. Удивительно, но раньше больше всегда говорила сестра. Искала его. Ловила каждое его слово. Расспрашивала о школе, о шторме, что застал его по дороге домой на корабле, о крабах, таких огромных, что не хватит рук, чтобы представить их размер. Ведь он же ездил с отцом на утесы Ле Гранд и видел их собственными глазам.
Это было давно. Агате двенадцать и она уже не та девчонка, что летела вниз по лестнице, чтобы встретить его первой у входных дверей. Или ждала на крыльце, ежась от косых струй дождя, но наотрез отказываясь вернуться в дом. Он как-то упустил момент, когда это все закончилось. Когда она повзрослела? Когда правила этикета, что с первых дней усваивают воспитанницы пансиона, стали важней нетерпения и любопытства? Осознать это сейчас было странно и неловко. Перед собой неловко в первую очередь.
- Почему ты не спишь?
За простым вопросом скрывалось завуалированное указание. Сам Хьюго его не заметил, а вот Агата свела брови, хмурясь.
- Я скоро лягу.
Теперь нахмурился уже Хьюго. Армия приучила к конкретным и четким ответам, и он невольно ждал их всегда. С ними было проще. Сейчас же пришлось начать заново.
- Миссис Белл передала тебе сконы, - сверток с ними так и лежал на чайном столике. Хьюго повертел его в руках. - Сказала, что это твои любимые, с малиной.
- Я завтра пошлю ей записку с благодарностью, - пообещала Агата.
- Они правда вкусные...
Продолжение, что они пили с ними чай и что там были еще сконы с лимонным джемом, показалось ужасно лишними и вслух не прозвучало. Лимонный джем Агата не любит, об этом Хьюго помнил.
Агата покосилась в сторону лестницы, что лучше любых слов выдало желание закончить этот разговор.
- Пойдем наверх, - опять решил за всех Хьюго, но в этот раз его указание вызвало лишь облегчение.
Он вручил сестре сконы и забрал из ее руку кувшин с водой. Вопрос, зачем он ей, не давал покоя до самых дверей ее комнаты. Она тоже изменилась. Выросла вместе с ее хозяйкой. Куклы не исчезли из нее полностью, но переселились на верхние полки и в дальние углы шкафа. Их место на столе, комоде и даже кровати со сбитым в сторону одеялом заняли книги. В неровном свете лампы на столе блестели миски с водой, пара стеклянных стаканов, флакончики цветной туши, кисточки, тонкие перья и листы бумаги с набросками похожего на фасоль растения. Гастрономическое сравнение с остатками завтрака далось куда легче ботанического опознания.
Он аккуратно сдвинул их в сторону, освобождая место для кувшина.
- Зачем тебе вода? - все же не сдержал любопытства Хьюго.
Агата взглянула на него исподлобья, чем только усилила желание получить ответ, отличный от читаемого в ее взгляде упрямого «это только мое дело».
- Я провожу исследование, - посмотрела она на брата, проверяя не достаточно ли будет такого объяснения, и нехотя продолжила: - Это водоросли с побережья возле Ле Монта. Я таких раньше не встречала. И в справочнике Берроуза по классификации водных растений их нет, - указала она на толстый том на кровати. - Но он старый и написан еще до Разлома, как и другие книги, что есть в библиотеке, и там нет изменившихся и новых видов. Если бы Лесли принес мне их чуть раньше, то я бы попросила папу привезти доработанное издание.
- Я считал, что юным леди более пристало заниматься культивированием роз или фиалок, а не водорослями, - притворно удивился Хьюго. Уголки губ дернулись в скупой улыбке. Услышать наконец увлеченную и живую речь сестры оказалось приятно.
- У нас с мамой есть розы, - серьезно посмотрела на него Агата и вытянула шею, всматриваясь в темноту за окном, словно даже так, вслепую, видя каждый куст. - Вдоль центральной дорожки сада высажены те, что папа привез с сельскохозяйственной выставки в Нанте, а возле беседки выписанные по британским каталогам. Правда не все они прижились.
- Я их видел, - кивнул Хьюго. - Они красивые, - комплимент вышел жалким и сухим, и он торопливо продолжил: - Тебе надо принять участие в садовом конкурсе. Миссис Белл с мамой сегодня его обсуждали.
- Мне нельзя.
- Почему?
Агата досадливо поморщилась от необходимости разъяснять очевидные вещи.
- Я дочь их лорда. Комиссия сочтет себя обязанной отметить мои успехи. Это будет несправедливо по отношению к другим участницам.
- Уверен, почтенные леди из комиссии будут объективны в свой оценке.
- Лучше не проверять их беспристрастность лишний раз. Поэтому нет, я не буду участвовать.
Чувствовать себя глупо Хьюго никогда не любил. Быть глупым перед младшей сестрой тем более непривычно. Но в этот раз под ее прямым серьезным взглядом он молча признал свое поражение.
- И в чем заключается твое исследование, - попытался он вернуть воодушевление Агаты напоминанием о изначальной теме их разговора.
- Определить, как влияет тип воды на рост растений, - придвинула она ближе к себе одну из чашек и, вытащив из воды, продемонстрировала брату свисающую с пальцев тонкую извилистую ветвь с теми самыми листочками, формой похожими на фасоль. - Если отщипнуть часть, то она дает побеги. Я уже пробовала так делать.
Она опустила спутанную нитку водорослей обратно в воду, аккуратно оторвала один листок и бросила его в пустой стакан. Все же нежные розовые лепестки смотрелись бы в ее руках куда лучше скользких, покрытых слизью комков морской флоры. Саму же Агату это нисколько не смущало. Пока она мыла руки, Хьюго через открытую дверь туалетной комнаты не заметил на ее лице ни капли брезгливости.
- Так вот, у меня есть пресная вода из пруда и питьевая вода из кухни, - вернувшись, указала она на кувшин. - А завтра Лесли... Лесли Осборн - сын мистера Осборна, нашего конюха, он иногда помогает отцу с лошадьми. Завтра он принесет мне морской воды. И наверное, можно еще взять воду из колодца возле разлома, ту, что с высоким содержанием газа и непригодна для питья.
Агата торопливо записала новую идею в тетрадь и только после этого продолжила:
- Четыре варианта будут еще интересней. Мы делали нечто похожее в пансионе с мисс Кейн, она много знает про растения. Но там был простой горох на разных видах почвы. К тому же Эмили Уэстон уронила часть ростков с песком.
- Я слышал о твоих успехах в пансионе, - подхватил более понятную ему тему Хьюго, избавляясь от чувства, что сестра делится идеями скорее сама с собой, чем с ним. - Твое поведение и прилежание удостоились высокой оценки от попечительского комитета.
Агата вскинула голову, словно очнувшись. Она смотрела на него, и в эти несколько коротких мгновений Хьюго накрыло неуловимое и противоречащее логике ощущение, что он сказал что-то совсем неправильное. Не похвалу, а оскорбление.
- Разумеется, - согласилась Агата. - Я не собираюсь разочаровывать отца.
Как ты.
Окончание он прочитал в ее взгляде. Хотя и без него упрек был более чем очевиден. Выдержки сестре недоставало. Хьюго же был старше и умней. И уж точно обязан был справится с вспыхнувшей детской обидой.
- Я могу принести тебе воды из колодца в зоне разлома. Завтра утром отдам нужные распоряжения.
- Я буду тебе признательна.
Агата приняла его предложение с той же отрешенной вежливостью, с которой совсем недавно собиралась отблагодарить миссис Белл за гостинец. Может быть и ему отправит записку с горничной? Между ними снова повисло молчание, и Хьюго нарушил его первым.
- Спокойной ночи, Агата.
Чтобы получить в ответ такое же ожидаемо ровное:
- Спокойной ночи.


Записку от доктора Белла принесли во время завтрака. Она была лаконичной и содержала лишь настоятельную просьбу приехать в больницу как можно скорее. Слово «настоятельно» было подчеркнуто, что для доктора означало крайнюю степень озабоченности. То, что он не нанес визит сам, тоже наталкивало на определенные мысли. Хьюго торопливо допил чай и оказался в конюшне раньше, чем ему успели оседлать коня.
Больница Сент-Хельера была чистой и ухоженной, пусть и не слишком большой. Мать давно говорила о необходимости расширения или хотя бы увеличения финансирования, но у отца всегда находились более важные дела. Не застав доктора в кабинете, Хьюго заглянул в единственную палату, три занятые койки в которой заставили его нахмуриться. Возле четвертой со скомканными влажными простынями валялся перевернутый стул, портя аккуратность рабочей обстановки.
- Лорд Вильерс, - доктор Белл отошел от одного из пациентов и жестом пригласил вернуться в кабинет. - Благодарю, что нашли время для визита, лорд Вильерс, и прошу прощения за срочность.
Обращение взывало к графскому долгу и царапнуло своей непривычностью. Он уже достаточно давно был лейтенантом Вильерсом. Или «все еще лейтенантом» Вильерсом по меткому замечанию отца. Шуточному, разумеется. Кто же виноват, что его упрямый сын не может оценить удачную остроту. Как бы то ни было, на данный момент карьерные успехи Хьюго полностью соответствовали его ожиданиям. И главное, обязанности лейтенанта Вильерса были предпочтительней графских обязанностей лорда Вильерса, что в связи с отъездом отца легли на его плечи.
- Что случилось, доктор Белл? - оборвал он ненужные формальности.
Доктор тяжело опустился на стул и потер виски, выдавая свое утомление. В его возрасте бессонные ночи давались не так легко. На нем был тот же самый старомодный сюртук, что и вчера за ужином, только теперь уже изрядно помятый и с подозрительным пятном на рукаве.
- Ваша матушка оказывает неоценимую помощь больнице, - все равно издалека начал он. - И в любой другой день я обратился бы к ней, но сейчас решил, что лучше обсудить ситуацию с вами лорд Вильерс. Не хотелось бы поднимать панику раньше времени, но...
Голос доктора Белла звучал спокойно и устало. Слова теперь были даже слишком конкретны. Остры, как ланцеты в его сумке с инструментами. Чем их было больше, тем ближе становилась зародившаяся тревога к той самой панике. Когда доктор замолчал, Хьюго бросил быстрый взгляд в сторону палаты и спросил только одно:
- Это оспа?
- Не думаю, - покачал головой доктор. - Часть симптомов совпадает, но характер сыпи иной. Ее локализация тоже носит нетипичный характер. И к тому же различна у всех четверых заболевших. Нет, это не оспа.
Закончил он гораздо тверже, чем начал. Хьюго испытал бы облегчение, если бы не взгляд доктора, в котором отчетливо читалось смятение. Он быстро отвел его, переложил несколько бумаг на столе и признался:
- Могу с полной уверенностью сказать, что за всю свою практику я сталкиваюсь с подобным впервые. Пришлось даже заглянуть в базовые справочники, - невесело улыбнулся он. - Память, знаете ли, уже не та. Но нет, ничего похожего раньше я не встречал.
Хьюго кивнул, снова обернулся в сторону палаты и уточнил:
- Четверо заболевших?
Кроватей в дверном проеме было не видно, но он точно знал, что заняты были лишь три.
- Ларри Симмонс пришел самым первым, еще три дня назад. Из-за высыпаний в паховой области. И костерил на чем свет стоит какую-то французскую девку. Но дело не в ней было, на эти срамные болезни я еще в молодости по портовым больница насмотрелся. Через день сыпь сильнее распространилась: на ноги до колен почти и вверх на живот. А затем еще дальше, и в размере увеличилась. Лихорадки у него не было, только жажда, боль и судороги на третий день уже, ну то есть вчера к вечеру. Меня поэтому и вызвали. А ночью, уже ближе к рассвету, он ушел. Малкольм, мистер Рид то есть, его остановить не смог, только шишку на затылке набил, когда к дверям отлетел. Я его домой отправил отлежаться.
Доктор перевел дух и продолжил. Каких-либо наводящих вопросов ему не требовалось.
- Шелли и Эрви позже объявились и с той же сыпью. У обоих с рук началось. Сейчас-то не поймешь, она сплошняком почти, но при первом осмотре наглядно было. А Джонса жена притащила, когда уже вся спина пошла этими коростами. Эрви единственный более менее вменяемый, остальным я дал опия. Много больше, чем прописываю обычно...
- То есть болезнь заразна?
- Я не знаю, - признался доктор Белл, - Никто из них не контактировал друг с другом в последнее время. Все это подтвердили, пока еще были в сознании. Только Симмонс и Эрви живут возле Сент-Хельера и плавают на рыболовецких судах. На разных судах. У отца Шелли ферма на западе и он занят там. А Джонс держит скобяную лавку в Сореле. Никакой связи... - он с горечью вздохнул: - Но исключать возможность заражения мы не вправе.
- Мы должны отталкиваться от самого плохого варианта, - отрезал Хьюго. - Лучше ошибиться в худшую сторону.
В его голове связей было слишком много и они продолжали множиться. Насколько обширны были контакты больных? С каким количеством человек они взаимодействовали? Сколько из них сейчас находятся в море? Сорел не самое оживленное место, но чертова скобяная лавка увеличивает опасность заражения в разы. Гребанный пропавший Симмонс. Вернуть ли корабли срочно домой? Или наоборот оставить их море? И превратить Джерси в чумной остров. Не утекла ли болезнь уже на соседние острова и нормандское побережье?
- В первую очередь нам нужно найти Симмонса, - начал расставлять приоритеты Хьюго. Ситуация проще не стала, но стала четче и понятнее. - Организовать для этого надежных людей, чтобы не допустить слухов и паники. Я займусь этим сейчас же. И пришлю несколько человек к вам, чтобы исключить повторения ночного инцидента. А вы найдите причины болезни, доктор Белл.
Если бы последнее можно было исполнить как армейский приказ.


В следующий раз в больнице Хьюго появился ближе к вечеру. Доктор Белл выглядел еще более усталым и осунувшимся, с нервозным румянцем на щеках. Он не стал утруждать себя манерами и приличиями, и вместо того, чтобы вновь пригласить Хьюго в кабинет, жестом подозвал его к одной из постелей. Мужчина на ней жадно пил, и половина воды текла мимо, по его щекам, подбородку и судорожно вздрагивающему в такт рукам горлу.
- Еще, - прохрипел он, роняя пустую кружку и обводя палату шальным бессмысленным взглядом.
В его глазах краснели лопнувшие капилляры, а ладони выглядели опухшими и слишком большими. Хьюго не сразу понял, что такими их делает покрытая буграми кожа. На пальцах они лепились один на другой, превращая те в подобие шишковатых ветвей, а на тыльной стороне кисти разглядеть их можно было более отчетливо. Размером чуть меньше фартинга, бледные, с зеленоватым отливом, а не красные, как это бывает обычно при сыпи, почти обескровленные. Натянутая на них кожа казалось истончилась настолько, что готова вот-вот лопнуть.
- Появляются они совсем мелкими, - заметил его интерес доктор и откинул одеяло с больного. - Начинается все с точек, вот как на щиколотках. Потом они становятся крупнее, чуть изгибаются и расползаются по телу в разные стороны.
Ноги мистера Эрви - Хьюго вспомнил, что однажды возвращался с ним на корабле домой - представляли собой иллюстрацию слов доктора. Достаточно было поднять взгляд вверх до коленей, а затем до бедер.
- Я пробовал разные компрессы и примочки, карболовую кислоту, но ничего не замедляет распространение и не снимает отек. Сначала сыпь вызывает неприятные ощущения, зуд, раздражение. Как если сесть голым задом в муравейник. Так это охарактеризовал мистер Джонс. Со временем болезненность на коже почти исчезает и возвращается лишь при пальпации. Она смещается вглубь, внутрь.
Доктор Белл задумчиво пожевал губу, вновь накинул одеяло и дал распоряжение медицинской сестре о дозе опия.
- Его приходится давать слишком много, я уже говорил. Мистер Джонс, пока еще был в сознании, объяснял, что из него словно куски мяса вытаскивают, разрывают изнутри. Затем судороги начинаются, - он вздохнул и кивнул на соседнюю койку. - Его пришлось привязать. Не потому что он тоже уйти хотел. Чтобы он сам себя не повредил. Очень сильно метался.
- Доктор Белл, - из-за ширмы высунулся совсем молодой еще человек, на голове которого контрастом к бледному взволнованному лицу ярко полыхали рыжие волосы. - У нас тут проблема.
- Да отвали от меня, недоумок, со своей дрянью, - грубо раздалось следом.
- Кто там? - заинтересовался Хьюго.
- Это мистер Боден. У него отравление судя по всему, резь в желудке и вздутие. Нужно сделать промывание. Никаких симптомов, похожих на остальных, нет. Его бы отдельно разместить, да некуда. Я думал о кладовке, но там очень уж душно, это только усугубит его состояние... Советую вам выполнять рекомендации доктора Рида, мистер Боден.
- Да это ведьма моя опять отравы наварила. Баба, а в готовке нихрена, извиняюсь, милорд, не смыслит, - довольно бодро хохотнул мистер Боден, когда Хьюго заглянул за ширму. - Не впервой же. В прошлый раз с ее похлебки вся семья дристала, простите, милорд. Ничё, оклемаюсь, небось.
- Выздоравливайте, мистер Боден, - пожелал Хьюго и вернулся к остальным больным, почти не прислушиваясь к уговорам и объяснением за ширмой.
- Я вскрыл пару этих... - доктор замялся, затрудняясь подобрать правильный медицинский термин, - наростов. Они довольно твердые на ощупь, не водянистые. Но при разрезе внутри только гной. Хотите посмотреть?
- Давайте, - согласился Хьюго.
- Он этого не чувствует, - успокоил доктор, усиливая нажим ланцета. Кожа под ним разошлась в сторону, выпуская наружу зеленоватую густую жижу. На воздухе она прямо на глазах начала темнеть, приобретая грязный буро-зеленый оттенок. - Вот и все.
Когда Хьюго отступил назад, доктор Белл аккуратно стер гной, прижал к разрезу кусок влажной ткани и покачал головой в ответ на вопрос:
- Почему не вскрыть их все?
- Вокруг сразу начинает идти воспаление. Вот смотрите, - сдвинул он повязку с более раннего надреза. Под ней был покрытый подсыхающей коркой участок мяса с красным опухшим нарывом вокруг. Размер его был уже больше пенни. Доктору оставалось лишь расписаться в собственной беспомощности: - Я не знаю, что будет хуже.
Вопрос о прогнозах выздоровления Хьюго задавать не стал. Ответ на него был более чем очевиден. Теперь можно разве что уповать на чудо. А в чудеса он давно не верил.


- Ты так и не достал мне воду, - вместо приветствия упрекнула Агата, с которой только утром вернувшийся домой Хьюго встретился в коридоре возле ее комнаты.
В окутанном рассветными сумерками Мофант-холле было тихо, спокойно и пахло сдобными булочками к завтраку. О прошлой ночи напоминали лишь запах гари от факелов, листья, приставшие к волосам и одежде, наливающиеся усталостным свинцом ноги и хлюпающая в сапогах вода. Конные марш-броски и переходы давались несравнимо легче прочесывания кустов и побережья в темноте.
Хотелось умыться, переодеться и остаться дома, черт возьми. Но его ждали в больнице. Поэтому претензии сестры воспринимались совершенно неуместными.
- Доброе утро, Агата, - чуть более едко, чем хотелось, напомнил Хьюго о вежливости, но время опомнился. Спускать собственные усталость и раздражение на сестру было недостойно. - Прости. Навалилось много дел и я совсем забыл.
- Я так и думала, - эти интонации «само собой разумеется» снова покоробили. - Поэтому сама попросила мистера Руфуса. Он вчера ездил в Сент-Джонс с инспекцией нового колодца и по пути привез мне воды.
- Значит, твои исследования не сильно пострадали из-за меня, - попытался улыбнуться Хьюго.
Вышло не очень. Но даже так лучше, чем злиться. Пусть хоть кто-то пребывает в счастливом неведении и спокойствии. А для него несколько потерянных минут уже ничего не решают. Он в конце концов и пришел сюда за маленькой передышкой.
- И как твои успехи?
Агата поджала губы и вообще была похожа не недовольного нахохлившегося птенца, но пусть и фигурально протянутую в знак примирения руку приняла. Или просто вспомнила про приличия и уважение к старшим
- Пока не очень понятно, - призналась она. - Слишком мало времени прошло. И я сегодня с утра еще не проверяла. Но они интересно меняют цвет, - она замерла на пороге в нерешительности, но все же спросила: - Хочешь посмотреть?
- Конечно.
- Вот эти стояли весь день на окне и они потемнели. Причем та сторона, что была на солнце гораздо сильнее. Вот, они уже не коричневые, а почти фиолетовые. Но не чисто. Как будто Джейн Рединг извозила свое новое платье в грязи. Оно у нее такого же цвета.
Она опять оторвала несколько самых крупных листочков и положила их на блюдце. Они еще сильнее походили на фасолины, чем вчера: стали более мясистыми, плотными и упругими. И вместе с тем было в них что-то отталкивающее. То ли тянущаяся за ними слизь, то ли неуловимое ощущение чужеродности, которое не вызывают растения, растущие на земле. Несмотря на схожесть с фасолью и на изящную сервировку на тонком фарфоре желания съесть их возникнуть в принципе не могло.
- Надеюсь, это не любимый чайный сервиз мамы?
- Нет, - улыбнулась Агата и укоризненно посмотрела на брата. - Мисс Кейн рассказывала, что это из-за йода, который содержится в морских водорослях. Но очень кратко, потому что другим девочками интересней изучать цветы. Незабудки там всякие. Наверное, в справочнике Берроуза про это есть, но я пока не читала.
Она бросила нетерпеливый взгляд на книгу, а потом на брата. Он ей мешал. И Хьюго воспользовался эти вполне очевидным, а главное понятным, намеком, чтобы попрощаться. Да и самому ему было некогда. Совсем скоро должен был быть подойти мистер Руфус, который, как передал дворецкий, разыскивал его еще со вчерашнего дня.



Ничего действительно важного у него, к счастью, не было. Хьюго с опаской относился сейчас к любым новостям, но мистер Руфус, как человек здравомыслящий, сразу же развеял сомнения. Проблемы с одним из колодцев, пусть и стратегическим важным для селения, могли подождать и не шли ни в какое сравнение с теми слухами, что он слышал. Хьюго кратко ввел его в курс дела и заверил, что его помощь в технических вопросах не требуется.
- Печально, что с мистером Джонсом совсем плохо, - расстроенно смял он в руках шляпу. - Хороший был человек, отзывчивый. Ваш отец с ним так и не расплатился за материалы для восстановления дамбы.
Хьюго отцовские долги нисколько не удивили. Он сухо кивнул, а мистер Руфус продолжил:
- Надо бы закрыть счета-то. Нехорошо так, милорд. Он же сразу на помощь пришел, как потребовалось. И гвозди, и прутья. Да, что говорить, половина лопат и та его была. Все свои запасы собрал для общего дела. И привез все сам. - слова звучали неловко. Все же советовать лорду не его дело, но и оставить все как есть будет неправильно. - И вдове его опять же... Ну, то есть, жене, на надо раньше времени-то... Жене с детьми деньги эти лишними не будут.
- Я разберусь с этим, - пообещал Хьюго. - А что случилось с дамбой?
Тому, что он слышит о проблемах с ней первый раз, он тоже не удивился. Как, впрочем, и самим проблемам. Если постоянно лишь латать дыры, в не заняться ремонтом серьезно, то итог предсказуем.
- Ее еще в прошлый год начало размывать у основания. Напор-то воды там сильный. Я вашего отца предупреждал, - невольно попытался оправдаться мистер Руфус. Но технический подход взял верх над эмоциями, на что и был расчет, и голос его обрел методичную уверенность. - И в последний шторм она не выдержала. Участок возле Ле Монта сильнее всего пострадал. Там дамбу считай в море смыло подчистую. Да и дальше до Милбрука тоже хорошо поломало. Но там хоть после вода ушла, а Ле Монт каждый прилив топило, а если уж ветер шквалистый с юга воду гнал, то у первых домов хоть на лодке плавай. А если бы снова шторм? Домов бы разрушенных там прибавилось порядком. С самого Разлома и затопления такого не было.
Мистер Руфус откашлялся и с благодарностью глотнул налитого горничной чая.
- Но тут уж ваш отец спохватился и распоряжения нужные отдал. Я собрал всех, кого мог на работы. Да и ребята с готовностью вышли. Все же понимали, что дело плохо. Да тот же Симмонс, спаси его Господь, сразу с корабля на дамбу пришел. Почти вся команда и...
- Симмонс? - зацепился за кольнувшее неясное пока ощущение Хьюго.
Двое уже совпадение. Казалось, еще немного и он нащупает то, что нужно. Дернет за нужную ниточку. Другие вопросы родились тут же и прозвучали, едва сконцентрировавшийся вокруг новой информации разум их осознал:
- Кто там был еще? Эрви? Шелли?
- Да оба были, - припомнил мистер Руфус. - Эрви, как и Симмонс, на самой дамбе работал...
- А они говорили, что не встречались давно.
- Так участок-то большой размыло. Те, кто от Милбрука шли, могли до Ле Монта и не добраться. Да и в две смены работали, ночью костры жгли. Может поэтому...
- Ясно, - перебил его Хьюго. - Что с Шелли?
- Он материалы подвозил. С их фермы камни брали и прутья там вязали для укрепления грунта. У него не раз повозка в грязи застревала, такая груженная была, колеса до половины высоты вязли. Воды-то там... - в этот раз он закончил с лишними подробностями сам и взволновано уточнил: - Вы думаете, она оттуда, милорд? Болезнь эта?
- Не знаю, - честно признался Хьюго и вскочил на ноги. - Надо обсудить это с доктором Беллом. Подходите к нему так быстро, как сможете.
С верховой ездой мистер Руфус был на «вы», а ждать Хьюго был не намерен, один он доберется намного быстрей. Да на этой чертовой дамбе наверняка побывал весь остров. Мать твою.
Лишь у самых дверей он обернулся:
- А когда велись работы на дамбе?
- За два дня вашего возвращения закончились. Неделю назад то есть.


Мальчишку в конюшне он напугал своим появлением.
- Вы уже уезжаете, милорд? - вытаращился он на него и в панике залепетал: - Я еще не успел... Простите, милорд. Леди Джерси уехала к преподобному Эткинсу, а лошадь захромала возле Мофанта, и отец ушел туда. А я один не успел...
- Ты же Лесли, верно? - оборвал поток жалобных извинений Хьюго.
Самого нового конюха он уже видел, а вот про его сына только слышал от Агаты. Мальчишка несмотря на высокий рост выглядел довольно тщедушным. Как это часто бывает в его возрасте, вытянуться он успел, а вот наесть мышц пока еще нет.
- Да, милорд. Лесли. Лесли Осборн. Отец бы ни за что не ушел, если бы знал, что вы так быстро пожелаете уехать, - снова взволновано зачастил он. - Я просто один остался. Но я его напоил, покормил и почистил, только оседлать не успел. Я сейчас, быстро.
- Все нормально, - успокоил его Хьюго. Ненормальными были только эти бесконечные оправдания. - Делай свое дело. Спокойно.
Он измерял широкими резкими шагами длину прохода вдоль ряда стойл. И раздраженно сжал губы, чуть не скрипнув зубами, после очередного уверения:
- Я сейчас! Вы и опомниться не успеете, милорд.
Со спины этого видно не было. Когда он обернулся, то мальчишка уже с рвением тащил седло и пыхтел, пытаясь водрузить его на лошадиную спину. Получалось у него не очень: седло заваливалось на бок, и грозило обрушиться прямо на голову. Так дело не пойдет.
- Отойди, - велел Хьюго, с легкостью поддерживая за луку, а потом и вовсе оттесняя мальчишку в сторону. - Я сам все сделаю.
Грош цена офицеру кавалерии, который не в состоянии сам оседлать себе коня.
Лесли за спиной тяжело дышал, то ли от обиды, то ли от волнения. Несколько раз негромко булькнула вода, и конь, услышав это недовольно всхрапнул и перебрал ногами. Когда Хьюго повернулся, мальчишка прислонился плечом к деревянной стенке стоила и пил прямо из лошадиной бочки, черпая воду ладонью.
- Займись уздечкой, - распорядился он прежде, чем затянуть подпругу.
К моменту, когда с этим было покончено, Лесли все еще расправлял перекрутившиеся ремешки и болезненно поморщился, когда Хьюго забрал у него и их. Тогда-то и стала понятна причина его неуклюжести в казалось бы давно отработанных действиях.
- Что у тебя с рукой?
- Ничего, милорд, - поспешно спрятал он левую ладонь, перемотанную тряпкой, за спину. Нахмуренные брови Хьюго подсказали, всю глупость этой лжи, и Лесли с неохотой опустил руку вдоль тела. - Это я на гвоздь напоролся и кожу разодрал. Уже не болит и почти зажило. Мамка мне примочку делала.
- Дождись отца и скажи ему, что я велел тебе отдыхать, а не чистить стойла.
- Но, милорд...
- Я непонятно выразился?
Последнее Хьюго сказал уже на улице, перекинув поводья и взлетая в седло. Он видел солдат, случайно напоровшихся о какой-нибудь острый сучок, и их командиров, доводящих пустяковые раны до воспаления или столбняка. Мальчишку бы на всякий случай отправить к доктору, конечно. Но тому сейчас совсем не до этого.


Доктор Белл встретил его в больнице заметно посвежевшим.
- Поспал немного на кушетке в кабинете, - вместо приветствия пояснил он, вытирая влажные щеки полотенцем.
Вот что значит джентльмен еще старой закалки, хотя бы в мыслях немного порадовался за него Хьюго. У него самого до бритвы руки так и не дошли. Но следующие слова доктора уже совсем не радовали.
- Никаких улучшений, к сожалению. В сознание никто из них уже не приходит, но мистер Джонс совсем плох, возраст дает о себе знать. Остальные моложе и держатся чуть лучше. Но недостаточно хорошо для возможности сколь-либо положительного прогноза, - кратко отчитался он. - Симмонс был самым крепким из них, поэтому ему и хватило сил уйти. Но, судя по развитию болезни, он сейчас должен быть в аналогичном состоянии и не способен передвигаться.
- Надо проинструктировать поисковый отряды о новых обстоятельствах.
- Надеюсь, это поможет.
Хьюго кивнул. Теперь была его очередь сообщить о других новых обстоятельствах, пересказать то, что он услышал от мистера Руфуса.
- Дамба... - единственное, что задумчиво повторил доктор Белл.
Хьюго хотелось его поторопить и начать уже действовать.
- Это могло бы многое объяснить, - «да, но» отчетливо слышалось в словах доктора и после очередной паузы наконец прозвучало. - Но боюсь, в этом случае масштаб болезни был бы иным. Даже если предположить, что кто-то остался дома...
- Нужно осмотреть всех, кто принимал участие в работах на дамбе. В обязательном порядке, - не выдержал Хьюго. - Мистер Руфус подготовит списки.
- Это не лишено смысла. И, разумеется, мы с Малкольмом организуем осмотр. Миссис Флетчер опытная сестра милосердия и тоже сможет помочь.
- Вы считаете это бесполезным?
- Нет, что вы, - в пику резкости вопроса голос доктора стал мягче. - Это необходимо. И дамба, скорее всего, абсолютно верное направление, но искать нужно что-то более конкретное. Я думаю сам сходить туда при первой возможности. А сейчас с вашего позволения я хотел бы заняться другим вопросом.
- Каким? - нетерпеливо уточнил Хьюго. Доктора из армейской медицинской службы тоже имели вечную привычку перечить.
- Мистер Боден скончался сегодня утром. Мне не нравятся обстоятельства и его состояние, поэтому я хочу произвести вскрытие.
- Он казался весьма бодрым вчера.
- Я тоже так считал. К тому же основное внимание было сосредоточено на остальных больных. Им по большей части занимался мистер Рид. Посмотрите сам, если хотите.
- Я ему пытался промывание желудка сделать несколько раз, - объяснил молодой, возраста самого Хьюго, помощник доктора, провожающий его в соседнее помещение, где лежал покойный - Галлона два воды в него влил, а он ее никак... ну это... не...
- Я знаю, как делают промывание.
- В общем, сами смотрите.
Даже накинутый простыней мистер Боден выглядел странно. Хьюго не сразу сообразил почему. Худым покойный не был, но контуры его живота под тканью более подошел бы женщине на сносях, которой вот-вот рожать. Без простыни раздувшийся до огромных размеров живот выглядел еще более пугающе. Пожалуй, даже хуже некоторых открытых ран, нервируя именно своей противоестественностью.
- Я останусь.
- Вы уверены, лорд Вильерс? - посмотрел на него доктор, а звон раскладываемых на столе инструментов вторил его сомнениям.
- Да.
Доктор Белл работал методично и аккуратно, точными движениями лезвия отделяя кожу и мышцы, стараясь не повредить сразу органы в брюшной полости. Отступившему в сторону Хьюго было отлично видно склизкие сизые петли кишок, которые осторожно придержал мистер Рид, и набухший огромный желудок. Доктор коснулся его пальцами с профессиональной осторожностью, и Хьюго невольно сглотнул.
Ланцет снова прижался к стенке желудка. От короткого надреза та, словно только этого и ждала, лопнула с громким хлюпом, разваливаясь надвое и выпуская наружу содержимое, ковром растекшееся по останкам мистера Бодена, операционному столу и даже полу.
- Мать твою!
- Матерь Божья...
Оба медика почти синхронно отступили, а Хьюго наоборот сделал шаг ближе. И все его возможные ругательства застряли в горле вместе с воздухом. Он жадно и шумно глотнул его, но никак не мог перестать смотреть ошалевшим от понимания взглядом. Ужасного, чудовищного понимания.
- Я... я знаю, что это, - выдавил он, не замечая дрожи голоса и тем более собственной бледности.
Перед ним, среди кишок и крови, была рассыпана эта чертова фасоль. Совсем не та, что подают к столу на завтрак или ужин. А перед глазами так и стояли пальцы Агаты, в которых она сжимает скользкие нити этих листьев. Они свисают с них и тянутся в стороны словно щупальца.
- Лорд Вильерс? - голос доктора доносился словно сквозь толщу воды.
Хьюго отозвался лишь со второго раза. Вскинул голову, посмотрел на доктора Белла со смесью паники, решительности и безумия и резко выпалил:
- Бросайте здесь все. В Мофант-холл. Срочно!


Путь из Сент-Хельера до дома никогда еще не занимал так мало времени. Хьюго мчался прямиком через фермерские поля, срезая изгибы дороги, рискуя сломать коню ноги, а себе шею. До Мофант-холла он добрался значительно раньше доктора. Не глядя швырнул поводья мальчишке на подъездной дорожке, чуть не снес у входа дворецкого, взлетел вверх по лестнице, шагая через две ступеньки разом, и распахнул дверь в комнату сестры, не тратя драгоценные секунды на стук.
- Брось эту мерзость. Сейчас же! - рявкнул он.
Агата испуганно вздрогнула, и острое лезвие ланцета, подаренного ей доктором Беллом, соскользнуло с удерживаемого пальцами крупного листочка и противно процарапало по фарфору блюдца.
- Отойди от стола!
Молниеносно исполнять приказы юных леди в пансионе не учили, поэтому Агата так и продолжила сидеть. Разве что теперь вполоборота к брату, смотря на него широко открытыми непонимающими глазам.
- Что...
- Отойди, я сказал!
Хьюго не выдержал. В пару широких шагов преодолел расстояние до стола и сдернул ее стула, грубо и резко, слишком сильно стиснув плечо. Ланцет улетел на пол вместе с блюдцем и неудачно оказавшимся прямо под локтем стаканом с водорослями. Они лужей растеклись по ковру. Агата жалобно пискнула и потерла плечо, пока брат не схватил ее за запястья.
- Покажи руки.
Она, разумеется, тут же попыталась выдернуть их, но Хьюго держал крепко и не позволил. Он подтолкнул сестру к кровати, заставляя сесть и нависая над ней с высоты своего роста, а потом плюхнулся на колени рядом, чтобы было удобней.
- Перестань, - испуганно попросила Агата.
Он этого почти не слышал со страхом вглядываясь в тонкие пальцы в своих ладонях, до ужаса боясь увидеть на них эту чертову сыпь. Кожа была чистой, только на самых кончиках блестела мерзкая слизь. Ему было наплевать, что он и сам сейчас пачкает ей свои руки. Он даже начал стирать ее с ладоней Агаты, пока не перевернул их тыльной стороной к себе и не замер:
- Что это? - голос предательски дрогнул, заставляя повторить почти с истеричными нотками: - Что это?!
Агате в этот момент удалось вырвать руку из его хватки и вытереть ее об одеяло, стирая россыпь мелких бурых точек с правой ладони.
- Грязь.
Грязь... Хьюго снова схватил ее ладони и неверяще смотрел на них, боясь, что ошибся и просто не замечает зловещих признаков болезни. Поверить, что все хорошо, было сложно. И нет, нельзя пока верить.
- Отпусти меня! - повысила голос Агата, начиная уже усиленно вырываться, и, когда он разжал пальцы, вскочила на ноги. - Что ты делаешь?
Ее порыв метнуться к рассыпанным листьям Хьюго угадал почти инстинктивно и остановил, просто обхватив ее за талию. Скривился от удара локтем в живот, но легко оторвал ноги сестры от пола и опустил на него уже возле дверей, получив в ответ испепеляющий взгляд и резкое:
- Как ты смеешь...
- Что происходит? - мать стояла на пороге комнаты и оставалось только гадать, какую часть неприятной сцены она застала. - Хьюго?
- Забери ее, мама, - он почти с облегчением подтолкнул к ней Агату. - В комнату не входить никому и...
- Это моя комната и ты не вправе решать...
- Агата, - мягко напомнила о спокойствии мать и положила ладонь ей на плечо.
- Оставайтесь пока в твоей спальне. Скоро приедет доктор Белл и осмотрит ее.
- Мне не нужен доктор!
- Агата, - голос матери стал чуть тверже, но не настолько, чтобы превратить ее просьбу: - Пойдем со мной, дорогая, - в безапелляционный приказ, каковыми звучали любые слова Хьюго.
Он был чертовски рад обрести союзника в ее лице, причем такого, что не задает вопросов, а просто делает то, что требуется. Самому ему опыта борьбы с детским упрямством недоставало.
- Я объясню все позже, - пообещал он, поморщился, сжав кулаки, и напомнил уже им в спину: - Пусть она вымоет руки.
Сам Хьюго долго тер ладони над раковиной в туалетной комнате Агаты. Ее мыло пахло душистым разнотравьем и медом, и этот по-девичьи легкий запах неприятно контрастировал с тяжелыми мыслями.


- Я не обнаружил у леди Агаты никаких признаков заражения.
Доктор Белл застал его в комнате сестры, куда Хьюго вернулся, отдав все нужные распоряжения. Здесь, глядя на мерзкие водоросли, которые казалось хищно щерились из всех мисок и стаканов, думалось лучше.
- Значит все в порядке?
- Хотел бы я так сказать...
Хьюго ждал именно такого честного ответа, поэтому облегчение и не наступало. Не удавалось выдохнуть наконец, сняв с плеч груз самой главной сейчас проблемы.
- Судя по тому, что я уже видел, с большой долей вероятности можно считать, что она, действительно, в порядке.
Доктор остановился возле стола, поднял так и валяющийся на полу ланцет и осторожно подцепил им водоросли в одном из стаканов. Листья там были еще мелкие, зеленые и не заполняли все пространство, как в остальных, а бултыхались в воде вверх-вниз.
- Леди Агата, совсем недавно перенесла их сюда, - отметил он и с интересом изучил содержимое остальных стаканов и открытый разворот тетради с заметками о последнем эксперименте. - Видимо, заражение не происходит при прямом контакте. Или необязательно происходит. Вы позволите?
Сидящий на кровати Хьюго поднял голову, концентрируясь не только на словах доктора, но и на действиях, и кивнул, разрешая взять тетрадь со стола.
- У Вашей сестры серьезный подход к исследованиям, - краешками губ улыбнулся доктор Белл, перелистывая ее и восстанавливая хронологию записей в обратном порядке, от конца к началу, пока не добрался до самой первой. - Четыре дня назад. Леди Агата говорила, откуда взялись эти водоросли?
- Лесли Осборн.
Хьюго одновременно и ответил на вопрос и поприветствовал несмело. остановившегося на пороге мальчишку. Выглядел он неважно, заметно хуже, чем несколько часов назад. Лицо полыхало нездоровым румянцем, он постоянно облизывал сухие, как при лихорадке, губы и тер предплечье.
- Откуда эти водоросли, мистер Осборн?
- Ле Монт... - под двумя въедливыми взглядами Лесли совсем оробел.
- А точнее?
Хьюго пришлось себя сдержать, чтобы не задать другой вопрос. «Нахрена ты притащил их сюда, идиот?!»
- В затопленном доме. Не те, которые намедни затопило, а старый разрушенный. У самой дамбы почти. Еще с Разлома который. Там крышу волной еще тогда снесло, а стены стоят. Я там это... - замялся он. - Искал, что-нибудь. Приливом-то бывает всякое приносит, у старьевщика можно пару пенни выручить. А тут уж и подавно, ведь воды столько было. С берега-то обратно водой утянет в море, а в развалинах и камнях остается. Однажды я шиллинг нашел.
- Рукав закатай, - доктор Белл подозрительно прищурился, когда Лесли снова почесал руку.
- А в этот раз ничего не нашел. Там рядом полно было народу, может кому и повезло. Только вот водоросли эти нашел. Ну, я их миледи и принес, - запутался он в рукавах куртки. - Она любит же всякую траву необычную. И сказала мне, что донник нельзя лошадям давать.
- Болит? - поинтересовался доктор, а потом замолчал, когда задранный рукав рубашки обнажил кожу.
- Не сильно, - попытался храбриться Лесли, но его уже никто не слышал.
Вверх по руке почти до локтя поднималась знакомая сыпь. У запястья пятна стали крупными, вздувшимися и принявшим изогнутую форму. Доктор Белл чертыхнулся сквозь зубы, а когда снял грязную повязку с ладони, выругался уже вслух и так непристойно, что дал бы фору всем слышанным ранее армейским выражениям. Глубокий порез на ладони зиял кровавой полосой, а из под воспаленной расходящейся кожи по ее краям, цепляясь за нее ростками, лезли те же листья, что занимали половину стола Агаты. Зеленели, словно под ними была не живая человеческая плоть, а плодородный грунт.
- Милорд, - нарушил мрачную тишину лакей и передал записку. - К вам посыльный.
- Мистер Джонс скончался, - прочитал Хьюго наспех нацарапанные мистером Ридом строчки.
- Нам нужно в больницу, - очнулся доктор Белл и торопливо замотал ладонь Лесли обратно. Так и правда стало чуточку легче. - И забрать это все с собой, - махнул он рукой на водоросли и попросил лакея: - Найдите ведро или большую кастрюлю.
- Вы доберетесь до города раньше, лорд Вильерс, - остановил он Хьюго, когда ведро вместе с записями Агаты погрузили в экипаж, и попросил, чуть понизив голос: - Предупредите Малкольма, чтобы готовил все необходимое к ампутации.



В палате стоял резкий запах хлороформа. Хьюго смотрел на сталь разложенных на столе хирургических инструментов. Их холодный блеск завораживал, а металлический звон тревожил. Не хотелось думать для чего именно нужны вот эти зажимы или вон те щипцы. В предназначении двух пил сомневаться не приходилось.
- Доктор Белл!
Оклик медицинской сестры заставил того недовольно поморщиться. Но, пусть и тратя драгоценные минуты, он все же вышел в основное помещение. Хьюго же, бросив последний взгляд на обескровленное, но хотя бы сейчас не испуганное лицо Лесли, сделал это с облегчением, понимая, что возвращаться к операционному столу теперь точно не будет.
Миссис Флетчер застыла возле одного из больных, опознать которых под бугристой кожей можно было разве что лишь по положению кроватей. Наверняка за свою бытность медицинской сестрой она видела всякое, но сегодняшнее зрелище так же наверняка оставит неизгладимый след в ее памяти. Как и в памяти всех остальных. Тело дернулось в болезненной судороге, и на лежащих поверх одеяла руках лопнуло несколько самых больших наростов, выпуская наружу издевательски зеленые листья. Они были крупными и плотными, словно человеческая кровь и плоть дала им больше жизненных сил, чем вода в склянках Агаты. А может именно так оно и было.
- Не будем терять время, - разрушил гнетущую тишину доктор Белл.
- Вы думаете, это поможет? - все же спросил Хьюго.
До этого момента задать такой вопрос никто не решался, хотя он тяжелым грузом висел между ними еще с Мофант-Холла.
- Я надеюсь... - доктор вздохнул. - Но точно знаю, что если этого не попробовать сделать, то не поможет уже ничего.
Хьюго тоже надеялся.



Новый участок дамбы даже на самый дилетантский взгляд отличался от основной ее части. Был шире, немного выше и заметно надежнее. Сопровождавший их компанию мистер Руфус посвятил в некоторые технические детали этих отличий: вроде дополнительно усиленного основания и укрепления стен от уноса грунта. Но Хьюго, если честно, мало что запомнил, а кивал скорее машинально. Мистеру Руфусу, да и всем им этот разговор помогал справиться с нервозностью и неизвестностью.
Местоположение дома Лесли описал точно. Мистер Руфус сразу же сказал, что знает его, но они в любом случае не прошли бы мимо. Со стороны деревни он выглядел почти целым, если не считать отсутствующей крыши. А вот со стороны моря наружная стена была почти разрушена, положение двери угадывалось лишь по еле видным под слоем нанесенного песка обломкам деревянного косяка. Эта стена словно ввалилась внутрь усыпав пол камнями и обломками сгнивших оконных рам. На нее тогда пришелся основной удар стихии. Хьюго плохо помнил, но, кажется, в свое время этот дом принадлежал кому-то из зажиточных жителей: лавочнику или старосте. Соседние дома простых рыбаков снесло подчистую, а остатки забрало море. Вместе с их хозяевами. Те, кому повезло уцелеть, жили теперь севернее, новые дома были видны ярдах в двухстах отсюда.
Внутри пахло сыростью и гнилью. Словно тину и гнилую рыбу смешали с отходами мясницкой лавки. Хьюго брезгливо поморщился, следующий за ним Финч глухо выругался под нос.
- Надо меньше селедки с горохом жрать на ужин, Тони, - кто-то из молодых ребят за спиной нервно пошутил. - Чтоб не портить тут нам всем воздух.
- Да иди ты, - огрызнулся второй.
Их короткую перепалку прервал оклик Финча:
- Кажись, это баран Абрамса. Тот уже два дня как его недосчитался, - он шел левее остальных, там, где тень ложилась на лужи на полу, остановился и сплюнул с отвращением: - Ох ты ж... Мерзость какая.
Когда Хьюго делал шаг в его сторону, то уже знал, что увидит. Водоросли были не только на отсыревших остатках досок и на влажной земле. Они здесь ползли по вверх даже по старым камням. Но главное, вплетались в шерсть дохлого барана причудливыми украшениями. Похожими венками их иногда украшают на сельских ярмарках. Но никогда вперемешку со заляпанными грязью внутренностями и вывалившимся языком.
- Не подходите. И не трогайте тут ничего, - велел Хьюго, но и без его указания никто делать этого не собирался.
Дальше водоросли сплетались в сплошной ковер, который отвратительно хлюпал под ногами, превращаясь в гнилостную слизь, и тянулся за подошвой вязкими нитями. Каждый новый шаг давался непросто, почти с усилием. Хьюго шел вперед, мысленно радуясь хотя бы тому, что на нем высокие армейские сапоги. Не будь их, вряд ли он смог бы перебороть отвращение и пройти дальше, потому что слой чертовых листьев становился все выше, доходя уже почти до щиколоток.
В соседней комнате они снова наползали на стену, образуя большую бесформенную груду. Хьюго уже было развернулся обратно, когда она зашевелилась.
- Блять... - громко раздалось сзади.
Сначала неуверенно, словно не доверяя своим глазам. А когда сгорбленная фигура начала выпрямляться, обретая человеческие очертания, уже с откровенной оторопью:
- Кальмарьи кишки...
Кто-то начал шепотом частить словами молитвы, только усилив эти общие растерянность и испуг. Хьюго ощущал его холодную хватку где-то в горле, но сделал лишь шаг назад не в силах перестать смотреть.
То, что они видели, лишь отдаленно напоминало человека. Водоросли покрывали его полностью, стирая черты лица, превращая руки в толстые неповоротливые ветви, а пальцы в клешни. Там где он, теряя равновесие, локтем оперся на стену листья оказались содраны, обнажая лопнувшую кожу, сгустки крови и торчащие побеги. На груди молодые зеленые листья проглядывали сквозь ошметки ими же порванных старых, потемневших то ли от времени, то ли от той же крови. Лицо покрывала мелкая поросль, свисая длинными нитями прямо изо рта.
- Мистер Симмонс? - голос Хьюго заметно дрогнул
В ответ раздался лишь болезненно протяжный стон. Хьюго сглотнул, а в горле Симмонса что-то булькнуло, порождая новый хрип. Он сделал неловкое движение, зашатался и оперся о стену уже ладонь, оставляя на камне бурую слизь. А потом с неожиданной силой оттолкнулся и рванул вперед даже не шагая, а скорее падая на Хьюго. Он отступил, а Симмонс забился на полу в судороге, душераздирающе мыча и словно пытаясь счистить с себя заживо съедающие его листья. Смотреть на эту муку было невыносимо.
- Боже милосердный... - чужая молитва стала громче.
Хьюго стиснул зубы и достал револьвер. Милосердие можно проявить по разному.
Выстрел в полузамкнутом пространстве прозвучал оглушающе. Выпущенная практически в упор пуля навылет прошла голову, с силой впечатывая тело в землю. Запахло порохом и облако дыма ветром потянуло в сторону оконного проема. Кровь на фоне потемневших водорослей теперь казалась ярко-алой и была единственной настоящей оставшейся от Симмонса частью. Хьюго отвел от нее взгляд, сжал губы и распорядился:
- Уходим отсюда все.
На улице первым тишину нарушил снова он.
- Финч, Гибсон и Лэнг, остаетесь здесь, - осмотрел он окрестности, указав на три нужные точки на незначительном отдалении от дома. - Близко не подпускать никого. Финч за главного в мое отсутствие.
Он, по крайне мере, служил во флоте и знает, что такое приказы не понаслышке. Да и остальные двое были в армии, так что с караулом справятся.
- Доусон, в город за доктором Беллом. Затем найдешь тех, кто прочесывает окрестности Граувилла и западные фермы, и пришлешь сюда.
- Мистер Руфус, подберите несколько толковых человек и проведите осмотр дамбы и берега, пока не начался прилив. Если найдете такие же водоросли доложите мне сразу же.
Необходимость организации дальнейших действий мобилизовала силы. Это было привычно и знакомо, упорядочивало мысли и странным образом успокаивало.



- Агата?
В больнице Хьюго появился только на следующий день и меньше всего ожидал встретить здесь сестру. Прямо посреди палаты, на шатком деревянном стуле возле постели юного мистера Осборна. Удивление довольно быстро сменилось радостью, что мертвых тел, о которых еще ночью предупреждал присланный мистером Ридом на дамбу мальчишка, здесь нет. Больница снова выглядела просто больницей, а не объединением морга и ботанического сада. Адского ботанического сада
- Как ты здесь оказалась?
- Приехала с доктором Беллом, - в тон ему сухо ответила Агата, не демонстрируя ни капли дружелюбия. Встала со стула и уточнила, опережая следующий вопрос: - С позволения мамы. Она приехала бы со мной, но ей сегодня немного нездоровится.
- Что с ней? - напрягся Хьюго.
- Просто головная боль. Доктор Белл приходил сегодня утром и заверил, что с ней... с нами все порядке, - поправка далась ей непросто и ясно давала понять отношение к этим осмотрам, на которых настоял брат.
- Но я же запретил тебе...
Хьюго все же немного растерялся и не сразу смог подобрать нужные слова, чем и воспользовалась Агата, напоминая:
- Ты запретил мне входить в мою комнату, - сжала она губы и дернула плечом, снова выдавая свое недовольство его решениями. - А не выходить из дома.
Эмоций было слишком много, чтобы сдержать их в себе. Резкость и обида прорывались сквозь почтение, которое, без сомнения, должна проявлять к брату любая юная леди. Но Хьюго сдержался от очередного приказа не потому, что боялся обидеть ее еще больше. В конце концов это для ее же блага - глупые упреки и все то же детское упрямство, с которым он уже сталкивался, тут неважны. Ему действительно было нечем крыть. Она, черт возьми, была права. Опять.
- Я это упустил, - признал он.
Агата насторожилась только сильнее, готовая тот час же бросится на защиту своего права находиться здесь. Ее тоненькая фигурка замерла в напряжении, а подбородок задрался еще выше в безмолвном вызове.
Было так легко отправить ее домой. Но, черт возьми, какая разница, если они нихрена не знают об этих гребанных водорослях. Доктор Белл нашел в себе силы признать это, глядя на тело Симмонса. Безопасного места пока просто нет. В больнице по крайне мере остро пахло карболкой, как в полевом госпитале, а не тиной или гнилью. Хьюго вздохнул, устало опустился на стул и посмотрел на спящего мальчишку.
- Доктор Белл сказал, что он перенес все хорошо.
Хотелось добавить, что с ним теперь все будет в порядке, но он промолчал. Пока слишком рано. Неизвестность была хуже всего.
- Я знаю, - кивнула Агата и стерла платком капли испарины с его лба.
- У него небольшой жар, но мистер Рид объяснил, что это нормально. Я принесла ему отвар ивовой коры от лихорадки и воспаления. Лесли сказал, что это редкостная гадость, - ее губы дрогнули, и Хьюго мысленно поблагодарил мальчишку, что сохранял присутствие духа даже в такой непростой для него ситуации. - Но выпил все.
- Еще я принесла ему пирог с ревенем. Он его любит. Ему пока нельзя, но он может съесть его потом. А если он станет черствым, то я принесу ему свежий.
Агата смотрела на корзинку, с которой они когда-то давно ходили гулять на утесы или к ручью в овраге по пути от Мофант-холла к городу. Тогда в ней были кексы, яблоки и бутылка лимонада.
- Он хотел пойти на рыбацкое судно через год. Говорил, что когда-нибудь станет капитаном, - с грустью сказала Агата.
Не ахти какая мечта. Скорее один из естественных путей для мужчин их острова. А теперь для него закрыты и он, и все остальные. Тонкая простыня скрывала повязку на его руке и вместе с тем, четко очерчивала лишь обрубок плечевой кости вместо отсутствующей левой руки.
- Это ведь из-за меня...
- Нет, - ответ Хьюго дал быстрее, чем полностью понял, о чем она говорит. И в этом случае резкость и категоричность были уместны. Он посмотрел на нервно закусившую губу сестру, на плещущуюся в ее глазах вину и повторил со всей убежденностью, на которую был способен: - Нет. Никто не виноват.
Можно было дать логичные объяснения, разложить каждый шаг, доказать. Но Агата должна была просто поверить ему. И она поверила. Чуть слышно всхлипнула, шумно, совсем ни как леди шмыгнула носом, и кивнула с таким серьезным видом, что в другой момент он бы, возможно, даже позабавил.
- Давай поедем домой? - предложил Хьюго. - Мама, наверное, уже волнуется.
И, предугадывая опасения в мгновенно ставшем настороженным взгляде сестры, пообещал:
- Навестишь его завтра.

продолжение в комментариях

---

Лучше поздно, чем никогда

Типа итоги года. Хотя они ужасно унылые в большинстве своем.
31 декабря работка подкинула мне охрененный "подарок" в виде потенциальных 750 т брака по моей технологии, а это

пздц

около 40 млн. И это такой итог, после которого все остальные кажутся уже не нужными.
Все выходные я стараюсь об этом не думать, т.к. до 9 января все равно ничего не сделать. Но получается плохо. Выход на работу будет фееричным, в общем.

Первый и единственный
+ это отпуск и путешествия. Германия была офигенной. И Дания с принцем Гадским тоже. Это разорвало круг отечественных отпусков, и на этот год у меня грандиозные планы. Еще бы дурацкую Финляндию оттуда убрать.
Ну ладно, еще есть традиционный
+ ролевые. Вот в ту, что нашла еще в феврале, я до сих пор играю и она меня радует. И наш с принцем Гадским ностальгический и не только упорос тоже.
И еще
+ племянник. Он, конечно, иногда мальчик-нытик )) Но зато тот, кто при виде меня всегда подпрыгивает с радостными воплями )) С кем я еще могу поваляться в сугробе (очень маленьком и быстро превращающемся в лужу, но все же).

А дальше одни минусы.
- с ремонтами я так ничего и не решила. И живу на коробках, особенно на кухне. У меня есть 9 вариантов кухонного гарнитура, но я все еще ищу идеал )) К тому же там сложная логическая цепочка. Если делать ремонт в кухне, то надо менять дверь. Но тогда двери надо менять везде. И надо определяться с ванной и туалетом в этом случае сразу. Да ну нафиг, пойду чая попью...
Утепление лоджии тоже в пролете, и поэтому велик так и стоит в комнате. Но тут есть сомнительный плюс в виде потекших осенью швов. Если бы они потекли после отделки, то был бы большой упс. А так буду долбать застройщика с наружным ремонтом и дополнительную гидроизоляцию сделаю.
- в том, что больше ничего и не было. Уныло, я же говорила. Надо что-то исправлять.

---

О небесцельно потраченных днях отпуска

Фотоаппарат пытался сожрать мои фотографии из отпуска. Пришлось немного поскакать с бубном вокруг карты памяти. Так-то почти все у меня есть на телефоне, но ультразум все же иногда делал вещи телефону недоступные
Вот, например, в окрестностях замка Нойшванштай.
Когда-то я собирала его модель и думала, что хочу посмотреть на это в живую. И в этом году посмотрела. И это, несомненно, одно из самых ярких впечатлений от поездки по Германии. Почти как сказка.

Вот только на модели его можно увидеть не кусками.

Внутри замка тоже круто, хотя обычно внутренние интерьеры кажутся мне менее впечатляющими. А тут словно продолжение волшебства. Фотографировать там было нельзя, поэтому я купила себе альбом. И даже пообщалась с продавцом на немецком, это было прям открытием, что я не только помню со школы больше чем "ихь хайсе Наташа", но могу даже что-то понятное другим людям вещать. Вот бы с английским так.
А какие там виды из окон
Погодой Германия баловала не всегда, но тут очень порадовала.

В целом поездка была офигенной.
Варшава - Дрезден - Саксонская Швейцария - Регенсбург - Мюнхен - Баварские замки - Нюрнберг - Ротненбург-на-Таубере - Лейпциг - Берлин - Потсдам - Познань.
И отдельно Брест. Брестская крепость очень сильное и атмосферное место.
Ну и, конечно, Дания Я погоняла по Копенгагену на электросамокате, и потом принц Гадский вывез нас в Орхус. Там был нереально крутой парк аттракционов. В самые крутые горки я не смог, упс. Но свою порцию адреналина получила с избытком. И сам город тоже прикольный.
Больше фоточек есть в инстаграме. И, может быть, потом я разберу все и в вк выложу.

---

Если тень беды в моём окне (с)

В вконтактовских пабликах по поиску соигроков никогда не теряет популярность сюжет о несчастной пациентке или пациенте (это дело вкуса) психиатрической больницы и добром или "добром" (и это дело вкуса) докторе. В абсолютном большинстве случаев это настолько шаблонно, натужно драматично и глупо, что ничего кроме смеха через фейспалм не вызывало. Стало своеобразным мемом на двоих. Уж мы-то никогда...
Ага-ага.
Нет, доброго доктора мы придумали совсем для другого сюжета. Темные делишки, грязные деньги и вот это вот все. А потом, как водится, все зеверте...
Недобиография, чтобы разложить все в голове, ведь я люблю порядок. Для персонажа, которым я точно (ну, 99,99%) играть не буду. Нет смысла вводить ее в форумную ролевую: слишком узконаправленный сюжет, ограничение локацией и отсутствие взаимодействий с другими персонажами, кроме по сути троих (один из которых мой, а еще одного вообще нет).
И в карательной психиатрии конца XIX века есть своя особая мерзость. Зачем я все это читала?

Если тень беды в моём окне (с)

Если тень беды в моём окне (с)

Софи любит смотреть в окно. Тонкое стекло словно невидимая преграда между ней и другой жизнью. И так было всегда.

Софи три.
Она стоит на коленях на широком подоконнике и прижимается лбом к стеклу, которое приятно холодит горячую кожу. У нее жар и ей следует лежать в постели. Так сказала мама, когда поцеловала ее на прощание. Там внизу возле крыльца она садится в экипаж вместе с братьями. Старший, Питер, видит сестру в окне второго этажа и показывает ей язык. Тогда ее замечает и папа и грозит пальцем. Его губы беззвучно шевелятся. Софи знает, что он велит ей вернуться под одеяло, но когда он далеко, то можно ведь и не слушаться. Тем более вид у него совсем не суровый. Софи машет им вслед, пока экипаж не скрывается за поворотом. Ей грустно от того, что из-за лихорадки она не едет с ними домой, а остается у бабушки с дедом еще на три недели.
Через две недели на юге рушится мир, а у них на севере лишь падает на пол посуда с полок, да дает трещину старый дуб, который давно следовало спилить.
Еще чрез три недели наконец приезжает папа. Один. Он не улыбается, когда давно выздоровевшая Софи, путаясь в подоле ночной рубашки, бежит ему навстречу. Никто в доме больше не улыбается.

Софи шесть.
Их дом стоит на самом берегу залива. Того самого, которого три года назад еще не было. На первом этаже находится офис, а комната Софи расположена аккурат над вывеской «Грин и Дэвис. Грузовые и пассажирские перевозки». Отцу нравится быть рядом и держать руку на пульсе в тот момент, когда бизнес как никогда идет в гору. А Софи нравится смотреть из окна на суда, которые уходя отсюда по всей растерзанной на части Британии. Каждый раз при взгляде на карту в отцовском кабинете ей кажется, что многочисленные линии маршрутов словно бы пытаются неровными стежками сшить все эти острова, снова соединить в единое целое, как раньше.

Софи восемь.
Окна их нового дома в Лондоне выходят уже на обычную оживленную улицу. По ней стучат подковы, скрипят на выступающих камнях рессоры кэбов, выбивают ритм трости джентльменов, которых много в этом деловом квартале. Когда темнеет и зажигаются фонари, длинные темные тени скользят по тротуарам и кирпичным стенам. Софи смотрит на них каждый вечер, когда ждет отца к ужину. Иногда к ним приходят Дэвисы. После отец с дядей Джоном курят в гостиной, а Софи с Джейсоном поднимаются на чердак, куда одна бы она ни за что не полезла, и смотрят на город с высоты. На чаек на крыше соседского дома, на торчащую вдалеке колокольню собора, на кусочек моря, блестящий в просвете улиц. Джейсону одиннадцать, и он, как джентльмен, всегда уступает ей место у тусклого и маленького чердачного окошка.

Софи двенадцать.
Мисс Флетчер, ее гувернантка, объясняет задачу по геометрии, а она смотрит в окно. По стеклу бьют ветви сирени, сквозь них пробивается солнце, и ей хочется туда, в сад, и сосредоточится на занятиях никак не выходит. Мисс Флетчер опять будет недовольна и обязательно нажалуется вечером папе. От его укоризненного взгляда Софи станет стыдно. У нее лучшие учителя. Она живет в квартале, где обращение «миледи» звучит в разы чаще, чем «миссис». Ее платья пошиты у дорогой модистки. На ее столе клубника появится даже зимой, стоит только попросить. А она не может в благодарность ответить такой малостью, как прилежание и внимательность.

Софи семнадцать.
В больших панорамных окнах бального зала видны лишь быстрые движения гостей, а темнота скрывает все, что находится по другую сторону. Софи краем глаза ловит их с отцом отражения в стекле. Она движется легко и невесомо, а вот он ступает тяжелей, и к концу танца его дыхание немного сбивается. Но он все равно улыбается. А она улыбается ему и смеется в ответ на неуклюжий намек на их с Джейсоном отношения. Закрепление партнерских связей в бизнесе семейными узами единственных наследников было бы идеальным вариантом, отец этого не скрывает. Софи легкомысленно отмахивается, что о браке ей слишком рано думать. Но «нет» тоже не говорит. И следующий танец танцует с Джейсоном.

Софи восемнадцать.
Она стоит у окна общежития колледжа и смотрит на суетящихся у входа таких же как она въезжающих первокурсников. Она впервые остается одна вне дома, и этот маленький шаг в самостоятельную жизнь будоражит и пугает одновременно. На столе свалены стопки книг и чистых пока тетрадей для будущих конспектов. Одежда так и не разобрана и в беспорядке разложена на кровати. Надо позвать горничную и привести гардероб в надлежащий вид для завтрашних занятий. Но Софи не торопится, оставаясь пока наедине с собой и своим волнением.

Софи двадцать.
Дождь барабанит по окну, и крупные капли, стекающие по стеклу, похожи на слезы. У самой Софи за последние дни слез уже не осталось, поэтому она следит за этими. Мир по ту сторону стал тусклым, серым и размытым пеленой дождя. Слова поверенного доносятся глухо, словно сквозь то самое мокрое стекло. Софи вздрагивает, когда Джейсон сжимает ее ладонь, заставляя расслабить пальцы, до боли стискивающие подлокотник. Она благодарна ему за поддержку и наконец начинает осознавать смысл завещания.
Все состояние покойного мистера Уильяма Грина, имущество и доля в бизнесе отходят к его дочери мисс Софии Грин. Распорядителем дел и опекуном до достижения ей двадцати пяти лет или до ее замужества назначается Джон Девис. Дядя Джон согласно кивает на эти слова. Все закономерно.

Софи двадцать два.
Когда... Она выводит пальцем это слово на замерзшем стекле экипажа и вздыхает. В линиях букв мелькают деревья вдоль дороги к причалу. Когда вы намерены объявить о помолвке? Дядя Джон категоричен и нетерпелив, сбить его с мысли гораздо сложней, чем отца когда-то. Ему нужен ответ.
Свадьба давно уже стала неизбежностью. Не тяжелой и пугающей, а просто следующим шагом, который они оба непременно сделают. Она знает Джейсона с детства. Он приятный, добрый, заботится о ней и может рассмешить. Он заменил ей погибших братьев. Он стал ее другом. А она другом ему. И, наверное, это не самая худшая основа для брака. Наверное...
Софи нужно закончить учебу. Она благодарна Джейсону за эти слова. Дядя Джон остался недоволен, но принял их. И у Софи в запасе еще полтора года.

Софи двадцать три.
За матовым стеклом дверей на террасу угадываются лишь силуэты. Зато звуки оно совсем не приглушает, Софи отчетливо слышит каждое слово. Джейсон взволнован. Дядя Джон зол. Причин откладывать свадьбу больше нет. Кроме одной. Стыдной пугающей тайны. Не ее тайны, а Джейсона.
Я не хочу сделать тебя несчастной. От этих честных слов после их единственного неудавшегося поцелуя веет отчаянием и болью. Но и за них Софи благодарна. Она тоже не хочет, чтобы Джейсон был несчастен с ней.
Дядя Джон апеллирует к бизнесу, к деньгам, которые они потеряют вместе с Софи, к репутации компании, к долгу, в конце концов, требует объяснить причины. А требовать он умеет.
Так в доме появляется доктор Бойд. Он любезен и обходителен. При встречах с Софи он улыбается и просит не переживать за жениха. Наедине с дядей Джоном он более прямолинеен, хотя все так же уверен в себе. Это всего лишь болезнь, недуг, который по последним исследованиям неплохо поддается излечению. Разумеется, тюрьма, как того требует закон для людей с такими... кхм... пристрастиями, слишком суровое наказание. И нерациональное. Он рекомендует интенсивную терапию в клинике.
Из клиники Джейсон не возвращается. Слуги шушукаются о следе от удавки на его шее под закрытой крышкой гроба. Доктор Бойд рассуждает о слабой воле к излечению и трагической случайности. Дядя Джон не говорит ничего. И Софи кажется, что горе делает их ближе.

Софи двадцать четыре.
Горничная приносит чай к ней в комнату. Он горячий, терпкий и с необычным легким чуть горьковатым послевкусием. Наверное, чабрец. Софи смотрит на вынутые из шкафа вещи. После чая нужно начать их укладывать. Завтра она уезжает в университет. Неожиданно, но решение продолжить учебу после перерыва, на этот раз в аспирантуре, помогло отвлечься от смерти Джейсона. У каждого свой способ. Дядя Джон с головой погрузился в работу. А она так...
Софи делает еще глоток и смотрит в окно на вечерний сад. Эта комната в доме Девисов так и не стала для нее своей. Ветер царапает стекло темными ветвями. Софи прикрывает глаза, а когда открывает, то видит в темном отражении дядю Джона и доктора Бойда за своей спиной. Что... Их силуэты плывут и двоятся. При попытке повернуться кружится голова. Чашка падает на пол из ослабевших пальцев, и Софи тяжело опускается прямо в руки доктора Бойда.
Его же она видит утром в палате.

Софи все еще двадцать четыре.
Из забранного толстой решеткой окна видны кирпичная стена и кусок внутреннего двора клиники. Иногда туда выводят гулять других пациентов. За хорошее поведение. Доктор Бойд спокойно улыбается, когда поясняет это. Обвинения или укора в его словах нет. Но Софи знает, что она прогулку не заслужила и не заслужит никогда. Неважно, что обещает доктор. Его слова лживы. Все до одного.
Трагическая гибель жениха оказала тлетворное влияние на душевное состояние. Утомление от учебы. Слабый женский организм не справляется с высокой нагрузкой, что бы не пропагандировали эти современные суфражистки. Неадекватное поведение. Истерики. Неконтролируемые вспышки гнева. Психоз.
Недееспособность.
Последней особо живо интересуется дядя Джон, когда навещает ее в клинике. Доктор Бойд просит проявить терпение. Время еще осталось. Завтра он опробует новый метод лечения и проконтролирует все лично.
Надежда всегда есть.
Он ободряюще улыбается Софи, но его холодный взгляд говорит обратное.
Надежды нет.

Окна в той палате, куда ее переводят после провалившейся попытки побега, тоже нет.

P.S. А на "доброго" доктора у нас есть заявка. Вдруг кто хочет поиграть.

---

Минутка неадеквата

Сегодня я написала в ролевую аж 4 (четыре!) поста. Четыре полноценных поста, не спидпостинг. Не помню, когда такое было последний раз. Наверное, еще в лагере.
На самом деле сегодня я удаленно дежурила на работе. Надо было сидеть рядом с телефоном и рабочим ноутом и оперативно разруливать проблемы в случае их возникновения. А так как больше податься было некуда и делать было нечего...
Но если серьезно, то это потому что ролевая просто шикарна.
Я играю там уже больше двух месяцев, и на любой другой и за более короткий срок нашла бы к чему придраться и даже поплевалась бы ядом здесь. А тут нет. Вот просто нет. Они вернули мою веру в то, что на форумах еще не все потеряно. Что существуют еще живые, активные, логичные и интересные игры. Без мегкарутых персонажей, без бесконечного пафоса и драмы в постах, без 100500 слов, когда достаточно всего 200.
И да, не Я играю.
МЫ играем.
Потому что я не могла не поделиться прекрасным и не затащить туда принца Гадского. Или он меня туда затащил вторым персом. Не знаю, как правильно. Мы просто разговаривали в нашем любимо стиле "хихи и хаха", а потом хоба - и уже анкеты готовы. Серьезные и дженовые (мы в него тоже можем, ага). А еще потом целое семейство, про которое напридумано уже на 10 лет вперед и 20 лет назад.

Ну, как всегда в общем

Единственное, о чем я немного жалею, так это о текстиках. В загашниках осталось еще много идей по "не алым парусам", которые хотелось бы написать. Но я либо играю, либо пишу. Совмещается плохо. Особенно в разных сетингах. Но и тут есть проблески. Но про Легион Ричарда Картера я сейчас вспоминать не буду.
Где бы взять еще хотя бы часов 12 к суткам?

---

Хребты безумия

Ниже под катом явное доказательство, что относительное затишье на работке (ттт) и самую чуточку больше свободного времени, действуют на меня крайне губительно.

Убедиться

Мы захватили в играх конец галантного века, прыгнули в наполеоновские войны, и как теперь удержаться и не попробовать викторианскую Англию? Тем более, викторианскую Англию с лавкрафтовским наследием, морскими и сухопутными приключениями, и странно-мистической атмосферой Лондона.
На самом деле привлекло меня не только это. Я впервые за долгое время увидела форум, где люди играют. Нет, не так. Где люди ИГРАЮТ! Играют, а не забивают флуд за день, не проводят идиотские конкурсы, не меняют аватары и подписи, грозя вызвать приступ эпилепсии даже у здорового, не выдают простыни бессмысленного заумного текста раз в два месяца. Играют. Строят логичные и грамотные сюжетные линии в квестах. Я в кои-то веки с удовольствием и интересом читала чужие игры без риска набить синяк на лице ладонью. И какая там матчасть. Зависть.
А еще там нет маньяков! И тех, кто пытается прийти, они посылают лесом прямиком в пасть Дагону. Да только одним этим меня можно купить с потрохами

Чем-то эта игра ностальгически напоминает мне наш лагерь. Ну, со скидкой лагерю на тематику и возраст (11 лет, омг), разумеется. Но подход очень похож. Мы тогда хоть и барахтались зелеными новичками в мире текстовых ролевых, но делали все в целом очень правильно.
Если бы туда приложить все сегодняшние знания, то... я сказала бы "Бегите! Бегите, пока не поздно! Не ввязывайтесь в это, идиоты!"
Так что лучше к сегодняшней мне приложить те временные возможности (по два поста с работки и два вечером? легко!), и можно было бы наворотить дел. Хоть помечтаю

---

Видимо, уже не придумаю

В один пост они уже не влезают.

Поэтому часть 2.

Условия: Ост-Индия и Next Generation, два рандомных ключевых персонажа, не более 1000 слов, не реже 1 раза в неделю.
Предупреждения: псевдоисторичность, обрывки, отсутствие смысла, ролевой стиль, напиши и выложи (без вычитки), возможен слив не моих персонажей (а возможен и моих), пейринги опционально.
Буду поднимать по мере написания.

Начало здесь - часть 1

10. №19 Адам Картер мл. и №2 Кэтлин Стэнфорд

Первое правило маскарада. 942 слова

Первое правило маскарада. 942 слова

- Принесите мне пунш, лорд Грей.
Неожиданная просьба нарушает уединение Адама, удачно, как ему казалось, укрывшегося в углу зала в тени объемной цветочной композиции.
- Зачем нужны маски, если тебя все равно все узнают? - морщится он и с гораздо меньшим раздражением добавляет: - Добрый вечер, леди Кэтлин.
- Тебя выдает твой волевой подбородок, - улыбается Кэтлин. - Есть в этом что-то от...
- Не льстите понапрасну, - перебивает ее Адам, делает пару шагов в сторону, ловя лакея, и возвращается с пуншем. - Выдает рост. Мне только что объяснили.
- Ох, - сочувственно качает головой Кэтлин, но глаза ее смеются, а улыбка прячется за тонким хрусталем бокала.
Ее саму сравняли с Адамом лишь годы, но она отлично знает, что для него, как и для его отца в свое время, рост не является поводом для огорчения или местом, куда можно нанести болезненный укол.
- Кто же позволил себе столь нетактичное замечание? Эти современные девицы дурно воспитаны и давно забыли о хороших манерах. Вот в наше время...
Теперь смеется уже Адам. Коротко и суховато, но искренне.
- Вам не идет брюзжание, леди Кэтлин.
- Ты разбиваешь мне сердце, - деланно разочаровано сетует она и уточняет, словно невзначай: - Это же была девица?
- Разумеется, - соглашается он, отыскивая взглядом в вихре танцующих пар знакомый силуэт. Похожих костюмов здесь полно - тема античности сейчас на пике популярности в обществе, лица скрыта изящными полумасками, но нужную ему женщину он находит безошибочно. - Леди Вудворт отличается восхитительной прямолинейностью.
- Значит слухи не врут, - отмечает Кэтлин. Вроде бы для себя, но вызывая живой интерес у Адама. Тот пытается его скрыть за привычной бесстрастностью, но вздернутая бровь выдает.
- Слухи?
- О твоем повышенном интересе к леди Вудворт, - поясняет она. - Своим появлением в Лондоне ты вызвал оживление и ажиотаж, и почти сразу же разочарование среди почтенных леди, имеющих дочерей на выданье.
- Я часто бываю в Лондоне, - напоминает Адам.
- В разгар сезона? - насмешливо спрашивает Кэтлин. - Почти на два месяца? Не пропуская ни одного сколь-либо значимого приема? Считай, что ты разослал всем письменные уведомления о намерении жениться. А когда на кону столь крупный куш...
- Мне казалось, вы не увлекались пересудами вокруг брачного базара.
- Две мои внучки в нем участвуют, - отрезает она и добавляет уже мягче: - Лет через десять, когда подрастет Марианна, ты меня поймешь.
Адам неопределенно хмыкает и пожимает плечами. Возможно, поймет. Но если все пойдет по плану, то это будет не его головная боль. Не только его.
- Как бы то ни было, твое сближение с семейством Вудворт заставляет всех сделать очевидные выводы. Но...
Кэтлин прищуривается и вглядывается в женские фигуры в зале. Зрение подводит, и узнать кого-либо не получается. Впрочем, этого и не требуется. Юным дебютанткам на маскараде не место. Сюда ходят за чуть более смелыми и чуть более неприличными развлечениями.
- Мы ведь говорили сейчас не о младшей из девочек Вудворт?
- Конечно, нет, - Адам морщится: - Леди Софи только вышла из детской.
- Ты, оказывается, полон сюрпризов, - довольно улыбается Кэтлин. - Ведь половина высшего света уже примеряет на нее титул леди Грей.
Господи, да Кэтлин готова биться о заклад, что даже его собственная мать считает так же. Ей самой нравятся обе девицы Вудворт, но такой поворот заметно больше.
- Я не давал ни единого повода так думать. И не обещал ничего леди Софи.
- А леди Дафне?
- Дафне? - имя, которое он впервые произносит вслух без дополнительных реверансов, звучит приятно. - Тоже нет, разумеется.
- Значит сегодня самое время, - советует Кэтлин. Провокационные замечания приятны в любом возрасте. - Атмосфера вокруг располагает.
- Не думаю, - отказывается Адам и неожиданно признается: - Леди Вудворт пребывает в заблуждении, что ее маска, в отличие от моей, надежна. Не хочется лишать ее этой иллюзии.
Кэтлин смеется и, когда появляется возможность сделать глоток без риска поперхнуться, восхищается:
- Ты, оказывается, опасный человек, Адам.
- Это не секрет.
- Это несколько бесчестно по отношению к леди, - дразнит она. - Ты не находишь?
- Нисколько, - усмехается он. - Леди чуточку самоуверенна и беспечна, если считает, что образ прекрасной незнакомки позволяет вольности, пикантные колкости и флирт.
- А без маски она не флиртует?
- Не со мной.
Пожалуй, вспоминая их короткий сегодняшний разговор, Адам об этом немного жалеет. Все их прошлые встречи и разговоры могли бы быть гораздо более волнующими, если бы между ними всегда не стояла ее младшая сестра.
- Тебя это огорчает?
- Это допрос?
- Всего лишь старческое любопытство, мой мальчик, - отмахивается Кэтлин. - Будь снисходительней.
- После того, как отчим выделил ей приданное, леди Дафна отклонила два предложения, - после недолгого молчания, вызванного появлением лакея, услужливо забравшего опустевший бокал, продолжает Кэтлин.
Дальнейшие опасения не звучат вслух, но Адам их отлично понимает.
- Я смогу достаточно убедительно донести до нее все преимущества нашего брака.
Кэтлин кажется, что она вернулась на много лет назад и разговаривает сейчас с его отцом. Те же планы, те же фразы, та же уверенность и та же холодная расчетливость.
- Леди Дафна одна из самых умных, рассудительных и практичных женщин, которых я знаю, - продолжает Адам. Многие закончили бы этот список достоинств словом «скучных», но только не он. - Она в состоянии принять верное решение.
Его тон заставляет усомниться, а такая уж ли она холодная эта расчетливость.
Короткая передышка заканчивается, гул праздных голосов в зале стихает, музыканты пробуют первые ноты и звучит объявление следующего танца.
- Вальс, - улыбается Адам и поправляет узел шейного платка. - К сожалению, я вынужден вас оставить леди Кэтлин. Я обещал этот танец леди Вудворт. И после насмешливых подозрений, что не смогу ее найти, просто обязан сделать это.
Он делает шаг в сторону и оборачивается:
- Надеюсь, этот разговор останется только между нами.
Он знает леди Кэтлин всю свою жизнь и не сомневается, что необходимости в подобных напоминаниях нет. Но не спросить тоже не может.
Иначе Адам не был бы Адамом, решает Кэтлин и соглашается:
- То, что происходит на маскараде, остается на маскараде. Это первое и самое главное правило.
Эта мысль Адаму нравится. Очень нравится.
- Благодарю, - кивает он.
И леди Вудворт... прекрасной незнакомке она тоже должна понравиться.
Они обязательно обсудят ее после вальса. В глубине сада, за оранжереями и прудом есть отличная уединенная беседка.

АПД последний:
11. №10 Аделаида Торнтон и №11 Александр Стэнфорд

Яблочный пирог. 998 слов

Яблочный пирог. 998 слов

Лили и Венди склонились над прилавком, и чуть слышное шушуканье иногда нарушается восторженными писками. Аделаида немного завидует. Она с удовольствием присоединилась бы к выбору лент, гребней и дешевых украшений в деревенской лавке. Но она уже взрослая. Да и поступать так при посторонних нелепо. Аделаида косится на Алекса. Когда она вызвалась сходить с девочками в деревню, то думала, что сопровождать их будет горничная, а не мистер Стэнфорд. С ее отцом подобные проулки были полностью исключены. Маленькой Венди оказалось достаточно простого «Пойдем с нами, папа».
Глупо, но этому Аделаида завидует гораздо сильней. Оттого находиться здесь особенно неловко.
Хозяйка лавки обсуждает что-то с покупательницей:
- Уверена, в этом году главный приз снова получит миссис Абрамс.
- Ох, говорят и миссис Шелли участвует. А ведь в яблочных пирогах ей нет равных.
Аделаида прислушивается сначала от безделья, но после этой фразы уже с интересом. Рецепты и секретные ингредиенты настолько завладевают ее вниманием, что она испуганно вздрагивает, когда Алекс тихонько поясняет:
- Они говорят о ярмарке.
- А? - пойманная за подслушиванием Аделаида краснеет и теряется: - Я не...
- Ярмарке. В будущее воскресенье, - мягко уточняет Алекс. - Там будет конкурс пирогов. И другие тоже, конечно. Стрельба из лука. Перетягивание каната. Бег в мешках, - он улыбается. - И как бы Элеонора опять не захотела принять в нем участие.
- Я знаю... - бормочет она. Как же неудобно, когда объясняют очевидные вещи. - У нас дома были такие конкурсы.
- Наверное, вы всегда выигрывали, - ободряюще предполагает Алекс. - Мне кажется, я никогда не забуду вкус вашего лимонного кекса. Другие теперь будут лишь жалкой подделкой, - он заговорщически прижимает палец к губам. - Только не говорите миссис Харпер. А то не видать мне больше ее выпечки.
Аделаида снова смущенно краснеет от очевидного комплимента, а потом хихикает и обещает:
- Не скажу.
Предложение:
- Вы ведь тоже можете поучаствовать, - застает ее врасплох и заставляет выдохнуть с восторженным удивлением:
- А можно?
- Конечно, - пожимает плечами Алекс. - Почему нет?
Аделаида смотрит с недоверием. Мама считает подобные низкопробные развлечения слишком простыми для людей благородного происхождения. Дочери джентльмена не пристало уподобляться дочери фермера. Хочется еще раз уточнить, правильно ли она все поняла.
Она озадаченно хмурится, отчего на лбу прорезается тонкая морщинка, и признается:
- Я хочу.
Ведь если Холланды не считают зазорным участвовать в ярмарочных конкурсах... И Картеры... А кузен мистера Стэнфорда и вовсе герцог. Троюродный, но какая разница. У ее семьи нет настолько титулованной родни даже в десятом колене. Тем более, они все равно скоро уедут. До окончания сезона всего ничего.
Последняя мысль совсем не радует. Поэтому Аделаида думает о пироге. Там обязательно будут сливочный крем и корица!

- Ничего не получится, - вздыхает Аделаида на осторожный вопрос Алекса о подготовке.
Решительность быстро сдувается под натиском реальных обстоятельств. Ей попросту негде испечь пирог, чтобы никто о нем не узнал. На кухне постоянная суета. Не пробираться же туда тайно под покровом ночи. Как показывает практика с «тайно пробираться» у Аделаиды вообще большие проблемы.
- Можно поговорить с миссис Харпер, - советует простой путь Алекс. - Она точно позволит, да и поможет.
Она уверена, что кухарка Холландов согласится, но...
- Я не могу никому сказать, - качает головой Аделаида и добавляет голосу значимости: - Вообще никому. Это тайна.
Неужели он не понимает, как быстро разлетаются слухи. От человека к человеку. По большому секрету. Где-то в конце цепочки обо все узнает мама, и тогда упреков не оберешься. Она точно запретит участвовать. А так никто ничего точно не узнает. Если же она вдруг выиграет, то будет уже поздно.
Если выиграла бы...
- Ничего не получится, - с горечью повторяет Аделаида и запрещает себе даже мечтать.

Ключ от флигеля садовника Алекс приносит вечером пятницы.
- Они всей семьей уехали на свадьбу дочери в Линтон, - говорит он и просит составить список продуктов. Копаться в чужих запасах без спросу не очень-то прилично.
Аделаида пишет его дрожащей рукой и от волнения ставит целых две кляксы на маленький листок. А ночью долго не может заснуть в тревожном беспокойстве.
Яблоки! Как можно забыть самое важное? Вспоминает она, практически стоя на пороге флигеля, и вместо того, чтобы открыть дверь, борется с непрошеными слезами и пытается подобрать оправдания. Но яблоки лежат на столе вместе мукой, яйцами и сахаром. Алекс отрезает кусочек от одного из них, кидает в рот и улыбается:
- Я решил, что они нам тоже пригодятся.
Аделаида взбивает крем и пробует его сладость пальцем. Собственная смелость пьянит и кружит голову, словно она не добавила две ложки ликера в тесто, а сама выпила две рюмки. Ее платье в муке, а пальцы липкие от сахарного сиропа. Она торопливо перебирает листы с рецептами. Заметки к крему записаны на полях вишневого рулета, она точно помнит, потому что та идея пришла в голову неожиданно.
- Давайте я помогу, - предлагает Алекс, глядя как она тщетно отцепляет бумагу от ладони.
- Нет! - пугается она и прижимает папку к груди.
Господи, там же...
На смущение нет времени. Сироп на плите призывно булькает, достигнув нужной консистенции. Пора опускать в него яблоки.

- Скоро будут объявлять итоги, - Алекс находит ее возле прилавка с плетеными корзинками и лишает возможности сделать вид, что она забыла.
Волнение нахлынуло стоило лишь передать ему еще теплый пирог и росло с каждым часом. Утром Аделаиде даже хотелось найти его и все отменить. Но не получилось.
Смешанная со страхом надежда сводит с ума. Подойти ближе к сцене она не решается, а Алекс не настаивает.
- А он... Что... - не может закончить она вопрос, когда по ступеням поднимается Ричард Картер.
- Победителя объявляет Ричард, - поясняет Алекс. - С тех пор, как в шесть лет стянул кусок конкурсного шоколадного бисквита миссис Абрам, а остатки уронил в лужу. И так как объективно оценить вкус уже не получилось, то приз присудили ей. А приглашать Ричарда стало традицией.
Алекс пытается забавной историей снять напряжение, но Аделаиде это мало помогает. И его слова, и слова Ричарда долетают обрывками.
- Судьи пришли к единому мнению... Тает во рту... Бесподобный вкус... Любой, кто попробует хоть кусочек, непременно захочет жениться на той, кто сотворил столь великолепный пирог...
- Вот болтун, - комментирует речь миссис Шелли прямо за спиной, а миссис Абрамс ей поддакивает. Ричарда любят все.
- И сейчас мы узнаем победителя. Это... - убирает он ладонь с имени на шелковой призовой розетки с лентами родовых цветов Холландов. - Это...
Зрители гудят в ожидании.
Аделаида перестает дышать.
Ричард молчит.
Его вытянувшееся лицо говорит лучше любых слов.
И Алекс уже знает победителя.

запись создана: 27.01.2019 в 23:09

---

Потом придумаю

Условия: Ост-Индия и Next Generation, два рандомных ключевых персонажа, не более 1000 слов, не реже 1 раза в неделю.
Предупреждения: псевдоисторичность, обрывки, отсутствие смысла, ролевой стиль, напиши и выложи (без вычитки), возможен слив не моих персонажей (а возможен и моих), пейринги опционально.
Буду поднимать по мере написания.

1. №6 Патрик Холланд и №22 Виктория Кейн

Ночные уроки. Урок второй. 933 слова

Ночные уроки. Урок второй. 933 слова

Занятия уже должны были закончиться, но в классной комнате подозрительно тихо. Ричард и мисс Кейн, склонившись друг к другу, листают какой-то здоровенный том, из тех, что самому Патрику в восемь лет в и голову не пришло бы изучать добровольно. Кровь Картеров определенно пошла Холландам на пользу, с легкой улыбкой отмечает он. Но не всем. Именно это хочется добавить, переведя взгляд на Эрика, который, высунув от усердия язык, царапает столешницу ножом для заточки перьев.
Остановившегося в открытых дверях Патрика никто из них не замечает.
- Может быть этот? - предлагает мисс Кейн.
Ричард сводит брови, наклоняется еще ближе, огорченно вздыхает:
- Нет, у того жука крылья были меньше.
- А если у него оборвать не все крыло, а только кусочек, то он сможет лететь? - с интересом вскидывается Эрик.
Практическая часть волнует его заметно больше скучных картинок. Живое лицо освещается таким энтузиазмом и готовностью к экспериментам, что Патрик не выдерживает и смеется.
- Простите, - виновато отступает он, показывая, что не хотел мешать, но мальчишки уже летят к нему, а мисс Кейн торопливо встает.
- Добрый день, мистер Холланд.
В ее взгляде за положенной учтивостью он замечает настороженность. Они ни разу не встречались с той ночи и...
- Мы пойдем на озеро, дядя Патрик? - нетерпение Эрика не дает сформулировать мысль до конца.
- Конечно, - соглашается он, ерошит волосы племяннику и, кивая на бардак на столе, добавляет с насмешливой нравоучительностью: - Когда ты аккуратно сложишь свои тетради.
Ему не хочется быть нарушителем установленного порядка. И в учебном процессе в том числе, поэтому следующий вопрос адресован мисс Кейн:
- Я заберу мальчиков. Вы ведь уже закончили занятия?
- Закончили, - в коротком и абсолютно простом ответе чувствуется недосказанность. Виктория смотрит на него, словно не может решиться, и все же уточняет: - С вами будут лорд и леди Холланд?
В ее несколько неуместном вопросе нет ни капли любопытства, только нервное напряжение. И пока Патрик пытается сообразить, чем оно вызвано, Ричард опережает его:
- Нет, пойдем только мы и Долли.
- Долли?! - Эрик от возмущения рассыпает грифели из коробки. - Зачем нам девчонка?
- За тем, - смеется Патрик и подмигивает Ричарду, который против компании младшей сестры ничего не имеет. - Всем отважным путешественникам нужна девица, которую требуется защищать. Ведь так, мисс Кейн?
Виктория молча мотает головой, потому что сказать то, она собирается... то, что необходимо сказать... слишком сложно.
- Нет? - веселье Патрика тает, сменяясь недоумением.
- Нет, - ее голос спокоен и отстранено холоден. И смотрит она прямо на него, - Дети не пойдут с вами.
- Да что вы? - язвительно цедит он.
Виктория вздрагивает. И слова, и тон возвращают в прошлое. Она очень хорошо помнит не только их, но и его злость, срывающийся голос и потерю контроля.
- Вы забывайтесь, мисс Кейн, - берет себя в руки Патрик. Ему не нужно ее позволение. Она всего лишь гувернантка. Она не может ему указывать.
- Возможно, - соглашается она. - Но мальчики не останутся наедине с вами.
Она ловко перехватывает пытающегося прошмыгнуть мимо Эрика и прижимает его к себе одной рукой, удерживая крепко, но бережно. Под колючим взглядом Патрика ей чертовски неуютно, и это сильнее всего убеждает в верности решения.
- Я этого не допущу.
Самое трудное сейчас — недоумевающие лица детей. Ричард переводит взгляд с дяди на гувернантку и пытается разобраться в происходящем. Виктория не хочет отдавать мальчишке на откуп вопрос, чей авторитет выше. Он может сделать неверный выбор. Поэтому хватается за малейший шанс опередить Патрика.
- Отведите, пожалуйста, детей в сад, миссис Эванс, - велит она подошедшей няне. - Мы проведем урок на свежем воздухе, - и улыбается девочке. - Думаю, Долли тоже будет интересно.
- Но... - вспыхивает возмущением Эрик.
- Идите, - глухо говорит Патрик и криво усмехается явному облегчению на лице мисс Кейн. Он не настолько болван, чтобы посвящать детей в свои... в их секреты.
Виктория пользуется короткой задержкой и судорожно подбирает следующие слова, но веселое обещание напоследок:
- Мы пойдем на озеро позже, - из уст Патрика, ломает планы.
- Нет.
- Это решать не вам, мисс Кейн. Ваша задача учить детей арифметике, письму и... - чему там еще? Взгляд падает на книгу в ее руках. Увесистый энтомологический справочник, которым она словно пытается отгородится от него, - ботанике. Этого достаточно.
Таким тоном капитан Холланд когда-то в прошлой жизни давал разъяснения особо нерадивым подчиненным. После чего все всё начинали отлично понимать.
- И заботиться об их благополучии.
Виктория не отводит взгляд и не отступает ни на шаг. Она почти такая же высокая, как Нора, и Патрику непривычно. Обычно он смотрит на большинство людей сверху вниз.
- Они мои племянники, и меня, поверьте, заботит то же самое.
- Вас заботит опиум.
Виктория, к сожалению, слишком хорошо понимает, чем вызвано его дневное добродушие. И как быстро оно может оборваться.
- Я не думаю, что вы по злому умыслу причините вред детям, - считает своим долгом пояснить она. - Но вы можете перестать себя контролировать.
- Да как вы... - взрывается Патрик и замолкает, понимая, что сам же подтверждает ее слова. Только опиум тут совсем не при чем. - А черт!
- Я не намерен объяснять вам что-либо, - устало заканчивает он разговор, открывая дверь. - И спрашивать вашего позволения, чтобы...
- Тогда я вынуждена буду обсудить этот вопрос с лордом Холландом.
И до этого холодный голос мисс Кейн становится просто ледяным. Патрик чувствует, как ее слова бьют ему между лопаток. Теперь она отступает, когда он разворачивается и вновь подходит к ней. Всего на шаг, но это все равно приносит странное удовлетворение.
- А вы не боитесь, что Джеймс поверит мне, а не вам? - слова ядом текут с языка, а на губах расцветает язвительная ухмылка. Неприятная ему самому, но сдержать ее Патрик не в силах. - И вы лишитесь места за клевету?
- Я сделаю то, что должна.
Она не угрожает. Она констатирует факт.
Патрик это понимает и первым нарушает повисшую между ними тишину.
- Посмотрим, - зло бросает он и так же громко, как в прошлую их встречу, хлопает дверью.
Только он понимает и то, что не готов проверить на практике реакцию брата.
Кого угодно из семьи.
Никогда не будет готов.

2. №12 Ребекка Картер и №5 Ричард Холланд

Я умею хранить секреты. 907 слов

Я умею хранить секреты. 907 слов

Направленный на него взгляд полон паники. И, Ричард в этом почти уверен, его собственный сейчас близок к тому же. Разве что в нем больше недоумения, чем молчаливой мольбы.
- Что там? - торопит Адам. - Давай я найду сам.
Ричарду приходится моргнуть, чтобы посмотреть на него, и прокашляться для достаточно убедительного заявления:
- Все хорошо. Я сейчас.
На столе у Адама как всегда идеальный порядок. Именно это и спасает. Нужная папка аккуратно подписана, и Ричард цепляется за нее, как тонущий за сброшенную с борта веревку. Подойти к столу Адам не должен. Чтобы не увидеть того, кто под ним находится.
Ричард нисколько бы не удивился, обнаружив там Элеонору. Или Генри. Или маленькую Френни, втянутую этими двумя в их проделки. Или даже Эвелин, которая пряталась бы здесь от всех остальных. Господи, да хоть Венди! Ну, мало ли зачем ей понадобилось.
Но не Ребекку.
Не Ребекку, которая в свои шестнадцать забавно поджимает губы, глядя на игры младших детей, и хмурится на всем привычное «Бекки». Ведь она же выросла из этого.
Не Ребекку, которая с воодушевлением подбирает наряды для первых по-настоящему взрослых приемов и танцев. Пусть и проходят они пока в их собственном доме.
Не Ребекку... которая сидит сейчас на полу отцовского кабинета, притянув колени к груди, понуро опустив плечи и пряча в ладонях лицо.
От абсурдности происходящего Ричарда начинает разбирать смех, и его приходится маскировать новым кашлем.
- Тебе нездоровится? - с подозрением интересуется Адам.
После новости о беременности жены он стал особо щепетильным в таких вопросах.
- Нет, все хорошо, - повторяет Ричард и ясно понимает, что положение нужно немедленно спасать. - Пойдем, посмотрим бумаги в гостиной, - предлагает он. - У вас сегодня вишневый кекс к чаю. Я проходил возле кухни. Этот божественный запах ни с чем не спутаешь...
- Тебе лишь бы что-нибудь жевать, - неодобрительно качает головой Адам, но все же и сам направляется в сторону гостиной.
Теперь Ричард смеется открыто:
- А кто уже два раза пытался переманить у меня миссис Харпер?
- Я считаю, что ты платишь за ее кулинарный талант преступно мало, - парирует Адам.
И это последнее, что слышит Ребекка, когда дверь за ними закрывается. Времени она не теряет: выбирается из-под стола, поспешно разглаживает смявшийся подол и замирает уже у выхода, прислушиваясь.
- Я сейчас! Заберу документы, - говорит неожиданно возникший в открытом проеме Ричард, заставляя Ребекку испуганно ойкнуть и отступить. И бросает за спину: - Я еще видел у тебя бутылку портвейна... - прежде, чем снова закрыть дверь.
- Спасибо, - неловко, не поднимая глаз, лепечет Ребекка и пытается выскользнуть из кабинета.
- О нет, юная леди, - останавливает ее Ричард. - Удовлетворите мое любопытство. Что за тайные дела привели вас в столь странное место?
Вопрос звучит с шутливой непринужденностью. Но завуалированного беспокойства в нем гораздо больше, чем любопытства. Все-таки с дочерьми сложней, чем с сыновьями. Самую чуточку, но сложней. Особенно, когда они выходят из детской и превращаются в очаровательных девиц. Даже если это чужие дочери.
- Я... Мне... - мнется Ребекка.
Взгляд ее мечется по сторонам в поисках правильного ответа. Но его нет.
Ричард уверен, что задай он тот же вопрос спустя час, то подходящее объяснение было бы дано тут же. Ребекка Картер дочь своего отца не только внешне. Поэтому разговор нужен здесь и сейчас.
- Мне надо было отправить письмо, - она вздыхает и смотрит не него с совсем еще детской надеждой: - Но это секрет.
- Я умею хранить секреты, - заверяет он.
Ребекка молчит, но Ричард уже знает в чем дело.
- Письмо для мистера Доусона. Так ведь?
Ребекка кивает., а щеки ее розовеют от смущения. Мистер Доусон - сложная тема для обсуждений с кем бы то ни было.
- Он же отплыл всего неделю назад? - улыбается Ричард, пытаясь разбавить неловкость. - Не слишком ли рано для писем?
- Я обещала писать ему, - упрямо говорит Ребекка, и у Ричарда закрадывается сомнение: а в курсе ли этих обещаний Адам.
- Делать это в тайне... - успевает заменить он несколько провокационное «романтичнее» на: - интереснее?
- Папа не позволит.
- И? - он и сам догадывается, но услышать тоже интереснее.
- Это письма, которые готовы к отправке. Он их уже смотрел, и не будет проверять, - указывает она на стопку с краю. Педантичность Адама не секрет и для его семьи. - А утром их заберет секретарь. И письмо Том... мистеру Доусону тоже.
- Отличный план, - соглашается Ричард. - Но не проще ли поговорить с отцом?
- Он не позволит, - упрямо повторяет Ребекка.
Ричард уверен в обратном. Иначе мистер Доусон не плыл бы сейчас на корабле Адама, по поручению Адама и под его незримым покровительством. Адам не дает второй шанс тому, от кого планирует избавиться.
Но юные девицы любят драматизировать и переубедить их непросто.
- Он будет тебе отвечать?
- Конечно!
Для Ребекки нет другого варианта. И сейчас не время говорить ей, что иногда молодые люди под натиском новых впечатлений в чужих странах забывают о своих обещаниях. А иногда это делают и юные девицы, которых закружит вихрь балов и новых приятных знакомств.
- А куда?
Ребекка смотрит не него так растерянно, что не нужно слов, чтобы понять: над этим вопросом она не задумывалась. А стоило бы. Письма от «неугодных» кавалеров от внимания Адама не ускользнут. И секреты перестанут быть секретами.
Ричард позволяет Ребекке немного подумать, пока торопливо ищет бутылку портвейна, а потом, зажав добычу под мышкой советует:
- Поговори с отцом, Бекки.
Было бы несколько самонадеянно заявить, что все обязательно будет хорошо. Но в том, что Адам выслушает дочь и примет взвешенное решение, Ричард уверен. Да и сама Ребекка это знает, просто боится.
- Обязательно, - твердо добавляет он, прежде чем выйти из кабинета, пока Адам не начал бурчать, что он слишком задержался.
А еще через минуту, вернувшись назад, Ричард театрально бьет себя ладонью по лбу:
- Бумаги-то я так и не взял.
И довольно улыбается, видя, как Ребекка вытаскивает свой конверт из стопки отцовских писем.

3. №15 Элеонора Холланд и №17 Джеймс Холланд

А еще... 995 слов

А еще... 995 слов

- Леди Элеонора пропала, - мисс Марш первый раз стучится в кабинет еще до полудня.
- Посмотрите в конюшне, - отмахивается Джеймс.
Нелюбовь к распорядку и строптивость Норы ни для кого не секрет, а он сейчас занят с важным визитером. На самом деле это всего лишь фермер Абрамс с договором аренды, но Джеймс впервые замещает отца в вопросах имения и не хочет ошибиться.
Ответственность, доверие и самостоятельность чертовски приятны. Отец по возвращению должен быть доволен, решает Джеймс, раскладывая на столе последние бумаги. Самое время отметить успех бокалом портвейна. И не того, что пьют первокурсники Кембриджа, а вот, например, этого подаренного отцу дядей Адамом.
- Мы так и не нашли леди Элеонору, - взволнованно нарушает его планы мисс Марш.
На часах уже почти пять, а значит Норе давно пора объявиться.
- Ее нет ни в конюшне, ни на кухне, ни в флигеле садовника, ни на чердаке, милорд, - подтверждает маячащий за спиной гувернантки дворецкий. Никто кроме него так хорошо не знает всех укрытий юной хозяйки.
Все это заставляет начать волноваться.
«Она сведет с ума бедную тетю Агату, - заявил Джеймс, убеждая родителей, что брать сестру в поездку к маминой родней, совсем не обязательно. - Вы же не хотите, чтобы она стала причиной апоплексического удара старушки».
Шутки шутками, но, похоже, теперь с ума она сведет его.
- Я сам ее поищу, - решает Джеймс.
И не будет так снисходителен к выходкам Норы, как отец. Он уже достаточно взрослый, чтобы заняться ее воспитанием.
А лучше выпороть, подсказывают ему портреты предыдущих поколений Холландов в западной галерее, которую Джеймс преодолевает почти бегом. Дед смотрит сердито, а дядя Джеймс укоризненно.
Норы нигде нет.
На пустом чердаке гуляет ветер, и каким-то чудом до отчаявшегося Джеймса доходит, что это потому, что приоткрыты ставни дальнего окна. Чтобы вылезти в него Норе понадобились сундук и несколько старых увесистых томов в качестве второй ступеньки. Джеймсу достаточно и сундука. На пыльном полу отчетливо видны следы того, как его подтаскивали к окну. Когда не надо Нора может быть очень упертой.
Она сидит, свесив ноги вниз, на самом краю крыши. Там, где скат заканчивается и переходит в узкий парапет. Ограждения как на лицевом фасаде дома здесь нет, и Джеймсу становится не по себе. Особенно, когда ветер толкает его в спину, а Норе ерошит и без того растрепанные волосы.
- Иди сюда, Нора, - велит он, а ветер так и гудит в ушах.
- Тебе надо - ты иди, - огрызается она, быстро оглядывается, снова отворачивается и нравоучительно напоминает: - Мисс Марш говорит, что джентльмены должны подходить к дамам, а не наоборот.
- Значит иногда ты ее слушаешь? - усмехается Джеймс, но сестра его игнорирует.
Наверное, умение адекватно оценить опасность — один из признаков взросления. Потому что на первый шаг по крыше, что в двенадцать лет дался бы с легкостью, в девятнадцать приходится себя уговаривать. Черепица недружелюбно хрустит под ногами, а угол наклона кажется пугающе крутым.
- Без обуви удобней, - через плечо советует Нора. Ее туфли и правда остались возле чердачного окна. - И мистер Лерой будет сердится, если ты все тут сломаешь. Он с сыновьями весной ремонтировал крышу в этом крыле. Мама позволила мне посмотреть. Ну, только из окна. Это так здорово! Представляешь? У них были такие молотки, а еще...
Привычная болтовня со скоростью тысяча слов в минуту обрывается так же внезапно, как и началась. Нора словно вспоминает о чем-то и снова прячется за маской суровости.
- И в кого ты такая балбеска, - Джеймс усаживается рядом. Под ногами теперь пропасть из трех этажей, но чувствует он себя уже уверенней.
- Адам никогда не называет Френни балбеской, - обижается Нора.
Неожиданно.
- Может быть, потому что она не балбеска? - вместо извинения предполагает Джеймс. - Ты вот видишь здесь Френни? На этой крыше?
- Неужели она прячется вон за той трубой? Или за этой? - озирается он и торжественно объявляет: - Френни, выходи, мы тебя обнаружили!
Нора силится сохранить серьезность, но губы ее предательски дергаются, выпуская звонкий смех.
- Френни бы сюда не пошла, - соглашается она и пытается выгородить подругу: - Но не потому что боится. А потому что... потому...
Нора запутывается в объяснениях, но Джеймс кивает. Франческа Картер - настоящая маленькая леди, в отличие от некоторых. Следующим тишину нарушает опять он, потому что она странным образом нервирует.
- Почему ты не поехала с родителями? Можно было законно отдохнуть от уроков, а не сбегать и не ставить на уши половину поместья.
Наверное, упрек был лишним, потому Нора опять молчит, а потом делится неожиданным:
- А Генри поехал, чтобы дать в нос кузену Филиппу.
Ну, Джеймс догадывался, что добровольцем брат вызвался неспроста. Никто из отпрысков Холландов любви к семейству тетушки Агаты не питал.
- И ты решила пропустить столь знаменательное событие? - удивляется он.
Нора косится на него и признается:
- Я хотела побыть с тобой.
- Я приехал на все каникулы.
- А ты... ты... - Нора его словно не слышит и обиженно шмыгает носом.
Джеймсу нечего сказать в свое оправдание. Он и правда несколько увлекся своими хозяйскими взрослыми обязанностями. А вчера и вовсе попросил сестру не отвлекать его от дел.
- Давай покатаемся верхом завтра утром, - предлагает он, вспомнив просьбу Норы еще недельной давности, и добавляет привлекательности предложению: - Вместо занятий.
Недоверие в ее взгляде сменяется сияющим ликованием:
- До самого Бретби?
- Да хоть до Линтона, - благодушно соглашается Джеймс. - Туда еще не приехал цирк?
- Нет. Но на пасхальной ярмарке там жонглировали огнем. Представляешь? Мы с Генри потом тоже пробовали. Но это сложно. Пришлось подрезать подпаленное платье, а маме сказать, что оно мне не нравится. Хотя там были цветы по подолу, - морщится Нора. - И вот когда оно стало короче, то я смогла забраться на дуб выше, чем Генри. Ну, тот, старый, возле моста через ручей. Где в прошлом году упал в воду Фредди Льюис. И я его не толкала. Честно!
Нора переводит дыхание, чтобы через мгновенье продолжить.
- А еще, когда мы поедем, я покажу тебе новую мельницу. Точнее, там только крылья новые. Их меняли весной и мы ездили смотреть. Они огромные. Ее и отсюда видно, - Нора стремительно вскакивает, а Джеймс невольно хватает ее за руку. - Вон там за макушками деревьев кусочек. И вот когда мы были на мельнице у Афины появились сразу два жеребенка. Представляешь? Ты их уже видел?
Джеймс кивает и улыбается. Все-таки по-настоящему дома он почувствовал себя именно здесь, на крыше, а не в отцовском кабинете. И готов услышать еще целый миллион:
- А еще...

4. №1 Генри Холланд и №4 Дафна Вудворт

Приглашение. 910 слов

Приглашение. 910 слов

Когда Генри Холланд приглашает ее на танец в первый раз, Дафна теряется. Она нередко видит его в окружении леди Анны, в той компании, где рождаются остроумные замечания и комментарии в адрес менее успешных гостей. Наверняка его они радуют так же как и всех остальных. Он часто улыбается.
- Кадриль, леди Вудворт? - повторяет свой вопрос Генри.
Такие как он не удостаивают своим вниманием таких как она.
Ее мать за его спиной всем своим видом отчаянно показывает, что приглашение необходимо принять. И Дафна соглашается. Разумеется. Не в ее положении разбрасываться кавалерами.
Напряжение не отпускает на протяжении всего танца. Ей трудно сосредоточится: приходится следить за тем, чтобы попасть в такт, а на легкую светскую болтовню сил и вовсе не хватает. В этом приглашении чудится какой-то подвох, что аукнется позже очередной колкостью за спиной, а то и прямо в лицо.

Когда заканчивается их второй танец Генри предлагает:
- Хотите шампанского, Дафна, - и обезоруживающе улыбается: - Я ведь могу называть вас Дафной?
Бокал приятно холодный, и хочется прижать его к горячей от духоты и волнения щеке. Пузырьки щекочут нос и заставляют некрасиво его морщить. Леди Офелии опять становится дурно, и Генри делится забавной историей об их давнем пари с сестрой, вызывая смех в конце. С ним неожиданно легко. Дафна не сомневается в его искренности.
- Вы скучаете по сестре?
Она знает ответ, еще до того, как вопрос звучит вслух. Да, скучает. Так же как она по оставшимся дома в деревне Роберту и Софи.
И Генри совершенно не боится в этом признаться:
- И по братьям тоже, - и с заговорщическим видом делится секретом: - Но, знаете, гораздо меньше, чем по Норе. Когда в бальном зале появляется Патрик в своем мундире, все женские взгляды обращаются только к нему.
Этому нарочито завистливому тону Дафна ни капли не верит и снова смеется. И ловит направленный на них взгляд леди Анны.
Расплата не заставляет себя долго ждать.
- Пасторальный стиль — это так мило, - улыбается она. - Я даже немного завидую смелости тех, кто не оглядывается на общество и носит цвета и фасоны из прошлых сезонов. Наверное, это приходит с возрастом.
Леди Анна всегда тщательно следит, чтобы ее слова достигли нужных ушей — болтливых языков вокруг полно — а в этот раз, снисходит до жертвы лично. Ее «комплименты» выверены, остры и мастерски завуалированы поддельным восхищением. Но оно не способно обмануть ни окружающих, у которых вызывают робкие смешки, переходящие в громкий злорадный шепот, ни саму Дафну, для которой предназначены.
Дафна прекрасно знает, что она бедна. И вышла из возраста юных дебютанток. Все ее платья сшиты два года назад. На тот первый сезон, который так и не состоялся из-за постигшего отца удара, долгой болезни и траура. Открывшаяся после его смерти истинная картина финансового состояния их семьи перечеркнула все планы. Сама Дафна предпочла бы отложить деньги на обучение Роберта, ему осталось всего три года до университета, а не тратить на бесполезные развлечения в городе. Мама же посчитала иначе.
Но слышать все это от других, да еще таким презрительно уничижительным тоном, все равно больно. Даже если удается изобразить безразличие. И леди Анна это знает.

Когда Генри приглашает ее на третий танец, Дафна понимает почему. Отчасти прозрению помогают прошлые размышления, но окончательную точку ставит брошенный им через плечо взгляд.
Это злит настолько, что она готова озвучить свои мысли вопреки всем правилам этикета. Только подобрать правильные слова не удается. Насколько проще была бы жизнь, если бы ответные и, разумеется, искрометные колкости рождались бы сходу, а не спустя несколько часов прокручивания мыслей в голове.
- Что вы думаете об этом сезоне? - опережает ее Генри.
Его вопрос звучит отрешенно и чуть невпопад, но момент все равно упущен.
- Его считают не слишком успешным, - озвучивает общее мнение Дафна.
- Почему?
- Всего три помолвки, - никакой излишней откровенности, просто итог известный каждому.
- Ах да, женская охота, - усмехается прежний Генри. Очаровательный, приятный и щедрый на слова.
Дафна пожимает плечами. Основная цель этих церемоний тоже известна каждому.
- Самым крупным кушем считался лорд Грей. Но он выбыл из игры еще до начала сезона.
- Он бы вам не понравился, - заверяет Генри. - Вы даже не представляете, какой он зануда.
Вообще-то Дафна говорит не о себе. Она проиграла еще до начала игры. У нее всего одна попытка. Возможно, все могло бы сложиться иначе несколько лет назад, когда за ней не тянулся шлейф из долгов отца и когда в бальных залах не царствовала леди Анна. Но этого уже никогда не узнать.
- Я точно вам говорю, - Генри трактует ее молчание как сомнения и доверительно склоняется ниже: - Вот однажды, когда Адам...
К концу рассказа Дафна опять смеется. И почти забывает о тех вопросах, что возникли в начале.
Почти...

Когда Генри приглашает ее в четвертый раз, Дафна готова. Спрашивает она прямо в лоб:
- Вы пытаетесь заставить ее ревновать?
И тут же сама понимает, что нет. Она плохая кандидатура для такой цели. Разве может блистательная леди Анна, испытывать подобные чувства к ничтожному по ее мнению человеку.
- Позлить?
Она и без того злит леди Анну только своим присутствием. И, наверное, еще своим внешним равнодушием к ее выпадам. Никому из многочисленных почитателей леди Анны не пришло в голову пригласить ее на танец. Никому кроме Генри.
Он сбивается, чудом не наступает ей на ногу и с трудом возвращается обратно в ритм танца.
- Простите, - для простого извинения в неуклюжести он слишком сильно сжимает ее пальцы в ладони.
К счастью это снова кадриль, и следующие ноты разводят их в стороны.
Дафна чувствует себя совершенно опустошенной. Быть разменной монетой в чужих играх гадко. Их с Генри не связывает ничего кроме нескольких недолгих минут приятного общения. Действительно приятного, в отличие от остальных бесчисленных разговоров. И неуместное горькое определение «предательство» продолжает вертеться в голове.

На пятый танец Генри Холланд приглашает ее через десять лет.

5. №3 Майкл Торнтон и №8 Франческа Картер

Семейный бюджет. 963 слова

Семейный бюджет. 963 слова

- И все это на деньги Эвелин?
Вопрос Ричарда мгновенно обрывает не только слова делящегося планами по восстановлению поместья Майкла, но и почти дружескую атмосферу за столом. Френни приложила достаточно усилий, чтобы избавиться от напряжения, вызванного их неожиданным визитом, поэтому глупым подстрекательством брата категорически недовольна.
- Вы можете поговорить с Алексом по поводу доктора в деревню, - советует она, пытаясь спасти ситуацию. - Уверена, он порекомендует кого-то стоящего из своих студентов. Тем более, если вы готовы платить жалование из собственных средств...
- Средств Эвелин, - перебивает ее Ричард.
Теперь ему хочется дать подзатыльник. Чтобы стереть это самодовольство с его физиономии.
- Средств Эвелин, - соглашается Майкл.
Он накладывает себе новую порцию рагу и не смотрит ни на жену, ни на Ричарда, ни на кого-либо еще. Френни хмурится и ловит себя на мысли, что будь овощи в его тарелке сырыми, то вполне бы дошли до готовности под его взглядом.
Эвелин смотрит на мужа обеспокоено, а на Ричарда недовольно. Но тот совсем по-детски упивается собственной победой и не замечает ничего вокруг. Слова, возможно, подействовали бы, но Эвелин молчит.
Френни слишком мало знает Майкла. И лишь с чужих слов. Ричард озвучивает отношение отца, разве что в силу возраста и отсутствия опыта не так сдержан. Мама уверена в здравомыслии Эвелин, но и у нее не получается скрыть волнение. Патрик отзывается о лейтенанте Торнтоне исключительно положительно. Эвелин... Эвелин всегда была скрытной.
«Отец в очередной раз увеличил мое содержание, - отмахивается она от вопроса Френни, в руках которой карточка от букета с именем Майкла Торнтона, и улыбается: - Ерунда».
Френни успокаивается: сестра слишком рациональна, чтобы увлечься охотником за приданным. А новоиспеченный граф Торнтон, видимо, глуп, чтобы это понять. Окончание сезона только подтверждает напрасность опасений. Рождение Эрика и вовсе стирает их из мыслей. До поспешной и неожиданной свадьбы.
Сейчас немного жаль, что ее не было рядом с Эвелин. Та, конечно, убеждает, что все в порядке. Но Френни хочет составить собственное мнение, они ведь именно за этим сюда приехали, и боится ошибиться в оценке.

- Я сам закончу здесь, Лесли. Займись лучше вторым этажом, - Майкл вваливается в столовую, громыхая инструментами, и замирает: - Простите, леди Холланд. Мне сказали, что все гости уже позавтракали.
- Франческа, - поправляет его Френни: - Мы с вами теперь семья, в конце концов. И это вы меня простите. Я проспала слишком долго. Путешествие сюда оказалось немного утомительным.
Не настолько, как ночь с Джейми на этой восхитительной кровати, которая знала, наверное, еще времена Ричарда Львиное Сердце. Но приличные леди в таком не признаются.
- Когда был построен ваш замок? - интересуется она и улыбается собственным мыслям. - Он ведь был замком? По крайне мере центральная часть.
- Четырнадцатый век, кажется, - не слишком уверенно отвечает Майкл. В архитектуре, как и в семейной истории он не силен. - Но западное и восточное крыло достраивали значительно позже.
- Значит только Генрих VIII, - чуточку разочарованно шепчет Френни в чашку и на недоумение Майкла уточняет: - Иви здесь должно нравится. Она любила рыцарские истории в детстве.
- Да, - соглашается он, и Френни невольно отмечает теплоту одного короткого слова. - Хотя в меньшей... кхм... разрухе, - решает не смягчать он реальность, - жить было бы приятней.
- Я собирался проверить камины, - объясняет он свое появление в столь странном виде: - Мы с Эвелин хотим разобраться с ремонтом дымоходов до наступления холодов. Здесь они могут прийти гораздо раньше, чем в Лондоне.
Ей нравится это «мы». Майкл сейчас с припорошенными золой волосами, с сажистыми следами на рукавах рубашки и жилете, с грязными ладонями чертовски похож на Эвелин, когда та возится в оранжерее, не обращая внимания на землю под ногтями и пачкающие платье следы зелени.
- На деньги Эвелин, - себе под нос бормочет Майкл, словно тренируясь держать удар.
- Простите, - вздыхает Френни.
- Вы не должны за него извиняться, - качает он головой и горько признается: - Он прав.
С Франческой неожиданно легко быть откровенным.
- Это мерзкое положение, когда ты не можешь сделать подарок жене, не потратив ее денег.
- У вас получится, - уверяет она. Не просто обнадеживает, как того требует вежливость, а сама верит своим же словам.
- Ответьте ему, - советует Френни после секундного молчания. - Поставьте на место.
- Эвелин его любит.
- Да, - подтверждает она. - Очень. Но это не дает Ричарду права вести себя как свинья.
Лицо Майкла выражает неуверенность, и Френни продолжает:
- Раньше я всегда считала самым избалованным ребенком Нору... леди Элеонору. Но вот сейчас готова пересмотреть позиции. В шесть лет он мог дразнить соседского пса из-за спины сестры. Делать так в шестнадцать недостойно.

За ужином наступает затишье после многозначительного:
- Уверен, что Эвелин может себе позволить обновить гардероб, - от Ричарда.
Френни уже надеется, что он выдохся окончательно, когда тот интересуется:
- Сколько ты платишь своему садовнику?
Джеймса странный вопрос немного обескураживает, но ответ он дает довольно точный. Ричард прикидывает что-то в уме и обращается уже к Майклу:
- Вы не располагаете даже столь незначительной суммой, лорд Торнтон?
Болван! Френни злится. Надежды на благоразумие брата и спокойное продолжение вечера рушатся вместе с дребезжанием приборов, которые перед десертом меняет неуклюжий лакей.
Ричард же продолжает язвить:
- Или чем можно объяснить, что обязанности садовника приходится исполнять Эвелин? Она сегодня сама подрезала кусты. Разве это подходящее занятие для леди?
- Думаю, нет, - соглашается Майкл.
За привычной уже вынужденной покладистостью Френни улавливает твердые нотки и чуточку подается вперед в предвкушении.
- Эвелин, больше работать в саду не станет. Это порочит имя леди Торнтон. Я запрещаю.
- Розы погибнут, - жалобно констатирует Френни. - Без должной подготовки к зиме.
- Твой брат поддерживает меня в этом решении, - ставит точку Майкл и обращается за подтверждением к Ричарду. - Ведь так?
На Ричарда жалко смотреть. И приятно одновременно. До него только сейчас доходит, что Эвелин нравится заниматься цветами. Она, как и мама, любит сад, клумбы, да даже грядки с зеленью в поместье. По-настоящему. А он только что собственноручно лишил ее этого удовольствия.
- Так? - настойчиво повторяет Майкл.
Глаза Эвелин сияют восторгом, она ни на секунду не верит в серьезность угроз. Как и все остальные. Патрик откинулся на спинку и ждет продолжения с живым интересом. А Френни приходится ущипнуть Джеймса за бедро под столом, чтобы он не расплывался в такой откровенной улыбке. Незачем добивать Ричарда всеобщим весельем.
- Так, Ричард?
- Нет...

6. №20 Эвелин Картер и №16 Анна Браун

Подарок. 914 слов

Подарок. 914 слов

- Простите, - бормочет Энни, пытаясь удержать вырывающегося Чарли, но тот напоследок все равно умудряется зацепить Эмили Торнтон и толкнуть ее на землю. А Энни совсем потерянно повторяет: - Простите...
Ей чертовски неудобно. Она пообещала следить за детьми, но задумалась и упустила начало ссоры брата с девочками.
- Бросьте, - отмахивается Эвелин и укоризненно смотрит на дочь. - Они сами налетели на него. Девицы наших семейств не обладают смирным нравом и себя в обиду не дадут. Вы ведь тоже? - улыбается она, пытаясь сгладить неловкость момента. - Я наслышана.
Да и кто в доме не знает о фееричной победе Энни над мужчинами в стрельбе. Только Нора рассказала об этом целых три раза. И в таких восторженных подробностях, что Эвелин фактически могла считать, что видела все своими глазами.
- Я не хотела, - еще сильней смущается Энни. - Так получилось...
За это ей тоже до сих пор неудобно. Хотя Генри, кажется, был доволен.
Энни вздыхает и, поправляя воротник рубашки Чарли, тихонечко наставляет:
- Нельзя обижать девочек, - несмотря на собственное чувство вины злиться на него не получается. Хотя убедительные аргументы нужно подобрать: - Вот дядя Генри не дрался.
- Да как же, - не может сдержать смех Эвелин, пусть это и портит воспитательный момент. Оживившийся взгляд Энни того стоит, решает она и окончательно очерняет светлый образ юного Генри Холланда: - И с девочками в том числе.
- Каким он был? - осторожно интересуется Энни, когда дети, уладив все разногласия, снова носятся по траве.
Обычно ей неудобно так откровенно расспрашивать о Генри и остается только ловить короткие моменты в разговорах и воспоминаниях. Ей нравится, каким он выходит из слов близких. Настоящим, живым и еще более родным. Но все равно хочется узнать больше. И сейчас момент кажется настолько подходящим, что она решается.
- Несносным, - моментально подбирает точное определение Эвелин.
Не слишком успешная попытка добавить что-то более положительное окончательно ломается об улыбку Энни. Теплую и самую чуточку мечтательную.
- Я догадывалась, - легко соглашается она. В прилежном, тихом и воспитанном Генри есть что-то неправильное.
- Ну, правда, - убеждает ее Эвелин. - Особенно, когда Джеймс и Адам уехали на учебу, а Патрик во флот и он остался один среди девочек. В том самом противном и упрямом мальчишеском возрасте.
Сейчас, насмотревшись на младшего брата и племянников, об этом можно говорить легко и со знанием дела. А вот тогда Генри иногда хотелось убить. А иногда она завидовала Норе. Сейчас тоже можно себе в этом признаться.
- Он был отличным старшим братом, - говорит Эвелин. - Который всегда с тобой и всегда за тебя, что бы не случилось. Про таких пишут в книгах.
С Энни приятно делится такими мыслями. Ей это важно. Она понимает.
- Но при этом он все равно как-то умудрялся быть болваном, - не может она удержаться и не подпортить идеальность последних фраз.
Энни смеется так тепло и искренне, что Эвелин на мгновенье становится горько. Потому что Генри так и остался болваном.
Его нет уже третий день.
У него важное дело в Линтоне, как он сам туманно заявил за завтраком, после которого и уехал.
Поместье Льюисов всего в трех милях от Линтона. А леди Льюис одна из тех, кто считается подругой (хотя Эвелин сомневается, что та знает смысл этого слова) леди Анны. Которая уже несколько дней там гостит.
Об этом знает Франческа. Она всегда первой узнает обо всем важном. Об этом знает Нора, что стало понятно по грозному обещанию непременно убить брата по возвращении. И Эвелин, совсем не хочется думать, знает ли об этом Энни.
Наверняка да.
Ей хочется восхищаться и как следует встряхнуть одновременно. Чтобы избавить от этого дурацкого спокойствия, сдержанности и всепрощения. Эвелин слишком мало общалась с ней для подобной откровенности. Но она, пожалуй, как никто другой способна понять, что та чувствует. И чего ей это стоит. Энни до боли напоминает Эвелин ее саму шесть лет назад.
Глаза Энни вспыхивают счастьем в один момент. Почему-то его у нее не получается скрывать так же хорошо, как переживания. Эвелин даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, кого она видит.
- Я привез тебе подарок, - радостно объявляет Генри.
Его как в детстве хочется стукнуть. Если он думает, что подарки его оправдывают, то...
- Ну, давай. Разверни уже, - торопит Генри, а Энни зачаровано разглядывает перетянутую бечевкой серую упаковочную бумагу.
- В Линтоне я ее не нашел, - не выдерживает и делится он. - Хотя там отличный магазин с кучей старых книг. Помню, как Иви в детстве оттуда было не вытащить. Пришлось ехать в Лондон, - улыбается он и гордо заявляет: - Не мог же я остановиться на полпути.
Энни смотрит на книгу еще не до конца веря. Трепетно проводит пальцами по чуть потрепанному корешку, закусывает губу и часто моргает, пытаясь прогнать непрошеные слезы. Счастливые, но все равно.
- Она точно такая же, - никак не угомонится Генри, не замечая замешательства жены. - То же издательство и тот же год. Я проверил.
Эвелин вытягивает шею и чуть приподнимается в кресле, пытаясь рассмотреть подарок. Хотя абсолютно уверена, что увидит. Книга детских сказок. Энни показывала ей свою, оставшуюся еще от матери и безнадежно испорченную водой при путешествии сюда. Иллюстрации расплылись, страницы слиплись и отставали от переплета, текст было не разобрать. Но Энни никак не решалась ее выкинуть.
- Не давай ей, - замечает он интерес Эвелин. - В руках Иви такая толстая книга становится грозным оружием, - и шутливо жалуется: - Ту шишку до сих пор можно нащупать.
Энни всего этого не слышит. И ничего не может сказать от восторга, перехватившего дыхание.
Эвелин встает и легонько бьет Генри по голове той книгой, что взяла почитать на прогулку и которую так и не открыла.
- Детям пора обедать, - говорит она. - Я их отведу.
Восхищенная благодарность и безграничное обожание в глазах Энни предназначены не ей. Стоит признать, сейчас Генри их заслужил. И выразить их лучше наедине.
А еще надо предупредить Нору, что убивать никого пока не надо. А то с нее станется.

7. №21 Марианна Картер и №9 Гвендолин Холланд

Приличные леди не говорят о подобном. 977 слов

Приличные леди не говорят о подобном. 977 слов

- Нам следует обсудить еще... что-нибудь?
Марианна чувствует, как срывается голос на столь щекотливом вопросе. Ей неловко и чуточку тревожно. Но не задать его она не может.
- Что? - озадаченно смотрит на нее Венди.
Переход был долгим (ведь начали они с подгонки платья, а закончили выбором блюд для свадебного обеда) и неожиданным одновременно, Марианна понимает. Она торопливо крутит в голове слова, но ничего более однозначного и при этом сколь-либо приемлемого не подбирается.
- Супружеский долг.
Теперь в голосе явственно звучат строгие чопорные нотки, с которыми те же слова произносила ее мать. С Венди подобные разговоры должна вести тетя. Но здесь на корабле ее нет. И эта обязанность ложится на Марианну. Она всегда была ответственной. И сейчас тоже.
- То, что муж ждет от тебя ночью... - конкретизирует она. - В постели.
Иногда ей хочется обладать бесстрастной прямолинейностью, как Адам. Или безрассудной смелостью, как Венди.
Которая неожиданно теряется и отводит взгляд.
«Откажись», - мысленно умоляет ее Марианна. Тогда можно будет уйти с чистой совестью. И те слова, что она сказала Адаму перед уходом, окажутся абсолютной правдой. «Просто обсудить свадьбу. Последние приготовления. Проверить все еще раз». Ведь обсуждать другие, деликатные, вопросы с девушкой, поставившей крест на своей репутации и во всеуслышание заявившей об этом, не требуется.
«Просто продолжай с ней спасть, раз тебе нравится, - грубо говорит Адам. - Пока не надоест. Жениться для этого совсем необязательно. Свое благородство можешь приберечь для более подходящего случая». Эти слова не предназначены для ушей Марианны, но на корабле слишком мало места для уединения. Она отступает, поднимается на палубу и ответа Ричарда уже слышит. Но последующее недовольство Адама подсказывает, итог разговора его не устроил.
Марианна думает о том споре, о неделях на корабле, о ночевках в трюме с матросами, о побеге из дома, о покровительстве лорда Холланда... Даже одного пункта из списка достаточно, чтобы счесть собственный вопрос ненужным и попросту глупым. Венди, судя по всему, может знать об этой стороне жизни больше ее самой, но...
Но что-то не складывается. В словах, в поступках, в ощущениях.
Венди врет не особо умело.
Марианне не с кем поделиться. Она боится, что ее сомнения подтолкнут Адама к решению вернуть Венди жениху. Бывшему жениху. От этого «бывший» в душе просыпается нехорошее, но такое приятное злорадство. Поведение Венди предосудительно, сумасбродно и, в этом никому нельзя признаться, вызывает волнительную солидарность.
Хотя сейчас Марианне отчаянно хочется, чтобы ее сомнения оказались ошибочными.
И молчание Венди проще толковать именно так.
- Если нет... Тогда я пойду, - неловко обрывает разговор Марианна, словно и не знала никогда всех этих правил этикета. Желание уйти сильнее приличий.
- Нет! - останавливает ее Венди.
В ее взгляде смешались страх разоблачения и нескрываемое любопытство. Она смущается собственной порывистости и всей своей прошлой лжи, краснеет и признается:
- Мне нужно знать...
Ее доверие неожиданно приятно. Но краской разжигает щеки совсем не оно. Все это слишком откровенно, слишком тревожно и слишком лично.
Марианна не знает с чего начать.
- Это больно, - наконец говорит она.
Она хочет быть честной. Не запутывать туманными объяснениями, как ее мать. Когда слов много, а смысла в них мало. Всегда лучше понимать, чего ждать. Это Марианна знает точно.
- Только в первый раз, - добавляет она. Тоже честно. - Потом меньше. И совсем уже нет.
Смотри она сейчас на Венди, то заметила бы замешательство, которого, впрочем, недостаточно, чтобы начать задавать вопросы.
Страх гораздо хуже боли. Теперь Марианна это знает. Но он тоже проходит.
- Я уверена, что лорд Холланд постарается быть... - слова даются тяжело, с трудом продираются сквозь смущение, - … быть осторожным.
Определение, наверное, не совсем правильное. Но в своих словах Марианна действительно уверена.
- И не станет проявлять грубость или...
- Грубость? - переспрашивает Венди.
- Не станет, - сбивается с мысли Марианна и успокаивает: - Нужно просто немного потерпеть. Сначала.
Адам никогда не был грубым. Теперь она это тоже знает. Даже если раньше по глупости считала иначе. Но у нее было много времени, чтобы подумать и понять.
- Это неприятно? - удивляется окончательно запутавшаяся Венди.
- Нет, - мотает головой Марианна и признается: - Приятно.
Потому что это тоже честно. Но, Господи, как все объяснить? Она прикрывает глаза, набираясь решимости.
- Сначала он будет тебя целовать...
- Это я знаю, - вновь перебивает ее Венди. Она облегченно выдыхает, и с ее лица впервые исчезает напряжение, сменяясь теплотой воспоминаний и открытостью улыбки.
Марианна злится. Если Венди постоянно будет влезать, то она никогда не сможет закончить. Происходящее и без того сложно.
- Не только в губы, - многозначительно добавляет она. - Другие места тоже. Совершенно в любые. И касаться тоже будет. Везде.
Марианна захлебывается собственной откровенностью. Разжигающий щеки огонь теперь непристоен, как и слова, что она только что наговорила. Как и поцелуи Адама. Везде. И особенно те, прошлой ночью. Распутные. И делающие распутной ее. Теперь она это тоже знает.
Нет, о таком совершенно невозможно рассказать.
- И что дальше? - смущенно спрашивает Венди, и с каждым новым словом ее голос обретает прежнюю решительность: - Что нужно делать мне? И как понять когда? И вообще понять? И можно ли...
Вечно она... Хочется спрятать лицо в ладони, а лучше исчезнуть из-под заинтересованного и пытливого взгляда. Но Марианна помнит о своем долге. В любой ситуации.
- Лорд Холланд все сделает сам, - твердо говорит она. Пусть это и чертовски похоже на те слова, что она слышала от матери. Но это ведь тоже честно.
- Я слышала, как это бывает, - признается Венди. - Ну, когда еще была юнгой и спала внизу. Но не совсем поняла. А потом, с Ричардом...
Начинает она легко, и, судя по неловкости, второй факт смущает ее гораздо сильнее, чем первый.
- Просто позволь ему все сделать, - пользуется заминкой и сама перебивает ее Марианна. - Это недолго. И вполне сносно... И не сопротивляйся, - добавляет она чуть запоздало.
- Но я не собиралась! И ведь когда он целовал, то...
- Мне нужно идти.
Марианна отлично осознает, что трусливо сбегает от вопросов. От ответов, которые не в силах дать. И от собственных сомнений и открытий.
- Надо еще отдать распоряжения Финчу. И Кэтти...
Если у нее получится вспомнить, какие именно пункты завтрашнего меню они с Венди обсудили. И что там не так с платьем...
- Марианна, погоди...
- Спокойной ночи, Гвендолин.
Марианна выскальзывает за дверь каюты в абсолютной уверенности, что эта ночь не будет спокойной ни для одной их них.

8. №14 Ричард Картер и №7 Адам Картер

Советы родителей. 930 слов

Советы родителей. 930 слов

У Ричарда сильнее обычного взъерошенные волосы и взбудораженный вид, поэтому Адам останавливает его в дверях:
- Зачем тебе мама?
- Я хотел с ней поговорить... Обсудить... - мнется Ричард. - Насчет свадьбы.
Подготовкой к свадьбе занимается Марианна, да и любые вопросы с детьми тоже лучше решает она, так что было бы логичней оставить все до ее возвращения, но Адам озвучивает свои опасения в наводящих фразах:
- Что-то случилось? Вы с мисс Торнтон вчера снова ссорились...
- Спорили, - поправляет его Ричард.
Для Адама, всю жизнь считавшего публичные выяснения отношений неприемлемыми, особой разницы нет. Младший сын же относится к подобному поразительно легкомысленно. Наверное, лишь появившаяся с годами мягкость позволяет смотреть на его поведение сквозь пальцы.
- Но это тут не при чем, - отмахивается Ричард, морщит лоб в ответ на внимательно-выжидающий взгляд и все же решается на разговор: - Мне нужно все ускорить. Получить разрешение и обвенчаться на этой неделе. В четверг было бы отлично, я думаю. Или хотя бы в пятницу. Гостей будет немного, но это неважно. Эвелин должна успеть вернуться в город и...
- И в чем причина спешки?
Спокойная холодность вопроса разом сбивает деятельное воодушевление и переводит игру с эмоционального поля на рациональное. Здесь Адам чувствует себя гораздо увереннее. А вот Ричард наоборот.
- Ну... - откровенно теряется он. Словно ему снова десять и он, пряча испачканные в краске пальцы, вынужден объяснять отцу, почему самовольно отменил урок математики. - Мы... Я...
Адам, пожалуй, уже знает, что услышит. И ему немного любопытно, как бы Ричард говорил об этом матери. В том, что Марианна задала бы тот же вопрос, что и он сам, Адам не сомневается.
- Мы провели вместе ночь, - наконец подбирает правильные слова Ричард.
- Ясно.
В отрешенном ответе лишь сухая констатация факта. В нем нет неодобрения или осуждения. Но Ричард, видимо, считает иначе, и с жаром бросается на защиту:
- Это моя вина! Ты не должен думать, что она вела себя неподобающе или что-то такое. Виноват только я.
- Ты взял ее силой?
- Конечно нет! - Ричард так и взрывается возмущением. Предположение настолько абсурдно, что заставляет его осесть в кресло напротив отца. - Господи...
- Обманом?
- Нет.
- Воспользовался ее беспомощностью или наивностью?
- Да нет же.
Адам мог бы с легкостью привести еще несколько аналогичных не слишком достойных причин. Но он понимает, что будет слышать один ответ раз за разом. Остается только сделать вывод:
- Тогда виноваты вы оба.
Ричард открывает рот чтобы опротестовать такое заявление... и закрывает его обратно.
- Это единственная причина? - уточняет Адам.
- Разве ее недостаточно?
- Нет, - его недовольство проявляется лишь в чуть заметной язвительности следующих слов: - Тебе настолько понравилось, что ты хочешь как можно быстрей заполучить мисс Торнтон в свою постель на законных основаниях?
- Отец! - обида и смущение Ричарда лишь подтверждают правоту. - Я обязан сделать это после того, что случилось.
- Ты обязан был не допустить того, что случилось, - отрезает Адам.
Ричард морщится. Он всегда был благородным героем. А еще немного эгоистом. Любимым сыном и братом, который не привык слышать «нет». Но сейчас придется.
Ричард появился на свет, чтобы сделать счастливой Марианну. Это Адам знает точно. В его возрасте уже можно стать чуточку сентиментальным. Ричард заполнил ту пустоту внутри Марианны, что осталась после смерти Бэна. Переполнил ее своим светом, теплотой и, отзывчивостью. С первым криком, первым шагом, первой сказкой на ночь, первым мазком по холсту кисти, которую они держали вместе. Он воплощал все ее надежды. И теперь тоже не должен разочаровать.
- Позволь всему идти своим чередом, - осторожно предлагает Адам.
Его собственная любовь к порядку тут не при чем. Для Марианны эта свадьба стала важным шагом. Она увлечена подготовкой, планированием и ожиданием праздника. Отмена всего и поспешное венчание не то, что она заслуживает. Только как донести это до Ричарда? Повзрослевшим сыновьям сложно понят ожидания матерей.
- Она может уже носить моего ребенка, - пытается настоять на своем Ричард.
- Об этом тоже следовало думать раньше, тебе не кажется? - не слишком доброжелательно замечает Адам. Выдыхает и делает еще одну попытку: - И тебе придется объяснить причины ее дяде. Он должен дать свое согласие, как официальный опекун.
Неприязнь Ричарда к Майклу Торнтону известна всем, и это неплохая попытка погасить его пыл.
- Неважно, - горделиво и решительно приосанивается Ричард. В кресле это выглядит немного забавно. - Я с ним поговорю. И я вообще не понимаю, зачем нам еще одно его согласие. И может он еще не успеет приехать. Хотя тогда и Эвелин тоже...Чёрт.
Адам думает, а Ричард нетерпеливо выбивает пальцами дробь по деревянному подлокотнику.
- Я должен жениться на ней как можно быстрей!
- А что говорит по этому поводу мисс Торнтон? - спрашивает Адам скорее в качестве попытки потянуть время.
- Эдди? - Ричард на секунду глупо и мечтательно улыбается и признается: - Мы с ней ничего пока не обсуждали. У нее с утра была примерка платья. А потом они уехали к кондитеру смотреть образцы торта или что-то такое. С мамой и сестрами.
Теперь очередь Адама улыбаться. Вот оно решение.
- А следовало бы сначала узнать ее мнение.
- Она хочет выйти за меня! - снова возмущается Ричард.
- Не сомневаюсь, - соглашается Адам. - Но как? На торжественной церемонии, в платье, о котором мечтала, под восхищенные взгляды гостей или украдкой и с последующими пересудами и осуждением за спиной?
- Каким осуждением? - не понимает Ричард.
- По-твоему у поспешной свадьбы может быть много причин? Это равносильно прямому заявлению, что мисс Торнтон... - Адам славится своей прямотой. - …обесчещена тобой.
Ричард дергается.
- Если ты считаешь, что ее репутацией можно пренебречь...
- Нет!
- Или отмахнуться от желания, чтобы день свадьбы стал для нее особенным. Ей ведь нравится все это? Подготовка, наряды, волнение?
Даже Адам видит, что да. А уж Ричард всегда был гораздо более восприимчивым к подобным вещам. Он хочет сделать свою невесту счастливой. Так же как Адам хочет сделать счастливой Марианну. И отлично, что для этого им требуется одно и то же.
- Не торопись, - советует Адам. - Подумай как следует, Ричи. Осталось чуть больше месяца.
Ричард задумчиво кивает и соглашается:
- Я подумаю.
Только решение уже принято.

9. №18 Лукас Стэнфорд и №13 Маргарет Стэнфорд

Краски жизни. 992 слова

Краски жизни. 992 слова

Дейзи висит на бортовом ограждении и разглядывает берег, но этот факт не вызывает беспокойства, как в начале путешествия. Лукас не вспомнит, когда перестал бояться, что дети упадут в воду, оступятся на лестнице, запнутся за канат, получат тепловой удар от долгого пребывания на палубе. Всего того, что хором предрекали их бабушки и многочисленные тети.
- Ей нужно купить новые платья, - вместо волнения отмечает он и просит няню: - Займитесь этим, пожалуйста, по приезду.
За месяцы на корабле Дейзи сильно вытянулась и почти сравнялась ростом с братом. К недовольству последнего, разумеется. Подол большинства платьев не прикрывает уже верх ботинок. А конкретно этого, когда она несется к нему по палубе, обнажает пару дюймов чулок.
- Попроси у капитана подзорную трубу, папа, - шепчет Дейзи и обеспокоено оглядывается на брата: не слышит ли он. Значит задумала очередную хитрость. - Берег еще далеко, а я хочу увидеть слона первой. Раньше Алекса.

Слон не дает ей покоя.
- А у вас здесь нет слона? - интересуется Дейзи у экономки и по-хозяйски сует нос за гардину, словно надеется увидеть животное за окном.
- Не в саду же, - поучает сестру Алекс, но весь его вид говорит, что от такого варианта он бы не отказался.
Дейзи вздыхает, а следом чихает от летящей сверху пыли. Она кружится в тонкой полосе света и исчезает, стоит только гардине опуститься.
- Мы не ждали вас так рано, преподобный Стэнфорд, - объясняет присматривающая за домом экономка. - Только через месяц. Все слуги распущены после кончины преподобного Моргана. И дом не готов. Понадобится время, чтобы привести его в порядок.
- Я понимаю, - успокаивает ее Лукас. - На первое время нам достаточно двух комнат. Даже одной детской.
Сам он обойдется любой кушеткой. После тесноты каюты и она покажется королевским ложем.
- Так где его можно увидеть? - нетерпеливо влезает Дейзи и разочаровано добавляет: - Пока мы ехали из порта ни одного слона не встретили. А тетя Беатрис говорила, что они тут на каждом шагу. И тигры еще...
- Маргарет, - осаживает дочь Лукас. Только строгости как всегда не хватает.
- Так я же не прошу тигра, папа!

Новые платья сливаются с чехлом на диване.
- Они все серые? - задумчиво интересуется Лукас.
- Есть лиловое, - опережает няню Дейзи и вытаскивает его из-под низу. В полумраке гостиной цвет имеет тот же грязно-пепельный оттенок, что и у остальных.
- Почему? - вопрос адресован няне.
- Я подумала, что в их ситуации... - ее объяснения немного неуверенны. - И миссис Стэнфорд всегда говорила, что...
Дальше Лукас почти не слышит.
Дети служителя Господа должны осознавать свое положение, возложенную на них особую миссию. Быть лучше других. Подавать пример послушанием и сдержанностью.
У Лукаса всегда недоставало убедительности для возражений. Оставалось лишь своей любовью компенсировать отсутствие заботы к детям со стороны жены.
- Миссис Стэнфорд с нами нет, - резко перебивает он, ловит удивленные взгляды детей и растерянно отступает: - Простите... Благодарю вас.

Алекс уже давно заснул в своей кровати. Дейзи же сонно хлопает глазами, держит отца за руку и не хочет отпускать, хотя все новости, которыми она так любит делиться с ним перед сном, давно закончились. Ее тоненькие пальцы согревают, и Лукас не решается убрать руку, поцеловать дочь и погасить свечу.
- Ты скучаешь по ней? - спрашивает Дейзи.
Лукасу не нужно уточнять по кому. Сегодняшний неприятный разговор в гостиной дает о себе знать.
- Конечно, - мягко говорит он.
Дейзи смотрит на него не по-детски серьезно.
- А я нет.
Лукас вздрагивает. Дейзи пугается собственного признания, чувствует вину за него, и глаза ее наполняются слезами.
- Дейзи... - он притягивает дочь к себе и бережно укачивает в объятиях.
- Ты не сердишься? - сбивчиво сопит Дейзи, и он успокаивает, что, конечно, нет.
Разве что на самого себя.
Он не знает, сколько времени они сидят так. Но когда дочь наконец засыпает, левая пола его рубашки сырая от слез.
- Я тоже не скучаю, - шепчет Лукас, поправляя одеяло.
В конце концов, перед кем ему еще быть честным.
Они все испытали облечение после смерти Кэролайн. Но ее тень продолжает висеть над ними.

- Ты же не покупаешь себе ничего нового. И мне не надо, - недовольно бубнит Алекс в экипаже, но спустя полчаса, заражается восторгом сестры и выбирает себе ткань для сюртука. А потом еще для двух.
На Дейзи времени уходит гораздо больше. Ее глаза сверкают. Она мечется между готовыми платьями, обрезами ткани, витринами с лентами и кружевом. Счастливо улыбается пока модистка кружит вокруг нее с портновским метром и не менее счастливо ойкает от случайного укола булавкой.
- Мы возьмем оба, - помогает Лукас, когда она не может выбрать между голубым платьем в белую полоску и белым в голубую.
От разложенных по диванам нарядов рябит в глаза. Ярко-розовый, торжественно-зеленый, нежно-голубой, насыщенно-лавандовый, теплый желтый, сияющий белый. Коробки со шляпками, туфлями, чулками и лентами. Дейзи не в состоянии охватить все взглядом.
- Первые платья можно сдать обратно в магазин? - невозмутимо спрашивает няня.
Лукас справляется с порывом согласиться и с сожалением качает головой:
- Оставьте их для воскресных проповедей.
До официального окончания траура еще больше двух месяцев.

Топот двух пар ног по лестнице опережает их владельцев.
- Папа! - совершенно невоспитанно вопит Дейзи с верхней ступеньки. - Мы его видели! Видели! Слона!
Они с Алексом рассказывают ему про прогулку в парк, про процессию с грузом, про размер слона, про его хобот, про то, как ругалась няня, когда Дейзи подошла поближе. Не перебивают, а дополняют друг друга, как умеют только близнецы. Один захлебывается словами - и на смену ему приходит второй.
Их улыбки освещают сумрак.
Дейзи от переизбытка эмоций мечется по комнате, в своем желтом платье похожая на солнечный луч.
Лукас смотрит на детей и понимает, чего здесь недостает.
Фасад смотрит на юго-запад. Тут слишком жарко, если днем поднимать шторы.
К черту!
Он преодолевает расстояние до окна в три широких шага и сдергивает гардины с обоих окон. Гостиная заливается таким ярким светом, что Дейзи жмурится и счастливо смеется.
Только этого мало.
Чехол с дивана тоже летит на пол. Он оказывается насыщенно синим. У столика возле него резная нога в виде львиной лапы. Стулья вдоль стен чуть потерты, но с цветастым местным узором на обивке.
- Папа! - с упоением подхватывает Дейзи и тянет чехол с фортепьяно.
Он слишком тяжел для нее, но на помощь приходит Алекс.

Их жизни не хватает яркости.
Яркости красок. Яркости впечатлений. Яркости чувств.
И стоя посреди разгромленной гостиной, Лукас обещает себе, что теперь всего этого будет в избытке.

Продолжение здесь - часть 2

запись создана: 25.11.2018 в 23:12

---

Предновогоднее

П - постоянство!
Заболеть на Новый Год - любим, умеем, практикуем. Уже какой год подряд...
Градусник и куча бумажных платков намекают, что встречать его я буду в гордом одиночестве. У меня есть два кило мандарин, кусок лосося, шоколадка с перцем и грамм по двести джина, граппы и рижского бальзама. И надо хоть телевизор подключить что ли.

Из итогов года:
+ У меня появился племянник. Это мимими.
+ Я купила новую квартиру и теперь залипаю над ремонтами и всякими там дизайнами. Это занятно.
+ Ко мне наконец-то приехал принц Гадский. АААА!!! Это было круто.
+ У меня была клевая командировка в Италию. Хотя итальяшки с моим количеством шенгенов могли бы дать визу и не на три (три!!) дня. Козлы. Это чуточку обломно, но здорово.
+ Мы дружно продолжили размножать персонажей и текстики. Столько костюмных фильмов я не смотрела, наверное, за всю жизнь. Это нездорово крейзи.

- Я заебался, простите, на работе. Октябрь и ноябрь мне помогла продержаться только мысль, что если еще хоть что-то случится, то я уволюсь. У меня есть квартира без ипотеки, нет детей и имеется финансовая подушка. И пошло оно все... Но после очередной смены начальства я опять наивно оптимистична.

С Новым Годом!

---

Амбициозный позитив

У нас на работе каждый год проводится мероприятие под названием "обратная связь". Где коллеги и прочие причастные оценивают тебя по куче разных критериев и пишут анонимные комментарии. Потом все это анализируется и выдается тебе в виде диаграмм и светофоров, наглядно показывая, в чем твои сильные стороны и где зоны для развития и в чем ты лох.
Я вообще лапочка и молодец и мне вручили всего две зоны для развития:
1) Создание позитивной атмосферы.
Люди, блин, если бы я хотела создавать позитивную атмосферу, то пошла бы работать в цирк. Причем всякие вежливости, открытости и уважение к людям у меня бурно цветут зеленым цветом. Хз, что им надо для позитивной атмосферы. Видимо, смеяться над сексисткими шуточками на оперативках.
2) Постановка и достижение амбициозных целей.
Там не так плохо, как с позитивом, почти 50/50. Но тем не менее. На самом деле да, я осторожничаю и предпочитаю обходится без лозунгов и громких обещаний. Амбициозные цели хороши, когда ты их хотя бы иногда достигаешь.
Мне теперь надо придумать и рассказать, как я буду развиваться в этих направлениях.
И я придумал!!!
Я вспомнила свою саморазвлекательную цепочку зарисовок про бостоновских героев. И решила замутить почти такую же с героями ост-индскими. Набралось их уже прилично больше, поэтому правила претерпели некоторые изменения.
Рандом проставил мне номера персонажам и каждую неделю рандом же будет выбирать имена тех товарищей, про которых я буду писать.
Текст раз в неделю для моего пейсательского графика последнего времени - это точно амбициозно.
Текст не более 1000 слов для такого словоблуда, как я, - это тем более амбициозно.
Свести персонажей, которые до этого не сводились ваще ни разу - несомненно амбициозно.
Ну, и я точно знаю, что в наш дружный с принцем Гадским коллектив это принесет позитивную атмосферу.
PROFIT!

№ 6 Патрик Холланд и №22 Виктория Кейн
(это рандом, честно-честно, ему нельзя противиться, пусть это и отменяет амбициозность номер три)
Неделя пошла!